Одуванчики
Автор: твой феномен
Описание:
Он уже ничего не чувствовал – молча смотрел в одну точку, прерываясь лишь на очередной рвотный позыв, сидя в луже собственной крови, смотря невидящими глазами на испачканные в ней бутоны одуванчиков, с единственным вопросом.
“Когда же это все наконец закончится?”
Примечания:
Набросок, написанный среди ночи в порыве вдохновения и ни на что не претендующий:)
Часть 1
Кашель душит Уолтера. Он буквально чувствует, как что-то царапает его горло. И этот железный привкус во рту, который ни с чем не спутаешь. Лепестки, противно прилипающие к небу, губам, щекам, развеивают последние сомнения. Последние призрачные надежды. Ханахаки. В ближайшие двадцать четыре часа его тело сплошь превратится в цветочную клумбу ценой адской боли. А все этот Ланс, чертов Ланс Стерлинг. Угораздило же так влюбиться в именно того, кто никогда на тебя не посмотрит. М-да, Бэкетт, удачливости в любовных делах тебе не занимать.
Приступы кашля становятся сильнее. Уолтер сплевывает кровавый сгусток в раковину, выплевывая и цветок. Желтый, словно солнышко, одуванчик. Не успевает парень пропустить в голове какую-то очередную до умиления нелепую мысль, как его начинает рвать кровью вместе с теми самыми яркими пресловутыми цветами. Некогда белоснежная раковина, не менее белоснежная рубашка, до неприличия яркие одуванчики — теперь все красное. Пару капель попали даже на зеркало. Голова шла кругом, и отнюдь не от Стерлинга, как любил когда-то шутить изобретатель. Стало уже не до шуток. Болело все тело. Казалось, его пронзают насквозь раскаленными иглами. В какой-то момент Уолтер просто осел на пол от бессилия. Разрывая мышечный покров, вызывая кровотечение, сквозь кожу неумолимо пробивались одуванчики, а рвотные позывы периодически возвращались, и, не имея сил даже встать, Бэкетт блевал кровью и цветами прямо на пол, пачкая одежду и некогда чистый коврик. А потом он на какое-то время потерял сознание, ударившись головой о бортик унитаза. Парень рассек бровь, и теперь кровь текла по лицу, но на фоне общей ужасной боли это мало чувствовалось.
Прошло двенадцать часов.
Тряслись руки, проросшие цветами. Уолтер хотел убрать взмокшую челку с вспотевшего лба, но шарахнулся, обнаружив одуванчики и там. Все тело казалось одной сплошной огромной раной, к которую приложили соль со льдом. Он уже не чувствовал боли в отдельных местах. Он уже ничего не чувствовал — молча смотрел в одну точку, прерываясь лишь на очередной рвотный позыв, сидя в луже собственной крови, смотря невидящими глазами на испачканные в ней бутоны одуванчиков, с единственным вопросом.
«Когда же это все наконец закончится?»
Прошло шестнадцать часов.
А потом начался бред. Бэкетт звал Ланса, просил его прийти, спасти его, помочь, вылечить, прекрасно зная, что лекарства не существует. В какой-то момент Уолтер ощутил, что на его теле не осталось живого места. Плоть разрывали прорастающие одуванчики. Текла кровь. Парень сполз на пол. Глаза словно закрывались сами собой. Измученный, весь в крови, словно чертова цветочная клумба.
Сердце остановилось.
Прошло двадцать четыре часа.