9
7
Каждый шаг отдавался выстрелом изводящей и пульсирующей боли. Человек уже давно перешёл на шустрый шаг, но и это уже не помогало, каждое движение по перерытой корнями земле отдавалось истинной мукой. А вдруг усилившееся давление немногочисленного доспеха он ощущал всем телом. Слюна во рту отдавала металлическим привкусом, неприятно вязала, а глотание оной ещё больше возбуждало дикую жажду.
Он прислушался к окружающим звукам – тихо, ничего. Но так могло быть и потому, что его собственное дыхание заглушало всё вокруг. Согнулся в поясе, опёршись на здоровую ногу. Огляделся: бескрайние беспорядочные ряды сосен, уходящих в космическую даль неба и захватывающих дыхание от своего величия, редкие, но пышущие тёмно-зелёной силой ели, в которые так и хочется нырнуть, почувствовать их объём и чарующий хвойный аромат, а меж этих древ гулял бодрящий, едва уловимый, ветерок – дыхание леса. Ноги сами собой подкосились, и он припал спиной к сосне, глухо стукнувшись панцирем о ствол. Глаза закрылись. Человека сотрясало мелкой дрожью. Даже доспех, казалось, пылал от жара тела, а сотни метров бегом отдались втройне. Как же хотелось закрыть глаза и не открывать их, пока утренние лучи, заботливо и ласково касаясь глаз, не разбудят.
Он сплюнул густую слюну и стянул кожаные перчатки. Вдохнул-выдохнул и разодрал пропитанную кровью штанину чуть выше колена, где как раз торчало уже почерневшее листовидное остриё стрелы. А под штаниной его взору предстала рваная рана и русла кровавых рек, которые не пересыхали. Он оскалил верхние зубы, зажав между челюстями нижнюю губу, и поднял лицо к ещё безлунному сумраку неба, ища хоть какой-то помощи в этом безумии или сил, чтобы пережить нелёгкую судьбу, извернуться от колеса Злодейки...
Снова вдохнул-выдохнул, схватился за древко снизу и протолкнул стрелу до середины, окропив кулак кровью и рыча сквозь стиснутые до боли зубы. Опёрся на руки, вскинув лицо к темнеющему небу. Повторил ритуал дыхания и схватился за стрелу на этот раз обеими руками. Вдохнул-выдохнул и обломил оба конца стрелы, дав вырваться новыми потокам крови...
– А-а! – боль ослепила и окатила волной тело от кончиков пальцев ног до темечка.
«О, Боги... – кристаллики пота легли на лоб, веки стиснуты, – Нет-нет, я не хочу умирать. Не сейчас. Нет. Нет. Я не могу. Не-ет... Боги нет. Как же больно!»
–Ох-х, нет... – Похолодевшими пальцами правой руки он взялся за шейную повязку, необращая внимания на трение и неистовую дрожь в кистях, стянул. Медленное, нооглушительное, будто гром, сердцебиение отдавалось ударами в ушах, сотрясаямозг и черепную коробку, прокатывалось по плоти всплесками тепла. Открытый ротмучительно втягивал воздух. А пальцы мотали краснеющую повязку вокруг бедра.Слезы-близнецы вырвались сквозь зажатые веки, обжигая щеки. А пальцы завязалиузел.