Горы, ты, синим пламенем
После тех слов, что вырвались из моих губ, Серп Иванович, а точнее стартилат, повернулся ко мне, и на его губах заиграла дикая кривая улыбка. В его глазах сверкнул опасный огонек. Он медленно шел ко мне. По пути ко мне он схватил нож.
"Ну прекрасно! Он теперь меня зарежет." - подумала я.
Он слишком близко подошел, настолько близко, что своей кожей я слышала его сбитое дыхание. Но в следующее мгновение произошло то, чего я не ожидала. Он поднял нож и порезал себе руку. Большая речушка крови текла из раны по руке. Запах железа сразу же ударил по носу. Он наклонился еще ближе, поднося руку к моему лицу.
-Пей! – крикнул он.
Через этот звериный крик пришел в себя Валера.
-Что произошло? - хлипким голосом, едва слышным, сказал он.
Но как только он посмотрел на картину, которая предстала перед его глазами, его эмоции на лице изменились, по непониманию ситуации на страх, той сцены, которая разворачивалась, и боль или сострадание в глазах, которые были именно для меня.
-Алиса...- его лицо отчаялось на мое спасение, он уже не мог ничем помочь, спасая всех я превратилась в монстра, такого, как он.
Я снова перевела свой взгляд на Серпа и наклонившись, принялась пить его кровь. Сначала это было противно и к горлу подступила тошнота, но впоследствии эту тошноту перекрывал большой голод. После того, как на моем языке чувствовался вкус железа и по стенкам желудка текла горячая жидкость, я с дикой злобой прорычала:
-Горы, ты, синим пламенем!
Дед никак на это не ответил, а просто взял и ушел. Через минуту в окне я увидела маленький огонек, а через секунду и большой костер. Только я знала, что этот костер – человек.
-Зачем? Зачем? Зачем! - обычный вопрос переходил в крик.
Я быстро подбежала к парню, схватила за шиворот рубашки, и подняла так, что его ноги не касались поверхности.
-Зачем? Хах ты у меня спрашиваешь? Все они, все мы могли бы умереть! Ты ни черта не сделал для нашего спасения. А теперь ты на меня кричишь, как будто это я сделала, будто я превращала всех тех бедных детей в вампиров. – я не понимала, что со мной происходит, на меня просто неожиданно нахлынула большая волна злобы.
-Лисичко.. – тихий голос слышался где-то в стороне двери, отпустив Лагунова, я повернулась в сторону звука.
-Максим.... Я не знаю, что делать. Я не знаю, что дальше. Как быть? - это были глупые вопросы, но, глядя на ситуацию, эти вопросы просто не имели ответа.
Максим сразу же подбежал ко мне. Я медленно начала оседать на землю, но упав я лежала на коленях Максима, обнимавшего меня из-за спины. На глаза нахлынули слезы, они так давно уже хотели вырваться наружу.
-Все будет нормально. Мы справимся. - тихий шепот у уха и горячее дыхание на шее.
-Иди, тебя ждет Анастасийка. – проговорил Буравцев Валере.
Тот побежал к выходу. Но на секунду остановился, обернулся и сказал:
-Спасибо тебе, Алиса, если бы не ты... - он запнулся. На его лице красовалась грустная улыбка.
Я подняла глаза и посмотрела на него, мое лицо искривило улыбку, но он понял, что я больше не обижаюсь на него и побежал дальше.
Максим снова начал шептать нежные, успокаивающие слова. Через несколько минут, я повернулась к нему. Я посмотрела на его лицо и взяв в свои ладони, мои губы накрыли его. На губах чувствовался соленый привкус слез, продолжавших течь из глаз не только моих, но и Максимовых, и крови, которую я долго еще буду ощущать в своем рту. Отстранившись от него, он приложил свой лоб к моему.
-Я тебя люблю, лисичка, и мы пройдем это вместе, поэтому прошу тебя, вкуси меня. - его тихий и хриплый голос, который просил меня сделать то, что я никогда не сделаю.
-Нет.
-Почему? Я не хочу, чтобы ты мучалась одна. – его глаза выражали боль. Его прекрасные зеленые глаза переливались на свете, попадавшем в столовую, из того костра.
Я снова прильнула к его губам. Они были мягкими, а поцелуи были нежны и невесомы, словно он боялся своими движениями сделать мне больно.
-Я тебя люблю. – через поцелуй произнесла я, на что я почувствовала его улыбку.
Истерики как и не было. Своими словами и прикосновениями он успокоил меня. Его руки нежно лежали у меня на талии, прижимая поближе ко мне, а мои у него на шее.