Глава 11.
Глава 11. От лица Шейна.
– Очень мило, что Каналис снова меня пригласили. – Дедуля проводил меня взглядом, пока я прокладывал маршрут в Резолют в дождливую субботу. Боже, Мейбл* практически сама знала дорогу, раз так часто приезжала.
*(Прим.редактора. Напоминаю: Мейбл - так Шейн «обзывает» свою машину)
– Да. Люсиль говорит, что ты очень нравишься Джузеппе и он с нетерпением ждёт твоих визитов. То есть ты им всем тоже нравишься, но всё, что заставляет Нонно быть начеку и взаимодействовать, для них особенно важно. В конце концов, он их патриарх, и то, что его что-то волнует, похоже, уменьшает его симптомы, по крайней мере на время. Трудно ли с ним разговаривать?
– Нет, совсем нет. Иногда он забывает, что хотел сказать, но его воспоминания о прошлом всё ещё яркие. Интересно посмотреть на временные периоды и события, которые я помню, с точки зрения итальянца, иммигрировавшего в Америку.
– Очень мило с твоей стороны проводить с ним время.
– С удовольствием. – он посмотрел на меня. – Я бы не хотел, чтобы он воспринимал мои визиты как обязательства или благотворительность. Мне нравится с ним разговаривать – он прочистил горло. – У меня не так много друзей, чтобы я мог позволить себе отказать одному из них.
Я поднял на него брови.
– Ты не общителен. Может быть, если бы ты пришёл на одно из пятидесяти миллиардов мероприятий, на которые я тебя приглашаю, например, в книжный клуб, то друзей у тебя могло быть больше.
Он хмыкнул.
– Ладно, я знаю, что замыкаюсь в себе и не тянусь к друзьям. Но мне нравится Джузеппе, ясно?
– Это хорошо, Дедуля. Я рад.
– Больше, чем пара других недоумков из Канали. Как по мне, их отношения немного сомнительны.
Я вздохнул.
– Да.
Дед сразу уловил мои постоянные смешанные эмоции, когда меня приглашали к Канали. Я любил Люсиль, Карлотту, Тессу и даже Нонну, несмотря на её желание свести меня с Тессой. Тони, Вив и их дети были замечательными, а Анджело был вежлив, хотя и отстранён. А ещё был Майк – я не мог отказаться от возможности побыть с ним рядом, даже если теперь я прочно застрял в зоне друзей. Моё бедное сердце всё ещё хранило надежду, особенно когда он смотрел на меня с огнём в глазах. Однако остальные Канали были либо неизвестными личностями, как их дядя Рики и кузен Тито, оба тихие парни, которые входили и выходили из дома по своей прихоти, либо настоящими антагонистами, как Донни и Гейб. Гейб, конечно, немного пришёл в себя после визита с резюме на прошлой неделе, но теперь, когда моя услуга закончилась, он мог снова вести себя как придурок. Чтобы встретиться лицом к лицу с ним и Донни, нужно было иметь мужество, а мужество – это не то, что я любил выплёскивать в свободное время.
Дед сказал:
– В последнее время ты мало говоришь о Майке. Эти визиты способствуют развитию ваших отношений, на что бы это ни было похоже? – фыркнул он.
Дедуля вообще был из тех, кто предпочитает «нагадить» или «убраться восвояси». Он очень сочувствовал ситуации Майка, но я был его главной заботой, а я не делал ни того, ни другого.
– Ну... не совсем. Майк проводит время со мной и моими друзьями в Сакраменто. Честно говоря, мой приезд в дом Канали не даёт ему покоя. Он никогда не знает, что придумает один из членов его семьи, например, Нонна решила, что я должен встречаться с Тессой. Я покачал головой.
– И что получилось?
Я поморщися:
– По словам Майка, они с Тессой решились и сказали Люсиль и Нонне, что я гей, поэтому Тесса меня не заинтересует.
– Похоже, это большой шаг для Майка. – Дедуля нахмурился, и от этого у меня свело живот.
Я выдохнул воздух.
– Да, но он сказал, что они просто разочарованы тем, что я не могу жениться на Тессе, и не выглядят слишком расстроенными из-за этого. Думаю, сегодня мы это увидим.
– Думаешь, на этом всё закончится? Наверняка мужчины узнают. А Майка это не беспокоит? Он был таким обидчивым. По-моему, этому мальчику нужно постоять за себя и признаться.
Я был согласен с Дедом. Но я также понимал точку зрения Майка и беспокоился за него. За него. Когда я открылся родителям и брату, это было ужасно. Они сказали мне, что я грешник и извращенец, и в тот же день выгнали меня из дома. Я едва успел захватить сумку с одеждой. Это был худший день в моей жизни. Опустошительный. Если бы не Дедуля, который сразу же приехал за мной, когда я позвонил, одарил меня безусловной любовью и сказал, что все они идиоты, я не был уверен, что выжил бы. Я не хотел, чтобы кто-то прошёл через эту боль, и уж точно не Майк.
– Не знаю. Похоже, он был в восторге от того, что его мама пригласила меня на ужин.
Дедуля пожал плечами.
– Может, его немного напрягает, что они знают о тебе. Таким образом, ему не придётся сомневаться во всём, что ты говоришь и делаешь. Ты ведь не совсем мистер «влипший в дерево».
– Думаешь?
Мы оба рассмеялись, но правда заключалась в том, что я сбавил обороты в одежде Шейна, когда посетил Каналис – меньше блёсток и футболок в глаза – и у меня возникло чувство, что Дед беспокоится об этом, хотя он ничего не сказал. Как будто я шёл на компромисс ради всего лишь нескольких хороших обедов.
Несколько вкусных блюд и парень мечты, который никогда не станет моим. Вздох.
Медленно проезжая через Резолют, мы молчали, погрузившись каждый в свои мысли.
Когда мы въехали на территорию комплекса, мои глаза расширились. Джузеппе стоял там с Люсиль. После того как я припарковался, а Дедуля вылез с пассажирского сиденья, неся свою трость, но почти не пользуясь ею, Джузеппе с улыбкой подошёл к машине.
Они с Дедом поприветствовали друг друга взмахом руки, и Джузеппе сказал:
– Подумал, может, ты захочешь пойти ко мне. Меньше шума.
– Звучит отлично. – Дедуля пристроился рядом с Джузеппе, и они медленно пошли к небольшому коттеджу, где, как мне сказали, жили Нонно и Нонна.
Люсиль взяла меня за руку:
– Нонно может лучше сосредоточиться, когда все мальчишки не шумят.
Чёрт возьми, я мог бы тоже лучше сосредоточиться, если бы мальчишки не шумели, но я этого не сказал.
Она обняла меня и задержалась, крепко прижимая к себе. До этого момента я не понимал, насколько сильно нервничаю из-за того, что Люсиль знает, что я гей, но потом почувствовал, что расслабился. Было ли это объятие её способом сказать мне, что всё в порядке? Мои глаза стали горячими, а грудь сжалась. Если бы только моя собственная мать... Чёрт. Я сейчас сорвусь.
Она сжала меня ещё крепче в последний раз, а потом отстранилась и посмотрела на меня с беспокойством.
– О, милый. Ты в порядке?
– Да. – я вытер глаза и сглотнул эмоции. – Да. Хорошо. – заставил я себя улыбнуться.
Она похлопала меня по руке.
– Скоро будет ещё лучше, я думаю. Она загадочно улыбалась, пока мы шли в дом.
Что случилось?
Внутри всё выглядело нормально. Дикторы по телевизору кричали, болельщики ликовали, пиво лилось рекой. Пока женщины работали, перед телевизором собралась толпа парней из Канали – тестостерона в комнате было даже больше, чем обычно, так что, возможно, предстояла большая игра. Я заметил дядю Рики. Проклятье. Этот здоровяк был одет в голубую рубашку с длинными рукавами, поверх которой бугрились мускулы. Полный жеребец. Если бы он когда-нибудь зашёл в «Друг Дороти», его бы завалила толпа, причём не одна. Ещё дальше на диване лежала блестящая светлая голова, которую я не узнал. Конечно же, мои глаза устремились на Майка, словно примагниченные. Он смотрел на меня с дивана со странным выражением лица. Что-то среднее между «оленем в фарах» и «в бешенстве».
Я слегка наклонил голову в немом вопросе, и его взгляд переместился налево. Рядом с ним сидел отец, потом незнакомый блондин, потом Тони.
Блондин повернул голову и посмотрел прямо на меня. У меня перехватило дыхание. Он был сногсшибателен, но ничуть не походил на Канали. Помимо зачёсанных назад светлых волос, у него были очень утончённые черты лица, как у классической статуи, в отличие от более грубой, мужественной внешности Анджело и братьев. Парень улыбнулся мне и осмотрел меня с ног до головы. Хм... хорошо.
Я улыбнулся в ответ, чувствуя себя смущённым, а затем пошёл вслед за Люсиль на кухню, ища свой фартук, чтобы помочь. Там было немноголюдно, так как Тесса, Нонна, Вив и Карлотта были там и шептались.
Люсиль повернулась ко мне.
– О, нет, Шейн, сегодня ты должен присоединиться к ребятам. – она бросила весёлый взгляд на Тессу, и Тесса ухмыльнулась.
Я посмотрел между ними, но сказал:
– Я лучше буду смотреть, как сохнет краска, чем смотреть спорт по телевизору. Я в порядке.
Мой фартук висел на крючке в кладовке, где я оставил его в прошлый раз, когда был там, и я повязал его. На прилавке стояла большая миска с дымящейся картошкой, которая, должно быть, только что вытащили из кипятка. Я открыл ящик, где, как я был уверен, найду нож для чистки картофеля, и спросил:
– Снимать шкурку или нет? – я поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как между всеми женщинами завязался молчаливый разговор, сопровождаемый жестикуляцией и множеством указаний в сторону гостиной и обратно на меня.
Когда Люсиль увидела, что я наблюдаю за ними, она беспокойно захихикала. Что за чертовщина? Я положил руки на бёдра.
– Ладно, что происходит? Вы, ребята, такие же неуловимые, как олень в розовой фланелевой пижаме.
Сзади меня раздался резкий голос:
– Настоящая вечеринка, похоже, здесь.
Я повернулся и увидел блондина.
Он протянул руку.
– Привет. Я Мендельсон Мартин. – он сверкнул самыми идеальными зубами, которые я когда-либо видел. Должно быть, это колпачки. – Моя мать и миссис Канали – подруги. И я очень рад познакомиться с вами.
Ах. Новый парень был другом семьи. Я взял его за руку.
– Привет. Я Шейн Боуэр.
Его кожа была мягкой, как бархат. Забавно, но я никогда не задумывался о том, насколько мозолистыми были руки Майка от работы с топорами и шлангами. Ух ты. От этой мысли меня пробрала грязная дрожь.
– Итак, Мендельсон? Я никогда раньше не слышал этого имени.
– Не слышали? – его идеально выгнутые брови приподнялись. – Меня назвали в честь любимого композитора моей матери. Вы, конечно, слышали о нём?
Я тихонько фыркнул.
– Конечно. Просто я никогда не слышал, чтобы его использовали в качестве имени. Так как же люди называют тебя? Мендель? Сонни?
– Люди называют меня Мендельсоном.
– Хорошо. – вроде бы претенциозно, но я не собирался торопиться с выводами. Он точно не был похож на человека, с которым бы общались Канали.
Он хихикнул и откинул оборку на моем фартуке.
– Вижу, вас уже заставили работать. Возможно, я тоже могу быть полезен. Он вопросительно огляделся по сторонам.
– Не любите футбол? – спросил я с ухмылкой.
– Определённо нет. – он улыбнулся в ответ. Может, Мендельсон все-таки был неплох?
Тесса протянула ему фартук. Что бы там ни происходило, похоже, это её забавляло.
Мендельсон посмотрел на красно-чёрный пёстрый фартук так, словно тот мог напасть, но всё же взял его и надел поверх своих помятых джинсов и накрахмаленной белой рубашки – ну, и галстука.
Я указал на картофель.
– Мы можем порезать их и сделать пюре.
Его бледно-голубые глаза расширились, но он взял нож для чистки картофеля, на который я указал, и держал его в правой руке, а левую руку тоже поднял.
Я рассмеялся:
– Дай угадаю. Вы хирург.
– Как вы... – он взглянул на свои руки и усмехнулся. – О. Действительно. Сердечно-сосудистый.
Нонна начала смеяться.
– О боже, это слишком смешно. Шейн, ты такой умный, что догадался об этом.
– Весы очень интуитивны, – со знанием дела сказала Карлотта.
У Мендельсона порозовели щеки. Наверное, люди не часто смеются над сердечно-сосудистыми хирургами.
Я спросил:
– Нонна, нам снять все шкурки или оставить несколько?
– Делай, что хочешь, дорогой. Ты всегда знаешь, как лучше.
Я указал на миску и сказал Мендельсону:
– Раз уж ты эксперт, очисти часть из них, а я начну резать остальные для пюре.
Конечно же, он с большим успехом снял кожуру, и вскоре я уже добавлял в картофель масло, сметану, сыр и несколько шнитт-луков в процессе приготовления пюре.
Он сказал:
– Не хотел бы я видеть калории в этой смеси.
Я подтолкнула его:
– Просто создаю для вас бизнес.
Секунду он выглядел потрясённым, а потом рассмеялся.
Зрители телевизора закричали, и я оглянулся на кухонный остров как раз вовремя, чтобы встретиться взглядом с Майком, который смотрел на меня с дивана.
Я нахмурился в ответ. WTF? Что я сделал?
(Прим. редактора: WTF на английском языке — это аббревиатура, которая в интернет-сленге расшифровывается как «what the fuck?» (примерный русский перевод — «что за хрень?», «что за чёрт?»). Эта фраза может звучать оскорбительно и неприятно, поэтому её не рекомендуется использовать в неприемлемых контекстах….на ум пришло и наше: что за ху..ня☺)
Я вернулся к картофельному пюре.
Пять минут спустя я зашёл в гостиную, чтобы немного приукрасить стол, и тут появился Мендельсон. Я добавил несколько цветов и свечей, которые купила Люсиль, а Мендельсон ходил вокруг и поправлял салфетки. Я не был уверен, что их нужно поправлять, но какого чёрта. Я не видел, чтобы кто-то из других парней составлял мне компанию. Это было мило с его стороны.
Наконец большой старый стол застонал от количества еды, и мы все собрались, чтобы поесть. Люсиль объяснила, что Дедуля и Джузеппе прекрасно проводят время за игрой в карты и ужинают в коттедже, так что я не беспокоился о нём.
Я прошёл к месту между Люсиль и Майком, которое обычно отводилось мне за столом, но когда рядом со мной выдвинулся стул, я оглянулся и увидел Мендельсона. Майка усадили на противоположном конце стола, и я мог бы приготовить «с'mores» на огненных дротиках, которыми он стрелял из своих глаз. Люсиль, Карлотта и Нонна, напротив, выглядели такими насупленными, что впору было пускать пузыри, в то время как Анджело, Гейб и Донни перемещались по спектру от неуютного до жутковатого. Дядя Рики смотрел на еду так, словно собирался поскорее поесть и убраться восвояси.
Когда все расселись, Люсиль так пристально посмотрела на Анджело, что он покраснел. Затем он прочистил горло и сказал:
– Итак, Мен... Мендельсон...– он сделал ударение на второй слог, что определённо не было похоже на композитора. – Расскажите нам о себе. Я слышал... - он взглянул на Люсиль. – Я слышал, вы занимаетесь медицинскими исследованиями.
Напротив меня глаза Тессы практически вылезли из орбит, она изо всех сил старалась не рассмеяться, отчего мне тоже захотелось расхохотаться. Я всё думал, где Люсиль прячет карточки, с которых читает Анджело.
Мендельсон ответил очень серьёзно:
– Да, я изучаю научно обоснованное лечение и стратификацию рисков для улучшения исходов.
Анджело только посмотрел на него, а затем снова прочистил горло. – Ну, это просто замечательно. Действительно здорово.
Тони незамедлительно встрял в разговор:
– Так какие команды вам нравятся в финале НБА в этом году, Мелдонсон?
Мендельсон словно застрял между плоскостями бытия, не зная, то ли поправить произношение Тони, то ли ответить на вопрос, то ли принять немного лазаньи, которую ему только что передали.
Я сжалился.
– Как ты думаешь, Тони? Разве эта калифорнийская команда не должна быть очень хорошей? – так закончилось моё полное понимание баскетбола.
– О да. В смысле, «Голден Стэйт»? Конечно.
К этому времени Тесса была близка к остановке сердца и собиралась вскоре прибегнуть к услугам Мендельсона. Она должна была прикусить язык.
Люсиль встряла:
– Мендельсон, ты понимаешь, что Шейн не только изучает литературу, но и является редактором для людей, которые пишут книги и тому подобное? И он даже делает отличные резюме. Видели бы вы, какую прекрасную работу он проделал над резюме Гейба. Правда, Гейб?
Гейб поднял глаза от своей лазаньи.
– Да. Абсолютно. – он натянуто улыбнулся мне, но выглядел так, будто предпочёл бы оказаться под столом.
Мендельсон посмотрел на меня и кивнул.
– Ценный навык. – он с преувеличенной точностью выкладывал овощи на свою тарелку. – Надо будет как-нибудь попросить его составить для меня резюме.
– Знаешь, это был бы отличный способ узнать кого-то получше, – размышляла Тесса. – Может, в следующий раз, когда я встречу парня, мне стоит предложить ему помочь составить резюме. Там будет много биографических подробностей.
– Да, какая потрясающая идея! – восхитилась Люсиль.
Мой взгляд переходил с одного человека на другого, от Люсиль к Карлотте, к Анджело и остальным, и все они так или иначе были сосредоточены на Мендельсоне и на мне.
Вот дерьмо!
Я, конечно, не отличался тупостью, но как-то упустил из виду, что Мендельсон Мартин был приглашён на ужин ради меня. В качестве моего свидания вслепую. В качестве моего исправления.
Серьёзно? Это просто снесло мне крышу. Но, судя по всему, это действительно произошло. Люсиль и все остальные не только смирились с тем, что я гей, но и решили найти мне парня.
На секунду я почувствовал, как вспыхнуло моё лицо и забурлило в животе. Затем я вздохнул.
Святое дерьмо.
Эта семья, особенно эти женщины, в некоторых случаях вопреки своим личным убеждениям, перебирали своих знакомых, чтобы найти кого-то с подходящим сыном-геем, и приложили огромные усилия, чтобы устроить званый ужин, чтобы показать нас друг другу.
На глаза снова навернулись слёзы. Чёрт возьми. Это должно было стоять в одном ряду с самыми добрыми вещами, когда-либо сделанными для меня.
С другой стороны, значит ли это, что я должен встречаться с этим парнем?
К счастью, мой нескромный вопрос о баскетболе заставил мужчин разговориться, и всё вошло в более нормальное русло. Если не считать злобного взгляда Майка, который уставился на меня так, словно обладал магической силой убивать взглядом.
Что именно это означало?
Мы с Майком были друзьями, по его определению. Каждый раз, когда мы были близки к тому, чтобы возобновить поцелуй, который мы разделили в каноэ, как казалось, столетие назад, или на танцполе в «Друге Дороти», Майк отстранялся. Так чем же, чёрт возьми, я обидел его на этот раз?
– Хочешь ещё салата? Он превосходен. – я поднял глаза на Мендельсона, который улыбался мне и держал тарелку с салатом. Эй, этот парень был милым, и он прилагал усилия.
– Спасибо. Я бы съел немного, – громко сказал я.
Остаток ужина мы с Мендельсоном проболтали, остальные члены семьи прекратили попытки подтолкнуть нас друг к другу, а Тесса отстранилась от полного расстройства.
Дед пришёл после того, как Джузеппе уснул, и уселся смотреть очередную спортивную программу вместе со всеми ребятами. Мендельсон помог мне и женщинам убрать со стола, а потом сказал, что ему пора идти.
– Ты не проводишь меня? – спросил он.
– Конечно.
Он попрощался со всеми, и Люсиль, Карлотта и Нонна проводили нас многозначительными взглядами, пока я натягивал пиджак, чтобы проводить Мендельсона до его машины.
Оказалось, что он ездит на «Тесле». Новой. В автомобилях я разбирался не больше, чем в спорте, но за электромобилями следил.
– Отличная машина.
– Да. – он улыбнулся. – Может, Маск и засранец, но в батареях он разбирается.
Я фыркнул, поскольку это была одна из немногих вещёй, сказанных им за весь вечер, с которой я был искренне согласен.
Он сказал:
– Думаю, все Канали очень хотят, чтобы я пригласил тебя на свидание.
Не все Канали, но это я оставил при себе.
– Я бы сказал, что вы правы. Честно говоря, я тронут тем, сколько усилий они приложили, чтобы организовать эту совершенно случайную, случайную встречу.
Он улыбнулся.
– Итак, не хотите ли вы воплотить их мечты в жизнь? Вы, конечно, молоды, но я нахожу вас весьма привлекательным.
Я вгляделся в его почти идеальное лицо и понял, что оно скучное.
– Спасибо, Мендельсон, но на самом деле я не так доступен, как считают Канали.
Вот так. В каком-то странном смысле это была правда.
Он моргнул, и на его лице появилось выражение лёгкого разочарования:
– А, понятно. Думаю, миссис Канали будет очень расстроена.
Я кивнул.
– Да. Я поговорю с ней.
– Ну, если вы вдруг передумаете...
Он достал из кармана карточку и протянул её мне. Мне захотелось хихикнуть. Не надо просить мой телефон, чтобы вписать в него цифры. Мендельсон Мартин раздавал визитки потенциальным спутникам. Затем он застал меня врасплох и наклонился, чтобы поцеловать меня прямо в губы. Его губы были не такими мягкими, как руки.
– Может быть, мы ещё увидимся.
Он скользнул в Tesla и уехал, хрустя гравием.
Я смотрел вслед его машине, в моем мозгу и нутре бурлила смесь благодарности, смущения и бесформенной злости.
– Значит, после всех твоих искрящихся единорогов и прекрасных слов о поиске своего племени, на самом деле тебе нужен красивый, богатый доктор с Tesla. В голосе Майка прозвучала кислота, когда он вышел из-за грузовика позади меня.
Моя злость обрела форму. Формой был Майк Канали. Положив руки на бёдра, я прорычал:
– Что, блядь, с тобой такое? За весь вечер ты не сделал ничего, кроме как скалился и скалился, как грёбаный Кракен. Это я должен быть в бешенстве. Ты видел, что твоя семья пытается меня подставить, и даже не удосужился предупредить меня? – я ткнул пальцем ему в грудь, готовый пережевать Майка Канали и выплюнуть его.
– К счастью, он оказался неплохим парнем, но спасибо тебе чертовски большое за ничегонеделание.
Мы уставились друг на друга. Было отвратительно, что этот глупый итальянец мог стоять с открывающимся и закрывающимся ртом, как рыба, и при этом выглядеть так великолепно.
А у меня от него всё ещё болело сердце.
Я покачал головой:
– Неважно. Всё это бессмысленно.
Я повернулся, сделал два шага, и стальная рука схватила меня за плечо.
– Шейн, подожди.
Сквозь зубы я процедил:
– Отпусти меня.
Его хватка ослабла, и он потянулся вниз и взял меня за руку.
Затем он потянул меня за собой, отступая назад, к линии деревьев и кустов за парковкой.
И, конечно же, я пошёл.