Глава 6. Дарк
— Три-ноль, сучка, — верещит Лайм (Трент), отбрасывая джойстик в сторону. Он вскакивает с дивана и начинает исполнять какой-то непонятный танец, размахивая руками и ногами. Я бы сказал, что это тектоник или шаффл, или какой-нибудь буги-вуги.
— Тебе просто повезло, козел, — пыхтит Вин (Винни), вставая с дивана и поправляя жилет. Он достает телефон из кармана и чертыхается.
— Что? — спрашивает Лайм.
— Мама написала, чтобы я был дома к одиннадцати.
— Зачем? — спрашивает Тир, входя в гостиную с бутылкой пива.
— Если бы ты был на прошлом семейном ужине, то знал бы, что приезжает твоя младшая сестра, и мы готовим для нее что-то вроде сюрприза, — огрызается Вин.
— Я был в отъезде, — просто отвечает Тир.
Их перепалки раздражают меня, но так уж вышло, что сегодня первый день, как мы вернулись в Дэнвелл, поэтому решили засесть в моем доме, чтобы поиграть в приставку и выпить пива, поэтому вынужден терпеть их громкость и перепалки.
Я любопытно смотрю на Вина, делая глоток Эля.
— Что за сюрприз? — спрашиваю.
— Мама решила сделать косметический ремонт в спальне Фанни. Перекрасить стены, обновить мебель и полностью переделать гардеробную. Пока вы были в отъезде, мы практически прикончили гардеробную, поэтому сегодня займемся покраской стен в спальне.
— Ого, — удивляется Тир. — Она ничего такого не говорила.
— Ты, кусок дерьма, она говорила об этом несколько недель назад, когда ты еще не уехал. Может, твой мозг просто не может это усвоить?
В следующие пять минут происходит это: Тир кидается на Вина. У них начинается шутливая борьба, где в ход пускают только руки. Они кроют друг друга матерными словами, пока мы с Лаймом просто пьем пиво и переглядывается в надежде, что это прекратится.
Признаться, это было не в первый и далеко не в последний раз.
Я пересаживаюсь поближе к Лайму, хватаю джойстик и говорю:
— Начнем, может?
— Сейчас я! — кричит Тир, и ему тут же прилетает хук слева от Вина. — Ах, ты, мелкий прыщ, — он наносит несколько ударов по «блоку» своего брата.
— Блядь, вы бесите меня оба, — ворчит Лайм. — Заряжай, Дарки.
Мы рубимся в UFC, пока Тир и Вин борются между собой на полу. Мне немного странно от мысли, что их семья настолько большая. Бренда родила четверых детей, и у нее хватило сил вырастить их, так что это сильный поступок. Она настоящая мать, которая стоит горой за своих детей. Помимо этого, Бренда стоит грудью перед клубом. Она жена Президента, и на ней висят некоторые обязанности.
Бренда что-то вроде королевы или мамочки Сынов, так что к ней всегда можно обратиться за какой-либо помощью, и она почти никогда не откажет.
Бренда залетела Тиром в шестнадцать. На тот момент Вилли было двадцать два, и он вошел в группу детей первой девятки. После того, как старик Виланд ушел на пенсию, оставив после себя Вилли, тому некогда было возиться с новорожденным Тиром. Он хотел возродить клуб и сделать так, чтобы он работал в полную мощь. Ему потребовалось долгие десять лет, чтобы наладить легальный и нелегальный бизнесы, и в течение этих десяти лет рождались дети.
Следующий был Вин, рожденный с разницей в два года. Вилли пропадал на работе в клубе, а Бренда старалась заботиться о двух маленьких мальчиках.
Затем был Лайм. Вилли был рад тому, что в его семье трое сыновей, но больше всего он хотел дочь. Казалось, что именно с появлением в семье Фанни он стал более домашним и сдержанным. Более приземленным. Мой старик говорил, что Вилли сильно изменился, когда стало ясно, что у него родится дочь. Он перестал вести разгульный образ жизни, превратился в подкаблучника и домоседа, но не забывал о клубных делах, чтобы Сыны не потонули.
Он называл Фанни принцессой. К тому моменту, когда родилась Фанни, мне было восемь. Я увидел ее новорожденную, крохотную и маленькую с морщенным лицом, будто вот-вот начнется паника. Потом она открыла свои бездонные зеленые глаза, и я вдруг отчетливо понял, что это Вилли 2.0. Она была такой же свирепой и жестокой. С самого детства она показывала свой характер, и Бренда отхватила сполна, когда поняла, что родила копию Вилли только в женском обличии.
Не сказать, что Фанни нарывалась на скандалы или что-то такое, но она была именно тем человеком, кто привлекал к себе внимание. Она ходила в обычную среднюю школу Дэнвелла, но там ее называли не принцессой, а королевой. Она была красивой и одаренной, с острым языком, проникновенным взглядом и неординарным умом. Она не была той мерзкой сукой, кто портил жизнь остальным. Она была обычной, но привлекающая внимание. Все знали, кто ее отец, и все старались угодить ей, но Фанни была очень избирательна в друзьях, потому что понимала, что они дружат с ней не потому, что видят в ней хорошего человека, а потому, что ее отец был Президентом Сынов, что делало ее популярной по умолчанию.
Моя дружба с Вилланелле затесалась еще до школы. Мой отец был сыном основателя Сынов, поэтому он водит близкую дружбу с Вилли. Сейчас мой отец что-то вроде казначея, но ранее был вице-президентом. Сейчас ему больше нравится заниматься бумажной волокитой, так что он передал бразды Марио, потому что тот заслуживает этого. Марио всего тридцать пять, и он в самом расцвете сил. Это было единогласное решение. Мой отец хорошо ладит с цифрами и счетами, что только на руку. Предыдущий казначей умер еще до того, как я официально получил жилет. Пусть он и полагался мне с самого детства, потому что я наследие своего отца, но мне нужно было доказать, что я могу быть полноправным членом клуба.
И за последние десять лет, что я официально состою в клубе, стал тем, кем мне нравится являться.
Это во мне.
Я — это Сыны Дьявола.
И это будет неизменно.
У меня есть понятия, которые далеки от нормального мира. Я — это не тот мир, где кружит идиллия и страсть, где все хорошо, долго и счастливо.
Я живу в разрухе, и мне это нравится, потому что я и есть разрушение. Вокруг меня свобода, и я ценю ее, потому что это, что я хотел всегда.
Последние несколько недель выдались напряженными. Долгая поездка в чартер Денвера дался мне нелегко. Я поехал по поручению Вилли, но я бы вызвался в любом случае, чтобы проветрить мозги. Мне требовалась нормальная встряска, чтобы прекратить вести себя, как киска в разгар течки.
Я называл это бесами, потому что иногда мне остро было необходимо присутствие Фанни. Я хотел ее увидеть или услышать, чтобы знать, что она в порядке.
В ту самую ночь, когда я выжимал газ до отказа, мчась в Сиэтл, мне казалось, что мой байк сойдет с ума, и ему потребуется долгий ремонт. Когда я ехал обратно в Дэнвелл, конечно, не гнал, как сумасшедший, потому что здесь меня никто не ждал.
И, черт меня возьми, тот час, проведенный с Фанни остался в моей голове, как кирка, которая долбила мой мозг по сей день. Я трогал ее нежную, почти бархатную кожу. Вдыхал аромат ее возбуждения. В ночном свете трудно что-то разглядеть, но я был бы не я, если бы не увидел очертания розовых половых губ, когда она нагнулась, чтобы подтянуть лосины. Черт, это было слишком эротично, и мой перегретый мозг и возбужденный член решили сделать это.
Я просто прижался к ней всем телом, вдыхал треклятое яблоко, и мне было так хорошо.
Я наслаждался этим, как умалишенный наркоман, добравшийся до дозы. Сходил с ума, касаясь ее трепетного тела. Я слышал, как она тяжело дышала, как сдерживала стоны. Я все это видел и слышал. Ощущал.
Потом все испортил, потому что она вне зоны доступа.
Она не та, с кем можно переспать, а потом бросить.
Она заслуживает намного больше, чем я могу ей дать.
Фанни написала мне первой, и мы немного пообщались. Это был единственный раз, но я хотел еще.
Я не держал на нее зла. Скорее, я злился сам на себя за несдержанность и распутство. Мне не хотелось причинять ей боль, но это происходило само собой. Она нарывалась, я не сдерживался, и все заканчивалось слишком плохо, поэтому я смотался в Денвер, чтобы прояснить для себя несколько вещей.
Я завел правило: не обращать внимание на флирт Фанни Вилланелле, чтобы удержаться от соблазна трахнуть ее при первой же возможности. Наверное, это правило не особо работает, и мне никак не помогла поездка, потому что я по-прежнему хотел, чтобы это случилось.
Черт, я был конченным идиотом, но я просто не мог отказаться от этого.
Я отчаянно хотел ее не только телом, но и душой.
И в этом была гребаная проблема мирового масштаба.
***
— Со дня на день приедет Фанни, а у меня ни хрена не готово, — ворчит Бренда на семейном ужине в воскресенье.
Фанни должна приехать двадцать второго числа. Насколько я был посвящен в эту тему, за ней отправится Терренс, так как Вилли будет занят поездкой в чартер Белведа. Он уедет двадцатого и вернется двадцать третьего. Обсуждает возможность встретиться с белведскими Сынами, вторыми после нас по масштабности, чтобы собраться на вечеринку в главном клабхаусе.
— Ма, еще целая неделя, — отвечает ей Лайм, жуя салат.
Бренда поджимает губы.
— Гребаные доставщики не привезли вовремя комод. Может, стоит наведаться к ним? Я слышала, что у Рэя проблемы с ними.
Рэй Уорнер — коп, которому мы платим за крышевание. Если у него были какие-то проблемы, то иногда они автоматически становились нашими.
— Тир, Дарк и Лайм, съездите на мебельную фабрику. Поторопите ребят, окей? — спокойно говорит Вилли.
— Окей, — отвечает Тир.
— Как продвигаются дела в Ауре? — спрашивает Вилли.
— Пока что все в порядке. На прошлой неделе приезжал проверяющий от Рэя, написал хорошую характеристику, — быстро спохватывается Бо.
— Я проверил серверы, чтобы они оставались в безопасности, а также переустановил систему видеонаблюдения в некоторых приватках, — отвечаю за отцом.
Вилли понимающе кивает головой, но я-то знаю, что он ни черта не смыслит в технике и системной безопасности. У нас есть несколько членов ответственных за безопасность, потому что она разных видов. Я маленький хакер, и в моих руках слишком много информации обо всем, что творится внутри клуба и за его пределами.
— Было бы неплохо знать, что нас не пасет овца за углом, — хмыкает Вилли.
— Не переживай, не пасет, — быстро отвечаю.
— Окей. Что насчет Холмов? Кто-то встречался с ними и спрашивал, что за гребанные перестрелки у них происходят? Если это коснется Дэнвелла, мы должны быть готовы.
— Я встречался с Люком, с их Президентом. Он сказал, что на них открыли охоту Портьеры. Хотят немного оторвать кусочек от территории, чтобы поместить свой гадюшник в Сакраменто, — отзывается Тайм.
— Не думаю, что нас это коснется, — встревает Марио. — Портьеры маленькие, и у них чертовски мало влияния. Кажется, мы их поддерживали при образовании, нет?
— Да, но сейчас у них другой Президент, и черт знает, что это за сопляк. Люк что-то предпринимает?
— Они готовы к бою, чтобы оставить Сакраменто за собой, — Тайм откидывается на спинку стула. — Было бы неплохо выйти на переговоры, как третье лицо.
— Мы не будем встревать в это дерьмо, — морщится Вилли. — У нас есть проблемы важнее. Например, поставка оружия. Рэй будет на смене с четверга на пятницу, и мы должны перевезти груз в Белвед. А еще, что за херня произошла в сервисе? Почему какой-то Проспект ходит с багровым лицом? Мы так потеряем клиентов, если он будет показывать это.
Лайм закатывает глаза.
— Он проиграл спор, что сможет трахнуть чику на виду у всех.
Проходят легкие смешки.
— Лайм! — Бренда качает головой.
— Мам, это же... Все делают, и он не какой-нибудь особенный!
Вилли тяжело вздыхает, недовольно качает головой.
— Прекратите играть на моих нервах, ребята. Вам уже не по четырнадцать, чтобы развлекаться подобным образом. Если сервис понесет убытки из-за вас, мне придется вычитать это из ваших зарплат, окей?
Лайм немного ссутулится, выражая сожаление. Он один из немногих Вилланелле, кто чувствует хоть что-то, кроме самодовольства и непревзойденности.
— Закрыли тему, но я вас предупредил, окей? Мне не нужны раздолбанные Проспекты на виду у всех людей.
После этого пошли разговоры о бизнесе. Как правило, я мало принимал в них участие, потому что являлся лишь составной частью всего шоу. От меня требовалось не так много, но быстро и качественно. Вилли говорил о расширении бизнеса, и обсуждал с Риком, Президентом белведского чартера, об открытии сервиса и стрип-клуба. Неплохой отмыв денег в крупном городе. Скорее всего, мне поручат сделать какую-нибудь легкую работу, где нужно пораскинуть пальцами и мозгами.
В конце ужина, когда Бренда уже начала убирать все со стола, и Лайн, как провинившийся, ей помогал, ко мне подошел Вилли со словами:
— Дарк, собери информацию о Портьерах. Хочу узнать, какие у них там произошли перестановки.
— Окей. Соберу все, что смогу к завтрашнему вечеру.
— Не торопись. Я уезжаю в Белвед только в четверг, так что к этому дню жду информацию. Возможно, мне придется встретиться с Люком, но это в крайнем случае.
— Понял. Сделаю все, что смогу.
Я собираюсь выйти из дома, поэтому заглядываю на кухню и, улыбнувшись, говорю:
— Спасибо за ужин, Бренда.
Это было правилом в их доме. Благодарить того, кто приложил руку к еде. Бренда была святой. Не в прямом смысле. Она была той, кто всегда накормит, умоет и уложит. Она была что-то вроде матерью для всех нас. Заботливой сукой. Ну, вы поняли, что я хочу донести.
Бренда подходит ко мне, и я подставляю щеку. Она для меня, как мать. Бренда была той, кто помогал Бо растить меня, так что я обязан ей тому, что умею. Моей матери не стало, когда мне исполнилось пять. С пяти до пятнадцати я был частым гостем в этом доме, пока Бо выполнял работу клуба. Бренда была для меня хорошим учителем абсолютно во всем.
— Не за что, милый. Кстати, ты собираешься встретить Фанни?
Что-то дергается во мне, но внешне остаюсь равнодушным.
— Не думаю. Ее встретит Тир.
— Вчера я созванивалась с ней, и она сказала, что скучает по всем вам. В прошлом году она не была такой радушной и даже отказывалась приезжать, — Бренда слабо улыбается. — Надеюсь, что ближайшие полтора года пройдут быстро, и она наконец-то вернется в Дэнвелл с мыслью, что не стоило отсюда отуезжать.
Черт, это опасная дорожка, и мне не хочется на нее ступать, потому что я, вроде как, только-только привык к мысли, что Фанни в Сиэтле, и мы увидимся за ее каникулы несколько раз на общих сборах.
Бренда хватает полотенце, вытирает руки и смотрит на меня добрым взглядом:
— Ты мог бы поехать с Тиром. Знаю, что он защитит ее, но дополнительной помощи не помешает. Вилли не может по понятным обстоятельствам, а Вин и Лайм будут приглядывать за всем тут вместе с Марио.
— О, я даже не знаю, — озадаченно тру затылок. Черт. Блин. Нет. Я не хочу встречать Фанни. — Мы не обсуждали это.
Она машет рукой, как бы говоря: «Тут нечего обсуждать».
— Поезжай. Я скажу Вилли, что Тиру нужен напарник.
— Ладно.
Я на это не подпишусь. Мне хватает того напряжения, которое Фанни создала после Дня Благодарения. Черт подери, во что я ввязываюсь? Мне не хочется видеть ее лишний раз, чтобы не искушать желание обладать ею.
Бренда откладывает полотенце и идет ко мне. Я напрягаюсь всем телом.
— Я не жду, что ты придешь к нам в Сочельник или в Рождество, но ты мог бы прийти, чтобы не быть один в этот день. Наверное, Бо будет занят, но обещал прийти по возможности.
Она говорит это каждый год. Приглашает, но я никогда не прихожу. Этот праздник... Эти дни для меня ничто. Я ненавижу эти дни, так что не вижу смысла в том, чтобы нести тяжесть в светлые минуты пиршества.
Я тяжело выдыхаю.
— Не знаю. Спасибо за приглашение, Бренда, — систематический ответ.
Она кивает, и я вижу, что ее сучья маска начинает трескаться. Она резко отворачивается, и я исчезаю из кухни, чтобы не увидеть, как она провалилась в прошлое двадцатилетней давности и сдерживает слезы.
Даже у таких закаленных женщин, переживших огромную кучу дерьма, есть чувства.