История косаток

Виктория долго смотрела на потолок, не в силах оторвать взгляд с пылинки, которая была будто не в состоянии наконец приземлиться на пол. Пылинка рисовала круги, двигалась из стороны в сторону, то поднималась, то опускалась. А перед глазами снова мелькали картинки вчерашнего дня.

Виктория молча смотрела на паспорта. Нил подошел к ней со спины, рассматривая их не менее любопытно. Слов же как-либо аргументировать подобное у Виктории просто не находилось.

Нил взял паспорт из ее рук.

- Интересно. - бросил он в Викторию взгляд, пытаясь понять хоть что-нибудь, о чем она могла сейчас думать. Страх. И в душе Нила был только страх, а вдруг Виктория уедет? - И что же... будешь делать теперь?

Наравне с уменьшительно-ласкательными словечками Нила, с этим дурацким "ага", теперь раздражал Викторию и этот излюбленный вопрос семейства Одвет "и что же будешь делать". Разве Виктория могла знать, что будет делать теперь, когда видела подобные бумажки перед своей рожей? Какого мнения был о ней Орест, и какого черта он продолжает делать это с ней? Разве не сам убеждал, что теперь она тоже часть Одвет, разве не сам убеждал, что обратного пути нет, и Виктория тоже утонет, если решит забраться на этот корабль. Почему Орест снова делает все, чтобы Виктория возненавидела его и еще сильнее...

- Ян, - Виктория была так зла. От одного лишь ее взора по телу пробегались мурашки, - ты знал?

Ян только так виновато потер шею, стараясь отвернуть голову. Конечно же он все знал, поди и сам делал эти документы.

- А ты, Феликс? - Виктория не сдавалась. Феликс не смущеннее Яна опустил глаза. - Забавно. Весьма забавно.

Виктория встала из-за стола, пока столько непонимающих глаз осматривали ее нервное тело.

- Виктория, я... - попытался Ян что-то сказать, хотя и знал, что сказать ему будет и нечего. Он давно сделал эти паспорта, еще когда Нил впервые так неудачно прокатился с Викторией. Такова была воля Ореста - обезопасить того, кто изначально не входил в планы. Но убрать кого из жизни больше не было права.

- Я поняла. - Виктория старалась рассуждать настолько спокойно и объективно, насколько только имела возможностей. - Это для моей же безопасности. Такая должна быть логика этому всему, да? Это намек, что тут опасно, что мне надо уехать. Господин Орест забавный. Да, определенно забавный. Просто хочет, чтобы я уехала, не мешала играть в его игры, просто исчезла, это ведь так, да, так, он никогда не испытывал ко мне нежных чувств. Я просто была удобной партией, удобной пешкой. Да, которую положат в коробку, да, которая должна будет уехать, когда ее роль на доске подойдет к концу.

Валекия поспешно встала.

- Милая, Орест не хотел тебя этим обидеть. Он просто... беспокоиться за тебя... Это лучше для твоей безопасности, без Ореста Косатки ослабли. Поэтому на всякий случай...

- Каждый раз, когда я переступала порог этого дома, я знала, на что иду. - Виктория так агрессивно зыркнула на Валекию. Какое же пламя обжигало душу! - Каждый раз мне задавали вопрос, готова ли я пойти на все это. Готова ли принимать вас, знать, какие подлости и ужасные вещи могут твориться в этом доме. Я принимала! Я всеми силами, которые у меня только были, принимала все, что происходило в Одвет. Мне казалось это правильным, потому что... Вы стали... дороги для меня! Но каждый раз господин Орест отталкивал меня настолько далеко, что я и сама начинала сомневаться в правильности своих решений. Что ж, очень жаль, что господин Орест до сих пор не понял, какую позицию выражаю именно я!

- Тебя так разозлило, что он сделал тебе новые документы? - Нил так беззаботно крутил бумажки из стороны в сторону.

Виктория усмехнулась.

- Документы... - голос Виктории заметно дрожал. Как же ей было больно, весь мир обращался в пепел, именно в такой пепел, в который и обращался мир в день того пожара, когда папа умирал на ее глазах. - Разве дело в документах, в безопасности?

- Я понимаю твои чувства. - Феликс поднял свои серьезные глаза. - Но отец всегда выбирает лучшее решение из всех. Значит лучше решения на данный момент найти невозможно. Я, как второй по важности в Косатках, разделяю желание обезопасить тебя, Виктория. И я надеюсь, что ты понимаешь это. И не будешь сопротивляться.

- Смешно! - Виктория откинула руку Валекии со своих плеч. Слезы продолжали коварными струями собираться у глаз, а после и так обжигающе стекать по щекам. Виктория чувствовала себя ужасно, чувствовала себя так, будто ее предали. Ее снова предал Орест, которого она так и не смогла разлюбить. - Вы тоже так думаете, да?

Было видно, насколько Яну, Русику, Нилу было больно признаваться в подобном. Но именно сегодня, когда Ян с Нилом с таким треском ехали скорее к Виктории, испугавшись, что ей могут причинить боль, только сегодня они наконец смогли осознать, насколько они беспомощны в вопросах защиты без своего отца.

Черт. Каким же жалким чувствовал себя Нил. Он обещал Лане, что сделает все, что в его силах, но даже сейчас понимал, что не может сделать для Виктории ничего. Он слаб. Он слабак, который только создает проблем...

- Ясно. - не дождавшись ни одного слова от Одвет, Виктория больше не могла сдержать слез. Да, она и сама понимала, что ситуация больше не была забавной, но где-то в глубине души так и продолжала надеяться, что нужна Одвет.

- Вылет завтра в 14 часов. Виктория, мне жаль. Но даже я, насколько бы ты мне не нравилась, в этот раз вынуждена просить тебя на время уехать. Это лучшее решение, которое я могу предложить, как жена главаря Косаток.

Виктория же и не знала, что отвечать. Да и разве можно было бы ответить на это хоть что-нибудь?

Виктория тяжело вздохнула. Закрыла глаза. Наблюдать за движением пылинки в воздухе больше не приносило никакого удовольствия. Как, честно признаться, удовольствие не приносило уже ничего. Воздух еле поступал в легкие, в отличие от цунами мыслей, накрывающих жуткой волной.

По возвращении домой, Валекия кратко объяснила маме Виктории, что происходит. К странности и удивлению, Лана скандалила не долго. Конечно, ей не особо нравилось, что происходит с Одвет, не особо нравилось и то, как выглядела Виктория. Виктория же не понимала уже ничего. Она как-то хаотично собрала чемодан, еще хаотичнее неизвестно как доехала с Ланой до аэропорта.

Становилось понятно, что семейство Одвет и до сих пор имело куда больше тайн, чем Виктория все это время осмеливалась предполагать. Но теперь она понимала - крысы, бегущие с корабля. Орест до сих пор так и не видел в Виктории никого, кроме некогда удачно подвернувшейся пешки, он хотел избавиться от нее так же быстро, как однажды она быстро стала частью семейства Одвет. Потому что Виктория не была Косаткой. Она с самого начала не была частью Одвет, не входила в планы и стала исключением из системы, под названием "страх". Виктория же была права, Орест держал ее рядом только из-за страха. И также из-за страха теперь отталкивал ее.

Было жутко больно даже подумать о том, что Орест не рассматривал варианта, что Виктория здесь останется, было больно подумать, что Орест и вправду Викторию так и не полюбил. Как и не смог довериться ей и принять в семью.

Сердце стонало. Было больно понимать, что все закончится подобным образом. Да, Роман хотел Викторию убить, да, для безопасности из-за глупости и несмышленности сыновей Ореста уехать и вправду было лучшим решением из всех возможных. Орест точно не был уверен в том, что Нил, Ян, Русик, да даже тот же подозрительный Феликс смогут ее защитить. Потому что явно не был уверен даже в том, что сыновья смогут защитить хотя бы себя. Если думать объективно, Орест и вправду выбрал для Виктории лучшее решение из всех, он просто купил ей билеты на какой-то курорт на пару месяцев, а паспорта новые сделал, чтобы не вычислил Роман. Орест ведь обещал Лане защитить Викторию любыми способами, а обещания надо держать. Вот только от мыслей этих все равно было жутко больно. Да, Виктория сделала то, чего боялась больше всего на свете. Она привязалась к другим.

Они с Ланой непонятно как зарегистрировались на самолет, еще непонятнее как прошли в зал ожидания. Викторию даже уже не волновало то, что им с матерью сделали какие-то подозрительные паспорта, как уже не удивляло даже то, что охранники Ореста до самого последнего момента провожали на самолет. Виктория ничего не соображала. Ей только было невыносимо больно от всего, что происходило вокруг. Она привязалась. Даже того же Нила полюбила, черт...

Хотелось плакать, кричать, стонать. Ронять вещи, биться в истерике и желать исчезнуть. Хоть что-нибудь, чтобы на душе стало легче, а тело не было настолько тяжелым, как сейчас. Лана все это видела. Она видела, как Виктории было плохо, она чувствовала, насколько же Виктории плохо. Той улыбки, с которой Виктория всегда возвращалась из Одвет, больше не было. Больше не было совершенно ничего. Была лишь та самая маленькая девочка, сидевшая напротив трупа отца. Опять.

Да. Лана прекрасно помнила, что Орест ей говорил на празднике Софьи. Лана прекрасно помнила слова той же Валекии, которая такими перепуганными глазками чуть ли не умоляла увезти Викторию отсюда. Но сердцу от этого менее противно и не было. Лана так встревоженно посмотрела на дочь.

- Доченька, - аккуратно сложила она ладонь на плечо девочки, - все образуется. Мы ведь не навсегда уезжаем. Ты еще увидишься с ними...

Еще увидишься. Это словосочетание почему-то раздражало на том же уровне, на котором недавно начало раздражать и это "и что же ты будешь делать теперь". Еще увидишься. Эта фраза была самой лживой в истории человечества, потому что именно она предполагала, что завтра наступит. А завтра не наступит. Потому что никакого завтра не было и нет!

Еще позавчера Виктория весело проводила с Нилом время, целовалась с ним на балконе, а потом такими влюбленными глазками хотела смотреть на него еще и еще. А что теперь? Где его слова "я люблю тебя, я буду тебя защищать, хочу каждый день целовать твои руки и чувствовать твой запах?" Почему придурок-Нил даже сейчас не остановил Викторию, не обещал ее защитить? Какого черта Виктория опять должна была быть сильной, какого черта она опять попадала в ситуацию, когда должна была уйти от дорогих ей людей... Какого черта Орест позволил себе посчитать, что Виктория - это крыса бегущая с корабля при легкой тряске от ветра!

Виктория аж с места вскочила от внутренней агрессии. Лана только так вопросительно смотрела на дочь. Страшно было подумать, что было в голове Виктории.

- Семейство Одвет. Косатки. Убийство... - постоянно в голове всплывали слова, пока Виктория только крепче сжимала руки в кулак. - Роман Гроп, давний враг Ореста. Почему же я такая дура, что решила бежать? Серьезно?! Где-то там, неизвестно где, будет безопаснее? Какое безопаснее, что такое безопаснее? Орест всегда все делал только из-за страха, он просто боится, может поэтому и отталкивает меня? Он считает, что сыновья недостаточно сильные, что я недостаточно сильная, серьезно? Смешно. ПРОСТО СМЕШНО! Неужели Орест вправду посчитал меня настолько бесхребетной рыбой, которая не сможет постоять за себя? Он реально считает меня настолько слабой девушкой? Считает, что его глупые сыновья без меня справятся, считает что придурок-Нил без меня справится? Орест... он же... он же снова просто играется со мной! Какие фотографии, какой Роман, это же Орест, глава Косаток, тот самый противный тип, который только что и делает - так это играется чужими чувствами! С чего вдруг я буду верить, что какой-то Роман смог посадить Ореста в тюрьму, а теперь угрожать мне фотографиями?! С чего я вдруг буду верить, что Орест бы смог позволить Роману поступить так со мной!

- Черта с два! - Виктория аж ногой стукнула, сама не заметив, что сказала подобное вслух. - Коготочки Габриэллочки меня не испугали, а Орест думает, что я испугаюсь какого-то овоща с сигаретами?! НИКОГДА!

Посторонние люди только так вопросительно обернулись на Викторию, пока она наконец сообразила, что говорит подобное вслух. Она чуть сжалась, посмотрела на мать.

- Мам, уж прости, но я предпочту остаться самой настоящей дурой. - Виктория еще крепче сжимала кулаки. Лана встала, так взволнованно глядя на дочь. Еще никогда она не видела Викторию настолько решительной. - Я буду дурой, буду подставляться, но не уроню свою честь настолько! Кем он меня считает, что я так сбегу? Он реально не понимает, почему я оставалась с Одвет все это время? Орест реально настолько тупой?!

- Виктория...

- Нет. Нет! Довольно! Мама, извини. Но я остаюсь здесь. И Орест еще в ноги мне кланяться будет, что позволил считать, что я сбегу с корабля!

Виктория поспешно взяла сумку. Ни часу, ни минуты, ни секунды она больше не желала играть по правилам Ореста! Никогда, сколько бы он не отталкивал ее, она никогда не уедет и больше никогда не позволит себе снова проживать эти чувства, когда приходится отказываться от родного человека. НИ-КОГ-ДА! В прошлый раз Виктория так и не смогла ничем помочь своему отцу, но теперь Виктория поступит по-другому. Хоть руки все обожжет, покроется волдырями, но сделает все, чтобы Орест видел, насколько Виктория в гневе страшна!

Виктория, не обращая внимания на взгляды очевидцев, крики матери вслед, направилась к выходу. Как же она была сейчас жестока, она только сейчас понимала, что Орест просто игрался с ней, просто хотел, чтобы Виктория точно уехала, это же Орест, он вновь плетет свои интриги, которые начинают душить! И дело здесь вовсе не в Романе, а в очередном воспитании своих детей!

- Виктория! - вдруг раздался голос сзади.

Виктория остановилась, обернулась. Сердце ее замерло. Она такими изумленными глазами смотрела на человека.

- Вик... Виктория! - задыхаясь, сложив руки на колени и пытаясь отдышаться от бега, говорил Нил. - Не уезжай. Я идиот, я должен был тебя остановить, должен был сказать, чтобы ты... чтобы не уезжала...

Черт. Вот и агрессия неизвестно куда исчезла. Вместо красного лица и этого убийственного взгляда Виктория только опустила руки, да заревела навзрыд. Нил, почему же ты такой милый и тупой одновременно, почему заставляешь ждать тебя настолько долго?

Виктория тут же подбежала к Нилу, обнимая его со всей силы, что он чуть с ног не свалился.

- Идиот! - била она его по груди. - Какого черта ты так поздно сообразил, а если бы я улетела, а? А если бы я улетела, ты не подумал? Не мог раньше прийти? Почему я опять все сама делаю!

- Не подумал, не подумал! - так жадно заключал он Викторию в объятия, сам не меньше прочего желая плакать. Он испугался, он так испугался ее потерять. - Я не хочу тебя отпускать, я должен был возразить, должен был сказать, чтобы ты осталась. Я испугался, мне стало страшно, а вдруг с тобой и вправду что-нибудь сделают, мне стало страшно, что я бессилен, что я не смогу тебя защитить, потому что я слабый, потому что я не смог защитить тебя в машине ни в первый, ни во второй раз. Потому что я трус, которых еще поискать нужно! Прости меня, прости...

- Идиот! Да как ты подумать мог, что ты слабый, ты считаешь, что я бы в какого-то слабака влюбилась или что?! - Виктория снова стукнула Нила по груди, наконец успокаивалась. Она посмотрела ему в глаза. Позади его спины заметила и таких взволнованных Русика с Яном. - Все идиоты!

Виктория наконец отстала от Нила, поспешно с лица смахивая слезы. Она посмотрела на таких испуганных сыновей Ореста. И только по лицам их было видно, насколько же больно было в груди, насколько они и сами надеялись, что Виктория не уехала. И какое же на лицах этих было облегчение, когда Виктория не уехала от них. И только Ян был готов обессиленно упасть на землю и рыдать, потому что Виктория не уехала от них. Даже если с Нилом, даже если Виктория будет не с Яном, Яну было достаточно, чтобы она просто была. Просто была рядом, как и все эти дни.

- Значит так. - Виктория была крайне серьезна и несокрушима. - Мне плевать, что там ваш папаша себе напридумывал, пусть он хоть в лепешку разобьется, но от меня просто так не избавиться, ясно? Назло ему здесь останусь, чтобы этими листочками с паспортами бросить в его лицо! Это похуже Габриэллочки! - Виктория поставила руки в боки. - Я не крыса, ясно? Так и можете передать господину Оресту, чтобы засунул эти паспорта себе в зад... засунул их куда подальше и больше никогда не ронял мою честь настолько низко!

- Понял. Я понял. - с таким облегчением говорил Нил.

- И нечего тут! - Виктория так наигранно крутила головой, только чтоб скрыть слезы. - Он еще пожалеет, что хотел избавиться от меня!

В тот же день Виктория снова приехала в поместье Одвет. Еле пробираясь через папарацци, которые были крайне заинтересованы в присутствии Виктории, поскольку, кажется, видели ее в семействе Одвет, проходила на частную территорию. Слава богу на входе в этот небольшой поселок хотя бы была охрана, которая не позволила пытливым журналистам проследовать за товарищами. И присесть на ухо.

- Значит, так. - Виктория вновь уперлась руками об стол, решительность ее готова была острыми лезвиями резать души. - Я подумала, и поняла, что надо что-то делать.

- Гениальный вывод... - Ян вытягивал ноги.

- Не представляешь насколько! - Виктория села за стол. - Как я и говорила изначально, перед нами есть несколько проблем. Во-первых, Ореста посадили. И теперь все его головные боли придутся на нас. Во-вторых, не стоит забывать и о Романе, который явно поджидает удобного случая напасть на Косаток. Ну и как же без безопасности! Короче, у меня есть некоторое предложение.

- Уже боюсь представлять, что за предложение... - так печально вздыхал Нил. И только наконец отходил от того же аэропорта, из которого тут же поехал с Викторией в поместье Одвет.

Виктория притащила из комнаты Яна эту маркерную доску, опять принялась рисовать на ней кружки.

- Раз вы, особенно Нил, - амебы, создающие только проблемы, предлагаю распорядиться нашими ресурсами следующим образом. - Виктория опять рисовала кружки.

- А когда качать права у нее вошло в привычку? - не успевал Ян за ее ходом мыслей.

- А ты хочешь ее остановить? - Феликс толкал брата в плечо.

Ян только так испуганно качал головой из стороны в сторону. Да, Виктория сейчас была крайне страшна. И Яну это нравилось. Да, именно в эту Викторию он влюбился - в жесткую и решительную, которая не уедет из-за какого-то Романа. А в мыслях его так и звучало: "ты моей смерти хочешь?"

- Значит так, компания. - Виктория наконец посмотрела на людей, игнорируя их колкие фразы. - Первая головная боль. В данный момент у компании нет начальника, а значит надо срочно найти человека, который ей займется. Феликс! - она указала на него маркером. - Кто занимается компанией?

- Ты про автосалон? Ну... Большинство обязанностей на мне, отец только если подписывал какие-то бумаги. Но раз его посадили, теперь это и моя задача.

- За-ме-ча-те-ль-но! Тогда твоей главной задачей так и остается следить за компанией. Делай все, чтобы Орест не свернул тебе шею, когда выйдет на свободу!

- Понял. Так и поступлю. - а из-за напористости Виктории и прерывать ее было страшно даже непоколебимому Феликсу. Виктория явно за это время поняла для себя много вещей, что теперь была готова только рвать и метать, назло жестоким людям. Хотя бы назло жестокому Оресту, который позволил себе играться с сердцами других. Феликс то подобное точно знал, как и слышал, как Нил такой встревоженный забежал ночью к Яну и начал умолять вернуть Викторию назад, потому что ему так плохо. Впрочем, у Нила получилось. Впрочем, никто и возражать не стал с особенностями поведения Нила-то.

- Теперь... Орест и мэр Врат! - Виктория обвела и еще один кружок. - Явно в расследовании все нечисто. Надо подробно выяснить, что произошло, надо узнать версию полиции и их основания задержания Ореста. Лучше тебя, Ян, такую информацию не найдет никто. Задачу понял? К этому можешь подключить и Русика. Хотя он маленький... Я на его месте лучше бы вообще забила на вас...

- Я пойду! - Русик аж вскочил с места. Настолько он тоже хотел быть полезным, да и, взглянув на эту перепуганную Викторию сегодня в аэропорту, он точно понял, что не будет сидеть без дела. Надоедливый папаша ответит им всем за свою жестокость! Яна это рассмешило.

- Заметано. - Ян пальцами показал "ок".

- Теперь про безопасность. - Виктория обвела и еще один кружок. - Не буду врать, будто предупреждение о моей смерти меня не подкосило. Однако среди нас есть люди, куда важнее, чем я. Госпожа Валекия, - Виктория заметно сбавила обороты, - Ваша безопасность для семейства Одвет была и будет превыше всего. А уже потом я и моя мама.

- И что же ты предлагаешь делать мне?

- Я думаю, будет правильным, если ты воздержишься от выхода куда-то. - Нил так внимательно смотрел на мать.

Только сейчас он наконец понял, что Виктория хочет. Виктория хочет закончить это все поскорее. И остаться победителем. Потому что Орест всегда ранил чувства других, он поступал мерзко, играясь с чувствами своей семьи, он был жестоким и холодным человеком, который всегда преследовал жалкие цели и ранил этим. А Виктория уже давно стала частью Одвет, какого лешего тогда папаша решил, будто можно дать Виктории какие-то билеты и отправить ее на другой конец континента? Нил так долго боялся, что позабыл, почему избивал других. Да. Именно это сопротивление и было в Ниле все эти годы, он наконец вспомнил, за что именно презирал отца. А теперь и назло будто был готов сделать все, чтобы он схавал и наконец-то заткнулся со своими ножами и спинами.

- Раз отец сказал, что я теперь... глава Косаток... - как Нилу подобное звание не нравилось. - Значит не должно возникнуть проблем с охраной.

- Я поняла. Я постараюсь быть менее активной... - Валекия до сих пор так виновато опускала голову, потому что не меньше остальных знала, насколько Виктория стала дорога. И теперь было стыдно, что Валекия просила Викторию уехать.

- И еще... - Виктория заметно занервничала, ей было страшно просить о таком. - Как-раз о Косатках... Я понимаю, что прошу слишком многого, особенно после моих конфронтаций, но... я все-таки боюсь за мою маму...

- Об этом не волнуйся. - Феликс наконец отошел от шока стойкости и упрямости Виктории. Да и братья удивили своим желанием, чтобы и Виктория была в Одвет. - Отец заранее решил этот вопрос.

- Решил вопрос?

- Да. Отец давно приставил ей охрану. Еще когда ты с Нилом так весело проехалась во второй раз.

- Че... - Виктория аж маркер выронила из руки. Такого поворота событий она точно не ожидала. То есть Феликс дофига всего знал, но при этом продолжал молча наблюдать за всем со стороны?

- Тебя это так удивляет?

- Серьезно? Ты думаешь это уместный вопрос? - Виктория уже не знала, куда деть свое негодование. Только она решила, что знает всех лучше всех, как внезапно появляется что-то новое. - Откуда... То есть, как, они за ней наблюдают или что? А сегодня, когда мы улететь хотели, они бы за нами отправились?

- Нет, не отправились бы. Их задача следить за передвижениями в нашей стране. Они наблюдают со стороны. Роман же и лезть не посмеет к охране Ореста.

- Психи.

- Определенные. - не менее ошарашенно смотрел Нил.

- Так. Ладно. Допустим! С моей мамой разобрались. Теперь осталось две вещицы. - Виктория подняла маркер, уже не так экспрессивно начиная водить им по доске. И где логика в действиях Ореста? То билеты, то охрана... Слишком осторожный и неоднозначный тип. - Роман и Косатки. Две переплетающиеся вещи, не переплетающиеся нигде.

Виктория посмотрела на семейство Одвет. Все они сидели, внимательно слушая, что же Виктория скажет в следующую минуту. Даже Нил, еще недавно чуть ли не спавший от ее шибко уверенных речей, наконец-то поднял голову.

- Нил, - Виктория так серьезно на него смотрела, - это по нашей части. Нам нужно понять Романа, а также показать всем, что Косатки еще живы. Их не сокрушить.

- Что имеешь в виду?

Виктория протянула Нилу фломастер.

- Ты глава, Нил. Ты командуешь Косатками.

Нил медленно встал из-за стола, не менее неуверенно взял из рук Виктории маркер.

- Вы ведь понимаете, что я не...

- Понимаем. Еще как понимаем... - так отчаянно вздыхал Ян. - Но Виктория и снова права. Отец именно тебе сказал, что ты теперь глава. Так что придется им стать.

- Да ну... Ну не!

- Видимость. - Виктория не собиралась кого-либо убеждать. Она наубеждалась за все это время уже вдоволь. - Тебе нужно создать хотя бы видимость, что ты такой же непоколебимый, как господин Орест. Если другие узнают, что Косатки сейчас не в лучшем положении, могут быть проблемы. Орест не просто так хотел сделать тебя главой. Ты же наивный дурачок!

- Ну, спасибо...

- Я имею в виду, что ты отличный актер, Нил. Придется немного поиграть в Бога. Сделать вид, что ты дофига умный и что Косатки даже без Ореста живы, понимаешь? Справишься с подобной задачей?

Нил так неуверенно чесал затылок.

- У меня будто теперь выбор есть...

- Вот и отлично! - Виктория повременила, задумавшись о чем-то. Всему этому точно должен был быть эпичный конец. - Как... как правило, каждая группа косаток состоит из родственников, поэтому они сильно привязаны друг к другу. - она подняла глаза. - Если группа становится более многочисленной, то она разделяется на две или на несколько групп. Так мне сказал Орест, когда объяснял, почему косатки.

Виктория тяжело вздохнула, встала над столом. А сердце так и продолжало бешено стучать, потому что она не была уверена в том, что поступает правильно. Но будто иначе поступать было можно? Виктория усмехнулась. Нет. Иначе поступать было нельзя. Виктория давно была частью Одвет, так что и играть собиралась по их правилам.

- Что же, семейство с ума сошедших Одвет. Сыграем в мячик?