Глава 7
— Мисс Манобан, хватай ужасную вещь, которую называешь курткой. Мы уезжаем, — заявила Дженни, врываясь в кабинет следователей.
Лиса озадаченно нахмурилась, а в следующее мгновение округлила глаза.
— Закрой рот, дорогая, а то муха залетит, — предупредила Дженни.
Манобан покачала головой, явно сдерживаясь, чтобы не ляпнуть в ответ какую-нибудь глупость.
Хорошо.
— Мы уезжаем? Сейчас? — растерянно спросила она.
— Я так и сказала, — невозмутимо произнесла Ким, поглядывая на часы, болтающиеся на запястье. — Буду ждать тебя возле лифта, — и развернулась на каблуках, собираясь выйти, когда услышала голос Лисы.
— Постой! — женщина виновато посмотрела на неё. — Мне нужно закончить с одним документом для Розе. Крайний срок — до обеда. Это не может подождать час? — застенчиво поинтересовалась Лиса, выглядящая так, будто оказалась между молотом и наковальней.
Дженни просто смотрела на неё, не совсем уверенная, что не ослышалась. Женщина, которая жаловалась на отсутствие настоящих дел, отказывается от толкового предложения?
— Если поспешу, то управлюсь минут за сорок, — добавила Лиса, видимо, прочитав всё по выражению лица Дженни.
Ким сузила глаза. Возможно, Манобан и не хотела отказываться, и всё же. Ей нужен был следователь, нужен позарез, сию минуту.
— Подожди здесь, — приказала Дженни и вышла из кабинета.
— Как будто я только что не сказала, что буду торчать здесь ближайшие сорок минут, — мрачно пробормотала Лиса, обращаясь к притихшей Айрин.
Подруга сочувственно улыбнулась.
— Между прочим, у тебя офигенская куртка, — заверила она.
— Я знаю! — с жаром ответила Лиса. — У этой дамочки серьёзные проблемы в отношении моих вещей. На днях она назвала мою машину смертельной ловушкой.
— Идеальный прелестный жёлтый «жучок»?
Лиса кивнула.
— Хотя я бы не назвала его прелестным, скорее... надёжным, понимаешь?
Айрин прыснула со смеху.
— Конечно, Лис.
Манобан собиралась ввязаться в спор, когда на пороге снова появилась Дженни.
— Розе сказала, что крайний срок перенесён на вторую половину дня, — сообщила женщина. — Ты моя, Манобан, — прежде чем Лиса успела осознать последние слова, Дженни поспешила прочь.
Лиса несколько раз моргнула, глядя в опустевший коридор.
— Она только что сказала... — женщина медленно повернулась к Айрин.
Единственным ответом ей стал звук хлыста, рассекающего воздух, издаваемый сотовым подруги.
Она не сразу поняла намёк, но, когда всё-таки дошло, демонстративно поджала губы и схватила со спинки кресла — хвала небесам — очень стильную кожаную куртку.
***
— Знаешь, — заговорила Лиса, когда двери лифта раскрылись на подземном уровне. — Я не вещь, чтобы принадлежать.
Дженни, спешившая по направлению к своей машине, лишь оглянулась через плечо. На её лице промелькнула тень любопытства.
— Прости?
— Наверху, — объяснила Лиса, когда они сели в чёрный «Мерседес» Дженни. Тот самый, по вине которого она лишилась рубашки, пока пыталась починить неисправность. — Ты сказала, что я — твоя.
— Ох, — Дженни нахмурилась. — Я не это имела в виду.
Она завела двигатель и выехала из гаража с таким видом, как если бы разговор был окончен. Лиса так не считала.
— Ну, для меня это прозвучало довольно непристойно.
Пальцы Дженни сжимали рулевое колесо с немного большей силой, чем требовалось, и Лиса догадывалась, что начальница напряжена. Она поборола улыбку.
— Но...
— Я просто хочу сказать, — перебила Лиса. — Если желаешь пройти весь путь Кристиана Грэя, для начала купи мне хотя бы обед.
— Теперь ты сама ведёшь себя неприлично, — парировала Дженни. Её руки расслабились.
Лалиса фыркнула.
— Так и знала, что ты читала.
— Не у меня дома лежит копия, — отрезала Ким, и Лиса могла поспорить, что её губы только что дрогнули в ухмылке. — Теперь ты можешь на минутку отвлечься от глупостей, чтобы мы могли сосредоточиться на работе?
— Да, сэр! — Манобан отдала ей честь и, когда Дженни выразительно закатила глаза, немного выпрямилась на сидении. — Нет, я не это хотела сказать. Посвяти меня в детали.
— Наш клиент — Им Доён, 17 лет, — заговорила она, не сводя взгляда с дороги. — Его обвиняют в наезде на пешехода и побеге с места ДТП. Жертва, Донна Ли, в коме. В принципе, я сама всех подробностей не знаю. Это случилось вечером, и его родители только что мне позвонили. Доёна задержали, но я посоветовала помалкивать, пока мы не приедем.
— Знаешь, как они идентифицировали автомобиль? Очевидец?
— Уличная камера.
— Дерьмо.
— В точку, — тихо вздохнула Дженни. — Судя по всему, машина была там, но Доён клянётся, что ничего не делал.
— Машина записана на его имя?
— Да.
— Он был замечен прошлым вечером за рулём?
— Да. Приблизительно в то же время, когда произошла авария, он находился на собрании исследовательской группы.
— Выглядит довольно паршиво, — Лиса покачала головой.
— Вот почему я не хочу, чтобы он говорил что-то прежде, чем я выясню все подробности.
— Ты знаешь его? Парня?
— Да, немного. Наши семьи... давние друзья. Последний раз я видела Доёна, когда ему было лет десять. Он был хорошим мальчиком, — осторожно произнесла Дженни. — Наверное, такой и сейчас.
— М-да, — Лиса прислонилась лбом к стеклу. — Но подростки всегда в шаге от неприятностей...
Мгновение царила тишина, а потом Дженни спросила:
— Говоришь на основе своего опыта, мисс Манобан?
Лиса криво улыбнулась, поворачивая голову, чтобы увидеть профиль Дженни. Чертовски совершенный профиль, если честно. Манобан могла бы поклясться, что у этой женщины абсолютно симметричное лицо.
— Ты даже представить себе не можешь, — наконец ответила она.
Дженни фыркнула.
— Что, вероятно, к лучшему.
— Да, вероятно.
***
Доён казался бледным и напуганным до смерти. Комната, в которой его держали, была маленькой и душной, а сам он выглядел маленьким рыжим мальчишкой в большом, плохом мире. Родители не отходили от сына ни на шаг. Мать гладила по голове, легонько сжимала плечо, как бы говоря, что она рядом и никуда не уйдёт.
Дженни попыталась поставить себя на их место. Представила Чана, сидящего на неудобном стуле, и у неё внутри всё перевернулось. Он станет подростком через неполных десять лет.
Подростки всегда в шаге от неприятностей.
— Меня посадят в тюрьму? — это были первые слова, которые сорвались с губ мальчишки.
— Доён! Ну, разумеется, тебя не отправят в тюрьму! — громко воскликнула мать, снова сжимая плечо, но её слова, похоже, не убедили парня.
Дженни, сидевшая с Лисой напротив, чинно сложила руки на столе.
— Доён, я не хочу, чтобы ты беспокоился об этом. Сейчас мне нужно, чтобы ты в подробностях рассказал, что случилось прошлой ночью, хорошо?
— Я не.. ничего не знаю! Я ничего не сделал!
— Эй, — голос Лисы звучал уверенно и успокаивающе одновременно. — Вот, — она бросила на стол шоколадный батончик: — держи.
— Шоколад? Зачем? — он вздёрнул рыжую бровь.
— Потому что сейчас ты выглядишь так, словно тебя пытается чмокнуть обдолбанный дементор, и я подумала, что немного сахара тебе не помешает, ясно?
По каким-то причинам, оказавшимся за гранью понимания Дженни, это помогло Доёну расслабиться. Он откусил немного шоколада, чуть насмешливо глядя на Манобан, затем снова повернулся к ней.
— Я действительно ничего не сделал.
— Я знаю. А теперь скажи мне, в какое время ты вышел из дома.
— Около половины шестого.
— И куда ты отправился?
— К У Таку домой. У нас по вторникам собрание исследовательской группы.
— Кто состоит в этой группе?
— Только я, Так и Бэкхён.
— Мне понадобятся полные имена, хорошо?
— Я тебе позже скажу, — встряла его мать. — Я знаю ребят, их семьи.
— Хорошо. Родители Така были дома?
— Нет. Они врачи, они почти никогда не бывают дома.
Что, вероятно, объясняет, почему «исследовательская группа» собирается именно там.
— Во сколько ты был у дома Така?
— Около шести.
— Где оставил машину?
— На улице, недалеко от дома.
Значит, никакого парковочного билета.
— Во сколько ты уехал?
— В половине восьмого? Может, в восемь.
— Стало быть, с шести вечера и до восьми ты оставался у Така? Все два часа? Никуда не выходил?
— Нет, никуда. Я приехал прямо к Таку, а потом отправился домой. Эта улица... где сбили женщину... Я там даже не был. Это мне не по пути.
— Хорошо, Доён. Давай вернёмся к случившемуся. Когда ты после собрания подошёл к машине, ничего необычного не заметил?
— Например?
— Не знаю... в том, как она припаркована... может, вмятины?
— Нет, насколько я знаю, машина стояла на том же самом месте. И это пикап, понимаете, какие там вмятины. Я ничего не заметил.
Дженни глубоко вздохнула, изучая его веснушчатое лицо.
— Во сколько ты вернулся домой?
— Около половины девятого.
— И что делал весь оставшийся вечер?
— Поиграл в видеоигры, а потом отправился спать. Вот и всё. А сегодня утром копы... Они появились и... Я даже не понял, о чём они говорят, клянусь. Это должна быть ошибка.
— Конечно, дорогой. Конечно, ошибка, — мать ободряюще сжала руку Доёна.
— Это вся история, Доён? Есть ещё что-нибудь, что, по-твоему, заслуживает моего внимания?
— Нет, — он покачал головой. — Это вся история.
***
— Это не вся история, — твёрдо сказала Лиса, когда они вышли из участка.
— Куда большая проблема, что это очень плохая история, — ответила Дженни, открывая седан.
— Что ты имеешь в виду?
— По его словам автомобиль угнали между шестью и восьмью часами вечера, на пригородной улице, сбили кого-то в центре, а потом, когда владелец засобирался домой, вернули на то же самое место, — в голосе Дженни слышалось напряжение. — Этот сценарий даже авантюрой не назовёшь, полная безнадёга.
— Значит, ты не веришь в его невиновность.
— Вряд ли имеет какое-то значение, во что я верю.
— Для меня имеет, — выпалила Лиса, прежде чем успела остановить себя, и поспешно добавила: — В смысле, мне было бы интересно узнать...
Мгновение Ким обдумывала её слова.
— Я всё ещё не знаю, чему верить, мисс Манобан. Я надеялась, следователь поможет мне разобраться, — медленно проговорила Дженни.
— Да, я посмотрю, что можно сделать. Позвоню его друзьям. Чем раньше поговорим с ними, тем скорее проверим историю, и уже от этого будем двигаться дальше.
— Звучит неплохо, — Дженни кивнула. — А я тем временем попробую выяснить насчёт залога. Посмотрим, получится ли вернуть Доёна домой до обеда.
— Хорошо. Я доберусь до пригорода на такси и буду держать тебя в курсе.
— Мисс Манобан, — окликнула Ким, когда Лиса развернулась.
— Да?
— Что это было? С шоколадным батончиком? — она изогнула изящную бровь.
— А... Я заметила татуировку Дары Смерти.
— Прошу прощения?
— Вселенная Гарри Поттера? — Лиса усмехнулась. — Символ Даров Смерти. У Доёна он вытатуирован, — пояснила она. Затем взяла руку Дженни и повернула запястьем вверх. — ... здесь.
Лиса вывела указательным пальцем на смуглой коже крошечный треугольник, затем внутри кружок, и закончила вертикальной линией.
— Ты не видела? — она подняла глаза. И встретилась со взглядом Дженни.
Тёмно-карие глаза мерцали непонятным блеском, который Лиса видела лишь однажды, когда они держались за руки в клинике искусственного оплодотворения. Пламенным блеском, который мог быть предупреждением, да, но Манобан видела в нём, скорее, приглашение.
— Я видела татуировку, — сказала Дженни, высвободив руку из захвата Лисы. — Но я не знала её значение.
— Ну, она означает, что Доён — поттероман, поэтому это был самый простой способ найти с ним общий язык.
— Понятно. Хорошо продумано.
— Спасибо.
— Позвони мне, как только что-нибудь узнаешь, — потребовала Дженни с хорошо знакомой Лисе интонацией Злой Королевы. Затем исчезла в салоне своей чёрной машины и уехала.
***
— Привет, ребята. Меня зовут Лалиса Манобан, — рукопожатие парней было неуверенным и слабым. — Приятно познакомиться, — она вошла в модно обставленную гостиную, уселась в кресло.
На этот раз родители У Така были дома, ровно как и Бён Бэкхёна. Но обе пары согласились, чтобы Лиса поговорила с мальчиками наедине.
— Полагаю, вы знаете, зачем я здесь?
— Мама сказала, вы работаете на адвоката Доёна, — сказал Так.
— Верно.
— Он в порядке?
— Да, с ним всё будет нормально. Просто мне нужно согласовать с вами, ребята, кое-какие детали, чтобы дополнить его историю. Вы не против?
— Конечно, — кивнул Бэк, хотя его голос звучал неуверенно.
— Доён сказал, что прошлым вечером находился здесь на собрании исследовательской группы.
— Мы собираемся каждый вторник, — ответил Так.
— И во сколько он приехал?
— В шесть, — выпалил Бэк.
— Хм, ты знаешь, во сколько он поехал домой?
— В половине восьмого.
Лиса вздёрнула бровь. Или в этих ребятах течёт изрядное количество британской крови, или они врут — как дышат. Она вытащила из сумки блокнот и перелистала.
— По словам Доёна, вы весь вечер изучали историю, — заметила она, притворившись, что взяла информацию из своих записей, хотя на самом деле страница была пустой.
Парни обменялись взглядом.
— Да, так и было.
— Ой, прошу прощения. История была на прошлой неделе? На этой — химия? Правильно? — Лиса ещё раз заглянула в блокнот, просто на всякий случай.
Бэкхён и Так заметно напряглись.
— Да. Простите. Я запутался, — подтвердил Бён.
Лиса отложила блокнот.
— Так, парни, Доён не рассказывал, чем вы занимались.
— Значит, у вас хорошо получается отгадывать.
— Нет, просто из тебя очень плохой врунишка, — парировала Лиса.
Бэк ухмыльнулся, но Так пихнул его локтём.
— Отвали, чувак!
— Эй, прекращайте, — Лиса слегка повысила голос и замахала руками. — Слушайте, я понимаю, вы хотите помочь, но враньё судье — уголовное преступление. Не думаю, что вы должны заходить так далеко, пытаясь прикрыть Доёна. Понятно? Чем бы вы не занимались по вторникам, совершенно ясно, собираетесь вы здесь не ради учёбы.
— Он не мог сбить эту женщину, ясно? — покачал головой Так. — Он же милаш, даже скорость движения никогда не превышает. И если бы такое произошло, Доён бы остался и помог. Такой он парень.
— А знаете? Я тоже в это верю, — заверила их Манобан, глядя прямо в глаза. — Но для того, чтобы доказать, что его не было в машине, я должна выяснить, где именно он находился. Знаю, что не здесь. И я больше, чем уверена, в хорошем районе, наподобие этого, должны быть уличные камеры. Сколько времени, по-вашему, понадобится прокурору, чтобы выяснить, что алиби липовое?
Парни снова обменялись многозначительным взглядом. Лиса ждала.
— Ладно, — сказал Бэк наконец. — Здесь его не было. Но если вы хотите ещё что-нибудь узнать, спросите у него самого.
Лиса кивнула, прекрасно понимая, что давление на них не принесёт никакой пользы. Но и разговор с рыжим врунишкой тоже ничего не даст.
Через час Манобан сидела за столиком в центральном «Старбаксе» с открытым ноутбуком. Она прокрутила страницу на фейсбуке и вздохнула. Профиль Доёна был закрыт от посторонних. Даже фотография оставляла желать лучшего — нечёткая и размытая.
— Мне жаль, пацан, — пробормотала Лиса, прежде чем найти способ взломать его аккаунт. — Правда, жаль.
Это оказалось проще, чем она думала. Ей хватило одного взгляда на переписку, чтобы найти зацепку.
«Уверен, вчерашние исследования научили и меня некоторым вещам ;)» — написал парень по имени Роб Дин, у которого вместо фотографии красовалось изображение Альп.
Доён ещё не ответил. Наверное, помешали проблемы с полицией.
Разумеется, это — фейк. Но проблема фейков в том, что при регистрации подобных страниц люди редко задумываются о том, что стоило бы воспользоваться фейковой почтой. После нехитрых и, разумеется, незаконных манипуляций, на экране выскочил адрес электронной почты: robert_johansen86.
Вбив данные в поисковик, Лиса довольно быстро выяснила, что мистер Йохансен работал учителем. В школе Доёна. Достаточно необычно, но она сомневалась, что это может дать им какое-то преимущество. Может быть, парень оставил своих друзей ради занятий с профессиональным репетитором?
Что ж, идея прожила недолго. Роберт Йохансен оказался учителем английского.
Копнув ещё поглубже, Лиса выяснила домашний адрес и выперла себя из «Старбакса».
Она почти сорок минут просидела возле дома мистера Йохансена. И картинка вырисовалась любопытная.
— Мисс Манобан. Долго же ты, — сказала Дженни вместо обычного «Привет», которое надеялась услышать Лиса.
— Да, знаю. Розе меня убьёт, но, кажется, у меня кое-что есть, — пробормотала она, пытаясь поймать такси.
— Рассказывай.
— Я пообщалась с его друзьями, и стало понятно, что исследовательская группа — обычное прикрытие. Доён не встречался с ними прошлым вечером. Вряд ли он когда-то посещал эти собрания.
— В таком случае, где же он был?
— На свидании. Наверное.
— На свидании? — в голосе Ким слышалось удивление и презрение одновременно. — Зачем ему скрывать это от нас? Это ведь алиби.
— Может быть, из-за того, что встречался с парнем, — осторожно проговорила Лиса.
Мгновение Дженни молчала.
— Ты считаешь, он соврал, чтобы скрыть свою ориентацию?
— Отчасти... возможно. Но, скорее, из-за того, что этот парень — его преподаватель. Учитель английского.
На этот раз молчание длилось дольше, а когда Дженни заговорила вновь, чувствовалось, что она тщательно подбирает слова.
— Как ты узнала?
— Взломала его страницу на фейсбуке. Понимаю, это не круто, но мне пришлось, — принялась объяснять Лиса, хотя Дженни слова против не сказала. — Я отследила разговор с парнем, который учитель, потом выяснила адрес и смоталась проверить. Угадай, что? Это довольно близко к месту аварии.
— Хочешь сказать, у нас появились основания поверить в виновность Доёна?
— Нет, вовсе нет, — поспешила возразить Лиса. — Я считаю, пацан не виноват. Но так же я считаю, что прошлым вечером он находился в квартире своего учителя. Думаю, он катается сюда каждый вторник. Для них это обыденность.
— Продолжай.
— Наверняка у него есть своё место в гараже. Я тут понаблюдала немного. Машины приезжают и уезжают. Здесь общая стоянка, понимаешь? Короче говоря, несколько зданий пользуются одной парковкой, и машины катаются туда-сюда двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.
— Ты думаешь, один из этих автомобилистов и есть наш парень, — заключила Дженни.
— Разумно, да? Некто, имеющий доступ к ключам от машины и знающий про эти поездки, сбил женщину, перепугался и вернул пикап в гараж. Доён бы ничего не узнал, — рассуждала Лалиса. Ей наконец-то удалось поймать такси.
— А юный мистер Им молчит, чтобы защитить своего парня.
— Именно.
— Я должна ещё раз поговорить с Доёном.
— Ясное дело, — согласилась Лиса. — Встретимся у него дома?
— В этом нет необходимости. Ты уже достаточно сделала. И не переживай из-за задания Розе, я с ней поговорила, и она сказала, что это не к спеху.
— Но...
— Никаких «но», мисс Манобан. Иди домой. Мы же не хотим, чтобы тот ужасный вирус снова взял над тобой верх?
Прежде чем Лиса успела возразить, в трубке послышались гудки.
***
Лиса рухнула на диван и, устало застонав, небольшими глотками стала цедить пиво.
— Ладно тебе, не будь бабуськой. Давай сходим куда-нибудь, — ныл Бэм, нависая над ней и глядя умоляющим взглядом.
— Куда подевалась девчонка, с которой ты встречался? Сара? Саша?
— Салли.
— Салли, точно. Где она?
Он плюхнулся рядом с ней на диван.
— Не выгорело.
— Иди ты, Бэм! Почему у тебя всегда заканчивается именно этим?
— Сказала мисс Серьёзные Отношения, — парировал мужчина и выхватил у неё пиво.
— По крайней мере, я не толкаю речи, как сильно хочу встретить девушку, с которой провела бы всю оставшуюся жизнь.
— Но я хочу! Проблема в том, что каждый раз, когда я проведу с девушками какое-то время, с ними становится скучно.
— Ты — придурок.
— Я серьёзно. Например, Салли. Она хотела затащить меня в Сохо, на выставку альтернативного искусства.
— И? — спросила Лиса, забирая бутылку обратно.
— Лили, ты знаешь, почему я ношу контактные линзы?
— Потому что у тебя близорукость?
— Нет. В смысле, да, но нет. Я мог бы пользоваться очками, но вместо этого выбрал растить бороду.
— Не понимаю.
— Знаешь, кем бы я был, если бы ходил с бородой и в очках?
— Близоруким мужиком?
— Хипстером, Лиса! — воскликнул он, заставив Манобан смеяться. — Я был бы хипстером. А я отказываюсь становиться стереотипным Сеулским писателем.
— Хорошо, хорошо... — женщина вскинула обе руки, когда Бэм снова спёр у неё пиво. — Справедливо. Значит, ты не поехал в Сохо.
— О нет, я ездил. И знаешь, что хуже всего?
— Тебе понравилось.
— Я обожаю это! — он с нарочитой обречённостью покачал головой. — На третьей картине я рыдал.
Лиса сочувственно похлопала приятеля по плечу, прекрасно зная, что он говорит буквально. Бэм всегда отличался повышенной чувствительностью, когда дело касалось искусства.
— А когда мы всё посмотрели, и я поинтересовался мнением Салли, знаешь, что она мне сказала?
— Что?
— Что это было — я цитирую — «неплохо». Неплохо? Неплохо?
— Ты же понимаешь, что это комплимент, правда?
— Да, для мёртвого духовно! — Бэм одним глотком добил пиво под хохот Лисы. — После этого я больше не могу с ней встречаться.
Манобан открыла рот, чтобы возразить, но зазвонил её сотовый, лежавший на столике.
— Йеджи, — прочитала Лиса, прежде чем ответить. — Эй, что стряслось? — спросила она, а в ответ услышала совершенно неразличимый шум. — Йеджи? Ты там?
— Что случилось? — спросил сидевший рядом Бэм.
— По-моему, она позвонила задницей.
— Ха! Обожаю, когда такое случается, — приятель забрал телефон. — Давай послушаем, чем она занимается.
— Повзрослей, Бэм, — Лиса закатила глаза и, когда Бэмбэм включил громкую связь, потянулась за мобильным.
— Шшш, я хочу послушать.
— Мы всё равно ничего не... — Манобан осеклась на полуслове, поскольку они определённо смогли что-то расслышать.
— Йеджи! — Лисе не составило труда распознать голос. — Да, Боже мой, дааа.
— Чёрт! — Бэм выронил мобильный, и Лиса, чуть не свалившись с дивана, попыталась дрожащими руками завершить вызов.
Мгновение они тяжело дышали, лишившись дара речи, а потом разразились громким хохотом.
***
Дженни обвела зал суда решительным взглядом. Было бы преуменьшением сказать, что она радовалась, когда Лиса Манобан, имея на руках одну лишь сомнительную историю, зашла в поисках так далеко. Факты, подтверждённые Доён, оказались вишенкой на торте. Он признал их правоту и свою связь с учителем. Теперь мальчишка оказался в эпицентре других неприятностей, которые едва ли могут нанести существенный вред его безупречной репутации.
И Дженни могла поспорить, что родители не будут с ним слишком резки. Они очень рады, что Доён не имеет отношения к сбитой женщине.
Плёвое дело. Они зададут Доён несколько вопросов, который, как репетировали, расскажет правду. Этого достаточно, чтобы запросить криминалистический анализ автомобиля или записи с видеокамер, окружавших дом мистера Йохансена. И в деле можно ставить точку. Оно не дойдёт даже до предварительного слушания.
Так что, да, можно с полной уверенностью сказать, что Дженни не сильно беспокоилась, когда прокурор Шин Рюджин встала, чтобы допросить Доёна.
— Здравствуй, Доён. Могу я называть тебя Доёном? — очаровательно улыбаясь, мягко спросила Шин.
Дженни закатила глаза. Рюджин вечно прибегала к тактике убить-всех-своей-добротой, что бесконечно нервировало. Серьёзно. Большие невинные глаза никого не могли одурачить, но из каждого правила есть исключения. И когда Рюджин добивалась своего, Дженни буквально дымилась из-за тупости своих клиентов.
Впрочем, вряд ли это станет проблемой для парня, состоявшего в любовной связи со своим весьма мужественным учителем спорта.
— Конечно, — он улыбнулся в ответ, и Дженни сузила глаза, пытаясь предугадать следующий шаг Рюджин.
— Что ж, Доён. Тебе недавно исполнилось семнадцать? — спросила Шин раздражающе медовым голоском.
— Да.
— А машину ты водишь с шестнадцати лет?
— Точно.
— Случалось ли тебе совершать правонарушения раньше?
— Возражение, Ваша Честь! — мгновенно отреагировала Дженни. — Это к делу не относится.
У стороны обвинения была вся информация, и они прекрасно знали, что его личное дело — безупречно. Должно быть, за вопросом стоит какой-то скрытый мотив.
— Я просто создаю прецедент, Ваша Честь, — Рюджин ослепительно улыбнулась, хлопая длинными ресницами.
Судья кивнул.
— Отклонено, мисс Ким. Он может ответить.
— На самом деле... нет, — Доён нахмурился. — Ни одного штрафа.
Дженни внимательно наблюдала за недрогнувшей улыбкой на лице Рюджин. Ответ выглядел вполне допустимым и не мог навредить, но ей не нравилось, как складывалась ситуация. Она сжала челюсти, проследив ход мыслей Шин ещё до того, как прозвучал следующий вопрос.
— Стало быть, можно предположить, что ты никогда не попадал в ситуации, когда пришлось бы иметь дело с представителями власти?
— Протестую, Ваша Честь! Дискуссионный вопрос!
На мгновение мужчина задумался.
— Принято.
Дженни глубоко вздохнула. Всё в порядке, они в порядке. Теперь Рюджин наверняка перейдёт к конкретике и перестанет изводить её клиента. А с конкретикой они разделаются в два счёта.
— Доён, это твоя машина? — прокурор указала пультом в сторону телевизора.
— Да.
— Ты знаешь, что у нас есть запись, на которой очень хорошо видно, как этот же автомобиль шестого июля между шестью и восьмью часами вечера совершает наезд на Донну Ли?
— Да.
Женщина воспроизвела запись.
— Ты утверждал, что во время совершения преступления, находился на собрании исследовательской группы. Мы проверили твой автомобиль. И кроме вмятины, вызванной столкновением, нет никаких признаков взлома. Ты действительно находился на собрании, Доён? — вкрадчиво спросила Рюджин, как если бы сплетничала с подружкой, но Дженни не обращала на неё внимания. Шин двигалась в нужном ей направлении.
— Нет, — в голосе Доёна слышалась лёгкая дрожь.
Дженни усмехнулась, наслаждаясь изумлением на лице Шин. Вот оно. Осталось дело за малым — Доён должен сказать правду. Что он находился в квартире своего учителя. Что машину взял кто-то другой.
— И где ты был, Доён? — прокурор взяла себя в руки.
— За рулём своей машины.
Поражённая внезапным поворотом, Дженни вскочила со своего места, открыв рот от удивления. Что? Что он сказал?
Какого?
— Ваша Честь! — пора действовать. И очень быстро, пока повредившийся мозгом мальчишка не наплёл ещё больше вранья. — Нам нужен короткий перерыв.
Позабавленный происходящим судья огляделся по сторонам.
— Не сомневаюсь, — добродушно заметил мужчина. — Давайте прервёмся на двухчасовый ланч, а потом продолжим, — объявил он.
***
Разумеется, никакого ланча не было. Точнее, Лиса купила в закусочной бургер, пока мистер и миссис Им на повышенных тонах шептались с сыном. Дженни оставалось только удивляться, как женщина может есть, да ещё с таким невозмутимым видом, словно ничего не происходит.
— Простите, что прерываю, — сказала Лиса после большого глотка «Колы». — Вы не против, если мы немного пообщаемся с Доёном с глазу на глаз? — она спрашивала вежливо, но перепачканный кетчупом подбородок, по мнению Дженни, мешал воспринимать её всерьёз.
Впрочем, Имы не были столь щепетильны, а, может, просто иссяк запас угроз и выговоров. Как бы там ни было, они охотно согласились и вышли из закусочной.
— Слушай сюда, парень, — заговорила Лиса, вытирая жирные пальцы салфеткой. — Я понимаю, ты считаешь, что всё хорошо обдумал, но... Разве на самом деле это так?
Доён неподвижно сидел на стуле, опустив голову.
— Я, правда, понимаю. Ты молодой и дерзкий, считаешь себя непобедимым, уверен, что охренеть как всё разрулил. Прямо как Гарри Поттер...
— Следите за языком, мисс Манобан, — беззлобно укорила Дженни, сосредоточенная больше на кетчупе, чем на её словах.
— В конце Гарри Поттер преуспел, пусть и через самопожертвование, — пробормотал Доён, продолжая буравить взглядом столешницу.
— Ценой своей жизни, — невозмутимо напомнила Лиса.
— Но он её вернул, нет?
— Нет, потому что это — фантастика, и народ прикончил бы Джей Кэй во сне, если бы он остался мёртвым! — парировала Лиса. — В конце тебя ждёт совсем не Кингс-Кросс, Доён.
Он наконец поднял голову и посмотрел на них.
— Я рискну.
Вот и всё. Дженни не могла больше сдерживаться.
— Ради всего святого, соберись, — выхватив салфетку, Дженни наклонилась, чтобы вытереть Лисе подбородок. Та от неожиданности дёрнулась, из-за чего пальцы Ким коснулись её губ. Взгляд карих глаз задержался на лице Лисы на секунду дольше положенного.
— Спасибо, — пробормотала Манобан, после чего Дженни опустила руку.
— Ты ешь, как ребёнок, — она почувствовала, как её внезапно бросает в жар.
Просто ужасное лето.
Дженни откашлялась.
— Доён, если тебя признают виновным, твоё личное дело навсегда будет запятнано. Чего не скажешь о настоящем преступнике, который сбил женщину и скрылся — он останется на свободе. По-твоему, это справедливо?
— По-моему, я — несовершеннолетний, у меня замечательный адвокат и возможности помочь жертве. Преступник, о котором вы говорите, родом из Гватемалы, и у него даже грин-карты нет. Так что, нет, мне это несправедливым не кажется, — с вызовом парировал он.
Дженни глубоко вздохнула.
— В следующем году ты попытаешься попасть в Лигу Плюща ? — она говорила так убедительно, как только могла.
— У меня море возможностей, — парень пожал плечами.
— Возможности у всех есть, но вопрос в том, что ты выбираешь?— риторически поинтересовалась Дженни.
— Сейчас мой выбор именно таков. Я не дам Роберта... — он резко замолчал, снова уставился на стол.
— Арестовать? — надавила Дженни.
— Мы можем добиться соглашения с твоими родителями, уговорить ослабить обвинения...
— Без разницы, — парень покачал головой. — Всё равно это разрушит его жизнь.
— А что насчёт твоей жизни? — вмешалась Лиса.
Он снова пожал плечами.
— Брось! — не унималась следователь.
— Ты не можешь так легкомысленно относиться к своей жизни.
— Я люблю его, — Доён посмотрел на них. — Люблю.
— А он тебя любит? — Дженни решила, что пришло время грязной игры. — На мой взгляд, если бы любил, попросил бы этого не делать.
Его руки сжались в кулаки.
— Не совершай ошибку, Доён. Любовники приходят и уходят.
— Не он!
— Особенно он! — с жаром возразила Дженни.
— Мне плевать. Я не передумаю. Я люблю его. По крайней мере, я могу вынести все последствия своей любви к нему. И мне плевать, если вы считаете меня дураком.
***
— Тупой обдолбыш, — Лиса покачала головой. — Он только что совершил глупейшую ошибку в своей никчёмной жизни.
— И в самом деле, человеческая глупость не знает границ, — со вздохом заметила Дженни, отключая сигнализацию и открывая дверцу машины.
— По крайней мере, он легко отделался, — следователь уселась на пассажирское сиденье.
— Белый мальчик с богатыми родителями, безупречной репутацией... Один год условно с испытательным сроком и общественные работы при таком раскладе вполне закономерны. Хотя то, что мисс Шин с такой лёгкостью заключила с нами соглашение, не укладывается у меня в голове. Доён только что признался в преступлении, она могла бы потребовать более жёсткого наказания.
— У неё было хорошее настроение.
Из груди Лисы вырвался многозначительный смешок, будто она что-то знает, и Дженни с подозрением взглянула на неё.
— Да неужели? — нараспев произнесла адвокат.
— О, да!
Манобан ещё раз ухмыльнулась. Пальцы Дженни крепче сжали руль.
— Возвращаемся в офис? — поинтересовалась она, подавив желание спросить, что же Лисе известно.
— Вообще-то, мы пережили довольно дерьмовый денёк, — заявила та. — Думаю, ты догадываешься, что мы должны делать, м?
— Скажи на милость, — Дженни изогнула бровь. Она не сводила взгляда с дороги, но прекрасно знала, что Лиса в это время смотрит на неё.
— Пропустить по стаканчику, выпустить пар, понимаешь? То есть, — торопливо добавила она, когда Дженни сразу не ответила: — Вот мы с тобой распутываем клубок проблем, распутываем, а потом случается хрень. Мне нужно что-нибудь, чтобы отвлечься от всего этого и...
— Мисс Манобан, — перебила женщина, пока Лиса своим красноречием окончательно не выкопала себе могилу. — Я не хожу по паршивым и грязным барам, — сказала она и сама удивилась, что наотрез не отказалась от неуклюжего приглашения. — Без дураков, — Дженни взглянула на Манобан и заметила улыбку в уголках её губ.
— Я знаю одно место.
Не спросив разрешения, Лиса принялась вбивать адрес в автомобильный навигатор, и адвокат даже сумела сдержаться, чтобы не одёрнуть её. Вздохнув, она покорно последовала указаниям.
Удивительное дело, но «одно место» вовсе не выглядело третьесортной дырой. Оно оказалось (Дженни не побоялась бы этого слова) довольно приличным.
Официанты были одеты более чем пристойно, ровно как и остальные посетители.
Ладно, это можно пережить.
Дженни прямиком направилась вглубь зала, выбирая уединённый столик, чтобы сесть подальше от шумной компании друзей. Впрочем, осмотревшись получше, она обратила внимание, что парочек здесь было всё-таки больше. Она моргнула.
Лиса ведь не поэтому выбрала это место, правда?
Нет. Конечно же, нет. Неправильно трактовать её выбор именно так. Это было бы выходом за рамки дозволенного.
Лиса украдкой оглядывалась по сторонам, мысленно бормоча проклятия. Таки да, она не знакома с этим местом. И совершенно точно не будет больше просить Феликса советовать какие-нибудь места. Засранец отправил её в ресторан, где всё, начиная с занавесок, буквально вопило, что это — идеальное место для первого свидания.
Оставалось надеяться, что у Дженни не сложится ошибочное мнение.
И всё же, почему она выбрала уединённый столик в самом углу?
Лиса покачала головой. Слишком много размышлений.
— Добрый вечер, дамы, — непонятно откуда возник услужливый официант. Затем зажёг единственную свечу, установленную посередине столика. — Могу я предложить вам карту вин?
Лиса судорожно сглотнула.
Зашибись!
— Я буду пиво, — она бегло просмотрела меню, пытаясь найти среди предложений для парочек что-нибудь адекватное. — И чесночный хлеб.
Подняв глаза на Ким, она увидела, что та смотрит на неё, изогнув бровь, и смущённо улыбнулась.
— Яблочный мартини. С ликёром, а не с бренди. Одна четверть яблочного сока, не жалейте сидра, — проинструктировала женщина.
Лиса прыснула со смеху, чем сразу привлекла внимание начальницы.
— Что?! — прошипела Ким.
Дженни вдруг напряглась, словно ожидая, что ей скажут что-нибудь неприятное.
— Ничего, — Лиса вскинула руки в жесте капитуляции. — Я так и думала, что ты предпочитаешь мартини.
Женщина заметно расслабилась, даже улыбнулась.
— В самом деле?
— Не знаю... По-моему, классика. Изысканный напиток в изысканном бокале... с сильным вкусом, — Лиса пожала плечами.
— Хочешь сказать, с горчинкой, — Дженни оставалась невозмутимой.
— Я хочу сказать, сильным. Кроме того, ты пьёшь яблочный. Он нежнее, чем обычный мартини.
— Ты анализируешь меня, опираясь на мои предпочтения в напитках? — Дженни снова вздёрнула бровь, но от Лисы не ускользнула дразнящая интонация в её голосе.
— Не знаю... Ты сильная снаружи и нежная внутри? — улыбнувшись, склонившись ближе, прошептала она, словно просила поделиться большим секретом.
— О, дорогая, — Дженни усмехнулась, и в этой усмешке было столько озорства, что на мгновение Лисе действительно захотелось услышать ответ. Её сердце забилось чуть быстрее. — Это не то, о чём принято говорить вслух.
Следователь почувствовала, как краска заливает ей щёки. Она откашлялась, и в тот же самый момент официант принёс напитки.
— Безумство, правда? На что люди идут ради любви, — выпалила Лиса первое, что пришло ей на ум, чтобы перевести разговор в более безопасное русло. Не самая лучшая попытка, учитывая тень замешательства, промелькнувшую на лице Дженни. — То есть, вот Доён. Из-за своего романа получил несправедливое наказание.
— Да, мисс Манобан. В особенно запущенных случаях безумство берёт верх над здравым смыслом, — через мгновение отозвалась женщина.
— В некотором смысле я даже завидую ему. Влюбиться настолько, чтобы рисковать собственной жизнью, — осторожно призналась Лиса.
Дженни несколько раз моргнула.
— Будем считать, что этого разговора не было, — она сделала акцент на последних словах.
Лиса не сдержала облегчённый вздох.
— Слава Богу... — она нервно рассмеялась. — Прости, это была ужасная тема. Как Чан? Полагаю, он не подхватил мой беспощадный вирус? В противном случае, меня бы уже уволили.
Лицо Дженни озарила улыбка гордой матери. И лёд тронулся. После этого разговор пошёл как по маслу. Лиса поймала себя на том, что искренне наслаждается историями о детстве Чана, о самых паршивых клиентах, интересы которых Ким довелось защищать, и несколькими рассказами ни о чём.
— О! — вдруг воскликнула Лиса и лукаво улыбнулась. — У меня для тебя кое-что есть. Оно предполагалось подарком победительнице, но теперь это — утешительный приз... наверное.
Дженни с любопытством наблюдала за тем, как Лиса, порывшись в сумке, вытащила книгу и протянула ей.
Следователь внимательно следила за реакцией Дженни. Женщина недоверчиво оглядела копию Пятидесяти оттенков серого. Полные губы сжались в тонкую линию, на лбу у неё залегла складка.
Дженни открыла книгу, пробежалась глазами по посвящению: «Это — вещь. Можешь называть её своей». Затем подняла глаза, смерила Лису нечитаемым взглядом. Та на всякий случай отодвинулась подальше, всерьёз размышляя над тем, а не запульнут ли в неё книгой. Но потом... Потом случилось непредвиденное.
Дженни рассмеялась. На самом деле рассмеялась, запрокинув голову, с сияющими весельем глазами.
Лиса могла только сидеть, боясь пошевелиться, и с благоговейным трепетом смотреть на неё, уверенная на все сто процентов, что смех Дженни Ким — один из самых красивых на свете.
Одна из самых больших глав, я чуть не умерла, пока редактировала 😮💨