Глава 5
Лилит и Джина решили, что после завтрака расскажут остальным ребятам о видении Джины. А потом они уже решат, как избежать того, что должно произойти.
Ученики сидели в столовой, когда в помещение вошел Юджин Спеллман, Николас и Харди с распухшим лицом, заплывшим левым глазом и широким белым пластырем на носу.
– Вчерашняя драка – повергла всех нас в шок. Подобное поведение недопустимо в стенах академии, – громко заговорил директор. – Харди Найт был избит до бессознательного состояния. Чудо, что мисс Оуэн смогла вправить мистеру Найту нос и оказала первую помощь. По ее словам, еще две минуты столь жесткого избиения, и мистер Найт мог бы получить сотрясение мозга. В лучшем случае.
Спеллман смотрел на Николаса, сдвинув брови на переносице. Он был рассержен.
– За подобное поведение мне полагается исключить мистера Берда из академии, – продолжил он. – Но поскольку, мистер Берд принес свои извинения мистеру Найту, и клялся больше не допускать со своей стороны подобного, я решил дать ему шанс продолжить обучение. Однако если нечто подобное повториться, то никаких поблажек не будет.
Директор оглядел учеников. Затем повернулся к Николасу и Харди и сказал:
– Можете приступать к завтраку.
С этими словами он вышел из столовой. Харди и Николас направились к столу с раздачей, и принялась набирать еду на подносы.
– Я не верю в то, что он раскаялся, – произнесла Джина.
– Можешь сомневаться в этом, сколько хочешь, – заулыбался Тайлер. – Но мысли Харди говорят об обратном.
Лилит тоже сомневалась в чистоте намерений Николаса, поэтому сконцентрировавшись, она проникла в разум Харди, ослабленный вчерашней дракой.
В голове у него творилась каша. Он думал об учебе, о своем распухшем лице, о том, как отреагируют родители на драку. Он думал над словами Николаса, но зла на него не держал.
– Ты внушил ему прощение, – сказала Лилит, когда Николас поставил поднос на стол и сел вместе с ними.
Харди все еще набирал еду. Он будто бы не мог определиться: стоит ли ему завтракать или нет. Его поднос был наполовину пуст.
Все остальные за столом покосились в сторону Николаса.
– Зато он не будет думать о тебе, – произнес он, неотрывно смотря на Лилит. – Ты же не хочешь, чтоб Харди тебя возненавидел?
– Зато ты хочешь, чтоб тебя ненавидели все, – сквозь зубы ответила Лилит.
Николас проигнорировал ее слова, усердно принявшись за еду, словно сутки ничего не ел.
***
Занятия протекали по расписанию. Ученики уже перестали обсуждать недавнюю драку. Харди шел на поправку.
Лилит старалась держаться подальше от Николаса. Не быть с ним в паре на их тайных занятиях по изучению темной магии. Или не сесть рядом с ним в столовой. Даже, когда они обсуждали видение Джины, она становилась поближе к соседкам по комнате и избегала смотреть на Николаса. Даже исподтишка.
Она не боялась его, но ей не нравилось, что он владеет внушением. Иногда у нее проскакивала мысль о том, что он может внушить ей что-нибудь мерзкое. Например, чувства к нему.
На занятиях по защите от внушения, Лилит усердно записывала все, что говорил Юджин Спеллман. Особенно про амулет. Как его выбрать и какое заклятие наложить, чтобы он работал. И не только от внушения, но и от других способностей.
Единственным, кто также усердно все записывал, как и Лилит, оказался Маркус. Видимо, и он боялся Николаса. Тем более они жили в одной комнате.
Каждую среду ученики приходили на занятия в питомник. По словам Донована Уайта, они смогут спрятать часть своей силы в фамильяре только на втором году обучения. Но уже каждый облюбовал животное, с которым нашел общий язык с первых минут.
Фамильярами Крис и Тайлера стали волки. Энид полюбилась мышь. У Джины и Тео – вороны. Маркуса выбрал пушистый трехцветный кот. Фамильяром Николаса стал черный доберман. А Лилит и Харди обзавелись фамильярами – змеями из породы сосновых.
Они обитали в сосновых борах. Серо-коричневые с поперечными пятнами и длиной пять с половиной футов. У них была особенность постукивать во время опасности хвостом, как гремучие змеи.
Джина и Лилит шли и обсуждали своих фамильяров, делясь впечатлениями о работе с ними. Впереди них плелся Харди, пиная мелкие камни. По краю гравийной дорожки семенила Эдит, обнимая свою сумку так, будто он шла ночью через Центральный Парк и боялась, что ее ограбят. В двух шагах от нее держался Маркус. Но всех их обогнали Крис, Тайлер и Тео. Они непринужденно болтали и смеялись.
От Лилит не скрылось, как Джина периодически на них поглядывает, злясь на Тео и Крис, будто они ее предали.
– Ты можешь сказать, когда произойдет то, что ты видела? – спросил Николас, зашагав рядом с Джиной.
– Видения мне не сообщают даты, – процедила она сквозь зубы. – Это предупреждение. А нам просто нужно быть начеку.
Николас пожал плечами. Лилит уловила на себе его взгляд и осмелилась посмотреть на него. В ее голову проникла его мысль о том, что он защитит ее.
Она нахмурилась. Ей не нужна была его защита.
***
В питомнике, кишащими шипящими чешуйчатыми тварями Лилит, Харди и еще несколько человек сели на пол.
Любимица Лилит заползла ей на руку и обвилась вокруг. Харди же пытался тоже самое проделать со своей змеей, но она предпочла обвить его ногу, согнутую в колене.
– Здесь я получаю умиротворение, – произнесла Лилит.
– Меня тоже их шипение успокаивает, – Харди усмехнулся. – Извини, если я повел себя с тобой по-идиотски.
Лилит перестала гладить змею вдоль тела и уставилась на Харди.
– Ты про что? – спросила она, покосившись на него.
– Я же приставал к тебе. Поэтому мы с Николасом и подрались. Я же не думал, что он влюблен в тебя.
– Это он тебе так сказал?
Харди отвлекся от своей змеи и посмотрел на Лилит недоумевающим взглядом, будто она несет чушь.
– Так и было, – он покачал головой. – Странная ты сегодня.
Он отвернулся.
Лилит бережно сняла змею с руки и положила ее в огромный стеклянный аквариум, где та спала и жила вместе с другими змеями.
Выходит, Николас из памяти Харди внушением стер все, что было до драки. Это говорило только о том, что Николас либо действительно в нее безумно влюблен, либо чертовски опасен.
***
До Хэллоуина оставалось три дня. Вся академия была украшена к празднику. Страшные физиономии, вырезанные из тыкв, стояли чуть ли не на каждом шагу. С потолка свисали на паутине большие пауки. Окна украшали летучие мыши с красными глазами, горящими в темноте. А перилла обвивали черные змеи.
Еще вчера директор объявил, что в день Хэллоуина пройдет церемония очищения. Они обойдут всю академию с ритуальными свечами и дымящимися хвойными ветками, чтобы отпугнуть нечистую силу и призвать удачу на сторону ведьм и колдунов. А вечером в столовой состоится бал в честь праздника.
Перед тем, как отправиться после занятий на обед, Лилит отстала от остальных учеников. Ей хотелось хотя бы пару минут провести в тишине по дороге к главному зданию.
Она уже научилась контролировать телепатию. Пока не в идеале, но поток чужих мыслей в ее голове стал гораздо меньше, и она уже могла отключаться от них.
Лилит не спеша шла по гравийной дорожке, когда позади нее раздались чьи-то шаги. Вскоре с ней поравнялся Николас. С минуту они шли молча.
– Я так и не услышал слова благодарности, – сказал он.
– За что я должна быть благодарна? – усмехнулась она.
– Что Харди не помнит о том, что целовал тебя, – сквозь зубы ответил Николас.
Он остановился, перегрождая ей дорогу и вынуждая тоже остановиться.
– Тебя об этом никто не просил, – выпалила она. – Это было выгодно только тебе.
Николас улыбнулся ее злобе.
– Пойдешь со мной на бал, – сменил он тему.
– Нет, – резко ответила она.
Ей не нравился его уверенный тон и самодовольство, написанное на лице. И этим жутко бесил.
– Это был не вопрос. И не просьба. Это мое желание.
Николас произнес это чуть ли не по слогам, выдерживая после каждого слова паузу. Лицо его стало серьезным. И это насторожило Лилит.
– Думаю, это маленькая плата тебе ничего не будет стоить, – продолжил он. – Ведь из-за тебя меня могли исключить.
– Из-за меня?! – Лилит едва не поперхнулась от возмущения, прокатившегося по телу горячей волной. – Не я заставила тебя чуть ли не до полусмерти избить Харди.
– Ты его целовала! – почти выкрикнул Николас.
– Это он меня целовал! – Лилит тоже повысила голос.
Николас сделал шаг в ее сторону, сокращая дистанцию между ними. Лилит хотелось отступить назад. Кинуться в бегство. Но она осталась стоять на месте. Она не позволит этому высокомерному идиоту взять верх.
– Не заставляй меня внушить тебе согласие, – произнес он с угрозой в черных глазах.
– Ладно, – согласилась она. – Но только попробуй что-нибудь выкинуть, и я тебя буду швырять об стены, пока мне это не надоест.
Лилит злобно сверкнула на него глазами и, обойдя его, быстрым шагом направилась к главному зданию.
«Ненавижу его!» – кричала она у себя в голове, пока входила в столовую и набирала еду. Хотя после этого разговора ей вовсе не хотелось есть.
Со стуком поставив поднос на стол, она принялась ложкой размазывать картофельное пюре по тарелке.
– Эй, что с тобой? – спросила Джина.
– Да, в твоей голове слишком много ненависти к Николасу, что мне аж самому захотелось его придушить, – подхватил Тайлер. – Может, утихомиришь свои мысли, пока у меня голова не треснула?
– Причем здесь Николас? – не унималась Джина.
Лилит положила ложку и обвела взглядом всех, кто сидел за столом. Она вздохнула и произнесла:
– Я иду с ним на бал.
– Черт... – охнула Джина.
– Он меня заставил согласиться, – Лилит снова взяла ложку, но на этот раз принялась разламывать мясную котлету на мелкие кусочки.
– Внушением? – спросила Эдит так тихо, что Лилит едва расслышала.
– Слава дьяволу, нет.
Джина открыла рот, чтобы еще что-то спросить, но тут к столу подошел Николас. Он поставил свой поднос и сел рядом с Тео.
Лилит слишком злилась на него, чтобы прочитать в мыслях Джины вопрос, который та хотела задать. Она посмотрела на Николаса и подумала о том, что зря его не исключили из академии.
***
В день Хэллоуина легкая дымка тумана окутала лес, делая зеленый цвет сосен и елей более тусклым.
На церемонии очищения Лилит молча ходила в хвосте за остальными учениками. Она даже не повторяла за Гвен Ласлоу слова, которые нужно говорить при очищении от нечистой силы.
В какой-то момент рядом с Лилит оказался Николас. Она так была погружена в мысли о сегодняшнем бале, вернее о том, с кем ей на него придется идти, что не сразу заметила его присутствие.
– Может, ты перестанешь меня преследовать? – прошипела Лилит.
– Не могу, – усмехнулся Николас. – Вдруг к тебе опять кто-то приставать начнет?
Она бросила в его сторону недобрый взгляд и прошла вперед, встав рядом с Зои – из спальни номер два.
Лилит не могла дождаться, когда уже этот день закончится. Ей не хотелось никакого веселья. Даже эйфории не было, как у Джины и Крис, ждавших бала с той минуты, едва о нем стало известно. Даже Эдит выглядела сегодня не такой тихой, как обычно.
– Да брось ты так переживать, – сказала Джина, когда они одевались в комнате. – Тебе придется с ним станцевать несколько раз, а потом делай, что хочешь. Или ты думаешь, что он пристигнет тебя к себе наручниками?
– Я бы не удивилась этому, – Лилит тихо рассмеялась. – Черт, ладно. Я пойду на бал.
– Другое дело, – кивнула Джина.
– Но я буду об этом жалеть.
Они рассмеялись и принялись собираться на бал.
Директор ввел дресс-код: одежда черного цвета. А это значило, что никаких хэллоуинских костюмов не будет, как обычно принято.
Лилит облачилась в черное платье с V-образным вырезом на груди, юбкой-колоколом чуть выше колена, рукавами и верхней юбкой, достающей почти до щиколоток из фатина.
Вместе с соседками по комнате Лилит спустилась в холл, в ожидании кавалеров на сегодняшний вечер. Джину пригласил Тео, а Крис – Тайлер. Харди позвал Зои, а Маркус пригласил Эдит.
С учетом того, что учеников было пятнадцать, а учениц на одну меньше, один из парней оставался без пары. Однако этого одиночку поставили ди-джеем. Ходили слухи, что он гомосексуал. Это могло быть как правдой, так и выдумкой. Сплетников везде хватает.
К Лилит подошел Николас. На нем были черные джинсы, черная футболка и черный пиджак. Выглядел он при этом так, как будто только что вернулся с фотосессии для журнала «Лотос».
– Ты прекрасна, – произнес Николас, оглядывая Лилит.
Он взял ее под руку. Она нехотя согласилась, и они вошли в столовую.
Столы и скамьи сдвинули к окнам, освобождая больше места. На одном и столов разместили все, что требовалось ди-джею. На столе с раздачей стояла большая чаша с пуншем и легкие закуски. По полу стелился густой дым, выпускаемый из дым-машины.
Николас оставил Лилит одну и отправился за напитками. Вскоре он вернулся и протянул ей черный пластиковый стаканчик с изображением символа Гекаты.
Они выпили пунша. Затем заиграла песня Archie Bronson Outfit «Вишневые губы» и ди-джей поздравил их с Днем Всех Святых и Ночью Ужасов и Кошмаров.
Лилит видела, как Джина и Крис, оставив своих кавалеров, принялись танцевать. К ним быстро присоединились и другие ученики.
Следующей заиграла «Отведи меня в церковь» Hozier, и Николас пригласил Лилит на танец. Они сливались на танцполе с другими парами в тумане, обволакивающим их ноги. Сквозь ткань платья Лилит чувствовала теплые ладони Николаса. Он держал ее крепко и уверенно вел в танце.
Когда песня закончилась, они отошли в сторону. Николас снова принес напитки. Они сделали по глотку и посмотрели на танцпол, где под песню Maneskin «Я хочу быть твоим рабом» танцевали девушки и парни в черном.
– Гадость или сладость? – спросил он, улыбаясь уголками губ.
– Сладость, – без раздумий ответила Лилит.
Ей не хотелось, чтобы он вытворил с ней какой-то жуткий розыгрыш или нечто подобное. Порой он был слишком непредсказуем даже для нее, умеющей читать мысли.
Николас приблизился к ней вплотную и поцеловал. Осторожно, будто боясь, что она откусит его язык, но в тоже время нежно и страстно, вкладывая в поцелуй то, что не может или не хочет выразить словами.
Он отстранился. Она смотрела ему в глаза, не в силах произнести и слова. Лилит ждала от него чего угодно, но только не этого, и теперь находилась в шоке от произошедшего.
– Не только Харди может себе позволить целовать тебя, – сказал Николас, глядя ей в глаза.
Лилит продолжала молчать. Она лишь смотрела на него и не могла понять, какие чувства в ней преобладают больше. Возмущение? Ненависть? Непонимание? Желание повторить? Наслаждение?
По телу бегали холодные мурашки. Но они были предвестниками не озноба, а желания повторного ощущения от поцелуя.
Сама не сознавая, какой дьявол ей овладел, Лилит подалась вперед и поцеловала Николаса. На этот раз ощущения во время поцелуя усилились, и никому из них не хотелось прерывать это удовольствие.
Опомнившись, Лилит быстро прервала поцелуй и, не глядя на Николаса, выбежала из столовой.
Оказавшись в темном холле, подсвечиваемым только тыквами, она стала заламывать пальцы на руках, не понимая, что это вдруг на нее нашло. Неужели так подействовал пунш?
Она услышала чьи-то шаги и огляделась по сторонам. Никого. Со стороны мужского корпуса скрипнула дверь. Лилит вздрогнула и стала всматриваться в темноту, но ничего не увидела. Она направилась в сторону кабинета директора, вслушиваясь в звуки, но ничего не слышала, кроме музыки, приглушенно доносившейся из столовой.
– Лилит, – позвал ее Николас.– Может, объяснишь, какого черта ты сбежала?
Она повернулась к нему. Несколько секунд они смотрели друг на друга.
– Я не знаю, – Лилит пожала плечами. – Я тебя буквально с первых дней не переваривала на дух. Ты самоуверенный, жестокий придурок с манией величия. Но...
Она затрясла головой, не зная, как обличить в слова то, что было в голове.
– Я боюсь твоей силы, – прошептала она. – И опасаюсь того, что ты можешь сделать в приступе агрессии, как это было с Харди.
Лилит взглянула на него и пришла в изумление. Николас выглядел удивленным и расстроенным одновременно.
– Лилит, – он шагнул к ней и взял ее за руки. – К тебе я бы ни за что не стал применять внушение или проявлять агрессию. Ты слишком нравишься мне. И я знаю, что это взаимно.
Она высвободилась из его рук и сказала:
– На самом деле, я не знаю, что я к тебе чувствую. Прости.
Лилит направилась обратно к столовой, когда в ее голове раздался крик боли, страха и отчаянья. Он был громким, словно кричавшая девушка находилась совсем близко. Буквально за углом.
Лилит обернулась к Николасу, оставшемуся стоять.
– Ты не слышал крик только что? – спросила она у него.
Он покачал головой, погруженный в свои мысли.
– Кто-то кричал, – продолжила Лилит. – Девушка.
Николас посмотрел на нее и спросил:
– Как в видении Джины?
На одной из последних вылазок по туннелю за пределы академии их тайной общество обсуждало видение Джины. Все они сошлись на том, что это Лилит грозит опасность, ведь Джина видела будущее, когда коснулась ее.
– Да, – кивнула Лилит. – Только намного отчетливее и реальнее.
Дверь в комнату преподавателей открылась. В холл вышла встревоженная Хелен МакКей в сопровождении мистера Спеллмана и других преподавателей. Они замерли, увидев в холле Николаса и Лилит.
– Что вы тут делаете? – спросила Хелен, возвращая себе непроницаемую маску спокойствия на лицо.
– Говорим о наших зарождающихся чувствах безумной влюбленности, – съязвил Николас.
Хелен перевела взгляд с него на Лилит.
– Мисс Блэквуд, это вы телепатически кричали? – спросила она.
Лилит заглянула в мысли заместителя директора. Она думала о недавней драке Николаса и Харди. Крик, услышанный телепатически, заставил Хелен обеспокоиться. И теперь, когда она увидела в холле Николаса и Лилит, решила, что Берд, очернивший свое имя той дракой, приставал к Лилит.
– Нет, – поспешно ответила Лилит.
Она посмотрела на Николаса, затем снова на Хелен МакКей. Та скрестила руки на груди и подняла голову вверх, ожидая объяснений.
– Я считаю, что в лесу пытаются совершить убийство, – добавила Лилит.
Хелен сузила глаза, словно поймала ее на лжи. Но она не собиралась выдавать всю информацию. Сначала им нужно все обсудить с ребятами.
– И нам лучше поторопиться, если мы хотим спасти чью-то жизнь.