Глава 12.
Орест постукивал пальцами по журнальному столику, другой рукой придерживая бокал с виски. Лед в стакане продолжал медленно таять под теплом его руки, пока он смотрел в окошко, наблюдая за тем, как люди на улице играют в футбол. Вот в комнату зашел и Феликс.
- Отец! - так звонко сказал он, пока грозный дядька позади спины закрыл дверь в комнату, оставляя Ореста с Феликсом наедине.
- Феликс, ты? - спросил Орест, обернувшись на вход. - Присаживайся.
Феликс поспешно исполнил приказ, усаживаясь на кресло рядом поудобнее.
- Ну, рассказывай. Как обстоят дела? Все вопросы решил?
Феликс сел ровнее, приготовившись отвечать, как отличник.
- Да. Буквально только что до конца разобрались со всем, что осталось от Романа. В ближайшие дни смелости вылезти ему не хватит точно. Тем более... Русик его неплохо подрезал.
Орест так ехидно улыбнулся. Ему нравилось, когда Роман страдал. А вот наконец и причина появилась ответить Роману, когда он так бесцеремонно напал на Нила.
- А что его шестерки?
- С ними мы тоже решили вопрос, как ты и сказал. Они больше не имеют возможности мешать следствию детей.
- Отлично. - Орест поставил стакан на столик. - Как обстановка в доме?
- Сегодня день рождение у Виктории. Утром отмечали. Приняли решение сегодня отдохнуть. Ян прекрасно справляется с поиском информации, правда только...
- Правда только что?
Феликс поджал губки.
- Мне кажется, что-то переменилось в нем. Он стал более... Серьезным. У него есть легкие пути узнать информацию через... через постель. Но он намеренно будто начал избегать подобного. Поэтому дела идут чуть медленнее.
Орест прищурил глаза.
- Хм... Продолжай.
- Мама... мама продолжает переживать. Тебе стоит встретиться с ней, она сама не своя.
- Мы это уже обсуждали, Феликс. И ты знаешь, что я думаю на этот счет!
- Отец, ей не нравится твоя игра. - стискивая зубы, так старательно проговаривал Феликс. - Она помогает детям.
Ореста подобное забавило только сильнее. Валекия и помогает детям? По всей видимости, именно так она и протестует за все, чем Орест осмеливался жить. Да, Валекия никогда не была обычной спокойной мышкой, Валекия всегда была торнадо, в частности, когда вопрос касался ее детей. По всей видимости, нападение на Нила сильнее разожгло в ней непосильную ненависть к подобным методам воспитаний кнутом. Орест усмехнулся. Валекия, что же ты лезешь, куда тебя не просят... Впрочем, за это он ее и любил.
- Ладно, допустим. Дальше. Что с остальными? Что Русик?
Феликс нервно потер пальцы.
- Русик также много времени проводит с Яном. Насколько я понял, Русику понравилось изучать, как Ян ищет информацию... Он помогает Яну.
Орест улыбнулся.
- Это хорошо... это очень хорошо. Дальше.
- Нил... из-за ранения сейчас лежит дома. - Феликс поднял глаза. - На полном серьезе недавно сказал, что больше не будет сбегать. Любой из членов семьи подтвердит.
Орест усмехнулся. Да уж, так он и поверил Нилу.
- А... Виктория? Что с ней?
Феликс снова медлил, боялся ошибиться. Хоть Орест и пытался всеми силами делать вид, что он невероятно важный дядька, которого не интересуют чувства других, Феликс знал, что это не так. Феликс все знал. В том числе и о том, что Орест сильно переживает за Викторию. И беспокоится за нее куда не меньше, чем за своих детей. Хоть до последнего так и продолжает себе врать, что Виктория просто удачно попала в поместье и приглянулась Нилу. Нил ведь был еще тот везучий дурак.
- Мать Виктории уехала на неделю в деревню. Для сохранности Виктория живёт с нами. Она... она боится, но старается это скрывать. Скажу, что из всех Одвет, она держится лучше всех.
- А что насчет кошмаров Нила?
Феликс медлил отвечать. Еще крепче сжал пальцы. Один из самых неприятных вопросов от отца.
- Нил спит... спит рядом с Викторией. Ну, пролезает ночью к ней в комнату в который раз. В гостевую. Ян говорил, что давно так хорошо не высыпался, когда Нил начал делать так. Виктория успокаивает его. - Феликс поджал губы. - Отец, зря ты сделал ей те документы. Нил бы не выдержал без нее... Мы бы... мы бы не выдержали без нее. Нил бы окончательно с ума сошел, ты же и сам знаешь, что у него в мозгах не все на месте. Да и расследование движется только под ее контролем!
Орест так удивленно поднял брови, осмотрел такого напряженного Феликса с головы до ног. И видно было, насколько Феликс переживает за братьев, впрочем, и сам ведь изначально испугался, когда отца посадили в тюрьму. Но так было надо для наилучшего эффекта! Только через кнут вырастают непоколебимые!
- Под ее контролем... Интересно. - снова застучал пальцами, поглядывая в окно. - И какую именно она играет роль?
- Раздает задачи, анализирует происходящее. Это она сказала Яну про Леона, она же остановила кровотечение Нила. - так точно говорил Феликс. - Она контролирует все, что в Одвет на данный момент. Можно сказать, она заменила тебя, даже Яна с Нилом усмиряет... И еще... Ян отмечал в ней крайнюю решительность последние дни. Впрочем, я согласен с его мнением. Виктория намного храбрее даже Нила. А... а желание вытащить тебя отсюда, делает ее в разы страшнее. Даже я ее побаиваюсь...
Орест усмехнулся. Какой интересный поворот событий, а он о подобном и не предполагал. Он хотел, чтобы Виктория уехала, чтобы Нил ее искал, чтобы Нил перебарывал себя и становился сильнее, чтобы понял, чем его разгильдяйство может быть опасно для родных людей. А когда все пошло не по сценарию Ореста, когда Виктория оказалась куда упрямее, чем Орест желал, оставалось только расстраиваться. Оресту теперь даже жаль было, что сам сидел в тюрьме и не имел возможности увидеть такое своими глазами. Было интересно узнать, что же там за решительность у Виктории, которая даже Феликса испугала. Правда, тюрьма для Ореста скорее была похожа все-таки на курорт... Вот и сигареты, алкоголь. Прекрасно все-таки иметь везде связи. Не зря Орест в молодости так пахал.
- А что Ян? - Орест продолжал интересоваться. - Его чувства к Виктории остыли?
Феликс медлил отвечать. Ему больше всего на свете не хотелось затрагивать эту тему. Если уж про кошмары Нила говорить казалось негуманным, обсуждать чью-то безответную любовь было уже самым ужасным действием из всех! Подобное обсуждать казалось слишком неправильно даже для Феликса, который всегда послушно слушался своего отца. Да и разве можно было обсуждать подобное, если Ян все-таки был младшим братом? Однако выбора не отвечать, как и всегда, не было. Солдатом, Феликс был солдатом.
- Не знаю. - так внимательно смотрел Феликс. Он действительно не знал. Ян скрывал эти свои чувства от всех настолько хорошо, насколько они в нем бушевали. - Но между Нилом и Яном недавно точно что-то произошло. Они продолжают грызться, но... Любя. Без ненависти. Нил перестал подкалывать на тему любви Яна к другим, будто намеренно избегает подобные темы. Нил явно в курсе. Скорее всего и Виктория скоро будет знать об этом в том числе. К этому будто есть потребность у Нила. Ему надоело всем врать.
Орест постучал стаканом по столику. Ему явно нравилось, как все случается. Несмотря на то, что все и опять пошло не по запланированному сценарию, сыновья и вправду от его жестокой игры взрослели прямо на глазах. Даже Русика заинтересовать Косатками удалось! Да что уж там, даже идеи, как использовать зажатость Русика, теперь есть! И все было не зря.
- Что ж, интересно. Продолжай наблюдать, Феликс.
Феликс снова нервно поджал губы.
- Ты уверен, что мне не надо вмешиваться? Роман... А если он опять...
- Не вмешиваться? Думаешь, я не в курсе о твоей самодеятельности?! - Орест так гневно посмотрел на Феликс. А Феликсу и возразить нечем, он и вправду недавно сделал кое-что личное с Романом, на удивление, создал проблем. - Мстить, мстить, за родного человека нарушать правила и заступаться... И надо было мне воспитывать вас настолько семейными... Скажу так, Роман помешал мне воспитывать детей. - Орест громко стукнул стаканом по столу. - Вышел из тюрьмы, думал, что сможет чего-то добиться в Косатках? Смешно! Я десятки лет не для этого работал. Не думай, что я так просто дам ему вмешиваться еще раз, в этой истории он хоть и злодей, прав не имеет никаких. Только так, для виду мне нужен, да и ты, как мне сообщили, жалеть его не стал, сорванец! Тем более, даже мать им помогает, совсем уже! Будет уже просто неинтересно, если помогать начнешь и ты. Я и так смилостивился утолить ваше любопытство, что находится в сейфе в офисе!
- Но... Так дело бы закрылось быстрее...
- Феликс, ты так и не понял? - так грозно отец посмотрел на сына. Феликс только сглотнул ком в горле. - Поэтому и ослушался меня, сам что-то предпринимать начал? Феликс, у меня не было и нет цели закрыть дело или выйти из тюрьмы. У меня цель возродить Одвет без меня. Мне нужен лидер. Мне нужен человек, на плечи которого можно возложить заботу об Одвет! Мне нужен тот, кто сможет идти и вести людей за собой. А для этого приходится прибегать к радикальным мерам. Но крайне эффективным. Мне уж поверь.
- Но они еще дети...
- Я в их возрасте с братом Валекии и Романом обосновал Косаток! - Орест чуть ли не кричал, стукнув кулаком по столу. И все-таки Феликс ослушался, Софья и вправду испортила его. - Ладно... - он крепче сжал ладони. - Не будем об этом. Лучше скажи, как дела обстоят с Софьей, как ее самочувствие?
Феликс заметно повеселел. Орест только для этого же ее и упомянул. Только Софьей можно было успокоить Феликса от всех кошмаров, происходящих в Косатках. Да и будто Феликс до сих пор был Косаткой... Нет, уже нет. К несчастью, Феликс выбрал другой путь.
- Все хорошо, развитие плода идет без проблем, они сегодня с мамой Софьи и нашей мамой поехали покупать первые вещи... Я.. - зачесал затылок, такой радостный.
- Рад, да? - Орест так ехидно посмотрел на сына. - Я тоже, когда мама была тобой беременна, такое чувствовал. Первый ребенок. Новый член семьи.
Феликс и еще больше от радости засмущался. И теперь Оресту полностью становилось ясно, что Феликс и вправду не смог бы стать главой Косаток, как бы сильно не казался подходящим для этого. Феликс хотел просто обычной, человеческой, бесконечно спокойной, семейной жизни. Вот и стоило воспитывать сыновей настолько домашними? Перестарался Орест, прививая им любовь к семье.
- Спасибо, что спросил...
- Ладно уж, - Орест махнул рукой. - Вижу же, как тебе не терпиться. Поди тоже хочешь пойти вещички покупать? - Феликс только так неловко кивал. - Свободен!
- Спасибо, отец... - Феликс так быстро встал с кресла, направляясь к выходу.
- Сколько им нужно дней? - так точно отскакивало от зубов Ореста напоследок. И все-таки нападение Романа не нравилось. Один раз с сигаретой, допустим. Вторая попытка - еще можно терпеть. Но если ребенок не понимает слов на третий раз, не остается ничего, кроме как доставать ремень!
Феликс остановился. Подумал минутку, пытаясь понять, что его спросили. Наконец понял.
- Ян занимается поиском информации про Леона. После этого им нужно будет сопоставить факты...
- Я спросил сколько дней, а не чем Ян сейчас занимается, Феликс. - Орест крепче сжал в руке стакан, что стекло начало чуть трескаться.
- Думаю... думаю, им будет достаточно 4 дня. Как раз до момента, когда вернется мать Виктории.
Орест вздохнул, посмотрел на потолок.
- 4 дня говоришь... Пу-пу-пу... Тогда сообщи всем, что через 4 дня будет суд. И приведи мне на него Романа.
Феликс послушно кивнул, открыл дверь, собираясь уже уходить.
- И да... - Орест решил все-таки сказать напоследок, пока Феликс застрял в дверях. - Береги себя... И будь осторожен.
Феликс улыбнулся, после чего вышел из комнаты. Да, именно такой у них был отец.
Весь день Нил раздражал настолько, насколько с ним хотелось проводить время. Пока Ян с Русиком занимались сомнительными вещами в комнате Яна, Феликс, Софья и Валекия отправились по магазинам, чтобы чего-нибудь прикупить для будущего ребеночка, Виктория с Нилом сидели в саду.
- Даже сегодня, в свой день рождения, ты все равно продолжаешь ковыряться в земле. - Нил так тяжело вздохнул, подгибая под рукой костыль. Сел на край своего любимого подиума. - Ты слишком трудолюбивая для этого мира.
Виктория усмехнулась.
- Не трудолюбивая, а дисциплинированная. Это ты неизвестно как разбогател и теперь отдыхаешь. Я же обычный человек, без богатого отца миллионера, плейбоя, филантропа.
- Плейбоя?
Виктория глаза закатила. И как Нил со всей тупостью не мог знать настолько-то элементарных вещей?
- Я говорю, один день пропустишь - будешь год избавляться от последствий. - она так задумчиво подняла голову. - Это как с шоколадками. Пять минут во рту, пять лет на ж...
- Да понял я! - Нил снова поправил ногу. - Тогда не забудь и про во-он тот куст.
Нил пальцем указал Виктории куда-то. Виктория так вопросительно посмотрела на Нила. Он же, опять своим лицом дурачка-идиота, все подбородком тыкал ей туда. Виктория закатила глаза, все-таки решив подойти к этому кустику.
Что ж, фантазия Нила была на высоте. Под кустом стоял бумажный пакет, по всей видимости, с подарком внутри. Виктория сняла перчатки, взяла пакет, присаживаясь рядом с Нилом.
- Это тебе. От меня. - Нил снова толкнул Викторию в плечо. - С днем рождения, типа.
- А-а-а, спасибо. - Виктория поспешила открывать подарок.
Было непонятно, радоваться ей увиденному или горько рыдать. Однако в коробке, столь изысканно обмотанной лентой, оказался нож. Да. В коробке без всяких прикрас оказался небольшой складной ножик.
- Нож? - Виктория посмотрела на Нила, как на идиота. - Это нож?
- Подарок. - Нил так устало моргал. - Я же обещал подарить тебе нож.
Виктория подняла оружие убийства, рассматривая его четче. Это был обычный складной ножик, практически ничем не отличающийся от того же, какой Нил извечно носил с собой в кармане брюк. По размерам он легко помещался в ладошку, ну а раскрывался несложным нажатием на специальный выступ.
- Нож... - Виктория так внимательно осмотрела вещь перед собой. Что ж, по внешнему виду качества он был вроде неплохого. Впрочем, и денег у Нила было не отбавляй. - И как ты вообще вспомнил о нем... Ну, спасибо, что ли.
- Тебе не нравится? - Нил будто заплачет сейчас. - Я старался, выбирал.
Виктория улыбнулась. Нил, Нил, Нил. Чересчур смешной человек.
- Почему, вполне подходящий подарок для девушки на ее двадцатилетие. Очень нужен в хозяйстве. Наравне с уколом адреналина и хирургическими иглами, которые я заказала себе... Очень подойдет мне в коллекцию.
Нил так расстроился.
- В пакете еще есть! - пытаясь оправдать выбор своего идеального подарка, проговорил он.
В бумажном пакете и вправду оказалась еще одна коробочка. Ее Виктория уже открывала более охотно, впрочем, после ножа, было и непонятно, а что ее ждет теперь. С одной стороны, было очень мило, что Нил помнил о своем обещании, данном на гендер пати, и реально подарил нож, а с другой стороны, дарить ножи вообще-то было плохой приметой. Впрочем, Нилу было об этом лучше не рассказывать, а то он расстроиться еще охотнее. Да и кто-то разве до сих пор верит в эти приметы, да? - Виктория убеждала себя любыми способами, что из-за какого-то ножа ничего не может пойдет по одному месту, потому что это просто нож. Правда, утверждать подобное становилось все труднее. Особенно с Нилом. Особенно с Одвет.
Виктория потянула крышку, посмотрела содержимое и второй коробки. Как больше не оставалось никаких мыслей и слов.
- Виктория. - Нил так медленно, еле передвигая ногой, подошел к ней, встав на колено.
- Эй! - Виктория тут же увидела, как из раны Нила опять сквозь бинты просачивалась кровь. - Встань, тебе же больно!
- Дай мне сказать! - Нил выглядел невероятно серьезно и внимательно. Виктория от такого только затаила дыхание. Черт, Нил, что же ты делал, дурачок... - Виктория, ты знаешь, что я не умею выражать свои чувства. И постоянно несу несуразный бессвязный бред. А еще постоянно чушь мелю и язык не умею за зубами держать. - Нил встал на одно колено. Виктория от такого уже готова была кричать из-за напряжения. - Но я попытаюсь еще раз, как и обещал. На этот раз нормально. - Нил отложил костыль. Взял из рук Виктории коробочку. - Виктория Рецмуд, ты выйдешь за меня замуж?
Время будто остановилось. Пыль больше не летала в воздухе, листья не падали с массивных веток. Даже облака сквозь стекло теплицы над головами будто перестали куда-то бежать. Сердце, неспокойное сердце, переполненное неизмеримым количеством все тех же чувств, стучало сейчас быстро настолько, что, казалось, еще немного, и кровь перестанет приливать к конечностям, Виктория упадет в обморок. И все увиденное и сказанное останется только желанным сном.
В коробке было кольцо. Небольшое золотое колечко с камушком. Помолвочное кольцо.
- Я...
- Я знаю, что опять не к месту... - Нил и снова чесал затылок. Было видно, насколько он и снова боится подобное предлагать. - Я знаю, что нам некуда торопиться и что я могу сделать предложение в любое другое время. Хотя бы когда все устаканится и отец выйдет из тюрьмы. Не говоря уже о том, что мне сейчас дико больно стоять на этом колене!
Виктория перевела взгляд на ногу Нила. Оттуда и вправду текла кровь. Черт, Нил, как всегда делает что попало, а Виктории потом на это смотреть и за это отвечать.
- Но... Виктория, я люблю тебя. - Нил поднял глаза, от чего сердце Виктории только сильнее было готовое выпрыгивать из груди. Дышать. Кислорода бы, воздуха, кто-нибудь, дайте воздуха! - Я понял, что не хочу откладывать, когда и ты сказала мне, что любишь меня. Ну, в интернете пишут, что именно так и работает - если два человека друг друга любят, значит пора жениться. Отвечаю, я проверял, так и пишут! - Виктория от таких рассуждений Нила уже и не знала, радоваться или рыдать. Кто такое смотрит и зачем? - Еще пишут, что делать предложение надо, когда в половом, финансовом и психологических планах мужчина созрел. Насчет психологических еще не уверен, но остальное точно есть! Не миллионы зарабатываю, но позволить безбедную жизнь себе могу, да и физических проблем с телом никаких нет, честно, у меня даже справка имеется! Да и я просто... Просто типо не вижу смысла откладывать это предложение, сделать, да и нормально... Тискаться не по углам...
Да уж. Нил, как и всегда, был полностью в своем репертуаре. Настолько мило-нелепое предложение еще надо было суметь сделать. Тискаться не по углам... психологически еще не уверен, в половом плане созрел и имеется справка...
- Нил, - Викторию все это только улыбало, - ты самый бестактный и искренний человек из всех, которых я знаю. Делать предложение на мой день рождения? А если бы я отказалась? Прикинь, каждый год вспоминать об этом и кринжовать.
Нил только так стыдливо зачесал затылок.
- Я согласна. - заметив растерянность Нила, сказала Виктория. Нил поднял свои до боли взволнованные глаза. - Я согласна, господин Нил Одвет. Я согласна стать Вашей женой. Даже если Вы еще не созрели в психологическом плане.
Виктория взяла из коробочки кольцо, Нил помог надеть его ей на палец.
- О, с размером угадал. - Виктория рассмотрела кольцо на руке. - Или опять сталкерил мои вещи?
Нил снова почесал затылок.
- Ну было дело, позаимствовал одно колечко ненадолго, когда недавно ездили к тебе за вещами... Но я уже вернул!
Виктория усмехнулась.
- Нил. Ты не исправимый придурок. Мой придурок-Нил.
Еще некоторое время Виктория поработала в саду, потом и некоторое время пораздражалась от каверзного поведения Нила, который теперь был и еще куда смелее и счастливее, чем обычно. Поиграла с ним и в приставку, помогла ему поменять бинты. На удивление и странности дел, у Нила реально очень быстро заживала нога. Конечно, зрелище было не из приятных, Виктория не была любителем рассматривать разрезанные ноги, на которых виднелся и заканчивающийся слой кожи и мышцы... Бр-р! Однако она знала, что Нилу нужна с этим помощь, так что ничего не оставалось, кроме как ему помогать.
Ян с Русиком весь день сидели в комнате Яна. Точнее сказать, Русик ушел от Яна через какой-то промежуток времени, по всей видимости, устал. А еще по большей видимости, потому что в какой-то из игр у Русика был... Турнир. Да.
Ян мучительно долго пялился в экран монитора, пролистывая какие-то статьи, документы, справки. Просматривая и видео с камер. Он будто собирал полную информацию о человеке, который его интересовал. А Яна что-то очень уж сильно заинтересовала биография Леона.
День незаметно подошел к концу. На улице уже начинало темнеть. Виктория стояла на кухне, нарезая, кажется, фрукты, как в поместье наконец пришла и Валекия. Она выглядела невероятно счастливой по сравнению с теми же предыдущими днями, когда не оставалось ничего, кроме как тучно сидеть в доме и пытаться понять, за что Орест столь жестоко поступает. Через окошко все так же можно было разглядеть и охранников, которые ходили туда-сюда, и видеть, как еще одни люди с Косатками на руке вешали камеры около забора. Как и видеть, как Нил болтал с этими вышибалами о чем-то своем. Да уж, думала Виктория, Нилу лучше бы в кровати лежать, а он опять оперся на свой костыль и засунул руку в карманы, будто был важным грозным дядькой. Величие ему точно не идет - он выглядит, как просто сынок богатого дяденьки. Впрочем, и не без этого.
Валекия долго еще рассказывала Виктории о том, какие же прекрасные нынче продают товары для детей. Особенно для девочек. Это и симпатичные платьица с кружевами, которые Валекия так обожала, и наборы игрушек с маленькими кухоньками. И Валекии было совершенно все равно, что дочь Софьи еще долго не сможет играть в эти кухоньки, она все равно приобрела подобный наборчик. Так и сказала - на вырост. В общем, материнское сердце Валекии, которая всегда мечтала о дочке, а получилось, как всегда, 4 сына, трепетало от восторга и переизбытка чувств. Впрочем, это было уже неважно. Семейство Одвет вновь село за стол.
Валекия не могла оставить Викторию без вкусного ужина. Именно поэтому, не смотря на утреннее поздравление, сейчас семья и снова собиралась в полном объеме, ну, почти полном, чтобы в очередной раз иметь возможность расслабиться и вкусно поесть.
К удивлению и странности дел, насколько бы Нил всегда не казался спокойным мальчишкой, даже он не отказался от удовольствия попробовать вино. Одно из коллекции Ореста. Это было вино Апрель с изумрудной этикеткой, именно такое, какое Орест не так давно приносил и мэру. По всей видимости, Орест закупился несколькими бутылками и для себя, хотя и с его излюбленной привычкой употреблять только высококачественную продукцию, такое поведение не удивляло. Да и у Ореста, как и всегда, явно были свои мотивы предпочитать пить именно этот алкоголь.
Стоило Нилу только выпить один бокальчик, потом и второй, его унесло. Он начал то не к месту выдавать цитаты из популярных песен, то так и искрился глазками во все стороны. Ко всему и положительный ответ Виктории точно чересчур опьяняюще подействовал на него. Потом, когда Валекия предприняла очередную попытку поговорить о чем-то своем, он только успевал на телефоне найти какую-то музыку, тут же включая ее на полную.
Валекия, как и, собственно, совершенно все, смотрели на него, как на дурачка. Через время, когда Нил после второго бокала уже полностью ушел в отрыв, Феликс только успел проводить Софью до машины, усадил ее, и она поехала домой. Сам же со всей серьезностью обратился к матери и повел ее для какого-то разговора в кабинет отца. По всей видимости, Феликс что-то знал, что-то слишком личное. Ну а Русик, быстро расправившись с блюдом, тут же вновь достал свой телефон, потому что у него был третий раунд турнира, ему было не до танцев Нила или вкусных ужинов, перед ним задача стоит поважнее - завоевать первые места в рейтинге лучших игроков! Потому что этот чертов кретин Апостол Рая снова врывался в лидеры. Да и по движениям и реакция Русика становилось понятно, что этот турнир был для него намного важнее предыдущих - именно за этим турниром по связи за ним следили те самые задроты одноклассники, с которыми он познакомился не так давно.
Виктория продолжала смотреть на Нила, который включил сердобольную музыку на телефоне, начиная непосильно сильно под нее страдать. А как и руку в кулак сжимал он на припеве, и как же ноги его желали уйти в пляс, только вот перемотанная нога напоминала о себе импульсами и не позволяла ему подобного.
- А-а-а... - Виктория нагнулась ближе к Яну, не в силах свести глаз с Нила, который уже чуть ли не на стол лез со своими танцами. - Напомни-ка, а сколько он выпил?
Ян пожал плечами, не меньше Виктории с выпученными глазами наблюдая за действиями брата.
- Вроде три бокала.
- А... Три бокала. И его с трех бокалов вина так понесло?
- Не знаю. - теперь Ян смотрел и на то, как Нил сдался залезать на стол и на полу начал подпевать под какое-то там разбитое сердце, печальную любовь, катаясь по полу. - Меня больше интересует, по кому он так страдает.
Ян не смог долго выдерживать подобный концерт, ему нужно было доделать дела, которые никак не удавалось доделать. Да и в глаза так неудачно и удачно одновременно бросилось кольцо на руке Виктории.
Кольцо. Это было помолвочное кольцо. Это было очень дорогое кольцо, а Ян уж знал, насколько кольца подобного вида дорогие, сам, что уж скрывать, грешил пару раз предлагать дамам похожие. Сердце Яна сжалось. Да, Нил и Виктория не нашли подходящего момента рассказать, что помолвлены. Да, Нил все-таки, дебил этот, нашел в себе силы сделать Виктории нормальное предложение. Да, в этот раз Виктория ответила на предложение. Такое было очевиднее некуда.
Хватали миллисекунды, чтобы боль, чтобы страдания внутри, которые Ян так долго сдерживал в себе, сейчас вырывались наружу. Виктория была не его. Он любил ее больше жизни, на гору за ней был лезть готов, но Виктория теперь точно была не его, была не его, не его! Больно. Не было бы так больно, если бы жених Виктории был каким-то знакомым, не было бы так больно, если бы Ян не знал, какая Виктория на самом деле. Не было бы так больно, если бы Ян полюбил другую, а не ту, которая изначально была предначена для брата. Но Ян полюбил ее. Ян полюбил девушку брата. Любимого брата, которого любил настолько же сильно, насколько моментами презирал. Сердце стонало от боли, потому что совесть не могла позволить Яну разлучить их, потому что Ян прекрасно понимал, что будет с холодным балбесом Нилом, если Виктория бросит его. Да и Виктория... Она была далеко не из таких. Скорее всего она так же, как и Нил, если и отдала свое сердце, то навсегда и безвозмездно.
- Ладно. Мн-мне надоело смотреть этот спектакль. - осознавая всю тщетность своей любви, сказал Ян. - Я пойду в свою комнату. Мне надо... Надо кое-что... кое-что надо...
Тело плохо слушалось. В голове был туман. Ян так медленно перешагнул Нила, схватившись за такие расплывчатые перила лестницы. Почему было так больно? Почему было настолько больно осознавать, что теперь Виктория с Нилом помолвлены? Почему это все происходит с ним, как такое остановить?!
Нил заметил реакцию брата. Даже будучи пьяным Нил прекрасно видел, когда лицо Яна менялось даже на малый процент. Нил всегда видел, что другие думают по отношению к нему, какие именно мотивы есть у людей. И сейчас Нил также прекрасно видел, как Ян разбивает собственное сердце, только чтобы Нил оставался таким же счастливым балбесом, даже с больной ногой, валяющимся по полу и распевающим песни. Это всяко лучше, чем если бы Нил вновь влез в драку, видя в лице каждого придурка Романа.
Виктория была так увлечена Нилом, что даже и не заметила, с какой жгучей болью внутри Ян поднимался на второй этаж. Она только продолжала смотреть на этого чумового Нила, которому снесло крышу, и пытаться понять, как она могла полюбить ЭТО. В семействе Одвет есть дети куда посерьезнее Нила Одвет... Что ж, сердце оказалось весьма странной штукой. Оно не входило в комплект с мозгами.
Недолго повалявшись, Нил встал, сильно изменившись в лице. Он присел к Виктории, так внимательно глядя ей в глаза. После этого так беспардонно подтянул ее подбородок к себе, куда быстрее и наглее, чем делал множество раз до этого. Но в самый последний момент остановился, откинув голову на спинку стула.
- Я устал. - так поникше опускал он плечи. Да, а не устать от подобных выступлений и вправду было бы весьма тяжело. Да и чего это он вновь Викторию дергает, подтянул ее так ведь, только чтобы показать Яну, что Виктория не Яна? Смешно. Очень смешно. - Помоги дойти до комнаты.
Стоило всем членам семейства Одвет покинуть стол, как и настроение Нила заметно упало. От его танцев без бубна и гиперактивности остались лишь блеклые воспоминания, да прилипший звук постукивания его браслетов с рук по полу, когда он отрывался под мировой хит разбитых сердец. Виктория помогла Нилу подняться на второй этаж, довела его до комнаты. На втором этаже, к удивлению, также было довольно тихо и пусто. Видно только было, как те же телохранители так ответственно светят фонариками по периметру участка, да как в комнатах Русика и Яна горит свет. Из комнаты Русика изредка доносились и голоса товарищей из компьютера, пока Русик продолжал столь агрессивно стучать по клавишам. Да, Апостол Рая не заслуживал быть в числе лидеров! В комнате Яна же, к удивлению и странности дел, начала и громко орать музыка. Видимо, найти информацию не получалось, что он так больно заглушал ненавистные мысли под бит.
Виктория положила Нила на кровать, пока он, опять так нагло перехватив ее за шею, повалил и ее, прижимаясь к ней ближе.
- Ты красивая, хочу тебя. - Нил вновь взял прядь волос, потом дотронулся и до шее, коснулся и выреза воротника. А оттуда из-под футболки достал и подвеску с косаткой.
Нил принялся так внимательно осматривать эту косатку, на лице его был такой ужас, перемешанный с усталостью и... будто ненавистью к самому себе.
- Подвеска... - так мрачно сказал он. - Яна?
- Яна.
Нил тут же убрал руку, поднялся с кровати, пошатнувшись. Виктория только смотрела на Нила, как на больного, и что он хотел сделать теперь?
Нил, еле стоя на ногах, дошел до тумбочки около стола, такими резкими телодвижениями, будто выпил не 3 бокала вина, а 3 бутылки водки, открыл верхний ящик, доставая оттуда точно такую же подвеску. Он вернулся на кровать, присел около Виктории.
- На. - протянул он Виктории точно такую же подвеску. - Надеть мою. Будешь носить мою. А эту верни Яну.
- Зачем такие сложности?
Нил снова повалил ее на кровать. Так близко примкнул к ее шее, что Виктория только сглотнула ком в горле от страха. Пару движений руками, как Нил отстегнул подвеску с шеи Виктории, после чего надел на ее шею свою.
- Носи мою. А эту верни Яну. Яну! - повторился он.
Нил опять упал на кровать, так устало раскинув руки. Проблема. В его голове явно была какая-то проблема, которую он не мог отпустить, которая терзала мысли и не давала успокоиться. Почему Нилу стало настолько важно, чтобы у Виктории на шее была именно подвеска Нила? Или... может Нилу было важнее, чтобы у Виктории была не подвеска Яна?
Нил тут же закрыл глаза, делая вид, что спит. Виктория встала, попыталась потыкать в Нила в некоторых местах, он же никак не реагировал. Становилось понятно, чего именно Нил хотел. А Нил хотел, чтобы Виктория вернула Яну подвеску.
Что ж, безалаберность и непонятность Нила, как и всегда, были на высоте. Виктория не стала особо спрашивать у столь пьяного человечка, что происходит в его мозгу, понимая, что это будет самой бессмысленной затеей из всех возможных. Она молча вышла из комнаты, поправила растрепанные волосы, которые Нил же ей и растрепал, крепче сжимая в руке подвеску Яна. Виктория выдохнула. Одвет. Семейство Одвет. Самые ненормальные из всех.
Чтобы долго не мучаться, да и не забыть отдать подвеску, Виктория решила сделать подобное прямо сейчас. Из комнаты Яна продолжала неумолимо громко кричать какая-то музыка, похожая на рок или метал. Виктория не разбиралась ни в машинах, ни в музыке, ни в чем-либо еще, она была самым обычным человеком без уникальных и удивительных способностей, так что единственное, что могла сказать - это что Ян явно хотел битами этими лишиться слуха. Виктория собрала все силы в кулак, из вежливости постучалась в дверь. На удивление, Ян, кажется, услышал стук, тут же выключил музыку. Впрочем, скорее всего он понял, что к нему пришла Виктория. Потому, по всей видимости, больше никто в поместье Одвет никому не стучал. Виктория хотела так думать. В этот момент и Феликс такой перепуганный вышел из кабинета отца.
- Я... я поеду к Софье, передай остальным. - мельком сказал он, так поспешно удаляясь с места. Виктория только пожала плечами. Да уж, Феликс не выдержал и одного дня в Одвет. Все ему к Софье надобно. Впрочем, он-то просто поговорил с матерью об Оресте, передал словечки отца, которые еще недавно Орест так прозаично озвучил Роману, но Виктории не надо было этого знать. По крайней мере пока что.
Виктория зашла в комнату Яна. На удивление, здесь было чуть чище, чем всегда. На полках так и продолжал твориться бардак, в комнате был чуть приглушенный свет, на мониторе опять были какие-то документы. Однако Ян же продолжал так поникше сидеть на середине своей кровати, вцепившись в бутылку. Виктория посмотрела на один из открытых шкафчиков, где стояло несколько бутылок с алкоголем. По всей видимости, у Яна были неплохие личные запасы. Ужасное зрелище, дети спились. Орест не уследил, получается?
- А, это ты... - сказал Ян, заметив, как вошла Виктория. Поставил бутылку, из горло которой только что хлестал, в сторону. - Я думал Нил.
- Нил оказался невероятно выносливым и бессмертным по отношению к ножам, убийствам и дракам. - Виктория подходила ближе. - Но пал бойцом побежденным под гнетом спиртосодержащей продукции. - Виктория перевела взгляд на бутылку около Яна. - Видимо, не он один.
- Зачем ты пришла? - Яну было максимально не весело. В сумерках сложно было разглядеть его лицо, свет в комнаты исходил только от небольшого прикроватного торшера, однако физиономия его точно была мрачной. Очень.
Виктория выдохнула, подошла ближе, усевшись рядом с Яном на его кровать.
- Держи. - протянула она руку с подвеской. - Нил сказал отдать.
Ян взял вещь из рук Виктории, осмотрел ее.
- Косатка... Подвеска, которую я давал тебе?
- Ага. Нил сказал, что мне негоже носить твои вещи, когда я могу носить точно такие же от него. Видимо, у мальчика проблемы с материальными благами.
- Ясно. - Ян так нервно задергал головой вверх и вниз.
Как же ему было больно, как же сердце адски жгло. Да, Нил сказал Виктории отдать подвеску Яну, таким образом давая Яну понять, что Нил говорил серьезно. Нил обо всех чувствах к Виктории говорил серьезно. Она его. Она Нила, а не Яна. А от этого хотелось напиться, кричать или рыдать намного сильнее.
- Ты... какой-то грустный. Сегодня еще грустнее, чем обычно. - сказала Виктория, опуская глазки. Конечно же она не могла не заметить нервозность Яна последние дни, особенно по отношению к ней и к Нилу. Да и сейчас... Почему, увидев эту подвеску, Яну стало настолько тяжело?
Ян нервно усмехнулся. Положил подвеску на прикроватную тумбочку. И снова он точно знал куда больше, чем было ему положено.
- Я просто устал... - и снова говорил он абсолютно так же, как в тот день на балконе.
И слепому было видно, что Ян врал. Его что-то тревожило. Абсолютно так же, как подобное последнее время тревожило и Нила. Очередная тайна семейства Одвет, очередная головоломка недосказанности ребятишек Ореста.
Виктория тяжело вздохнула, еще ближе присев к Яну. Она не могла просто уйти, нет, точно нет. Ей нужен был хоть один ответ от этого придурка. Как и всегда.
- Ян, я могу чем-нибудь помочь тебе?
Ян и снова усмехнулся. Отвел голову в сторону. Так и чувствовалось, насколько ему сейчас жгло в груди. А на глазах так и наворачивались слезы. Чем она поможет ему, если он влюбился в нее же? А она помолвлена с другим.
- Он сделал тебе предложение, да. Еще раз. - Ян не мог посмотреть на Викторию.
- Как ты понял?
Ян махнул рукой.
- Кольцо. Помолвочное кольцо, разве нет. Значит... значит, ты согласилась?
Виктория покрутила кольцо на пальце, еще раз посмотрела на Яна.
- Да.
Тишина. Давящая тишина, которая была куда страшнее, чем обычно задерживалась в поместье Одвет хотя бы за тем же обеденным столом. Виктория продолжала смотреть на кольцо, покручивая его из стороны в сторону, а в голову... В голову лез только один ответ, почему Ян последние дни был так обеспокоен их с Нилом отношениями, почему вечно отдергивал от Виктории руку, не был в состояниях смотреть ей в глаза, напрягался в любом случае, когда Нил даже плечом касался ее частей тела.
- Ян, ты же не...
- Да. Да!
Тишина. Виктория затаила дыхание, не в силах сейчас посмотреть на Яна. Ей было стыдно. Ей было жутко, она не понимала, что делать теперь. Да. Ян влюбился в нее, сколько бы Виктория не хотела делать вид, будто этого не понимает, даже дураку было понятно, что это именно так.
Виктория ниже опустила голову, да закрыла кольцо своей рукой. И что ей теперь говорить, что делать? Как ей и дальше общаться с Яном, если теперь она знает что он... Он влюбился в нее?
- Ян, прости, я...
- Не надо. - Ян еле сдерживал слезы. Он сглотнул этот неприятный комок в горле, пока водянистая пленка на глазах так и продолжала набираться. Голос его, дурацкий голос, не подвластный ничем, стал таких тихим, поникшим. Задрожал. - Не надо...
- Как я могу...
- Мне больно. Это оказалось чертовски больно. - Ян цокнул, покрутил головой, как предательские слезы тут же потекли из глаз. - В разы больнее, что не могу признаться, в разы больнее, что я знаю, что признаваться бессмысленно. Это больно, черт, мне очень больно!
Виктория подняла глаза на Яна, хотела было подсесть ближе, чтобы успокоить его.
- Не надо. - только отвернул он от нее голову. - Ты не сделаешь этим лучше. Не надо. Не смей жалеть меня.
- Я... Ян, я...
- Я не... я не хотел. Вы... вы не виноваты. Я не хотел мешать. Я не... - Ян задыхался. - Я не думал, что так будет. Просто, когда увидел вас на балконе на балу, почему-то сердце... Оно.. жгло! Чертовски жгло. Я... я никогда такого не чувствовал, мне было страшно, я и-испугался, я т-так и-испугался... - Ян снова крутил головой. - Прости, прости, прости, тебе не стоило знать, не стоило, прости...
- Ян... Я... мне...
- Я знаю. - Ян наконец посмотрел на Викторию. Насколько же больной взгляд, насколько же Яну было больно. Он только положил руку на грудь, принимаясь растирать область около сердца. Ему было больно. Адски больно, чертовски больно! - Я знаю. Я и не рассчитывал ни на что, я не хочу... не хочу мешать вам... мешать вам с Нилом. Я... я сам... я сам вино... виноват... Ты не... ты не...
- Нет, нет, Ян... - Виктория хотела было протянуть к нему руку, но тут же остановилась. - Ты не виноват, ты не мог... такое не поддается контролю, в этом нет ничего плохо, это нормально!
- Не делай так. Перестань делать так! - Ян снова отвернул голову, продолжая сглатывать и сглатывать эти неприятные комки. - Поэтому и больно. Потому что ты такая. Потому что ты ко мне слишком добра, потому что рядом с тобой я могу быть обычным, мне не надо... нам всем не надо, мы... Ты слишком милая, я не могу... я не могу, просто не могу... - Ян выдохнул. А слезы так и текли из глаз. - Мне не стоило говорить, я...
- Ян! - Виктория сказала уже более серьезно, пока молодой человек продолжал самобичеваться. - Ты знаешь, что я люблю Нила. И я не против быть его женой.
- Черт... - Ян так не хотел слышать эти слова. Как же было больно слышать эти слова.
- Однако это не исключает факт того, что и ты мне очень дорог, Ян. Я тоже люблю тебя... - Ян повернул голову на Викторию, шмыгая носом. - Но немного иначе. Ты мне как... родной человек, лучший друг, брат в конце концов. И да-а, я знаю, как тебе теперь мерзко после моих слов про брата!
- О да... Очень мерзко.
- Именно поэтому я и говорю их тебе. Потому что ты важен мне, Ян. Никуда не меньше Нила. Даже несмотря на то, что с Нилом у нас немного... другие отношения. И я не хочу, чтобы твое сердце так страдало. Но... знаю, что это лишь мои... пустые слова.
Ян усмехнулся. И снова слезы полились из глаз.
- Я пытался держаться, честно пытался. Но, как видишь...
- Я рада, что узнала это о тебе. - Виктория наклонила голову. - Потому что и я не хочу тебе врать... и... прозвучит очень жестоко... Давать ложную надежду. Но и отказываться от тебя я совсем не хочу.
- Что... что мне делать...
- Я не знаю. Никто не знает, что делать. - Виктория так тяжело вздохнула. - Я бы очень хотела тебе помочь, не знаю, дать тебе новое сердце, чтобы тебе не было больно, стать хуже, чем я есть, чтобы ты увидел, насколько я омерзительная и тут же убежал подальше от меня! Если бы у меня случилась подобная ситуация, наверное, я бы просто разрывалась сейчас от боли, хотела бы кричать. Вон, - Виктория махнула рукой, - как Нил делает ночью! - повела головой. - Или вещами раскидываться, как Русик!
- Черт... - Ян снова так нервно смеялся сквозь слезы. - Ничтожно у меня вышло...
Виктория опять вздохнула, посмотрела на потолок, опершись руками о матрац позади спины.
- Не вижу ничего ничтожного. Ты же явно не планировал так мучаться. Если бы планировал так страдать, вот это было бы ничтожно. - Виктория села равнее, снова почесала голову, как всегда ее чесал Нил. - Ян, я не смогу ответить тебе той взаимностью, которую ты можешь хотеть. Скорее всего никогда не отвечу.
- Жестоко. Максимально жестоко.
- Да-а! А ты думал Нил врал, когда называл меня жестокой? - Виктория сверкнула глазками. - Я не смогу ответить тебе той взаимностью, однако не перестану говорить, что и ты для меня очень значим... Даже если не в том контексте, в каком могло бы быть... Спасибо, что рассказал мне. Я понимаю, как тебе тяжело даются эти слова. И я понимаю, насколько ты понимаешь, насколько эта ситуация плачевная. Я горжусь тобой. Не каждый в таком признается. Это было сильно. И мне приятно знать, что ты... настолько высоко оцениваешь мою личность. - Виктория снова вздохнула. - Честно, Ян. Если бы не придурок-Нил с его приставучестью, сталкерством и парочкой судьбоносных событий, которые связали нас не только духовно, но и аллергией Нила на сигареты... Я бы тоже полюбила тебя. Ты очень хороший. Ты очаровательный не только снаружи, но и внутри. У тебя богатый внутренний мир и прекрасное, доброе сердце. И я не вру! Чего только стоит твоя забота о Русике? А о Ниле? Даже о придурке-Ниле капец как продолжаешь заботиться, несмотря на то, что он вечно проблем приносит, несет чушь и ведет себя, как глупый мальчик... Да что уж там, я девочка-с-улицы-пришла, даже обо мне в первый же день вон как заботился! И я уверена, найдется девушка, которая обязательно разглядит все это в тебе. Ну, и решит, что семья мафиозников - классная вещь.
Ян усмехнулся. Он вытер лицо рукой, струйкой выпуская ненасытный воздух из тела. Наконец более-менее успокоился. Тяжело было сказать, что именно на данный момент было в его голове, однако та буря неприятия действительности наконец сходила на нет. Он, как и положено любому члену семейства Одвет, наконец-то мог сообразить хоть что-то. Наверное, потому что его прямым текстом отшили, да. Прямым текстом сказали, что Яна не любят и что больше нет смысла терзать себя изнутри каким-то лучиком жалкой надежды. Потому что надежды нет. Виктория - Нила.
- А знаешь, у меня тоже есть для тебя подарок. Не находил места отдать.
- Подарок?
Ян встал с кровати, подошел к столу со своими несколькими мониторами, поспешно доставая из стопки бумаг какой-то альбом. Вручил его Виктории.
- Что это? - так удивленно рассматривала она обложку. - Это... альбом?
Ян включил лампу над столом, чтобы Виктории было лучше видно содержимое, присел рядом на кровать, снова так печально окинув ее взглядом.
- Открой и узнаешь.
Виктория послушалась Яна. Она открыла альбом. Альбом был полон каких-то фотографий, она принялась рассматривать лица людей на них.
- Ох, Ян... - на глазах Виктории, стоило только понять, что перед ней, тут же навернулись слезы. Куда не спокойнее тех, что только что проскакивали на его лице. - Как ты... Откуда ты...
- Считай, это подарок от всех Одвет. От Косаток. Хоть какая-то ведь имущественная польза должна быть от наших поисков, да...
Виктория продолжала листать страницы, пока слезы стекали по щекам, собираясь в единую каплю на подбородке. Отец. Это был альбом, где был отец Виктории.
Множество фотографий с камер видеонаблюдения, с каких-то общих фотографий с соревнований, с друзьями, вот и фотографии будто из школы отца Виктории. Становилось понятно, что Косатки нашли абсолютно всю информацию о ее отце, которую только можно было найти на просторах интернета и в доступных справочниках. Здесь было много фотографий случайных людей, где отец Виктории попал на задний план, были даже те фотографии, которые до сих пор были выставлены где-то в социальных сетях, потерянные потоком спам-сообщений и ходом времени. Косатки. Косатки занимались тем, что находили информацию для клиента, находили о человеке все, что только можно было о нем найти. И это не только о шантаже и убийствах. Но и о воспоминаниях, которые тлели внутри.
- И как мне после такого тебя не любить, Ян. - Виктория в который раз шмыгала носом и вытирала слезы рукавом. - Как вы нашли его... Это же очень сложно...
- Если сильно захотеть, можно сделать даже такое. Это мелочи, но... мне показалось, ты будешь рада хоть такой памяти о нем.
Виктория зарыдала навзрыд. Она всегда скучала по папе, всегда до дыр стирала его пару фотографий глазами, а теперь у нее был целый альбом, в котором был только он. Человек, который всегда улыбался, даже на могильной плите.
- Одвет... - наклонилась она к кровати, все не переставая вытирать слезы. - Что же вы делаете со мной. Так нельзя, это слишком нещадно...
Ян так печально посмотрел на нее, снова выдохнул свою струйку.
- Да... Это у нас семейное. Мы все извечно доводим друг друга до слез.