21 часть
Джейк делал все, чтобы Алиса не потеряла свое место в чате. Информация, ее защита — всё. Контактировать с Дасквудской молодежью и наводить их на правильные мысли было легче через девушку, к которой многие в компании — он заметил это по прошедшему голосованию — успели привязаться. Когда голосование вышло в ничью, пришлось предпринимать хоть что-то, лишь бы удержать их от глупых поступков. И, конечно, он решил вмешаться сам, ведомый лишь стремлением оставить девушку в деле, при этом сохраняя контроль над ситуацией. И, конечно, это вызвало крайнее девичье недовольство, и Джейк догадывался, почему.
Алиса лгала. Врала всем и каждому выше крыши, сочиняя отмазки и неясные истории о том, как у неё появлялась та или иная фотография, та или иная информация. И, конечно, ей верили за счёт заслуженного ранее доверия, словно это не она пришла в компанию неясными путями. Как если бы они были знакомы с ней всю свою жизнь. Джейк уже был готов поверить во все, что угодно, лишь бы понять реальный ее способ воздействия на людей. В его работе такие вещи действительно пригодились бы, но, задав однажды этот вопрос, он так и не получил ничего по-настоящему внятного, потому что она сама понятия не имела, как и чем так упорно пудрила мозг всей компании. Всем, кроме Лили, очевидно, потому что та выходить с Алисой на связь желания не имела, а, значит, и предрасполагать к себе возможности не имелось. И вот, Лили, изначально отказавшаяся от доверия в сторону незнакомки, считала себя правой абсолютно во всем, потому что вдруг оказалось, что и на связь с похитителем Алиса выходила, и информация у нее от хакера. Как если бы она, писательница великолепных шедевров, наконец, смогла получить признание всего мира, хоть Дасквудская молодёжь и не встала на её сторону. По крайней мере пока. Джейк понял, что разочаровал Алису своим поступком, даже если и пытался сохранить контроль, пытался не дать всем её усилиям кануть в Лету. Он, на самом деле, не считал, что сделал для этого расследования больше, чем она. Получил зашифрованное облако, обсуждал с ней зацепки и, собственно, ничего более. Возможно, это не он должен был заниматься расследованием о похищении Ханны, а Алиса. Она по полочкам разложила то, почему это делать было нельзя, объяснила свой план и сказала, что ныне в действие его привести не получится. По крайней мере ближайшее время, пока они не переступят допустимую временную черту для фраз вроде «передумала». И Джейк по-достоинству оценил план, который она придумала. Он был очевиден и прост, но те нюансы, которые были ею учтены, на самом деле его обрадовали. И мужчина не сомневался — с такой компаньоншей у него точно получится раскрыть личность похитителя. В конечном итоге пламя в девушке угасло, пусть и не так быстро, как хотелось бы, и они смогли вернуться к расследованию. Джейк, ранее допускавший мысль о причастности Джессики Хоккинс, чьи инициалы совпадали с инициалами на браслете, решил, что ныне самое время спросить о нем. И Джейк видел, как на секунду замешкалась Алиса, прежде чем ответить ему согласием. Она сомневалась, оттягивала момент, задумчиво покусывала собственные губы.
Всё в порядке?
Да. От него не ускользает маленькая ложь, но, раз уж они вместе расследовали дело, приходилось доверять, даже если поведение девушки казалось невероятно подозрительным и беспокойным. Джейк даже на секунду допустил навязчивую мысль, не обрадовавшую собственное сознание, но ничего не смог поделать с этим, кроме как отпустить ситуацию и верить. Не то чтобы обычно он был очень доверчив к людям — скорее, почти нет — но с ней многое было не как обычно. Доверие. Глупая вещь, если приходится верить без оснований. Глупая вещь, если доверять слепо. Глупая вещь, если твоя возлюбленная ведёт себя истошно-нервозно, словно что-то за период его отсутствия произошло. И мужчина заметил, что это только в пределах одного с ним диалога — отвечая на вопросы Джесси напряжение в мышцах девушки таяло под давлением забывчивости. Ныне Джейк действительно пожалел, что не делал записи — подобное решение сейчас вообще не помогало ему. Конечно, он не нарушал закон, но какое дело до закона, когда ты ради одного человека выбил самому себе доступ к более, чем десятку камер? Вообще, это изначально должно было быть чисто законное расследование, но некоторые осложняющие обстоятельства — ныне, очевидно, скрывавшие от него какую-то информацию — решили, что можно обойтись и без закона. Что ж, он тоже обойдётся без закона. Раз уж они решили играть вне правил, то ему такое давно не чуждо. Джейк включает запись с двух камер: моноблока и телефона — потому что ноутбук лежал на одном месте, давно забытый и разряженный, из-за чего не представлялось возможным иметь больше обзора для всех её действий. Тем не менее сейчас, наконец, можно было не переживать насчёт того, что он мог что-то упустить. Мужчина не сразу замечает состояние девушки — слишком бодрое, учитывая тот счёт в баре, который он видел — а также весьма укороченные волосы. Да, он действительно что-то проспал, но вряд ли эти два момента были связаны с нервозностью. Его на самом деле очень интересовали причины — настолько, что он не обращает никакого внимания на диалог с Джессикой — но спрашивать напрямую, конечно, очевидно глупо, потому что Алиса уже не ответила на его вопрос честно. Задавать вопросы и развивать тему дальше — только больше разочаровываться и подвергать сомнению собственное доверие. Он смотрит на переписку Джессики с Алисой, закатывая глаза, потому что, очевидно, девушка находила в их переписке что-то «личное», хотя кроме бесполезной неинтересной болтовни там на самом деле не было ничего. Джейк даже был готов признать — разговоры с Дастином и того были интереснее, потому что он не говорил о каждом «пойду кормить рыбок» или «ой, Ричи пришёл злой». Иногда он сам ловил за Алисой обречённые вздохи, когда их разговор касался особенно неинтересной темы. Иногда Джейк даже думал, что она читает сообщения три из двадцати и задаёт общие вопросы ради вежливости. Он видел, как ей не прельщают разговоры с некоторыми людьми. Настырные любители фотографии, именующие себя профи, которые обращались к ней с вопросами в поисках советов, изрядно выматывали её, потому в заметках девичьего телефона упорно висели расписанные ответы на часто задаваемые вопросы, словно Алиса была какой-то суперзвездой, мотавшейся по интервью различных телеканалов. Она привычным взглядом проходила по сообщениям, открывала заметки, выделяла ответ и вставляла в строку ответа. Стоит признать, Джейк находил Дасквудскую молодёжь такой же скучной, как все те люди из личных сообщений Алисы. Он не любил чрезмерного общения с глупыми людьми, так что из всей компании общался с девушкой и, наверное, общался бы с Ричи, если бы в этом появилась необходимость. По крайней мере все его выводы и впечатление Алисы о парне заставляло подумать о таком возможном исходе. Вряд ли, конечно, но просто допустить мысль об этом, в принципе, было можно.
— Спасибо, Джейк, — слышит он, обращая внимание на чат с Джессикой, которая вышла из сети, как только поймала Алису на лжи. И то, что он выловил из диалога, заставляет его выпустить смешок. Этот жуткий пацан опять читает наш разговор? Конечно. Всегда и каждую переписку. На самом деле, именно диалог с рыжей девушкой интересовал его меньше всего по причине полного отсутствия действительно полезной информации на тысячу или больше сообщений. Если что-то действительно полезное появится — вау! — то Алиса, определенно, перескажет это в диалоге с ним, отбросив ненужные факты.
Аккуратнее со словами. Придется привыкать.
Ну уж нет! Джессика выходит из сети, из-за чего Алиса закатывает глаза, сдерживая волну негодования, постукивая ногтями по столу, чтобы хоть немного выпустить пар. Джейк понимал, что отрезал ей весь путь к выражению недовольства, страха и гнева, когда упомянул то, что прекрасно ее видит и слышит, и, в какой-то мере, испытывал касательно этого некоторое неудобство, но не обвинял самого себя. Захочет — ванная в ее распоряжении. Он смотрит на то, как девушка возвращает себе полный контроль над своими эмоциями и телом, когда начинает печатать сообщение, вселяющее в сознание Джессики чувство безопасности, доверия, словно каждое ее слово было чем-то неопровержимым, очевидным фактом, аксиомой, которой не было достойно ни одно опровержение. Мужчина на секунду задумывается над тем, что, возможно, она применяла подобные фокусы и на нем, но не слишком зацикливался на этой мысли, потому что он тоже нередко использовал свои хитрости на ней. Конечно, эти хитрости завели его в самые дебри, но, стоило признать, дебри весьма симпатичные и своенравные, что, несомненно, ему нравилось. Джейк довольно смотрит на то, как Алиса выуживает информацию, и закатывает глаза, когда Джессика взрывается, заходится осознанием, что ее только что провели, и выходит из сети. Он смотрит, как на лице девушке не дрожит и мускул, потому что для нее исход, судя по всему, вполне ожидаемый. Алиса не заморачивается с пересылкой сообщений, потому что знает — он все видел — и пишет ему только озвучивая собственные мысли касательно диалога. Учитывая факт ссоры, браслет, фотографии, Джейк переводит стрелку подозрения обратно на Томаса, выстраивая вполне правдоподобную теорию, ожидая услышать согласие, но Алиса отправляет «я так не думаю» и отправляет в игнорирование все последующие сообщения. Если такое войдет в привычку, однажды ему придется принять меры, потому что уже невозможно вести диалог, когда девушка уходит от объяснений. И терпение его, очевидно, не вечное.
*** Алиса не знает, как вытащить достаточное количество доказательств, чтобы на самом деле смело считать Дастина похитителем. Фотография в социальной сети может не значить вообще ничего, пока сама девушка надумала целую историю о похищении. В конце концов, он никогда не казался по-настоящему способным на что-то такое, учитывая, какой он вечно правильный в большинстве ситуаций. Но, тем не менее, собственную душу терзали сомнения насчет ее знания лучшего друга. Он мог на самом деле быть не тем, кем ей казался все то время их общения. Верить не хотелось. Наверное, Алиса не говорила Джейку и слова о своём подозреваемом как раз потому, что это было последним шагом, прежде чем признать самой себе, что, да, Дастин и есть похититель Ханны. Она смотрит на часы, подмечая, что опоздает на приём, если не поторопится. Чисто ради приличия поворачивается к камере спиной, когда снимает майку, потому что, в принципе, Джейк уже видел, а снова повторять такие трюки очень неприлично. Она надевает джинсы и водолазку, потому что в последнее время мерзла постоянно, а на улице далеко не лето. Некоторое время смотрит на шарф, но решает, что это уже клиника — прикрывать уже прикрытую водолазкой шею — накидывает пальто, натягивает ботинки и, хватая телефон и ключи, выходит из квартиры. Приходится немного ждать такси, кутаясь в собственное пальто, потому что холодный ветер буквально пробирал до костей. Алиса даже с некоей завистью поглядывала на некоторых прохожих, одетых легче, чем она, но в итоге ощущающих себя более, чем комфортно в их вещах. Вновь промелькнула мысль о шарфе, но ныне уже в сожалеющем ключе. Может, все же стоило? Садясь в такси, Алиса с радостью отмечает то, как в машине тепло. Когда они подъезжают к месту назначения, она не сразу покидает такси, задерживаясь лишь на мгновение, прежде чем, вздохнув, открыть дверь и выйти из машины, вновь отдавая свое тело холодным потокам воздуха. Волосы лезут в глаза, из-за чего Алиса пару раз поворачивается к ветру, чтобы каждый волосок развевался вне пределов собственного лица. Она стучит в давно знакомую дверь, которую, на самом деле, не видела достаточно долго. И, наконец, дожидается, когда мужчина откроет ей, чтобы улыбнуться и кивнуть в знак приветствия. — Одновременно и рад, и не очень, что ты здесь, — он отходит в сторону, пропуская её вглубь помещения, наблюдая за тем, как Алиса задумчиво осматривает комнату, в которую вошла. Немногое изменилось, но изменения были. В свое время эта комната была пристанищем её мыслей, комплексов и страхов. Алиса могла вспомнить каждую мелочь прежней «комнаты тайн». — Я думаю, в данной ситуации этот комментарий вполне уместен, — девушка улыбается, легко снимая пальто, не сразу подхватывая его, из-за чего оно успевает коснуться пола, но не упасть. Она легко встрясывает его, чтобы следом повесить его на высокую напольную вешалку из тёмного дерева. — Вполне, — кивает мужчина, подходя ближе и поднимая руку, чтобы указать на небольшое кресло для клиента — точно такое же, на котором сидел мистер Никсон — на которое присаживается девушка, закидывая ногу на ногу, располагаясь в привычной позе, — если бы я тебя не знал, я бы даже не подумал о том, что что-то не так. — Может быть, — говорит Алиса, наблюдая за тем, как мужчина ставит на небольшой столик между ними чашки, чайник и сахарницу. Когда он присаживается на свое место, девушка вновь кратко улыбается, — уже есть мысли, мистер Никсон? — Алиса дружелюбна, как и всегда, но позволяет себе лёгкую иронию, на которую собеседник лишь кратко смеётся, доставая записную книжку, читая старые записи касательно девушки.
— Прежде чем я представлю тебе вывод, мы должны обговорить, для чего, все-таки, ты пришла, — он отрывает взгляд от записей, кивком позволяя ей, прочистив горло, рассказать о последних событиях, но не очень подробно, чтобы не посвящать в лишние детали. В конце концов…
***
Никому обо мне не рассказывай.