Рассвет

Эвелина резко вскочила с кровати и, невзирая на легкое головокружение и боль, быстро крутанулась на месте, отыскивая взглядом врага. Аполлона ли, Октавиуса, девушка и сама не могла точно сказать. Но никого не было. Она была одна. Совершенно одна.

Тяжело сев обратно на кровать, Эвелина обняла себя и сжала зубы, стремясь сдержать дрожь и рвущиеся наружу всхлипывания. Аполлон предал их.

Предал ее. Он оказался тем самым чудовищем, убившим ее бабушку. Он играл с ней самой, как кошка с мышкой, и забавлялся, глядя на тщетные попытки девушки.

- Монстр, - прошептала Эвелина.

Часть ее все еще не верила, что Аполлон оказался предателем и убийцей, но другая... Несмотря на внутреннюю опустошенность и растерянность, девушке нестерпимо сильно хотелось заставить вампира, которому она только-только начала доверять, почувствовать ту же боль, что ощущала она сейчас. А ведь она уже начала воспринимать его как друга, на защиту которого была готова встать без единого сомнения.

Идиотка.

Эвелина с ненавистью огляделась. Она находилась в небольшой комнате без окон. Шкаф с зеркалом в полный рост, тумбочка, на которой стоял светильник – единственный источник света во всем помещении, – и узкая кровать, аккуратно заправленная бордовым покрывалом.

«Чтобы кровь не так видна была», - с отвращением подумала девушка. Ее даже не связали, считая, видимо, настолько слабой и неопасной, что утруждать себя таким нашли просто-напросто смешным. Эвелина презрительно оскалилась. Недооценивать своего противника – величайшая глупость на свете. Что ж, она сделает все, чтобы они поплатились за это.

Неожиданно дверь в комнату открылась, и на пороге собственной персоной появился Аполлон. Он ухмыльнулся, взглянув на моментально напрягшуюся и приготовившуюся защищать себя Эвелину, и степенно зашел в комнату, а после закрыл дверь.

- Итак, маленькая наивная Эвелина, - ласково, словно обращаясь к маленькому ребенку, сказал мужчина, - ты готова к сегодняшнему торжеству?

Девушка, сощурив глаза, сжала кулаки и ничего не ответила. Ей в голову невольно пришла мысль о схожести Аполлона и какого-нибудь канонного злодея из книги, которые она так часто читала. И как только она не распознала его гнилую душонку сразу?

- Что, даже не спросишь, по какому поводу будет торжество? – тяжело вздохнув, разочарованно протянул Аполлон, но Эвелина осталась так же неподвижна, - ох, какая ты скучная. А ведь если бы рядом был Феликс, тебя было бы не заткнуть... Ладно, так и быть, сам скажу. Это будет бал-маскарад, а праздновать мы будем... твою смерть. Чудесно, не правда ли?

Аполлон с блеском в глазах посмотрел на девушку, ожидая, видимо, что она радостно рассмеется и примется хлопать в ладоши. Ну прямо один в один злодей из сказки. Тот тоже бы заявил о ее скорой смерти с милой улыбкой на устах и обязательно закатил бы в честь этого пир.

- Почему ты сделал это? – Хрипло спросила Эвелина.

- Сделал что?

- Убил мою бабушку... Устроил на меня охоту... Предал нас, в конце концов!

- Я не предавал вас, - равнодушно пожал плечами Аполлон и небрежно засунул руки в карманы брюк, - я изначально не был на вашей стороне. Так что винить в том, что я якобы обманул ваше доверие, вы можете только себя. Никто не просил вас начать доверять мне. Вы сами совершили этот опрометчивый поступок, за который и поплатились.

- Это ты поплатишься за все, - раздувая ноздри от ярости, с ненавистью выплюнула Эвелина, - мы не сдадимся. Я не сдамся. Сансеты никогда не сдаются.

- Сансеты, - скривился Аполлон, - терпеть не могу всю вашу семейку. Я убил их всех, кроме тебя. Осталось чуть-чуть, и я доведу дело до конца.

- Ты убил лишь мою бабушку, - сжав зубы, пробормотала Эвелина, - мои родители погибли в...

- Автокатастрофе? – Аполлон громко и насмешливо фыркнул, - неужели ты и правда так глупа, как считает Октавиус?

- Они... Они будто врезались во что-то, - тихо, с запинками проговорила Эвелина, вспоминая то, что рассказывали ей о смерти родителей и сопоставляя это с реакцией Аполлона и с его недавними словами, - неужели... неужели это был ты?!

- Умная девочка, - отвратительная усмешка исказила благородное лицо Аполлона, мгновенно сделав его уродливым, - это был я. Они так забавно кричали перед смертью. Точнее, кричала. Твой отец погиб во время столкновения, а вот мать... она оказалась крепким орешком, даже попыталась напасть на меня. Смотреть на то, как жизнь покидает ее тело было сущим наслаждением.

Эвелина резко вскинула голову и бросилась на Аполлона. Мужчина легко отбросил ее в сторону, и девушка едва удержалась на ногах. Ярость красной пеленой застилала глаза, и Эвелина, вдруг по-звериному зарычав, вновь кинулась вперед, но Аполлон с легкостью отклонился, и она чуть не врезалась в дверь. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, она еще сильнее сжала кулаки.

- Зачем? – прорычала она.

- Зачем? – переспросил Аполлон, скрещивая на груди руки, - твоя мать была предсказательницей. Ей было видение о моем намерении уничтожить весь ваш поганый род. У Виктории были видения, и все, включая Патрицию, считали это Божьим даром. Благословением. Единственным, кто понимал, какие это ей приносит страдания, был твой отец. Глупец пытался бороться с ними, они переехали в новый город, решили начать новую жизнь. Но потом ее, как я уже сказал, посетило видение, после которого они все бросили и спешно отправились назад. Знаешь, что она увидела? – Аполлон хмыкнул, - меня, стоящего над трупом твоей бабки. Они мчались, чтобы рассказать обо всем Полемистису, надеясь на то, что он сумеет как-то предотвратить это, вот мне и пришлось их убить. Раньше, чем я собирался, но выбора не было, иначе у меня бы ничего не вышло ни с Патрицией, ни с тобой.

Эвелина прерывисто дышала, не в силах вымолвить ни слова. Виктория знала, что Аполлон когда-нибудь убьет ее мать. Знала и пыталась предотвратить это.

- Ей надо было не ехать к Полемистису, а выйти на охоту и убить тебя, - прошипела Эвелина, делая шаг вперед и прожигая мужчину взглядом.

- Силенок бы не хватило, - молниеносно приближаясь и нависая над ней, прошептал Аполлон, а потом толкнул девушку, и та отлетела на другой конец кровати, лишь чудом не ударившись затылком о стену.

Потрясенно охнув, Эвелина вытянула руки вперед, собираясь защищаться. Мужчина, хохотнув, сделал два угрожающе медленных шага вперед, и девушка, не выдержав, закричала:

- Почему?! За что ты так хочешь нас всех убить? Мы же ничего тебе не сделали!

- Ничего не сделали? – прорычал Аполлон, - Патриция забрала у меня то, что для меня было дороже всего на свете. Она убила мою невесту.

Эвелина невольно вздрогнула. В голосе Аполлона было столько боли, столько неподдельных страданий, что девушка на миг испытала сострадание. Всего на миг. В следующую секунду она нахмурилась.

- Соболезную, но сомневаюсь, что бабушка стала бы убивать вампира, не будь он опасен.

- Ты ничего не знаешь, - Аполлон оскалился, - не знаешь, но тут же выносишь суждения. Совсем как Патриция. Когда-то я поклялся отомстить. И вот этот день наконец настал.

Эвелина с ненавистью, к которой примешивалась презрительная жалость, смотрела на Аполлона, в ответ лишь раздувая ноздри и сжимая зубы. Ей нечего было ему сказать.

- Что-то я разболтался, - Аполлон хмыкнул, - отдыхай, тебе предстоит насыщенный вечер. Последний в твоей жизни.

Мужчина хищно оскалился, и Эвелина, мужественно поборов в себе желание съежиться, тихо ответила ему:

- Или в твоей.

На это Аполлон лишь расхохотался и, покачав головой, пошел к двери.

- За два часа до торжества придут слуги, дабы придать тебе надлежащий вид, - напоследок сказал он и скрылся за дверью, оставляя Эвелину наедине со страхом и чувством обреченности. Она не знала, что делать. Как спастись. Ей оставалось только молиться и уповать на чудо.