Выхода нет. Наверное.

  Чимин смотрит на пламя костра. Красные и оранжевые языки пламени всегда завораживали его, но только не в этот раз. Платформа спит. Всё вокруг погружено во тьму, и только возле палатки Чимина всё ещё горит костёр, возле которого парень и греется, и размышляет, и расслабляется. Все его мысли витают вокруг того, что произошло несколько дней назад. В памяти помпезные здания, разрушенные и покорёженные, но всё равно прекрасные, широкие улицы и бескрайнее серое небо над головой. Чимин помнит, как смотрел на это графитовое полотно, а всё вокруг кружилось. От непонятной радости голова шла кругом, а в груди бурлил восторг. От радости хотелось громко рассмеяться, раскинуть руки в стороны и закружиться на месте. Крикнуть, как же хорошо на душе.

Но нет. В руках автомат, во рту трубка, тянущаяся к кислородному баллону, а рядом Сокджин, которому велено присматривать за Чимином, чтобы чего не учудил и не потерялся. Но Чимин и не собирался теряться, потому что пусть свобода и кружила голову, но страх никуда не делся. И когда его и Хосока оставили сторожить площадь, пока остальные направились в центр, Чимин вообще-то очень занервничал. А после Хоуп похлопал его по плечу, знаком показывая, что осмотрит соседнюю улицу и если что, свистнет. Свистки идея Намджуна, ведь не всегда можно предупредить об опасности. И вот Чимин слышит этот самый свист. Хочет пойти на зов, но не может.

Потому что появляется Оно.

Чимин сначала думает, что это просто человек, но видит чёрные глаза существа, и у него лёгкие сжимаются в два комка. Он хочет позвать на помощь, но не может. Хочет выстрелить, но руки трясутся и пальцы никак не могут найти курок. А существо тем временем подходит. Всё ближе и ближе. Смотрит своими страшными глазами. И стена за спиной. Стена, как решётка клетки, из которой нет выхода. Чимин молится всем богам. Молится кому-то, кто даже не существует, только бы случилось чудо, только бы Хосок вернулся или остальные ребята. Хоть бы что-нибудь отвлекло эту тварь, и Пак смог бы сбежать. И чудо случается.

- Нет! Уходи оттуда!

Чужой окрик эхом гуляет по площади. Существо отвлекается, и Чимин не медлит. Вскидывает дуло автомата и стреляет куда-то в сторону чудовища, лишь мельком взглянув в сторону и увидев бегущего в его сторону парня. Тварь падает на землю, а после возле неё падает... Чонгук. Чимин своим глазам не верит, когда видит друга. А после с головой накрывает паника. Чонгук сбежал. Отключил Хосока и сбежал. Его хотели найти и убить за подобную выходку, а Чимин слушал разговоры старших и лишь надеялся, что его друга не сожрали крысы. Было так стыдно за их прощание, которого толком и не было даже. Было так стыдно, что не сказал перед чужим уходом, как много Чон значил для него, что был семьёй. Но ничего этого сказано не было. И вот судьба дарит шанс, и Чимин подбегает на негнущихся ногах, хватает за плечи.

- Чонгук, оставь его! Нам нужно уходить!

Чимин не понимает, почему Чонгук так хватается за эту тварь, почему прикрывает рану, почему шепчет что-то утешающее. Пак хочет добить раненое существо, но не успевает. Чонгук вскакивает на ноги и хватается за него, трясёт, шипит проклятия в губы. Упрекает, угрожает, а глаза его настолько черны из-за злобы, что если бы Чимин не знал своего друга, то решил бы, что это ещё одна тварь, подобная той, что корчится на земле. А после взгляд цепляется за Хосока, который выходит из-за угла. Тот замечает, что происходит, вскидывает автомат, но Чимин знаками показывает, что это свой, что опасность в паре метров на земле скулит. И Чонгук замечает его взгляд и снова бросается на защиту черноглазой мрази. Чимин вдруг понимает, что слова Чона предназначались не ему. Испуганный крик был адресован этому скулящему куску мяса, из чёрных глаз которого сочились серые на вид слёзы. Серые, как чёртово небо над головой.

- Ты дашь нам уйти.

Чимину кажется, что он с ума сходит, потому что всё происходит так быстро. Появление этой твари, а теперь живой Чонгук и какой-то незнакомый темноволосый парень, ствол которого направлен в голову Хосока. И сам Хосок, который опускает оружие и бормочет что-то, в чём Чимин может различить только «Юнги, ты жив». В голове полная каша, и когда странная троица уходит, Пак просто осел на землю, не реагируя на Хосока, пытающегося привести его в чувство.

- Никому не говори о том, что произошло, слышишь?

Это единственное, что Чимин запомнил. Это единственное, что успел сказать ему Хосок до того, как из-за поворота дома появились ребята с набитыми рюкзаками.

А теперь Чимин сидит у костра и в сотый раз думает о том, что произошло. Вспоминает детали, анализирует, пытается понять что-то, смысл чего ускользает. Разум выкидывает лишь голые факты вроде «они были без противогазов» и «они пытались защитить то существо». Чимин вдруг осознаёт, что Чонгук вообще-то выглядел совершенно нормальным, и даже кожа его не была больше того неприятного зелёного оттенка. Чимин вдруг понимает, что там, на поверхности, можно дышать и без вспомогательных баллонов. Чимин задумывается о том, что если с Чонгуком был тот незнакомый парень, то, возможно, есть и другие люди. Обычные люди, которые больше не прячутся в метро.

«Мне нужно встретиться с Чонгуком», - единственная чёткая мысль в голове.

Но как это сделать? Где искать его? Как выбраться из метро незамеченным? Это невозможно. С некоторых пор порядки стали строже, и теперь просто так наверх никого не выпускают. Чимин понятия не имеет, как сбежал Чонгук, но у того всегда мозги были устроены иначе, чем у остальных. Что же делать? Как быть?

- Не спится?

Хосок как всегда появляется бесшумно. Садится рядом плечом к плечу и смотрит на медленно угасающее пламя. У него синяки под глазами. Не может спать нормально после того дня, как и Чимин. Парень кусает губы, а после слабо улыбается.

- Мы с Юнги, тем парнем, которого ты видел, учились вместе. Он хакером классным был. Из двух проводов и платы мог шедевр собрать. Всякие коды, цифры, шифры никогда для него не были помехой. Он был гением если не всего института, то нашего потока точно. Когда произошла катастрофа, и люди сбежались в метро, мы с ним встретились. Не сразу, конечно, намного позже. Тогда он уже потерял родителей, устал от подземной жизни и мечтал выбраться. Я отговаривал его, говорил о том, как это опасно, что радиация и кислотные дожди и куча всего, чем нас пугали на парах по безопасности жизнедеятельности. Но он не слушал. А потом однажды утром я проснулся, а его нет. Только записка, в которой короткое «пока».

- Ты думал, что он погиб?

Чимин задаёт вопрос несмело, потому что Хосок выглядит словно в транс погружённым. Затуманенные глаза и поверхностное дыхание. Паку кажется, что даже сердце напарника бьётся в несколько раз медленнее.

- Да. Тогда невозможно было покинуть платформу, потому что бешеные стаи крыс поджидали за любым углом. Я думал, что его сожрали живьём, как и многих до него, а если он и выбрался, то всё равно погиб. Так я думал, потому что вряд ли на поверхности после всего этого кошмара продолжали цвести цветы, а солнышко ласковыми лучами обогревало землю. И вот я увидел его спустя столько лет. Живым и невредимым, да ещё и с нашим Чонгуком. И с тем существом.

- Я выстрелил в него, - шепчет Чимин и отводит взгляд, когда Хосок пытается поймать его. – Оно приближалось ко мне, и я выстрелил. А потом Чонгук появился и так кричал на меня, угрожал, что если этот... Тэ... Если Тэ не выживет, то он найдёт меня и свернёт шею. Не понимаю... Я не понимаю, почему он так говорил? Почему они оба возятся с этой тварью? Разве она не опасна? Разве Намджун не говорил, что нужно убивать их без раздумий и промедления?

Теперь Чимин смело смотрит в чужие глаза, желая получить ответы на свои вопросы. Хосок смотрит на него какое-то время, рассматривает блики огня на его лице, а после хмыкает и отворачивается. Он не знает, что ответить Чимину, потому что сам думает об этом уже несколько ночей. И вспоминает часто разговор с Чонгуком перед тем, как всё так обернулось.

- Ты не думал о том, что эти существа тоже люди, просто мутировавшие? Не думал, что они нас боятся? Скажи, ты видел, чтобы они хоть кого-нибудь из нас убили? Мы пришли в тот чёртов магазин и всех там перебили, хотя они были напуганы нашим появлением. Разве ты не заметил, как они прятались и пытались бежать?

Что, если Чонгук вот так сразу увидел всю правду, голую и неприкрытую, которую сам Хосок, в глубине души страшно напуганный чёртовой неизвестностью, просто не смог увидеть из-за своей ограниченности? Что, если эти существа действительно не опасны? И тот белобрысый, которого Чонгук готов был защищать ценой собственной жизни... Что он такое? Что он значит для Чонгука? Какую ценность представляет для когда-то в прошлом меркантильного Юнги? Хосок не знает ответов на эти вопросы. Хосок вспоминает Сокджина, отхаркивающего кровь и мечущегося в агонии после того, как черноглазая девчонка коснулась его лица. Хосок вспоминает страдание на лице того белобрысого существа, которое скулило и жалось к Чонгуку.

И не понимает. Ни черта не понимает.

- Я хотел бы поговорить с Чонгуком. Хотел бы спросить, как... И зачем... И много чего ещё.

Хосок отстранёно слышит шёпот Чимина и думает, что тоже не отказался бы встретиться с Юнги. Ему тоже хочется поговорить со своим другом, которого он считал умершим. С другом, который всё это время жил на земле, приспособился, сумел перебороть природный страх и все невзгоды.

- Иди спать, Чимин. Уже поздно.

Пак не двигается какое-то время, а после тяжело вздыхает, поднимается и уходит. Хосок тушит пламя и тоже идёт к себе. Но оба этой ночью, как и в предыдущие, не могут сомкнуть глаз.

***

Чонгук просыпается от того, что на него смотрят. Чужой взгляд ощущается почти физически, и на самом деле это не самое приятное ощущение. Предварительно перевернувшись на спину и потянувшись всем телом, Чонгук только после приоткрывает один глаз. И не может не улыбнуться. Тэ выглядит сонным. У него веки припухли, а волосы магнитятся, дыбом встав на голове. На щеке след от подушки, и Чон непроизвольно тянется к прохладной коже ладонью. Тэ тут же пододвигается ближе и трётся, ластится, словно котёнок. И улыбается. Не широко, как обычно, а едва заметно. И есть что-то такое интимное в этой улыбке, из-за чего Чонгук чувствует смущение. Тэ невероятно мил и обаятелен, пользуется этим неосознанно, а Чонгуку его затискать хочется до дрожи в пальцах. Вот только Тэ всё ещё не человек, а Чонгук всё ещё немного, но опасается.

- Доброе утро. Нет, не доброе. Вы можете прекратить свои игрища? Меня сейчас стошнит.

Юнги утро не любит. Юнги человек, ненавидящий фразу «на том свете отоспишься» и пытающийся наверстать сладкое время на этом свете. Юнги по утрам ворчливый донельзя, говорит колкости и глаз почти не открывает. В себя он приходит только после кружки чёрного кофе и долгого нытья о том, что чёрный кофе говно, и за пакет молока Мин душу бы продал. Но в какой-то степени Чонгук рад чужой лёгкой дезориентации и нежеланию открывать глаза и передвигаться медленно, в полудрёме, потому что чаще всего после комментариев Юнги щёки краснеют неимоверно, и это хочется скрыть. Вот как сейчас. Игрища. И никакие это не игрища. Чонгук просто проявляет внимание и... Нежность. Да, нежность, и ничего такого в этом нет.

- Оно доброе, хён. Потому что я знаю, где добыть твоё дурацкое молоко. Правда, оно замороженное, но тебе сойдёт, как мне кажется.

Поднявшись с постели, Чонгук одевается и идёт умываться. И умывать Тэ, который теперь хвостиком за ним ходит почти всегда, часто держась за запястье.

- Думаю, он привязался к тебе насовсем, потому что ты спас ему жизнь. Ты заботился о нём, кормил, мыл, поил, менял повязки. Ты его спас, и он всего себя желает отдать тебе. Знаешь, мы в ответе за тех, кого приручили. Береги его.

И речь эта была бы очень трогательной из уст всегда немного чёрствого Юнги, если бы не широкая ухмылка на лице старшего. Чонгук тогда покраснел до корней волос и до конца дня с другом не разговаривал. И Тэ сторонился. Недолго, правда, потому что тот выглядел таким потерянным и расстроенным, когда Чонгук от него отсаживался, что продержаться долго парень не смог. Мин ничего не сказал, но взгляд его заставил вновь покраснеть. Плевать. Чонгук чувствует привязанность, чувствует нежность по отношению к Тэ и желание всегда быть рядом, защищать это наивное и доверчивое существо, а потому решает игнорировать Юнги. В конце концов, хён не замечает, но совершенно так же тепло относится к самому Чонгуку. И это очень греет.

С момента неприятного инцидента прошло всего несколько дней, но Тэ уже на ногах, а рана полностью затянулась. Юнги на это лишь пожимал плечами, ведь возможности организма Тэ им неизвестны. Самому Чонгуку было плевать на быструю регенерацию клеток или в чём там ещё дело. Тэ здоров. Его жизнь вне опасности. Чонгук счастлив. Всё просто. И в это прекрасное утро ничто не предвещало странностей или очередных жутких событий, но ближе к обеду Тэ вдруг начинает вести себя беспокойно. То порывается бежать за дверь, то жмётся к Чонгуку, а иногда и к Юнги словно в поисках защиты. Но вскоре любопытство существа берёт вверх, и блондин вновь кидается к двери. В конце концов, Чонгук не выдерживает и принимается собираться.

- Ты куда?

- Тэ что-то беспокоит, и я хочу вместе с ним сходить прогуляться.

Юнги осматривает суетящегося Тэ, крутящегося на одном месте, и кивает в сторону тумбочки. Чонгук понимает его без слов и достаёт пистолет, убирая его в карман куртки. Сверив время на своих часах и на часах, висящих в гостиной, Чон слегка машет старшему рукой перед уходом.

- Мы будем к трём или четырём. Если задержимся, не волнуйся, ладно? Не знаю, как далеко Тэ меня потащит.

- После пяти пойду вас искать. Свисток захвати на всякий случай.

На улице привычно тихо и светло. Чонгук осматривается с так и не угаснувшим интересом, а после переводит взгляд на Тэ. Тот кусает губы, прислушивается к чему-то и смотрит в сторону дороги, что ведёт к торговому центру. Чонгук не хочет идти туда после произошедшего, но Тэ берёт его за запястье и ведёт за собой. Иногда они останавливаются, блондин вновь прислушивается, а после идёт дальше. Чонгук с улыбкой наблюдает за эмоциями на симпатичном лице и попутно осматривается. Он всё ещё надеется увидеть кого-то похожего на Тэ, но так и не видит. На секунду даже становится страшно, что солдаты перебили всех других существ.

- Что такое? - негромко спрашивает Чонгук, хотя и знает, что ответа не получится.

Тэ вдруг резко подаётся назад, вжимает его в стену, пряча лицо в изгибе плеча. Чонгук крепко обнимает его за плечи, а после вдруг понимает, что не даёт ему покоя. Свист. Такой же свист, каким Юнги обычно подаёт сигнал. Каким и Чонгук один раз знак подавал. Ладонь ложится поверх грудины, где под курткой на шнурке висит железный свисток. Чон вдруг осознаёт, что тогда, в тот злополучный день, Тэ убежал, когда услышал такой свист. Вот почему он так беспокойно ведёт себя. Он реагирует на звук и хочет узнать, что там такое, но боится, потому что в прошлый раз было больно. А сейчас блондин выглядит явно напуганным, и Чонгук узнаёт причину, на секунду выглянув из-за угла. Там, на площади, где всё произошло, стоят двое. Привычная форма, маски, баллоны и оружие. Вот только у одного из них трубка вынута изо рта, а в руке зажат свисток. Чонгук не знает, выманивают ли они так существ, чтобы убить, или нет, но точно знает одно.

Это Хосок и Чимин.

***

Провернуть дело было несложно. Хосок даже врать не стал, сказал просто, что скучно сидеть взаперти, что хочется зайти немного дальше. А Чимина с собой взял, потому что мальчишка всё равно бездельничает. Намджун отпустил. Приказал только возвращаться ровно к пяти, иначе после ворота будут закрыты. Хоуп заверил, что они вернутся быстро, и потащил Пака за собой. И вот они на той самой площади, где всё произошло, уже минут сорок торчат. Чимин вообще-то не понимает, что Хосок делает. А тот долго раздумывал о произошедшем и понял, что чаще всего существа появлялись, когда группа направлялась обратно в метро. Тогда многие использовали свистки. Может быть, на этот звук существа и собирались? Догадку решено было проверить, и Хосок это делает, вновь поднося свисток к губам. Только время идёт, а никто так и не появляется.

- Зачем нам это существо? Нам нужно Чонгука попытаться найти, - робко говорит Чимин, когда устаёт бесцельно стоять на одном месте.

- Мы не найдём его. Он может прятаться, где угодно. Но это существо рядом с ним и есть шанс, что оно услышит и пойдёт на звук. После случившегося Чонгук вряд ли отпустит эту тварь одну, а значит придёт вместе с ним. И дело в шляпе, - отвечает Хосок.

- Здесь только две твари.

Голос грубый и холодный разносится из-за спины, и оба парня одновременно разворачиваются. Чонгук стоит в нескольких метрах от них. Опирается плечом о стену, а за ним мелькает белобрысая макушка. Хосок думает о том, что чёртов гений, и что его способ сработал. Чимин думает о том, что если бы взглядом Чонгука можно было убить, они оба корчились бы сейчас в муках.

- Он услышал, верно? – спрашивает Хосок и делает шаг вперёд.

И тут же останавливается, потому что Чонгук вскидывает руку с пистолетом. Тэ из-за его спины не высовывается, прижимается только ближе, обнимает руками за пояс и рассматривает странных людей с баллонами за спиной, опустив подбородок на плечо Чонгука. Сам парень от такой близости даже смущается немного, но вовремя себя одёргивает. Не время и не место, чтобы радоваться тому, что с ним Тэ чувствует себя в безопасности.

- Услышал и привёл меня сюда, как ты и предполагал. Чего надо? Неужто извиниться надумали? – с ядом выплёвывает Чонгук и смотрит на сжавшегося Чимина. – Тебе повезло, что он быстро оправился. Поверь, Чимин, если бы это было не так, ты был бы уже мёртв.

- Хочешь сказать, что он тебе важнее меня? – вдруг со злостью выплёвывает Пак и сдёргивает маску с лица. – Какого чёрта, Чонгук? Какого хрена ты творишь? Что с тобой стало?

- Да, он мне важнее тебя. Ты ведь велел мне катиться к чёрту, так чего возмущаешься? Впрочем, вряд ли вы так извращались, чтобы развести здесь мыльную оперу. Чего надо?

- Я хочу увидеться с Юнги. Мне нужно поговорить с ним.

Голос Хосока срывается на последних нотах, и Чонгук опускает руку с пистолетом, но не убирает его в карман. На всякий случай. Тэ осмеливается и выходит из-за его спины, склоняя голову к плечу. Смотрит всё так же настороженно, но Чонгук видит и чужое любопытство. Вот только когда Тэ делает шаг вперёд, Хосок тут же вскидывает оружие. Чимин подскакивает к товарищу, а Чонгук вмиг заслоняет собой испугавшегося сжавшегося ТэТэ.

- Не смей. Ему просто любопытно.

- Он опасен.

- Обязательно откусит тебе голову.

- Чонгук, ты не знаешь...

- Зато ты знаешь! И Намджун, и Сокджин и, блять, много кто ещё. Все вы дохрена чего знаете, сидя в этом чёртовом метро, пропитанном пылью и смертью, и кровью. Все вы так много знаете! Так какого чёрта на вас баллоны кислородные? Ох, что же вы, не знали, что дышать можно и своими лёгкими? Что же вы...

- Чонгук, заткнись, а? Разорался тут.

Разошедшийся Чон не сразу осознаёт чужое присутствие, а после оборачивается. Юнги стоит за его спиной, почёсывает лоб, а после зевает. Ерошит свои тёмные волосы, улыбается и гладит прильнувшего Тэ по голове, а после вновь смотрит на опешившего от его появления Чонгука.

- Я забыл тебе сказать, чтобы ты притащил молоко, раз уж всё равно пошёл гулять.

- Юнги? – негромко зовёт Хосок.

- А то сказал, что знаешь, где добыть, а что принесёшь - не сказал. Я заработаю гастрит, если буду и дальше пить эту жижу, - продолжает Мин, словно рядом и нет никого.

- Юнги!

Громкий голос Хосока эхом летает вокруг, ударяясь о стены зданий. Повисает тишина. Лишь Тэ не боится двигаться в ней. Перебегает пару метров, чтобы вновь прижаться к Чонгуку, которого нежность затапливает, который не может сдержать улыбку. Эту его улыбку ловит Чимин и чувствует закипающее раздражение. Ему Чонгук так никогда не улыбался. Что в этой черноглазой твари такого особенного?

- Ну чего тебе? Расшумелся тут. Ты всегда был шумным и неимоверно меня раздражал, - замечает Юнги и осматривает бывшего друга с ног до головы. – Боже, сколько всего на тебе понавешено. Я бы и шагу ступить не мог, к земле бы придавило. На кой чёрт всё это? Думаешь, это защитит тебя? Скорее сделает лёгкой добычей для бешеных псов, что водятся здесь. Далеко не убежишь, знаешь ли.

- Юнги, мне поговорить с тобой нужно. Можем мы...

- Зачем? Зачем нам говорить? – скучающе тянет Мин и подходит ближе к Чонгуку, когда Тэ смотрит на него. - О чём? О том, как я жил, что делал и как сбежал? О том, где и как живу? О том, как и где живёшь ты? Для чего? Чтобы после разойтись по домам и забыть про этот разговор? Не думаешь же ты, что я пойду с тобой в эту вашу канализацию, кишащую крысами? Да и тебя я в гости к себе не приглашу. Зачем впустую тратить время? Мы разные, Хосок. Ничего, как раньше, уже не будет.

Тэ вновь ластится, и Юнги с улыбкой гладит его по плечу, а после окидывает застывшего Хосока тяжёлым взглядом.

- Возвращайтесь туда, откуда пришли. Продолжайте и дальше свои вылазки и убийство невинных существ, потому что боитесь их до дрожи. А я не хочу иметь ничего общего с убийцами.

- Они опасны! Они почти убили Сокджина! Чонгук, ты же знаешь! – не выдерживает Чимин.

Чон не знает, что ответить, но Юнги в который раз спасает его. Смеривает Пака пристальным взглядом из-под нахмуренных бровей, и тот тушуется, затихает и взгляд отводит.

- Вы такие ограниченные на самом деле. Мне тошно признавать, что и я когда-то был таким же, пытаясь убить ТэТэ вазой.

- Ты пытался убить Тэ вазой? – в шоке переспрашивает Чонгук, и Мин закатывает глаза.

- Я расскажу об этом в другой раз. И это было несколько лет назад, когда он только начал за мной ходить. А что про вашего Сокджина... Я понятия не имею, кто это и что там у него было, но уверен, что у него были горячка и бред, кровь лилась из ушей и носа. Я на сто процентов уверен, что такие добрые и милосердные вы его пристрелили. Впрочем, раз ты сказал «почти», - ещё один тяжёлый взгляд на Чимина, - то он жив.

- Откуда ты знаешь про кровь? – негромко спрашивает Хосок, и Юнги пожимает плечами.

- Потому что такое было со мной.

Взгляд Юнги вновь перетекает на Тэ, и тот смотрит в ответ. И улыбается. Ярко, широко и заразительно.

- Спустя год примерно после того, как я стал жить на поверхности, у меня начались головные боли. Я не мог спать, не мог есть, не мог даже думать. В виски словно гвозди раскалённые вбивали. Меня тошнило, всё вокруг плыло. Я думал, что умираю. А потом Тэ что-то сделал со мной. Я помню только его холодные ладони у меня на лице и его глаза. Он смотрел в мои, долго и пристально. Его глаза - последнее, что я видел. А когда очнулся, то был весь в крови. Она была на лице и шее, на футболке. Я был весь мокрый от пота, на губах соль разве что не кусками лежала. А рядом был Тэ.

- Хочешь сказать, что он тебя вылечил? – с неверием спрашивает Чимин.

- Всё, что я хотел сказать, я сказал, - припечатывает Юнги и разворачивается. – Идём, Чонгук. Ты обещал мне молоко.

***

- Джин-хён, а ты... Помнишь тот случай, когда заболел после стычки с черноглазым существом? – осторожно спрашивает Чимин, подсаживаясь к старшему во время ужина.

- Это когда у меня кровотечение открылось? – уточняет он и продолжает после кивка. – Да, помню.

- А до этого... У тебя ничего не болело? Голова там или ещё что-нибудь?

Сокджин поднимает на Чимина взгляд и вскидывает бровь. Но тот не тушуется и не отводит взгляда, а смотрит пристально, ожидая ответа. Ким выдыхает и делает глоток тёплой воды, кроме которой почему-то и не пьёт ничего больше.

- Голова болела. Незадолго до той вылазки. Может, недели за две или три у меня начала болеть голова. Иногда кровь носом шла. Собственно, из-за этого я той твари и дал подобраться близко. Я просто осел на землю и не мог подняться. Перед глазами всё плыло. А потом та девчонка вдруг из ниоткуда появилась и заставила себе в глаза смотреть. Её Намджун убил, а после потащил меня обратно на базу. Позже он рассказал мне, что я невменяемый был, метался в бреду, и что меня даже хотели на тот свет отправить, чтобы не мучился. А почему ты спрашиваешь?

- Просто было интересно. Все знают об этом случае, но никто не хочет подробностей рассказывать. Вот я и решил уточнить.

Сокджин улыбается и кивает, а Чимин прощается и уходит к себе. У него полная каша в голове. Ему с малых лет твердили, что эти твари опасны. Но теперь выходит, что нет? Может ли быть действительно так, что эта тварь успела спасти Джину жизнь перед тем, как умерла сама?

«Не нужно думать об этом. Нет, не нужно», - убеждает сам себя Чимин.

Но не думать не может.

to be continued...