Глава 4. Фанни
Меня выворачивает уже второй раз за прошедший час. Гребаная игра в пив-понг. Я выпила столько, сколько не пила всю свою сознательную жизнь. Хлоя сторожит туалет по ту сторону двери и иногда спрашивает, как у меня дела. Мне очень плохо. Я очень хочу поехать в общежитие, но не могу оторваться от унитаза, потому что меня сильно тошнит уже некоторое время.
За прошедшие три или почти четыре часа на тусовке все, что я помню — это отрывки. Память подводит меня, и я тщетно пытаюсь вспомнить, что произошло со мной до того, как Хлоя приволокла меня в туалет, пока я не заблевала стол для пив-понга.
Мой телефон вибрирует, и я дрожащей рукой тянусь к рычагу смыва, чтобы убрать за собой следы маленького грязного преступления. Быстро мою руки в руковине, вытираю их о джинсы и вытаскиваю телефон из кармана.
Разверзнется ад.
Желудок подскакивает к горлу, вызывая новый приступ тошноты. Только не это. Какого черта?
Дарк: Вытаскивай свою маленькую задницу из туалета, если не хочешь, чтобы я снес дверь с ебаных петель, детка.
Меня начинает трясти от страха и непонимания. Дрожу, как собака, боясь наказания. Я тут же смотрю на дверь, в которую кто-то стучит. Подпрыгиваю и шарахаюсь назад.
Не может быть!
— Фанни, милая, ты в порядке? — обеспокоенный голос Хлои заставляет меня немного успокоиться.
— Хлоя, ты с кем?
Мой голос дрожит. Я боюсь узнать, что Делани прямо за дверью. И почему он должен быть тут? Я помню, что писала ему и дразнила, но ему слишком долго ехать из Дэнвелла, так что он не может быть тут.
Я не верю в это, и Хлоя подтверждает мои опасения:
— Я одна! Здесь только Джош, и он спрашивает о твоем самочувствие. Милая, позволь мне дать тебе таблетки, чтобы тебе стало лучше! — просит она, и я, слишком пьяная, плетусь к двери, спотыкаюсь обо что-то.
— Дерьмо! — ворчу под нос, дергаю шпингалет и дверь тут же распахивается.
Я вываливаюсь из туалета прямо на крепкое тело, от которого пахнет лесом.
Хвойным лесом, хозяйственным мылом и шлюхами.
Крепкие руки обвиваются вокруг меня, и я стону.
— Хлоя...
— Детка, ты едва стоишь на ногах, — шепчет парализующий голос.
Я узнаю его из тысячи других, потому что он особенный. Он единственный, от которого по телу бегут мурашки, живот стягивается и скручивается в узел, а сердце ухает в пятки. Единственный, кто ласкает мои уши, кто согревает внутренности теплом, кто вызывает во мне бурю эмоций!
— Что ты здесь делаешь? — хмурюсь и пытаюсь выровнять свое тело.
Я так резко поднимаю голову, что перед глазами темнеет. Морщусь от головокружения. Зрение расфокусировано, и Дарк представляется блеклым пятном. Не могу нормально рассмотреть его. Черт.
— Как ты узнал...
Тело резко взмывает вверх, и я слышу удивленный возглас.
— Пожалуйста, скажи, что она будет в порядке. Я боюсь за нее!.. — кричит Хлоя.
Я не вижу, что делает Дарк, но Хлоя умолкает. Моя голова прислоняется к его груди, и я прикрываю глаза, наслаждаясь родным ароматом. Мне так не хватало его.
Он бережно и легко несет меня, пока я пытаюсь осознать, что натворила. У меня слишком пьяный мозг, а здравость расфокусирована. Я понимаю, что не все так плохо, когда открываю глаза и замечаю знакомый Харлей.
— Я не... Ты не можешь посадить меня на байк. Я не твоя шлюха, — скрежещу так злобно, как только могу.
— Мы оставим это в секрете, — в его голосе слышу ухмылку.
Слабо ударяю кулачком по его крепкой груди и вздыхаю.
— Я не удержусь и свалюсь с него. Мне плохо, понимаешь, Дарк? Просто...
Мысли путаются, не могу сосредоточиться.
— Десять минут, и ты будешь в общаге, детка.
Слабые ноги касаются земли. Хватаюсь рукой за крепкий бицепс Дарка, и его рука обхватывает меня за плечи.
— Ты должна это сделать, чтобы я мог уложить тебя спать.
— Я, на хрен, ненавижу тебя.
Он ухмыляется, кивает и подталкивает меня в сторону Харлея. Взбирается на него за несколько секунд, и я не сдерживаю стона. Я вижу каскады мышц, перекатывающиеся через темные джинсы и косуху. Я знаю, что его тело — это сплошные мышцы, и мне хочется облизать их или хотя бы потрогать.
— Ты можешь быть менее великолепным?
Он усмехается надо мной, и я закатываю глаза.
— Нет, детка. Садись.
Я еле как сажусь на его байк, он берет мои руки и сцепляет на своем животе. Прижимаюсь щекой к его спине и думаю о том, какой же тупой дурой являюсь, раз заставила его приехать ко мне из Дэнвелла в Сиэтл. Делаю пометку в мозгу, что нужно перечитать переписку и понять, что вызвало в нем резкое желание приехать.
Мы едем молча. Ветер обдувает мое лицо, приятно холодит. Я чувствую ладонями его пресс, и мне кажется, что в этом мире нет ничего идеальнее, чем тело Дарка. Я тяжело дышу, пытаясь справиться со своим пьяным и возбужденным состоянием. Он дурманит хуже алкоголя.
Приехав в общежитие, он помогает мне слезть с байка, а потом ведет в сторону корпуса, в котором я живу.
— Откуда ты знаешь... Тир или Винни, да? Гребаные киски.
— Хватит ругаться, Фанни. Обопрись на меня, — командует он.
— Тебя не пустит консьерж, — ворчу.
— Я могу быть очень убедительным, — Дарк играет бровями, и мне хочется ударить его.
— Там сидит претензионная сука, и ты не сможешь ее трахнуть, Дарк, — фыркаю, когда мы проходим сквозь двери.
Как и ожидается, нас встречает дама в возрасте. Она внимательно смотрит на нас поверх очков.
— Молодой человек, вы из этого общежития?
— Да, — бросает он.
Я вырываюсь из его объятий и шагаю к лифту, чтобы поскорее исчезнуть и не знать, как он охмурит эту женщину. Пока жду лифт, Дарк появляется за мной с вполне дружелюбным видом.
— Тебе хватило тридцать секунд, чтобы трахнуть ее? Сдаешь позиции, — фыркаю и вваливаюсь в кабину.
Он заходит за мной, нажимает нужный этаж, и мои брови взлетают на лоб:
— Какого черта? Зачем ты приехал? Я не хочу тебя видеть, — мои гневные тирады почти ничего не стоят, когда мы выбираемся из лифта, и он тянет меня в сторону нашего с Хлоей мини-блока.
Я достаю ключ из джинсов, и Дарк вырывает его из моих рук.
— Эй!
Он быстро справляется с замком, запихивает меня в блок. Я начинаю немного бояться его, потому что он закрывается изнутри, тянет меня в сторону двери в ванную. Я начинаю ругаться и сопротивляться.
— Нет! Что ты делаешь, черт возьми? Оставь меня в покое!
Он сильнее меня. С условием того, что я пьяна, ему совсем не составляет труда заволочь меня в ванную, поставить в душевую кабину и резко врубить ледяную воду.
Я взвизгиваю и пытаюсь уклониться от напора воды, но он перехватывает мои руки.
— Стой ровно.
— Черт возьми! Прекрати! Немедленно! Мне холодно.
Вода продолжает хлестать по мне. Одежда мгновенно становится мокрой насквозь. Кожа покрывается мурашками. Я пытаюсь вырвать руки из его хватки, чтобы обнять его, но он не позволяет этого сделать.
Прошло не больше минуты, и я чувствую, как начинаю трезветь. Разум проясняется, желудок сворачивается, словно весь алкоголь выходит через кожный покров. Такого ведь не может быть, да?
— Я н-н-нена-в-в-ижу т-т-теб-б-бя, с-с-сука, — зубы стучат друг о друга, я еле могу говорить. Такими темпами я слягу с пневмонией или еще чем-нибудь хуже, но, кажется, Дарка это не волнует.
— Ты должна была думать раньше. Прежде, чем отправлять мне тупые сообщения, детка, — говорит он с раздражением. — Я, черт подери, сорвался, чтобы предотвратить твое разгульство и богохульство, детка.
Я стону от невыносимого холода и кричу:
— Я замерзла, Делани!
— Хочу, чтобы ты отрезвела, чтобы мы смогли нормально поговорить.
— Пожалуйста, — умоляю я.
Поднимаю на него взгляд и вижу, как его идеально вылепленное лицо перекашивается от раздражения. Он быстро закрывает кран, хватает белое большое полотенце с полки, обматывает его вокруг меня и тянет к себе. Врезаюсь в его тело, мои зубы стучат, сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а кровь застынет от нестерпимого холода.
— Если я заболею, ты будешь виноват, — грешу, пока он достает меня из душевой и подталкивает на выход из ванной.
— Если тебе будет от этого легче, окей.
Я быстро иду в комнату, он следует за мной, но мне уже настолько плевать на его присутствие, потому все, что я хотела — это немедленно стащить с себя мокрые вещи. Мне не удается закрыть перед его носом дверь, потому что он ставит ногу.
Я стряхиваю с себя полотенце, оборачиваюсь и качаю головой:
— Выйди, на хрен, из моей комнаты, чтобы я могла переодеться.
— Черта с два, детка. Переодевайся, я не буду подглядывать, — уверяет Делани, осматриваясь по сторонам.
Он впервые здесь, и он единственный, кто был в самой комнате, а не на территории общежития. Весной приезжали мои братья, чтобы повидаться, поэтому они видели, где я живу. Но не видели, где находится моя комната.
Меня заводит мысль, что Делани здесь, и я могу открыто флиртовать с ним, чтобы вывести на определенные эмоции, но мне вовсе не нравится мысль, что он будет со мной в комнате, пока я буду переодеваться в сухую одежду. Когда я вижу, что он увлеченно рассматривает полки с книгами, быстро подхожу к шкафу, раскрываю дверцы и выдергиваю лосины и длинную футболку. Быстро снимаю с себя мокрые кроссовки, носки, джинсы и топик со свитером. Все шлепается на пол с чавкающим звуком.
Оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть, что Дарк делает, но он по-прежнему увлеченно разглядывает книги. Я стягиваю трусики, понимая, насколько абсурдна и комична данная ситуация.
Я глупо влюбленная в Дарка.
Он приехавший спасать мою тощую задницу.
Я стою перед ним голая, а он не обращает ни малейшего внимания на меня, потому что я ему, как младшая сестра.
Я быстро натягиваю лосины, но это удается не с первого раза, потому что кожа влажная и плохо скользит по узким штанинам. Начинаю злиться, когда одна нога застревает, и я едва не падаю.
— Фанни, — бормочет он, и я взвизгиваю от неожиданности и резко выпрямляюсь, зависнув со штанами на бедрах в провокационном положении. Я немного нагнулась, и, если присмотреться, в темноте комнаты можно увидеть мою киску. Стремительно краснею от всей неловкости и медленно выпрямляюсь, не сдерживая тяжелого выдоха.
— Дай мне одеться. Пожалуйста, — мой голос на грани шепота. Я сейчас крайне уязвима.
Я не слышу его шагов, но ощущаю каждой клеточкой тела, как он приближается. Дарк плохо влияет на меня. Я склоняю голову вперед, прикусывая нижнюю губу. Кажется, я вот-вот расплачусь, потому что сегодняшний вечер — это сплошное недоразумение, вышедшее из-под контроля.
Чувствую обжигающее прикосновение к бедрам. Вздрагиваю от неожиданности. Его мозолистые руки оглаживают мои бедра, и я не сдерживаю выдоха-стона. Я столько мечтала, чтобы он коснулся меня, что сейчас все кажется нереальным. Его руки ползут по моим ногам, согревая, и я радуюсь тому, что стою к нему спиной, и он не может видеть моего пылающего от стыда лица.
Его пальцы натягивают лосины на мою задницу, и я вижу по блеклой тени, что он вытягивается во весь рост позади меня.
— Спасибо, — шепчу в тот же момент, когда он резко прижимается ко мне со спины, и я ставлю руки на закрытую дверцу шкафа, чтобы не столкнуться носом с деревом.
Он притесняет меня так сильно, что мне некуда деться. Голая грудь с твердыми от возбуждения сосками упирается в прохладное дерево, и я с трудом могу поверить в то, что еще несколько минут назад дрожала от холода, а теперь меня трясет от горячего возбуждения, быстро расходящегося по всему телу.
Он врезается своими бедрами в мою поясницу, и я прогибаюсь, чтобы встретить его мягкий толчок. Между губ скользит судорожный выдох, когда чувствую, как к спине прижимается его внушительного размера член, обтянутый джинсой. От этой мыслит начинает кружится голова, и я просто медленно схожу с ума.
Мужчина, которого я так долго хочу, хочет меня в ответ. Разве это не подарок? Не сюрприз? Не великолепно, черт подери?
Его тяжелые ладони падают на шкаф по обе стороны от моей головы. Он сильнее вжимается в меня, и я с силой прикусываю губу, чтобы не стонать. Между ног все пульсирует, и я вынуждена признаться в том, что мне нужна разрядка, иначе стихийное возбуждение, которого я раньше не ощущала, лишит меня контроля.
— Фанни, ты играешь с огнем. Прекрати, — в его голосе предупреждение.
— Что? — хрипло шепчу, не понимая.
— Что ты пыталась добиться, строча мне эти гребаные сообщения?
Я покрываюсь стыдливым румянцем, вспоминая, что писала Дарку. Захлебываюсь воздухом, пытаясь подыскать ответ. Почему, когда он рядом со мной, у меня вырубается мозг? Я дура?
Я влюбленная.
— Ничего. Все давно решено.
— Ответь мне на один гребаный вопрос, Фанни, — строгая злость скользит в его голосе, и я прикрываю глаза от наслаждения, когда он снова толкает свои бедра в меня.
— Какой?
— Ты трахнула того чувака, которого хотела?
О чем он, черт возьми, говорит?
Я ни с кем не трахалась. Никогда. Я по-прежнему девственница, потому что того, кого я хочу, не интересует мое тело.
Поделом.
— А если да, что с того? — тихо переспрашиваю. — Это просто трах. Он ничего не значит.
Кажется, ему не нравится мысль, что меня кто-то может трахать, и меня это безумно заводит.
Дарк склоняется, обдавая мое щеку горячим дыханием.
— Надеюсь, тебе это понравилось. Впредь, если ты вдруг захочешь потрахаться, не стоит сообщать об этом мне, если не хочешь, чтобы я рассказал обо всем твои братьям.
— Ублюдок, — шиплю я. — Это похоже на шантаж.
— Это похоже на реальность. Я не против, чтобы ты избавлялась от напряжения, если это сделает тебя чуть терпимее, чем гребаная киска во время течки. Прекрати быть сукой, Фанни. Я не играю в твои детские игры.
Его бедра вновь врезались в меня. На этот раз сильно и несдержанно. Я еле слышно простонала и проскребла ногтями поверхность шкафа.
Моя сердцевина пылала. Я желала его всем телом, всей душой, всем сердцем. Вот только была маленькая загвоздка — он нет.
Его большая рука оказывается на моем голом животе. Мне хочется крикнуть, чтобы он потрогал мою грудь, поигрался с сосками и заставил меня кончить, но все, что мне удается — это просто дышать.
— Прекрати докучать мне, ладно? Я не твой гребаный охранник, чтобы мотаться из Дэнвелла в Сиэтл, чтобы спасти твой зад, детка.
— Ты всегда будешь спасать меня, Дарк. Ты обещал, — с придыханием говорю я, а потом протяжно стону, потому что его губы опустились к моему голову плечу, а рука сжала мой бок. — Ты дал кровное обещание моему отцу.
Он чертыхается, ругается себе под нос. Его зубы ведут по моей коже, и я вжимаю голову в плечи от того, насколько это приятно.
— Буду, но не от парней, которых ты хочешь трахать, Фанни.
— Разве твой твердый член не говорит о том, что ты хочешь меня? — решаюсь на наглость, чтобы прояснить ситуацию.
— Мой член не получил желаемого результата. Когда ты строчила мне сообщения в пьяном угаре, его объезжала сладкая киска, и мне пришлось лишиться удовольствия, чтобы спасти тебя из блядушника. Если ты хочешь поспособствовать тому, чтобы высосать из него жизнь, тебе стоит встать на колени.
О. Мой. Бог.
Реальность обрушивается на меня.
Меня словно громом поразило. Я окаменеваю в считанные секунды после его слов, которые ударили меня под дых. Не могу поверить собственным ушам! Он только что признался в том, что трахал шлюху, пока я пыталась вывести его на эмоции. И тот факт, что он недоволен тем, что ему пришлось прерваться на меня, заставляет мою кровь кипеть, а язык превратиться в жало.
Я не боюсь наговорить ему гадостей. Я боюсь, что скажу то, что запутает наши отношения еще сильнее.
— Если твоя шлюха была настолько хороша, как ты мог променять ее на меня? Я ведь никто для тебя, Дарк.
— Вот именно. Сейчас я жалею, что не спустил ей в рот или на ее классные сиськи. Я мог быть более удовлетворенным, а не взбешенным. Детка, тебе стоит прийти в себя и успокоиться, чтобы я мог уехать и завершить то, чем был занят немногим ранее.
Мое лицо пылает от стыда, в глазах начинает резко щипать, и я хватаю футболку из открытого отсека.
— Отодвинься от меня, — шепчу, чтобы он не понял, что довел меня до предельной точки. Слышать нечто подобное слишком обидно, и я не собираюсь с этим мириться.
— Нет, детка. Ты хотела моего внимания, и ты получаешь его.
— Иди на хрен, чертов козел. Я собираюсь одеться и вызвать копов, если ты не понял, что я хочу, чтобы ты ушел отсюда. Не заставляй меня быть такой, Дарк. Просто оставь меня в покое.
Он тесно прижимается ко мне, и я хочу оттолкнуть его, но не хочу делать это задницей, потому что такое движение можно неправильно интерпретировать.
Его губы опускаются к плечу, зубы прихватывают кожу, и я силюсь, чтобы не разреветься.
Мое бедное сердце, страдающее по этому сукину сыну, обливается кровью. Он точно знает, что нужно сказать, чтобы заставить меня ненавидеть его еще сильнее. Я, блин, просто не в себе от злости.
Он больно кусает мое плечо, я шиплю и дергаюсь, пытаясь избавиться от его движений.
— Больше никаких выкрутасов, детка. Иначе я приеду и сделаю то, что тебе не понравится.
Его руки исчезают с моего тела. Я тут же хочу, чтобы он продолжал меня касаться, говорить все, что угодно, лишь бы он был тут. Я так сильно скучала по нему.
Я так сильно желала его.
— Хватит пугать меня. Я скажу, что ты домогался меня, и мой отец отрежет твой блядский член, — рычу, натягивая футболку.
Перебрасываю через плечо волосы и поворачиваюсь как раз в тот момент, когда тяжелая рука опускается на подбородок, поднимая его. Наши взгляды пересекаются.
Во мне взыграл адреналин, так что мне не страшно стоять возле него и испепелять злым взглядом. Но, конечно, это на него не действует.
Карие глаза полыхают насмешкой.
— Ты не сможешь задеть мое эго, Фанни.
Я фыркаю:
— Да, потому что оно чрезмерно большое.
— Нет, потому что в тебе говорит маленькая обиженная девочка.
Взгляд опускается к его пухлым губам. Ресницы трепещут, и я мягко улыбаюсь:
— Да, я маленькая обиженная девочка, которую ты сегодня неплохо унизил. Ты уничтожаешь меня, Делани. Я устала от этого, так что оставь меня в покое, ладно? Я собираюсь выпить чай, чтобы согреться и лечь спать. Убирайся из общежития.
— Ты всегда искала моего внимания, — он прищуривается, оценивая меня.
Я криво усмехаюсь и качаю головой.
— Сейчас я хочу, чтобы ты избавил меня от своего внимания. Оставь меня в покое.
Дарк не выглядит оскорбленным. Он просто кивает, а потом покидает мою спальню, мой блок, мое общежитие и Сиэтл. Он возвращается в Дэнвелл, а я скатываюсь по стене вниз, зарываюсь лицом в колени и снова плачу.
Господи, какая же я идиотка. Что я творю? Где моя голова на плечах? Почему я такая бессовестная?
_____
телеграм-канал, где рада абсолютно каждому: amarissalee
п.с. жду ваших впечатлений, не стесняйтесь!