Великое Солнце.
Школа при монастыре для них всех была отягощением, в каком-то роде хуже смерти, и в последнюю очередь осмысливанием грядущего. Мы всего лишь по инерции называли монастырь этой школой, а на самом деле понятия у нас были очень скромные и неопределенные. Даже не скромные, а совсем детские. Зато теперь я понимаю, почему мантристы не слышали того, что мы говорили - они не знали ничего о нашей вере. Они просто что-то смутно перефразировали и приписывали это себе, в свою «истинную» веру. Меня тоже иногда посещало такое чувство отвращения и в тоже время восхищения ими - как сейчас, когда я думаю про Сангриту. А потом я заметили, что это чувство превратилось в своеобразный зов о помощи. Кто-то стал лепетать про убийство, про заговор, про мантрестов - и другие, мои братья, тоже начали о них шептаться, потому что поняли, что мантристы неправильно понимают наше учение о Великом. Но эта мысль не так уж испугала нас - мы-то хорошо знали, что мантристы всего лишь дети и сами скоро поймут всю глупость затеи. Но они хотели, чтобы мы с братьями приняли их учение - и впали в «вечный рай». Наша раса и так состояла из избранных, поэтому было большой глупостью раздражать их ещё сильнее своими выдумками. Мы решили дать им шанс вернуться к истине. Мантресты задавали нам много вопросов - а мы им охотно на них отвечали, потому что среди нас было много образованных и осведомлённых, о чуде Великого, людей. Но об этом я расскажу в другой раз...
Один раз мы пригласили их в наш монастырь. И с тех пор мантристы стали нашими гостями, на любом празднике. Они становились старше, мудрее - и, как вы понимаете, не могли остаться при своем неверном видение мира. А потом они начали просить нас вести их дела. Мы, конечно, принимали их и выполняли. Но взамен они дарили много подарков. Тем не менее некоторые вещи я запомнил. Первое, например, что нам запрещено - портить книги, нельзя даже трогать листы бумаги с их «святыми» писаниями. Затем было принято решение сделать наш монастырь школой. Наши мысли были для них открыты. То есть мы могли следить за их жизнью в обмен на учение о Великом, даже если они на время прекращали обучение. Мы не желали им зла, но были вынуждены считаться с тем, что людям следует получить больше дисциплины и знаний. И сделать это можно было лишь с молчаливого согласия Великого. Для нас подобное вполне приемлемо.
Теперь мы должны были честно исполнять свои обязанности. Мы были доверенными лицами правящей династии Пантемониума. Поэтому нам самим было позволено выбрать, на чьей стороне сила и истина. Пока за ними стояло слово истины, им ничего не грозило. Но когда произошло «чудо», они перестали нас слушаться. А как бы вы поступили на нашем месте? Никто из нашей семьи не был вовлечен в эти заговоры. Мы попросту не видели причин для вмешательства. И предпочитали держаться в стороне, защищая монастырь. К тому же, так сложились обстоятельства. Мы должны были как-то жить и верить Великому. Но это было отнюдь не самое главное. Многие из нас все чаще стали задумываться о смысле жизни и правильности нашей веры. Нам не хотелось потерять то, чем мы жили, какой бы это ни было ошибкой. И мы начали размышлять над тем, что должно было произойти дальше.
Я так отчетливо помню тот день, когда я понял, что наши интересы с мантристами разошлись. Утром я решил спуститься к выходу, чтобы увидеть Великое Солнце, которое теперь находилось в самом зените. Все в монастыре уже встали. Был день начала лета. Солнечные лучи были особенно ярки в это время года. Как и положено, я открыл ставни на окнах и проверил, достаточно ли света писцам. Мне нужно было закончить свой утренний обход. Я был одет в штаны и тунику с кожаным поясом. Перед этим я долго пил вино, чтобы успокоиться и с чистой душой начать службу. Но это не помогло. Я встал и открыл ставни в библиотеке. Я не ожидал, что яркое утреннее Солнце будет стоять прямо передо мной. Я никогда не видел Солнца раньше, только читал в исповеди. Оно показалось мне ослепительно ярким, как огонь ритуального костра. Но я чувствовал холод его души. Я мог рассмотреть каждый его луч. В нем было что-то величественное и тревожное. Вокруг не было видно ни одного облачка. Но я не испытывал страха перед лицом Великого. «Возможно, что так будет продолжаться не один год, - подумал я, - а потом Солнце изменит цвет и станет желтым и холодным как в священном писании. Это будет означать, что приближается вечная зима», подумал я. Но меня это не огорчало. Я понял, что Солнце сейчас пришло ко мне. Возможно я единственный кто видел истинное лико Великого. Но я знал, что это событие означает конец моей жизни. Пока светило сияло, я смотрел на него и думал о том как я счастлив. Солнце не появлялось в монастыре в течение многих сотен лет. А теперь оно стоит прямо передо мной. Я знал это наверняка приведет меня к перерождению. И это знание было совершенно в своей сути. О нем можно было догадаться сразу - потому что само появление Солнца всегда было одним из величайших чудес. Но ожидание было мучительным. Потому что было понятно: я избранный. И я точно знал, что будет после. Я закрыл глаза, встал на карниз и стал молиться падая в объятия Великого. Мое тело рухнуло на землю и я обрёл вечное счастье.