Моя личная горничная (18+) [РЕДАКЦИЯ]

Лежать вот так на полу долго не пришлось, ведь работа сама на себя не поработает, а ведь Маркусу еще надо отчитаться по поводу сделанного задания Луису. Спрятав обратно две половинки расколотой чашки, он смахивает пару пылинок с книг, и со спокойной душой покидает комнату, повернув пару раз ключ в замочной скважине. Он оставляет его там, поспешив на поиски мини-начальника.

На это маленькое поместье опустились сумерки, и везде автоматически зажигался свет, если было хоть малейшее движение. По началу Маркус пугался такой внезапности, но в скором времени свыкся. Впервые в этих коридорах тихо и так умиротворенно, нет ни горничных, ни прислуги, никого. Только Маркус и пустые коридоры. Легкий стук маленького каблучка нарушал это идиллию, но это был пустяк.

Парень не спеша завернул за угол, останавливаясь рядом с вазой с цветами, что криво стояла, и повернул цветы лицом к себе. В его поле зрения также попалась слегка приоткрытая дверь в комнату Джона. Одна из запретных комнат, в которую вход строго запрещен и карается вплоть до изгнания из дома. Любопытство берет вверх, и парень на носочках, прислоняясь к стенке, подходит ближе, незаметно заглядывая внутрь: полумрак, лишь свет из окна давал хоть какое-то освещение, сам Джон... и неизвестная ранее Маркусу барышня, что так сладко выгибала свою спинку под ним. У парня даже дыхание перехватило от столь зрелищной картины, которая явно была не для его глаз, и которая вызвала укол ревности. Вот значит, как он «усердно» работает.

Неожиданно чье-то дыхание опалило ухо, а рука закрыла рот, заставляя поддаться панике, но сомкнутая рука на шее настоятельно рекомендовала успокоиться и взять себя в руки.

— Нравиться подглядывать, маленький извращенец? — голос Луиса заставил в миг расслабить плечи, ведь парень полностью доверял ему, хоть тот и подкрался к нему незаметно. — Ты хоть знаешь, что будет, если он узнает? — мужчина прижимает горничного к стене так, чтобы он мог лицезреть все, что происходило в комнате. Кажется, тот был против. Ему было противно от одного лишь вида, но Луис не давал и шелохнуться. — Маркус, мне известно все о твоих мотивах, я вижу, как ты ревнуешь Джона даже к стене, и хочешь расположить к себе. Знаешь, мне всегда были интересны последствия: поэтому я надавил на него, чтобы он оставил тебя, и я делился с тобой секретами не потому, что ты «особенный». Мне интересен конечный результат всего, что происходит, — он приподнял голову парня, тихо рыкнув: — Смотри! Ты же так хотел, так зачем отворачиваешься?

Маркус не мог и словом обмолвиться, ведь рука Луиса до сих пор мешала этому, но и наблюдать за подобным было омерзительно. Хватало только звуков, но и лицезреть это он больше не хотел. Но Луис был настойчив, и вот уже его рука аккуратно приподнимает платье парню, прикасаясь пальцами до оголенной ноги, отчего того пробирает мелкая дрожь.

— Хочешь же быть на ее месте, не так ли? — он будто видит Маркуса насквозь, отчего парень невольно дергается. — Хочешь, чтобы он был только твоим, окунуться в эту страсть, и отдаться ему без остатка. Хочешь, но не можешь, — мужчина резко отпускает горничного, делая шаг назад. — Учись на ошибках, Маркус, и найди ход, который будет выгоден только тебе. Все твои попытки не дали плодов, ты словно карта в колоде, которую выкинут первой, потому что она самая маленькая, по сравнению с другими, но тебе никто не мешает стать самой большой. Стань Джокером, и докажи мне, что заслуживаешь быть больше, чем горничная, быть рядом со Джоном. Сможешь? Тогда и я помогу тебе.

Маркус не успевает и рта раскрыть, как мини-начальник исчезает из его поля зрения, оставляя в смешанных чувствах. И вот снова это — «Я помогу тебе». Помогу... Чем же, Луис? Неужели ты имеешь что-то, чего может заслужить горничный за свои старания? Маркус тихо прикрывает дверь, которая успешно скрипит, и слышит испуганный шепот девушки, быстро срываясь с места и, чуть не упав, забегает в свою комнату, где горничные играли в «Дурака», даже не посмотрев на него. Еще бы чуть-чуть...

***

— Маркус! Я тебя повсюду ищу! — парень оборачивается на голос, и ждет, пока Джон дойдет до него. В прочем, выглядел он не очень и последствия этой бурной ночи дают о себе знать: всклоченные волосы, неправильно застегнутые нижние пуговицы рубашки, которая кривовато заправлена, и ремень, что не до конца был вправлен в брюки. Он делает вдох, глядя на горничного: — Готовишь умеешь?

— Допустим, — с опаской кивает Маркус, что любил порядки во всем, и не сдерживается такой неряшливости. Он решает привести господина в порядок, убрать изъяны и сделать идеальным, поэтому достает рубашку и застегивает пуговицы, как положено.

— Значит, сегодня ты у нас и повар, и горничная. Жасмин приболела, ей нужна замена, — заключил мужчина, наблюдая за действиями парня: тот будто был где-то далеко отсюда, смело поправляя его рубашку и расстегивая ремень, будто мамочка. Маркус заправляет рубашку и застегивает все обратно, проводя руками по плечам, стряхивая пылинки.

— А... Ах... А-а? — кажется до горничного все слишком туго доходит с утра пораньше, и он резко убирает руки, виновато опуская взгляд. — Простите. Я все понял.

— Ты точно справишься? — похоже хозяин не был против, что ему помогли привести себя в порядок, или эта ночь отразилась и на его настроении? Впервые Джон говорил с ним в спокойном тоне и даже интересовался: не сильна ли нагрузка. С ним точно что-то не так!

— Если вы только уберет у меня сегодня из списка несколько комнат... — как бы невзначай проговорил Маркус, взяв расческу, и робко коснулся волос хозяина, слегка вставая на носочки.

— Надеюсь, твои кулинарные навыки будут того стоить, — проговорил мужчина, глядя на своего горничного, который закончил и с волосами, умудряясь даже потрогать их, якобы нанося конечные штрихи. Джон взял его за руки, целуя тыльную сторону ладони, тем самым заставляя щеки парня вспыхнуть румянцем. — Вечером жду ужин.

Он быстро закивал, отворачиваясь и продолжая дальше обрезать длинные стебли белых роз, ставя в миниатюрную вазочку с золотой прошивкой. Не только щеки, но и ладони будто горели огнем, и к его ногам что-то прикатилось. Обычная скомяченная бумажка, которую Маркус поднимает и раскрывает.

«Этот ужин играет огромную роль. Лишь от него зависит твоя дальнейшая судьба.»

Парень прячет записку в карман, продолжая свое занятие, и сам не замечает, как уголки его губ поднимается вверх в теплой улыбке радости и ликования. Вот он — шанс, за который стоит держаться крепче!

В итоге ближе к вечеру его встречает Жасмин и заводит на кухню, быстро рассказывая нужную информацию, и оставляет горничного одного, желая поскорее оказаться в кровати. Маркус осматривает склад с продуктами: чего здесь только не было! Всего и понемногу, готовь, что душе угодно: и фаршированную свинину, и овощное рагу, и грибной рулет под соусом карри с запеченным картофелем... столько всего, что глаза разбегались по разным полкам, а в голове всплывали различные рецепты вкусных блюд.

Парень делает глубокий вдох, собирая все мысли воедино, и в итоге останавливается на одном рецепте. Надев фартук, он начинает брать с полок нужные продукты, постепенно вынося их на кухню и чувствуя себя не менее счастливым, сам даже не зная отчего именно.

Маркус все же был идеальной домохозяйкой, таким трудолюбивый, строптивый, все делал в срок и слишком идеально, и кулинарными талантами не был обделен. Родись он девочкой, ему было бы в разы проще в жизни. Но горничный никогда не жаловался на свою гендерную принадлежность, хоть и был труслив, робок и готовый прятаться за более сильными представителями, выполнять поручения, и надеяться, что те всегда будут с ним.

— А ты я посмотрю неплохо готовишь, — зашедший Джон слегка улыбается, стоя у входа, чтобы ни в коем случае не спугнуть Маркуса, который так усердно нарезал мелко-мелко укроп, добавляя его позже в миску, одновременно обжаривая овощи.

— А?.. — он отвлекается на хозяина. — А, да. Живу один, надо ж что-то уметь.

— Ты продолжай, продолжай. Не отвлекайся. Скоро время ужина.

Парень кивает, поворачиваясь обратно к плите, и берет кусочек морковки, кладя в рот. «Не соленная...» — он морщит носик, заслышав, как сзади ходит Джон.

Время пролетело незаметно. Ужин приготовлен, все довольны, и полученная похвала от господина не могла не поднять настроение. Маркус, с довольной улыбкой, не спеша водил круговыми движениями мочалкой по тарелке, готовый будто вымыть ее до блеска, как неожиданно руки Джона берут его с двух сторон за плечи, а одной из них он стягивает лямку платья, целуя неожиданно-нежно в оголенное плечо, прикусывая кожу. Маркус вздрагивает, крепче сжимая мыльную мочалку и глядя, как пена стекает по его рукам.

— Ты превосходный повар, — шепчет в самое ухо господин, и парень чувствует отчетливый, слабо дурманящий запах алкоголя, перемешанный с запахом корицы. Хозяин плавно опускает руки ниже, открыто приподнимая его платье как можно выше, еле чувственно дотрагиваясь подушечками пальцем до оголенной ноги, иногда поглаживая бедра, и вновь кусает в шею, сладко выдыхая. Маркус невольно клонит голову в сторону, для большего удобства, начиная чаще дышать и сводя коленки вместе, не думая просить остановиться. Поцелуй такой нежный, и одновременно властный, будто хозяин хотел оставить на нем свою метку. Алкоголь всегда плохо действовал на людей, но иногда это приносило и свою пользу. В данном случае этим шансом пользуется Маркус.

— Иди сюда, — Джон манит его за собой, и парень садится на стул, напротив господина. Теперь он отчетливо видит, что тот и правда слегка пьян. Мужчина опустошает бокал с вином, осматривая своего горничного. Господин явно не собирался ограничиваться лишь этим, и поэтому кладет руку на колено парня, не спеша, будто дразня, проходится пальцами вверх по всей ноге, пряча руку под платьем горничного, поглаживая его бедро. Маркус нервно сглатывает, стараясь не обращать на это внимание, но Джон подвигается ближе, упираясь рукой в спинку его стула, прильнув губами к шее.

— Господин... Господин, не стоит... — хочется, но нельзя. Когда мужчина отоспится, то явно не будет рад увидеть рядом с собой Маркуса, и тому стоило прекратить это, как бы сильно парень не желал своего хозяина. Если он хочет еще работать здесь, то надо чем-то жертвовать, каким бы сладостным моментом это все не было.

— Закройся. — Джон хватает горничного в области шеи, отклоняя его голову чуть правее, и вновь кусает, чувствуя мгновенную отдачу в виде тихого вдоха. Он опускает руку к платью, запуская ее внутрь. — Раздвинь ноги. — и как только просьба оказывается выполненной, мужчина проводит подушечками пальцем по внутренней стороне бедра, щекоча кожу, и заслышав хриплый выдох. Еще один поцелуй в плечо, с которого уже полностью упала лямка платья, и Джон присаживается на пол, заглядывание под платье парня.

— Господин! — неожиданно вскрикивает Маркус, упираясь руками в спину хозяина, и сжимает ткань рубашки. Джон только что укусил его за кожу во внутренней стороне бедра, которая была слишком нежной и чувствительной. — Кх... Господин...

Джон подвигает его к краю стула, крепко держа за бедра, и одаривает жаркими поцелуями те самые места, что были всегда скрыты под платьем. Насколько же сильно алкоголь ударил в голову, что он осмелился на такое? Маркус лишь мелко дрожит от приятного чувства, заметно выгибаясь в спине, тихо и часто выдыхая. Слишком жарко, приятно, сладко... Хочется еще...

— Придаетесь плотским утехам? — голос Луиса заставляет горничного дрогнуть еще больше, повернув голову в его сторону, заметно краснея. Тот стоял рядом с ним, положив руку на спинку стула.

— Какого черта, Лу? — Джон недовольно поднимает голову, глядя на близкого друга, но не думая хотя бы для приличия опустить платье Маркуса, что смущенно убирает свои руки со спины господина, поднимая лямку платья.

— Не забывай, что ты здесь не один, — тонко намекнул мужчина, усмехаясь.

— Ты прав. — он поднимается, удерживая равновесие, и когда Маркус встает следом, резко закидывает его к себе на плечо, следуя к выходу. — Я буду у себя.

— Эй! — Луис резко оказывается напротив своего приятеля, пытаясь отобрать у него Маркуса, который, мягко говоря, был в легком шоке и не понимал, что происходит.

— Не смей присваивать к себе моего горничного! — прорычал Джон, крепче держа парня, чтобы тот не упал, а Маркус в свое время упирался в его спину руками, сжимая рубашку, чтобы хоть как-то держаться.

— Посмотри на себя, черт возьми! — мужчине все же удается отобрать горничного, что теперь расположился у него на руках. — Еле стоишь на ногах. Не боишься уронить? Тогда твой секс обернется тебе переломом, и я не удивлюсь, если...

— Да закройся уже! — шипит недовольно Джон, прикладывая ладонь к голове, и сузил глаза. — Неси его тогда, и не смей убегать!

Луис берет Маркуса поудобнее, следуя за хозяином, и замечает на себе пристальный взгляд горничного.

— Ты же различил фальшь в моих словах? — он говорит тихо, чтобы впереди идущий мужчина не услышал. И парень кивает. — Ты ведь знаешь, что будет, когда проснувшись, Джон увидит на другой стороне кровати тебя? Я лишь уберегаю тебя от пьяных поступков, которые потом сыграют с тобой злую шутку.

Парень кивает, еле заметно начиная болтать ногами. Кажется, будто они шли вечность, но когда Луис переступил порог комнаты и поставил горничного на пол, то тот слегка потянулся, чтобы размять мышцы. Он посмотрел в сторону Джона, который уже лежал спиной на кровати, явно больше ничего не хотя. Горничный украдкой смотрит на Луиса, но тот лишь молча поворачивается спиной, но не уходит, а сам Маркус подходит к господину, упираясь коленом в кровать и помогает расстегнуть рубашку, которую в итоге стягивает и с замирание сердца осматривает столь мощное и крепкое тело, давясь собственным воздухом. Эти руки, это тело... Все было настолько прекрасным, что Маркус был не в силах отвести взгляд, старался дышать тихо и равномерно, но он еще никогда не видел господина так близко.

Джон в итоге перемещается на подушку, успешно засыпая, и горничный все же дотрагивается пальцами до живота господина, делая воображаемую завитушку. Он чувствует, как дрожь пронзает все тело, но в реальность его возвращает шепот Луиса, что выводит его из этой темной комнаты.

— Не поддавайся животному инстинкту, — говорит мужчина и открывает уже дверь в его комнату, уходя в своем направлении.

Горничный упирается спиной в дверь, прижав к себе рубашку господина, которую забыл оставить в комнате, и что отдавалась довольно приятным дорогим парфюмом, запах которого щекотал нос. На него моментально обращают внимание «коллеги», что переглядываются между собой, и подходят.

— Откуда у тебя это? — одна из них хотела схватить одежду, но парень ловко ускользнул от них.

— Подарок, — Маркус показывает им кончик языка, хитро улыбаясь, и уходит к своей кровати, желая поскорее лечь спать, чтобы этот сумасшедший день, наконец, закончился. Чувствовать свою маленькую победу было прекрасно, но в итоге всю ночь он почти не спал, не в силах так просто выкинуть из головы поступок своего господина.