«Avvocato del diavolo»

— О Наён, вы убили своего мужа, потому что он вам изменял? — Пак Сонхун нападал без тени жалости на лице. Облачённый в чёрную мантию, на которой две красные полоски с двух сторон облегали его широкие плечи, тот шагами мерял зал суда и не упускал момента, чтобы озвучить очередное обвинение против подсудимой. Каждый цокот его каблуков отдавался эхом. Тем самым раздражал Кима, что пристально наблюдал за ним. Из очередного вопроса не в повад нервы Сынмина уже были на пределе, казалось, ещё немного, и тот сорвётся и устроит скандал, после которого всех захоронит со всеми почестями.

Но прокурор, широко расправив плечи и надменным взглядом, нападал без задней мысли. Все знали, что тот безжалостен, что тот не пожалеет подсудимого, будь тот женщиной или мужчиной, для него они все в равной степени виновны, и если Пак сможет добиться справедливости путём жестокого подхода, то Пак Сонхун пойдёт по этой тернистой дорожке, не жалея ни себя, ни другого. Одна из причин, почему он стал прокурором, — это отсутствие эмпатии, не умеет проявлять сострадания или сочувствие к тем, кто безжалостно лишил другого человека жизни.

И этому же он учит своего стажёра, юнца, что сейчас смотрит на женщину, сидящую на месте подсудимого, с жалостью и состраданием. В их первом знакомстве Пак Сонхун сказал: «Не ведись на невинное личико, ведь внешность бывает обманчива». Возможно, Чон Юнхо со временем прислушается к этим словам своего наставника. Но до тех пор он является лишь наблюдателем со стороны, как двое из лучших представителей своих профессий пытаются одержать победу над друг другом.

Женщина, понуро повесив плечи, молчала, не могла выдавить из себя ни слова. Она всё ещё пребывала в состоянии шока, её затуманенный разум никак не мог принять тот факт, что та стала убийцей. О Наён не хотела причинять вред своему мужу, а уж тем более убивать его, у неё не оставалось выбора, если бы она не предприняла бы попытки защитить себя, то в противном случае он снова поднял бы на неё руку, снова изувечил бы. Это жестокая реальность многих женщин, кошмар, в котором О Наён пребывала, длился тринадцать лет, терпела побои и измены мужа, унижения и оскорбления, верила, что однажды бог ей поможет и накажет мужа-тирана за его деяния, но её надежды, как и вера, угасли.

И в очередной раз, когда муж-тиран появился на пороге их общей квартиры с желанием избить её, она храбро отбивалась, давала отпор, но в какой-то момент не смогла проконтролировать свои действия и швырнула в него нож, который вонзился прямо в сердце, тот умер моментально, захлёбываясь в собственной крови и намертво, словно тряпичная кукла, падая на старый скрипучий пол. Женщина замерла, а после всё как в тумане, она не проявляла сопротивление, когда над ней проводили арест, когда её обвинили в убийстве мужа, она тоже не отвергала предъявленные обвинения, считала, что это божья кара за содеянное.

Иногда вера во что-либо становится последней каплей перед деянием...

— Протестую, Ваша честь, обвинение давит на подсудимую! — глаголит медовый голос адвоката. Он с недовольством смотрит на Пака, крепко сжимая в руках бумаги, в то время как сам Пак самодовольно ухмыляется.

— Протест принят, сторона обвинения, соблюдайте субординацию!

— Да, Ваша честь. — улыбается тот, глядя на Кима, и переводит взгляд на женщину, что проигнорировала его вопрос. — Подсудимая, вы изначально планировали убийство своего мужа? — услышав вопрос Пака, женщина поднимает голову, её глаза бегают по бледному лицу мужчины, в глазах которого не было видно ни капли жалости к ней, только холод и равнодушие. — Ведь, как известно, тот не появился несколько дней, и этого времени вам вполне хватило бы, чтобы спланировать его убийство! — Она переводит взгляд на адвоката.

Ким, услышав вопрос и предъявления, опешил. Кровь в его жилах бурлила, словно лава, он реагирует молниеносно, уже протестуще изрекая:
— Протестую ваша честь! — вскакивает Сынмин со своего места. — Прокурор вводит подсудимую в заблуждение! Он давит на неё и приводит в качестве обвинения то, чего не было в заключении, — верещит тот, махая бумагами. — В расследовании ещё не было подтверждено, что убийство было спланированным! И мои слова может подтвердить ведущий следствие детектив Ли Хисын!

Адвокат, наплевав на то, что сейчас ведётся перекрёстный допрос и его очередь ещё не дошла, чуть ли не пихает бумаги с отчётами судмедэксперта и детектива под руку судьи, что удивлённо смотрит на нахальное поведение Кима. Кроме как принять папку, у него больше ничего не остаётся, но протест всё же отклоняет. Возможно, из желания узнать, что же будет дальше.

— Протест отклонён, прокурор Пак, продолжайте. — Тот кивает. И снова надменным взглядом проходясь по взбешенному Киму, продолжает.

У него искусно получалось действовать на нервы адвоката, того аж до судороги сводило от гнева.

— Подсудимая вы терпели побои и измены мужа тринадцать лет. Почему вы не развелись со своим уже покойным мужем? — Ледянящим голосом спрашивает Пак и смотрит на неё в ожидании. Ответ на его вопрос лежал на поверхности в зале суда, где двое подростков сидели, держась за руки и обнимая друг друга.

Женщина проглотила тошнотворный ком в горле и подняла глаза на Пака. И с дрожащим голосом отвечает:

— Вы бы развелись, если бы вам некуда было идти? Да, я терпела его тринадцать лет, но вы представляете, какими были эти годы? — глазами, наполненными слезами, спрашивает женщина. — Вы ушли бы от человека, что угрожает лишить жизни собственных детей? Я нет, я терпела его ради своих детей, боялась за них, защищала их, так бы поступила любая мать. — Её голос становился всё тише и тише, пока не утих, а её слова повисли в воздухе тяжёлым грузом. Она повернулась в сторону подростков и дала волю своим слезам, ведь те, увидев её истощённое от усталости лицо, тоже заплакали.

Анна Ли смотрела на неё и видела в ней собственную мать, которая пережила то же самое, что и эта женщина. По сей день она боится, что однажды её отец вернётся, и тогда он точно убьёт их обоих. Тело Анны от прошлой жизни, что осталось лишь в её страшных кошмарах, мелко затряслось, страх сковал хрупкое тело девушки, сердце билось как бешеное об грудную клетку, руки дрожали, глаза наполнялись слезами и бегали по женщине, что смотрела на Пака как и он на неё, не в силах что-либо сказать, а на месте той женщины она видела свою маму, что сейчас живёт в доме у бабушки. Отдыхает.

Дыхание участилось, грудная клетка чаще вздымалась и сокращалась, а в глазах всё плыло, пелена слёз, что Анна не могла сморгнуть, становилась всё плотнее, и было ощущение, что зал суда — это большой бассейн, что наполняется ледяной водой до краёв, и Анна сидит в самой его глубине связанной толстыми верёвками. Неожиданно для девушки Ким взял её за руку, прижал её, слегка поглаживая большим пальцем по тыльной части её ладони.

— Стажёр Ли дыши, — шепчет он, и девушка, кивая, пытается вздохнуть необходимый глоток воздуха. — Анна, представь, что ты на качелях, представь как ты в них качаешься. — в спешке тараторит адвокат, провожая взглядом спину Сонхуна, что закончив с допросом, возвращался на своё место.

Представила. Но страх никуда не делся, было ощущение, что отец сидит прямо в зале суда, Анна чувствовала чей-то взгляд на себе. И, повернув голову в ту сторону, откуда ей казалось на неё смотрели, она увидела оскальный взгляд мужчины. Сердце остановилось, тело замерло, а голос Ким Сынмина, что опровергал каждое предъявления Пака и аргументировал их своими фактами, забился гулом в ушах.

  — Этого не может быть... — прошептала Анна, смотря на отца, что оскально улыбался ей в ответ. Мужчина сидел в паре метрах от неё и не сводил с неё взгляда. Нижняя челюсть девушки мелко затряслась, слёзы покатились по её щекам, и послышался тихий всхлип, услышав который Ким замолчал и уставился на Анну.

— Юнхо, уведи Анну Ли из зала суда, — скомандовал Пак, видя, как девушка трясётся от страха и смотрит в упор на мужчину, что тоже на неё смотрел, но было что-то животное в его взгляде, оскальная улыбка, что не давала покоя, знакомое лицо и взгляд. Пак Сонхун запомнил его ещё шесть лет назад. Дело этого мужчины обсуждали все кому не лень. Общество гудело, словно пчёлы в улье, ещё долгое время, но рано или поздно затихло, а о мужчине не было ни слуху ни духу, и вот спустя шесть лет прокурор Пак снова встретил его.

Стажёр Чон после команды своего наставника встал со своего места и двинулся в сторону девушки, что сидела на противоположной от него стороне. Подойдя к ней, мягко дотронувшись до неё, тот привлёк её внимание. Анна посмотрела на него, подняла свои красные глаза, наполненные слезами, что продолжали катиться вниз по её щекам. Сердце от этого взгляда защемило. Аккуратно взяв холодную руку в свою, он произнёс:

— Пошли со мной, милая...

Не успел адвокат выйти из зала суда как его тут же с порога ловит секретарь Бан и завлекает в разговор.

— Поздравляю с победой, адвокат Ким, вы всё ещё не теряете хватку и всё ещё остаётесь лучшим в своём деле, — говорит секретарь, похлопывая адвоката по спине. Ким лишь сдержанно улыбается ему, уже предчувствуя, что тот пришёл по его душу не просто так. — Я хотел спросить, как дела у той юной девушки? Она справляется со своей работой?

— Господин Бан, она ещё юна, и ей предстоит многому научиться, поэтому давайте не будем бежать впереди паровоза.

— Ах да, конечно, вы правы, — соглашается мужчина, улыбаясь Киму, тот улыбается в ответ, пытаясь избежать зрительного контакта с секретарём. Но его спаситель в лице Пак Сонхуна появляется из ниоткуда.

— Нам надо поговорить, — доносится голос прокурора где-то сзади. — И это срочно, господин Бан, я его у вас уведу, надеюсь, вы не против, — подходя ближе к коллегам, излагает тот, хватая Сынмина под локоть и тащит, не дожидаясь ответа.

Мужчина лишь провожает взглядом двух коллег, что спеша направляются в кабинет Пака. Прежде чем Бан успел развернуться, перед собой он встретил старого знакомого. Бывшего друга и коллегу, с которым он не общается больше двадцати лет.

— Что, не ожидал встретить? — сально ухмыляясь, спрашивает Ли Минхо, разглядывая застывшего Бана.

— Что ты тут делаешь? — шипит Кристофер, глядя на Ли Минхо. Тот лишь пускает смешок.

— Пришёл узнать, как моя дочь тут осваивается, всё же это то место, где судили её родного отца, — оглядываясь по сторонам и оценивая интерьер, который особо не поменялся с его последнего появления в этом проклятом месте.

— Ли Минхо оставь девочку в покое!

— С чего бы это, она моя родная дочь, как я могу оставить её одну, — изображая печаль, изрекает Ли.

— Ли Минхо уходи отсюда и больше не возвращайся, тебе тут не место! — гневно излагает Бан. — Пошёл вон!

— Бан Чан, не забывайся, ты тоже со мной в одной тонущей лодке, и уж поверь, ты утонешь раньше, чем сможешь доплыть до берега.

Ли Минхо показательно разворачивается и направляется в сторону выхода. Его слова остаются висеть в воздухе. Бан тяжело выдыхает, он прекрасно помнит их общее прошлое. Именно он помог матери Анны развестись с мужем, точнее, с тираном, что избивал её до полусмерти перед глазами маленькой девочки. Эта девочка выросла, отучилась на адвоката и сейчас является стажёром, но за сильной и одновременно мягкой девушкой скрывается тяжелое последствие её прошлого. Оно сплелось в паутину между ними, связала её и других этим прошлым, но пока те делали вид, что всё хорошо, девочка задыхалась, таблетки, психологи и психиатры были её постоянными помощниками.

Главный её страх, которого она так сильно боялась, преследовал её везде и, казалось, обрёл обличие, которое она не спутает ни с кем либо. Анна не смогла пережить или забыть своё прошлое, хотела, но не смогла, всё напоминало ей об отце, о мужчине, что проявлял жестокость по отношению к её матери, что угрожал лишить её жизни, если мама уйдёт от него. Для всех стало сюрпризом, когда мужчину, скрючив за руки и пристёгнув наручниками, повели к полицейской машине и посадили его в неё. А дальше суды, развод и семь кругов ада. Ли Минхо посадили на пятнадцать лет, но, кажется, тот смог выйти раньше, возможно, подал на апелляцию и так смог сократить себе срок пребывания в тюрьме, или же убавили из-за хорошего поведения.

Но это никак не влияет на то, что он сделает в дальнейшем. Ведь сам Ли Минхо клялся в суде пред всеми, что собственными руками прикончит Анну Ли и её мать за то, что те его предали, эти слова и повлияли на девушку, она знала, на что способен её родной отец, если он поклялся отомстить, то он обязательно это сделает, во чтобы ему это не стоило.