Chapter 1
В плотно задернутые шторы пробивались лучи послеобеденного солнца. Жара, мучившая весь август, постепенно уходила, и теперь можно было почувствовать, как ветер обдувает лицо и тело, принося удовольствие и расслабленность.
— Вставай и пой, моя птичка!
Дверь, распахнувшаяся слишком резко, ударилась о стену, издав противный звук, заставивший альфу поднять взгляд на нарушителя его сна и издать мучительный вздох.
В проёме появился он — небрежно стильный, как всегда. Тёмный пиджак с закатанными рукавами, чёрный лонгслив, брюки карго и тяжёлые ботинки. На шее блеснула цепочка. Он лениво опёрся о дверной косяк, ухмыльнувшись, будто уже знал, чем всё закончится.
— Сколько раз я просил тебя не показываться мне на глаза в мой единственный выходной?
Вальяжно прошагав от двери к кровати, парень запрыгнул рядом и выдавил улыбку, больше похожую на оскал.
— Чонгук, твой обожаемый братец принёс тебе такие хорошие новости, а ты даже не обнимешь меня?
— Что случилось? — взгляд альфы потяжелел, и вся сонливость исчезла, как будто её и не было.
— Наши ребята нашли того, с кем в последний раз связывался Чхве Сон Оль перед тем, как свалить в закат. Уверен, он передал файлы именно ему.
— Он уже там?
— Ты ещё спрашиваешь?! Думаешь, я не подготовил его как подарок на годовщину? С красным бантиком на заднице?
— Бантик, кстати, может пригодиться. Украшу его труп, если он не скажет, кому и куда передал наши данные.
— Думаешь, он знает хоть что-то? Парнишка так задергался, когда наши вытащили его из квартирки, начал вопить, будто мы его прямо там резать начали. Ну, подумаешь, засунули пистолет в глотку — чего орать как идиот? Будто не понимал, что рано или поздно мы выйдем на его след.
— Я уверен, ему отлично заплатили. Нет смысла так подставляться, если его не поманили суммой с парочкой весомых нулей. Но если его молчание затянется — это нам не на руку.
— Главное, чтобы до загробного не дошло, — тихо хохотнул парень и ткнул брата в плечо. Тот даже с виду стал оживлённее, а во взгляде сверкнул огонёк — предвкушение веселья, которое ждало их совсем скоро.
— Буду ждать в машине, — бросил альфа, уже поднявшись с кровати и заправляя вечно спадающие каштановые пряди за ухо, направляясь к двери.
— И впусти в этот склеп хоть каплю света! Тут темно, как в заднице у нег...
Договорить он не успел — дверь захлопнулась перед его носом.
Капли воды стекают по широким плечам, разбиваясь о рельефные мышцы. Он проводит рукой по мокрым волосам и зачесывает их назад. Несколько минут под сильным напором, и он снова чувствует себя замечательно. Оставляя дорожку из мокрых следов, альфа подходит к шкафу — как всегда идеально выглаженные рубашки и брюки. В зеркале отражается мощная фигура.
Темная рубашка плотно ложится на грудь, манжеты чуть натягиваются на массивные запястья, брюки обтягивают массивные бедра. Надев часы, Чонгук проверяющим взглядом скользнул по себе в зеркале и вышел из спальни.
Спускаясь со второго этажа, он заметил Намджуна, который, как всегда, не изменяя своему виду, ждал его у входа в гостиную с папкой в руках и говорил по мобильному. По звукам было ясно, что он общается с кем-то, кто не вызывал у него позитивных эмоций прямо сейчас.
Закончив разговор и протянув руку для быстрого рукопожатия, Намджун сообщил:
— Господин Чон, ваш брат ожидает в машине, мое присутствие понадобится?
— Нет. Какая информация уже есть по последнему взлому серверов? Юнги что-то нашел?
— Он сидит в серверной, наверное, уже неделю. Пока можем сказать, что большая часть данных осталась в безопасности.
Изогнув бровь, Чон поднял взгляд на своего верного помощника.
— То есть? Какой-то ублюдок буквально рылся в наших серверах и сделал это так незаметно, что даже наш мозговитый отшельник сообразил только после того, как тот свалил в закат?
— Забрали файлы со старыми архивами, пароли от учетных записей, которые мы даже не используем для чего-то нужного, пару других мусорных файлов... Похоже на какую-то насмешку.
На лице альфы заиграли желваки, и запах сандала буквально окутал гостиную, оседая терпким привкусом на кончике языка Намджуна.
— Ты шутишь? Кто в здравом уме взламывает систему, чтобы украсть мусор?
— Я не могу сказать, зачем это было сделано, но все это выглядит довольно странно, так как такие ситуации становятся постоянством.
Не дав закончить свою мысль, Чон буквально сорвался в сторону двери. Еле поспевающий за ним Намджун понял, что это окончательно вывело из себя альфу.
— Что за херня? Я вкладываю деньги в эту защиту, а вы, блять, не можете вовремя заметить, что кто-то копается в нашей системе как у себя дома?
— Мы уже усиливаем защиту и ищем зацепки. Судя по всему, это было сделано, чтобы показать, что наши системы не идеальны.
— Мне насрать, что они хотели показать или нет! Если бы кто-то из всех тех тупоголовых заметил первичные сигналы, я бы сейчас не сидел и не смотрел, как какой-то ублюдок просто играет и превращает всю мою работу в дерьмо!
Дойдя до двери, ведущей на улицу, Чон понял, что все это буквально заставляет его ощутить необъятную злость и подтвердить то, что если хочешь что-то сделать, сделай сам, а не доверяй работу болванчикам с опилками в голове.
Уже более спокойно альфа, обернувшись, холодным голосом сказал:
— Пусть Юнги задницу не отрывает от кресла, но сделает так, чтобы, если в следующий раз кто-то попытается сунуть нос не в свое дело, я лично ему отрежу те руки, которыми он любезно приходит к нам в гости.
Кивнув, альфа молча вышел во внутренний двор особняка и проводил взглядом направляющегося в сторону машины Чонгука.
Неспешно спускаясь по широким ступеням и шагая по вымощенной каменной плитке к автомобилю, Чон окинул взглядом охрану на территории особняка и водителя, ожидающего у черного внедорожника, открывающего дверь.
— Можно было и не так прихорашиваться, всё-таки не на свидание едешь.
— Я выброшу тебя из машины, Чон Хосок, если ты ещё раз вякнешь что-то.
На этот выпад парень только поправил рукав куртки и, подцепив пальцем пирсинг в брови, усмехнулся. Чонгук всегда срывался и рычал зверем на всех, кто смеет будить его в тот единственный день, когда альфа может просто отдохнуть и не решать все то, что упало на них сразу после смерти отца.
Машина плавно тронулась с места, впереди и сзади следуют ещё два автомобиля охраны. Колонна выезжает за ворота, которые сразу же медленно закрываются за ними.
Откинувшись на спинку сиденья, Чонгук трет переносицу и кидает взгляд на брата, который всё-таки в этот раз послушал совет и ехал молча, листая что-то в смартфоне.
— Хосок, происходит какое-то конкретное дерьмо, третий взлом системы и это только за последние полгода.
Посмотрев на брата из-под спадающих на глаза прядей волос, парень усмехнулся и постучал смартфоном по колену.
— Ты тоже уже понял что-то? Кто-то больно знакомый даёт двусмысленные намёки, что если мы продолжим копать и искать файлы, ему будет чем нам ответить?
Нахмурившись, Чон задумался обо всём, что произошло после смерти отца за эти два года и о том, как уже в 25 лет ему пришлось взять весь бизнес в свои руки.
До того как отец и владелец одной из крупнейших компаний для валютных операций «Stellar» погиб, то влияние и власть, что он успел построить и оставить для своих сыновей, были просто устрашающими. Самая быстрорастущая платформа, занимавшая первое место по количеству проведённых операций за последние двадцать лет.
Чон Хун построил компанию без помощи посредников, и он был стратегом буквально до мозга костей, чем вызывал уважение и даже страх от расчётливости принятых решений у своей семьи и близких. Он строил всё с нуля, холодный прагматизм, безупречное чутьё. Всегда на два шага вперёд, это было похоже на игру в шахматы, просчитывая каждый ход, не брезгуя тем, чтобы пожертвовать менее важной фигурой, если это приведёт к нужному результату. Так думал Чонгук до дня его смерти. Чон Хун взрастил в сыновьях ту безжалостность и уверенность в себе, которая в своё время помогла прийти к тому, что теперь у него было.
Чонгук помнил времена, когда отец учил их основам бизнеса, готовил к тому, что они должны стать лучше, умнее, хитрее, и если старший брат ещё в детстве принял свою роль, то младший упорно пытался показать всем, что его интересует что угодно, но не круглосуточное изучение всего, что хоть как-то может понадобиться в управлении бизнесом. После очередного невыполненного задания отец заставлял Хосока самому выбирать себе наказание. Хосок часто не выполнял задания, и в один из таких дней, вернувшись с тренировки, он застал отца и брата в саду.
— Ты не можешь отказаться от вонючей псины, но продолжаешь сбегать из особняка, подставляя слуг? — голос отца был холоден.
Хосок стоял на мокром газоне в одной футболке, едва доходившей до колен, сжав её маленькими пальцами. Он не поднимал взгляда, пытаясь сдержать слёзы.
— Слёзы — удел слабых, — напоминал отец.
Хосок всхлипнул и сделал шаг назад.
— Почему ты всегда должен продумывать все последствия своих действий? — продолжил отец.
Мальчик быстро утер ладонью слёзы и тихо ответил:
— Тот, кто сомневается, уже проиграл. Я не проигрываю.
Эта фраза врежется в его сознание навсегда.
Стоя босыми ногами на холодной траве, Хосок понял: он не сомневался. А значит, страх был лишним. Вместо него пришла злость.
Он сжал кулаки, поднял сухие глаза и шагнул вперёд.
— Можешь перерезать ему горло прямо сейчас, — спокойно сказал он, указывая на омегу, державшего на трясущихся руках исцарапанное, грязное существо с клочьями шерсти.
— Он знал, что мне нельзя выходить за пределы особняка, но послушался меня. Он сам не продумал последствия. Это его ошибка.
Хосок подошёл ближе, забрал у него щенка и тихо прошептал:
— Реальность — это то, что создаю я.
Омега замер, всматриваясь в мальчика. Перед ним больше не стоял ребёнок, способный доброй улыбкой добиться своего. В его взгляде была та самая холодная расчётливость, присущая хозяину особняка.
Не оборачиваясь, Хосок дошёл до двери в особняк, и покинул отца и омегу. Стоило только ему скрыться в стенах дома, как омега упал на колени и стал истошно умолять.
— Господин, я прошу вас... я... я... — захлебываясь в собственных соплях и слезах, омега не мог связать и пары слов. — Ваш сын попросил меня отвести его за пределы особняка, чтобы покормить собаку, он буквально умолял меня, что это будет в последний раз, так как он заберёт щенка сюда!
Альфа, смерив безразличным взглядом трясущееся тело у его ног, только сухо сказал:
— То, что тобой может манипулировать даже 12-летний ребёнок, показывает, что у тебя не то что мозга, даже капли понимания того, кому и для чего ты служишь, нет.
Напоследок окинув взглядом омегу, что работал в особняке не так уж и давно, он окликнул хмурого альфу, что стоял недалеко от ворот.
— У вас пять минут, чтобы убрать эти сопли с моего газона.
Альфа в мгновение схватил омегу под обе руки и потащил в сторону авто, что уже стояло у ворот.
— Пожалуйста, господин Чон, я всего лишь выполнял просьбу вашего сына, пощадите, я никогда не ослушаюсь вашего приказа!
Омега буквально надрывающимся голосом пытался докричаться до хозяина, который равнодушно уже дошёл до двери в особняк и скрылся за ней, как и его сын пару минут ранее.
Худощавое тело уже лежало без сознания на заднем сиденье тонированного автомобиля. Никто не покидает этот особняк с информацией, что успел узнать тут. И Хосок это знал, поэтому, поднявшись в свою комнату, дрожащими руками он повернул замок в двери и опустился на пол, всё ещё сжимая мокрый комок, что почти не шевелился в его руках.
Он слышал крики омеги, пока был в доме, и понимал, что его поступок привёл к этому. Как бы маленький парень не пытался взращивать в себе ту хладнокровность и безразличие, которым учил его отец, таким он мог быть только когда понимал, если в этот раз он вновь покажет слабость или сомнения в своих решениях — жертвой будет только он.
В голове Хосока боролись страх, боль и вина. Он знал, на что идёт, но всё равно не мог избавиться от чувства, что совершил что-то непоправимое. А начиналось всё с простого желания — забрать домой щенка, которого бросила самка неподалёку от их особняка. Хосок нашёл его неделю назад и с тех пор тайком уносил за территорию куски мяса, а иногда даже коробку, чтобы укрыть малыша.
В этот раз он уже собирался проскользнуть на задний двор, когда услышал голос Чонгука:
— Думаешь, если отец молчит, то не знает, что ты ходишь за пределы дома?
Альфа только что вернулся с тренировки — босой, в одних спортивных штанах, с полотенцем на плечах. В свои шестнадцать он уже возвышался над младшим на две головы, а мышцы перекатывались при каждом движении.
Хосок скрестил руки на груди, упрямо глядя на брата:
— Думаю, он просто смирился, что щенок останется с нами.
Чонгук молча наблюдал, как тот аккуратно складывает свитер в пакет и прячет его в кустах. Нахмурившись, подошёл ближе, взял ладони брата в свои и тихо сказал:
— Отец не из тех, кого тронут слёзы и уговоры. Пока ты уходишь с тем омегой, которого я подговорил помогать, это можно скрыть. Но не провоцируй его.
— Завтра я заберу щенка, и у отца не будет выбора, кроме как оставить его, — с улыбкой ответил Хосок.
Чонгук усмехнулся и потрепал брата по растрёпанным после кустов волосам.
Он не был тем братом, который по пятам ходил за младшим и учил его, как жить. Отец, решив, что Чонгуку нужно как можно быстрее окунуться с головой в дела бизнеса и изучать всё, что ему потребуется для того, чтобы взять в свои руки бизнес, часами проводил перед монитором и стопками книг, в которых было всё, что должно быть в голове у старшего альфы по мнению отца. Поэтому большую часть времени он был по макушку загружен тонной информации о кодах, данных, подсчётах, рисках и схемах прибыли. То малое время, которое оставалось от его превращения в мегамозг, он позволял себе просто расслабиться и посмотреть что-то новое с братом в кино или пойти с ним в его любимый парк аттракционов, чтобы пострелять в пришельцев, от которых просто тащился Хосок.
Младший, сидящий на полу и упершись спиной в дверь, понял всё предельно ясно: отец даёт ему право выбора там, где его никогда не было, и только какая фигура в этой игре окажется менее важной, может быть выбрана им самим.
Вернувшись в реальность из своих мыслей и устремив взгляд на здание, к которому они уже подъехали, Чон провёл кончиком языка по нижней губе и с привычной ему ухмылкой повернулся к брату.
— Думаю, мы ищем в правильном направлении, если заставили его так зашевелиться, что пытается обратить на себя внимание этими мелкими взломами.
Хосок сощурил взгляд, растянув губы в улыбке, и похлопал брата по плечу:
— Пойдём откроем твой подарок, может быть, он окажется даже лучше, чем я предполагал.
Колонна из машин остановилась перед зданием, что с внешней стороны напоминало больше заброшенное: хлипкие каркасы окон издавали ужасный скрежет, а двери в здание буквально обросли ржавчиной, где-то лежали обломки кирпичей. Водитель поспешил открыть двери, и альфы, выйдя из автомобиля, последовали к двери, которую охранял угрюмый альфа. При виде братьев он склонился в поклоне.
— Господа Чоны.
Кивнув альфе, Чонгук с братом прошёл внутрь здания и направился по коридору, ведущему к единой комнате в конце здания. Открыв дверь, в нос ударил резкий запах крови и пота. На стуле без сознания сидел омега, на вид не более 20 лет. Футболка местами порвана и уже украшена каплями крови. Чонгук, шагнув внутрь комнаты, освещённой только тусклой лампочкой на потолке, остановил свой взгляд на омеге.
Хосок, войдя следом за ним и сложив руки на груди, оперся плечом о стену.
— Совсем его наши ребята измотали. У меня сегодня день такой? Будить всех спящих принцесс?
Показательно вытянув губы в трубочку, альфа подошёл к парню и, отвесив ему несколько пощёчин с такой силой, что его голова непроизвольно заболталась из стороны в сторону.
— Эй, сладкий, просыпайся, ты обосрался.
Омега распахнул глаза и пытался сфокусировать свой взгляд на том, кто перед ним стоял, но фигура Чона, которая стояла позади брата, буквально прожигала его взглядом, а запах сандала отчётливо осел на языке.
— Оставлю вас, — кинул Хосок и скрылся за дверью.
Омега стиснул зубы, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, которого почти не осталось в помещении. Он уже понял, что любое его слово только ухудшит ситуацию, поэтому не стал ничего говорить, прежде чем его не спросили.
Чонгук, шагнув ближе, не был склонен к многословию в таких ситуациях. Один быстрый жест — и его ладонь встретилась с лицом омеги. Сильный удар добавил на футболку еще несколько капель крови с разбитой губы.
— Ты хочешь сохранить свою жизнь, верно? — его голос был мягким, как будто он спросил, какие фильмы этот омега любит смотреть по выходным, но глаза оставались ледяными.
Омега открыл рот, чтобы что-то сказать, но Чон снова дернул голову парня в другую сторону.
— Подумай еще раз, то ли что я хочу услышать, ты мне сейчас скажешь. Но я помогу тебе определиться с ответом. Тебе Чхве Сон Оль отдал информацию и данные, которые были украдены с моих серверов?
Омега покачал головой, во рту смешалась слюна с кровью, и он чувствовал, как вновь теряет сознание.
Чон усмехнулся, не отводя взгляда от омеги. Во всей этой смеси запахов он уловил запах корицы, который усилился, и понял, что тот буквально трясется от страха. Присев перед омегой и подняв его голову, чтобы видеть его лицо, он мягко погладил щеку парня под непонимающий взгляд омеги.
Альфа несколько секунд смотрел на него, затем резко сомкнул руку на его шее. Пальцы стянулись вокруг горла, но он не сдавливал полностью — пока ещё.
— Ты был последним, с кем он контактировал перед тем, как скрыться. Ты пытаешься сделать из меня идиота?!
Омега извивался на стуле, пытаясь втянуть хоть немного воздуха.
Чон ослабил хватку и посмотрел на омегу взглядом, который уже не выражал безразличия. Он давал понять, что игра в молчанку слишком затянулась.
— Я только передал информацию, которую сам получил, — хрипящим голосом почти еле слышно сказал омега. — Всё, что было нужно, — передать информацию от одного получателя к другому. Это то, о чём мы договорились с Сон Олем.
— Кому ты передал файлы?! — прошипел Чон в лицо парню.
— Я не знаю... Я пытался отследить источник, но всё вело в никуда. Эти данные просто пришли ко мне как сигнал. Сразу же удалились. Я не знаю, кто был получателем. Всё, что я сделал, — это ввёл набор команд и инструкции.
Чон убрал руку с тонкой шеи омеги и сделал шаг назад.
— Ты говоришь, что ты не знаешь. Но ты же программист. Ты знаешь, как работать с кодом, как отслеживать и взламывать. Почему вдруг ты не можешь найти того, кому сам же отправил файлы?
Омега вздрогнул, он говорил правду, но как убедить этого человека?
— Я не могу, — сказал он. Его голос стал немного увереннее, но дрожь всё равно слышалась в каждом слове. — Все следы были стерты, это не просто зашифрованные данные. Это скрытые фальшивые трассы, фальшивые IP, которые я не смог проследить. Это была работа профессионала, кто-то, кто умеет скрываться в тёмных уголках сети. Я бы не смог выйти на его след, даже если бы пытался всю жизнь.
Чон молчал, его взгляд был тяжёлым, а лицо не выражало эмоций и сомнений.
— Как-то быстро ты раскололся для того, кто получил внушительную сумму за молчание от Сон Оля, — омега начал трястись ещё больше, но на его лице эмоции сменялись так быстро, что теперь он, похоже, был зол?
— После того как он передал мне файлы, он больше не выходил со мной на связь. Но этот гад не сказал, чьи данные я передаю! Если бы я знал, что это ваши данные, я бы никогда не сделал этого! Господин Чон, я не самоубийца, любой знает, что красть данные Stellar — прямая дорога в могилу.
В подсознании альфы буквально красным мигала мысль, что всё это просто какая-то игра, кто-то явно пытается показать, что не боится никаких последствий ни за передачу секретной информации, ни за пустые атаки системы. И этот омега, сидящий тут, просто курьер информации. Но тогда в чём цель?
Чонгук не хотел, чтобы парнишка потерял сознание опять, но и то, что он продолжал умалчивать информацию, выводило его из себя. Стиснув зубы, он ждал, пока омега сможет сказать всё, что могло бы быть полезным.
— Деньги я получил на счёт сразу же вместе с файлами. 5 миллионов вон и инструкцию, что данные должны быть у получателя через 24 часа.
Выслушав всё до конца, Чонгук спокойно сказал:
— Вот видишь, ты смог быть полезным. Теперь ты мне больше не нужен.
Омега замер. Его глаза расширились от страха.
— П-подождите... Я ведь... я ведь всё рассказал!
— Именно, — Чон, медленно развернувшись на пятках, направился к двери. — Ты выбрал свою роль в этой игре. И сыграл её до конца.
Выйдя за дверь, альфа кивнул охранникам, которые всё время находились снаружи. Шагая по коридору к выходу, позади раздался сдавленный вскрик. Выйдя на улицу, дверь закрылась, отрезая все звуки.
Хосок, стоящий у автомобиля, заметил брата, поспешил к нему, докуривая уже третью по счёту сигарету.
— Вау, так быстро? Судя по твоему лицу, бантик всё-таки пригодился.
Он начал какую-то свою, все ещё не понятную мне игру. Альфа скривился, вопросительно посмотрев на брата.
— То есть, он не боится, что мы найдём его? Или понял, что мы вышли на его след и теперь сидит в отчаянии, воруя нашу инфу?
— Если бы он был в отчаянии, он бы не тянул нас в свою игру, а исчез бы и скрывался, как и все эти два года.
— И что будем делать? — Хосок пытался прочесть по взгляду брата, какие действия теперь для них будут наиболее выгодными.
— Будем играть.