Рождество

Руки тряслись, холодная дрожь была по всему телу, бледная и с заплаканными глазами я сидела, уже на мокрой от слёз кровати. У меня была самая настоящая истерика. Я хотела кричать, биться об стенку, рвать всю свою одежду, ломать вещи, но в итоге я просто сидела на постели и разрывалась от боли.

Мама уже должна была прийти домой, но она уже никогда не придёт сюда и не только сюда, она больше никуда не придёт, её больше нет. Нету больше такого человека. Некого больше называть мамой, не у кого просить помощи. Я одна, совершенно одна, уже нет смысла жить, потому что эта жизнь никому не нужна, никому.

Вдруг, в дверь позвонили. Это была тётя, двоюродная сестра мамы. Она приехала Чтобы забрать меня. Теперь я буду жить у неё, а эту квартиру решили сдавать. А я хотела хоть на минуту ещё остаться здесь, дома, где каждый вечер мама готовила ужин, где мы могли забыться и часами просто разговаривать, где засыпая, я знала, что меня любят и всегда готовы поддержать, здесь, где раньше мог стоять рядом со мной самый лучший человек-мама.

Тётя, вечно чем-то недовольная и злая, А ещё очень надменная и строгая. Она позвала меня и сказала, чтобы я собирала вещи и была на улице через 30 минут. Она ушла, громко захлопнув за собой дверь.

Я медленно встала с кровати. И буквально по стенке дошла до ванной. Упёршись руками о раковину, я стояла, склонив голову вниз. У меня не было желания смотреть в зеркало, висевшее над раковиной. Я простояла так минут 10, после чего включила воду и начала умываться. Слёзы перемешались с водой и уже непонятно было, плачу я или нет.

После, я судорожными руками накидала одежду из шкафа в спортивную сумку. Потом собрала оставшиеся вещи и оделась. Что было дальше, как мы ехали, я не помню. Вероятно, что в машине я заснула.

В таком же состоянии прошло две недели. Один день был похож на другой, всё было одинаково, однотипно, серо и неинтересно. Я вставала с утра и ни о чём не думала, у меня не было идей, мыслей, интереса жить. Казалось, жизнь кончена и больше никогда не начнётся.
Тётя кричала каждый день. Под конец ею сказанного монолога на повышенном тоне, я тяжело вздыхала и уходила в свою комнату, вернее в гостиную. Там, на разложенном диване я спала. Уроки я чаще всего делала или лёжа на диване или на полу, потому что в остальные комнаты меня не пускали, а на кухне постоянно ругались тётей с дядей.

На выходных должно было быть Рождество и 2 недели, как скончалась мама. На Рождество, под предлогом, что хочу провести выходные со старыми друзьями, я поехала на квартиру, в которой раньше жили мы с мамой, от туда как раз недавно съехали жильцы, а новые ещё не нашлись. Ключи я взяла в прихожей они всегда висели в ключнице. Тётя с дядей уже давно уехали к друзьям на все выходные. Я надела красивую зелёную кофту, подаренную мамой, взяла ключи от квартиры и вышла. До района, где мы раньше жили, добраться было не сложно. К вечеру я уже была в квартире.
Я зашла в комнату, которая раньше была моей, села на кровать. Время уже было 12:00 ночи, ночь Рождества. Облокотившись на изголовье кровати, я закрыла лицо руками, невольно слёзы полились из глаз. Уже через небольшой промежуток времени, я была в состоянии, в котором находилось 2 недели назад.

В квартире совершенно не было никакой атрибутики Рождества, ни ёлки, ни гирлянд, ни мишуры, ни ангелочков, обычно висевших на окнах и стенах. Праздника не чувствовалось, его не было, хотя его и не могло быть в этом доме без его хозяйки, украшавшей его, наполнявшей любовью и красотой.
Тут у меня начали закрываться глаза, хотелось спать. Я невольно легла и закрыла глаза.

И, кажется тут же их открыла, но я уже не была в скучной и бездушной комнате с серыми стенами. Передо мной стояла красивая переливающаяся от гирлянды ëлка, на стене висели эти самые ангелочки, изголовье кровати, на которой я лежала было украшено блестящей мишурой. И состояние у меня резко поменялось, стало как-то Радостно и вовсе не хотелось плакать.

Вдруг дверь приоткрылась и в комнату заглянула мама. Она улыбнулась и зашла в комнату. На ней был её любимый махровый, бежевый халат.
-Ну что ты сидишь. Так и всё Рождество просидишь. Иди на кухню, я приготовила твой любимый салат,-сказала мама, уже сидевшая рядом со мной на кровати.

Мы всю ночь сидели на кухне и разговаривали, как будто на свете остались только мы, никого больше не было. И мне было так хорошо, тепло и уютно рядом с мамой, что я держала её за руку почти всё это время. Она иногда недоуменно поглядывала на меня и хотела вырваться, но я не отпускала её руку.

Я не хотела возвращаться туда, где её нет, нет этого настроения и уюта, туда, где я никому не нужна и где меня никто не любит.

Хотя я уже и не могла...