Особняк вдовы Уоллес
Туман и дождь встретили Отца Джозефа на въезде в небольшой городок. Как только колеса автомобиля пересекли условную границу этих земель, а за горизонтом открылся вид на невысокие серые дома, окутанные мглой, из неба обрушился настоящий ливень. Впрочем, горожане к такому, наверное, уже давно привыкли, солнце в этих краях — редкость. А вот приезжий Джозеф совсем не был расположен к такой погоде после долгих часов поездки. Лишь огромный особняк, что с холма нависал над остальными зданиями побережья, смог приковать его внимание. Он действительно поражал размером даже издалека, хоть и казался мрачным из-за обстановки. Именно туда направлялся Преподобный Отец.
Миная улицу за улицей, будто в неком лабиринте, он огляделся вокруг в поиске людей. Их же в окрестности было совсем немного, но, поймав глазами несколько человек, Джозеф остановил свою чёрную машину у тротуара и чуть правее основной дороги. Окно медленно приспустилось на половину.
— Не подскажете, как доехать до особняка вдовы Уоллес? — спросил он из тени салона у случайного прохожего.
Старик одёрнулся и механично перекрестился, отдаляясь быстрым шагом и бормоча что-то невнятное себе под нос. Вместо него женщина, проходящая мимо, ответила:
— Поверните налево через квартал и там дорога уже прямехонько к дому будет, — она бросила оценивающий взгляд на автомобиль и спустя короткую паузу добавила: — А вообще знаете, все вон уже судачат… Чертовщина там какая-то творится.
— Спасибо, — коротко бросил священник, проигнорировав дополнение. Только сказал тихо напоследок, когда окно поднималось: — Молитесь. И чертовщина вас обойдёт.
Он заехал за поворот, не набирая скорости в незнакомом месте. Дорога слева правда напрямую вела наверх холма и была проложена брусчаткой, как под специальный заказ. Машина по ней проезжала всё ближе и ближе к массивным воротам, которые уже были открыты, пока не оказалась на территории поместья. Большой каменный крест возвышался на фамильном кладбище и встречал всякого, кто прибыл. Но Отец проехал мимо, не желая останавливаться или замедляться ни на минуту.
Он остановился почти у самого дома, ведь повсюду были припаркованы другие автомобили, и, поспешно выбегая с небольшим чемоданчиком из салона, направился ко входу, под навес, где хозяйка дома уже ждала его.
— Отец, рада видеть вас. Благодарю за то, что приехали, — женщина в черном одеянии и с пучком седых волос на голове передала ему зонт. — Пройдемте внутрь, мы ждали только вас.
В здании интерьер был такой же серый, как и день. Темные стены и мебель будто давили на каждого посетителя. Но сложно было не заметить, что элементы роскоши явно присутствовали и наверняка владельцы не бедствовали. Особняк всё же был огромным, как и снаружи, с несколькими этажами и громадным залом, в котором столпились целая группа журналистов вперемешку с горожанами.
Все они бурно перешептывались друг с другом, но слегка утихли, когда женщина с Джозефом появились у входа.
— Дамы и Господа, хочу представить всем нашего гостя, — начала мадам Уоллес. — Как вам известно, мы собрали вас как свидетелей сегодняшнего события.
Рядом с ней в это время встал слегка сутулый худощавый парень, которого отец даже не сразу заметил. А один из журналистов среди толпы внезапно спросил:
— А можно один вопрос для статьи?
— На все вопросы буду отвечать позже, — отрезала женщина. — Мы знаем, что по городу ходят слухи в связи с… — она промедлила с продолжением: — Весьма трагическим происшествием в нашей семье. Вы знаете, что при престранных обстоятельствах была жестоко убита моя дорогая невестка.
Отец бросил взгляд на парня, который стоял слева от вдовы и еле заметно для кого-либо на этих словах закатил глаза.
— Полиция подтвердит, что после неоднократного обыска дома никаких улик найдено не было, — продолжила мадам Уоллес. — Поэтому мы почти уверены, что в этом деле замешана дьявольская сила.
Среди гостей прошла очередная волна перешептываний. Только обрывки фраз можно было услышать: «Я знал это!», «… точно правда», «Слышал, что место проклято», «Всё от нечистого». Немой оттенок ужаса озарил глаза всех присутствующих — сомнений не осталось ни у кого. Кто-то перекрестился. А мадам Уоллес поспешила договорить:
— Именно поэтому с нами сегодня профессионал, Отец Джозеф любезно согласился провести обряд экзорцизма, чтобы очистить поместье от всего дурного, — она отступила в сторону, предоставив дорогу священнику. А паренёк, который стоял рядом с ней, куда-то ускользнул из всеобщего поля зрения.
Тот же в свою очередь под пристальным взором окружающих раскрыл свой чемоданчик с принадлежностями. Журналисты вмиг достали камеры, дабы запечатлеть каждый шаг, пока священник достал небольшую ёмкость с мутной водой и какую-то ветхую книгу.
— Обряд не из простых, — сказал Отец толпе. — Я имел дело с демоном в доме ранее, но мне понадобится помощь каждого из вас. Вы должны быть готовы к тому, что сейчас произойдёт.
Джозеф быстрым шагом, раздвигая людей, направился обходить каждый угол зала, чтоб как можно скорее окропить их святой водой. Люди расступались перед ним, поэтому дело не заняло много времени, хоть и было лишь подготовкой к основному ритуалу. Пролив последнюю каплю на деревянный пол, он внезапно что-то заметил и поднял голову вверх — над ним мигала большая люстра.
— Проводка старая? — уточнил он, обращаясь к хозяйке.
— Новая совсем, — дрожащим голосом ответила вдова и крепче ухватилась за крестик на шее.
Он поспешно вернулся к середине комнаты и своей книге, и серьёзно промолвил:
— У нас немного времени. Возьмитесь за руки и начинайте читать молитву.
Напуганные люди схватились друг за друга слегка потными ладонями. И неуверенно, сначала полушёпотом, а после громче и громче принялись проговаривать слова. Свет замигал вновь, только сильнее. За окнами по-прежнему лил дождь, когда громом в здании раздался голос Джозефа, который проговаривал что-то на латыни.
— Мне показалось или там тень за окном? — шепнула среди бормотания побледневшая молодая девушка, обращаясь к своему другу. Тот в момент принял цвет листа вслед за ней и начал громче молиться.
Слова Отца возрастали по громкости с каждым новым кругом прочтения. Свет теперь мигал не переставая. Ливень усилился, а в воздухе в зале внезапно запахло мертвым духом.
Вдова Уоллес на ряду со всеми в полный голос проговаривала слова, не запинаясь ни на секунду и продолжая сжимать свой крестик в руке, как последнее спасение. Даже невзирая на то, что ладонь вспотела.
Внезапно черная ветка дерева, как лапа чудовища, ударила со всей силы ветра по окну, а свет и вовсе пропал.
Крик. Издался пронизывающий женский визг из народа. Молодая девушка закрыла глаза, чтобы больше не видеть всего вокруг, и её руки нервно предательски задрожали.
Бормотание молитвы становилось всё громче и громче, а слова Отца сорвались на возглас. Он говорил церковным басом, обращаясь куда-то наверх и повторяя одни и те же фразы по кругу. Когда внезапно он сказал последнее:
— Аминь!
Воцарилась мёртвая тишина вокруг. Люди боялись открыть глаза и оглянуться, не зная, что их ждёт. Джозеф замер в ожидании на минуту. Вдруг зал заполнил свежий воздух с запахом дождя, который, кажется, тоже подошёл к концу. Люстра зажглась вновь. А журналисты принялись что-то строчить в блокноты.
— Кажется, всё прошло, — тихо произнес Джозеф. И, повернувшись ко вдове, произнёс: — Демон больше не должен тревожить вас.
— Ах! — радостно вскрикнула с облегчением женщина и рассыпалась в благодарностях: — Спасибо вам, Отец!
Вдова на эмоциях обняла Джозефа и, наклонившись к его уху, прошептала что-то, чтоб никто кроме него не слышал. Тот посмотрел на неё и кивнул с лёгкой улыбкой. А позже опять повернулась к гостям:
— Вы всё видели, за что вам тоже спасибо. Мы стали свидетелями редкостного случая. Но самое главное, что теперь тут безопасно, — мадам Уоллес крикнула уже сыну: — Крис, ты слышишь? Всё закончилось…
Парень, что секунду назад вышел из-за угла, обнял мать, что-то тихо приговаривая ей шепотом. Пока все вокруг начали бурно обсуждать случившееся и в толпе вновь стало шумно.
— Мистер Уоллес, можно вас теперь спросить? Каково было жить в этом особняке раньше с демонической сущностью? — спросил снова настырный журналист.
Крис же немного замешкался и мигом посмотрел на маму, в поисках помощи.
— Ну… Было страшно, а сегодня особенно…
— Нам было очень тревожно. Представляете, каждую секунду я боялась, что нечто страшное может произойти теперь уже с моим сыночком, — перебила его вдова. — Теперь горожане сами смогут подтвердить, что тут ничего ужасающего больше нет.
— Что же теперь будете делать после сегодняшнего?
— Дом выставляется на продажу. И теперь мы можем гарантировать безопасность будущих его владельцев, — уверенно продолжила говорить женщина. Но, увидев в толпе окруженного такими же журналистами Отца Джозефа, пока её ответ записывали, она добавила: — Извините, мне надо отлучиться, чтобы проводить гостя. Но через пять минут я лично с сыном сможем ответить на все вопросы.
Бросив потерянного Криса в толпе гостей, вдова Уоллес подхватила под локоть Отца Джозефа и увела в сторону к выходу, пока никто не видел. Когда они остались наедине и подальше от чужих глаз, он произнёс:
— Всё прошло как нужно?
— Да-да, несомненно.
— Вы же избавились от улик? Церкви не нужны из-за вас проблемы, — серьёзнее и полушепотом спросил он.
— Не переживайте на этот счёт.
Вдова достала плотный конверт и вручила ему.
— Это вам в благодарность за услуги.
Отец Джозеф оглянулся по сторонам, прежде чем положил его в карман. Намереваясь покинуть семью Уоллесов и этот особняк, он направился к выходу и тихо сказал напоследок:
— Впредь следите за делами сына.