Мелочи
— Мадам, ещё раз вам повторяю: вход на выставку исключительно по билетам, а их все разобрали ещё за месяц, — лысый охранник внушительного роста пытался до последнего спокойно объяснить старушке ситуацию. Уже в третий раз. И чуть громче крикнул толпе, которая едва ли пыталась казаться очередью: — Все, слышите? Мероприятие закрытое, мест совсем нет.
У охранника сдавали нервы. Сколько тысяч долларов ему уже предложили за вход и наблюдение «одним глазком» многие из самых богатых людей города. Но, увы, самые состоятельные успели забронировать билеты задолго и заплатить в несколько раз больше.
Он отвернулся от кучи возмущенных на минуту, чтоб протереть лоб от пота и прийти в себя. Благо, когда он повернулся к людям опять, недовольную старушку в недешевой шубе быстро сменил другой посетитель.
— Ваша фамилия? — спросил охранник у молодого парня напротив, разглядывая его билет.
— Перес. Генри Перес.
Мужчина сощурился и кое-как разглядел фамилию, но до произношения докапываться уже не стал.
— Приятного вечера, мистер Перес.
Генри протиснулся во вход, под разочарованные вздохи толпы. Хотя ему бы, наверное, хотелось обменять билет кому-то, ведь сюда его притащила семья. Всё равно, далеко от входа он не уходил и хотел дождаться родителей.
Сбросив с узких плеч верхнюю одежду, Генри подошёл к зеркалу, что висело прямо в холле. Парадная одежда на парне в отражении смотрелась скорее непривычно, особенно с новой стрижкой. Ради достаточно редкого выхода в высшее общество, его вынудили состричь длинные пряди. Но наверняка родителям виднее, что больше подходит для таких мероприятий, они куда чаще их посещают. Сам парень почти никогда на них не ходил, но в этот раз решил немного порадовать родню. Ведь мелочь, но им приятно.
— Ух, там ужасная давка. Как вовремя мы забронировали места! Не попали бы сюда, — полная женщина, которая являлась миссис Перес, подошла к своему сыну.
— Да что такого в этой выставке, уже понять не могу, — с легкой улыбкой и непониманием в глазах спросил Генри.
— Современного искусства! Сюда вся знать из нашего города съехалась, — ответила миссис Перес, поправляя свой вид у того же зеркала. Выглядела она ярче и параднее сына в несколько раз. Да и беспокоилась насчет своего образа этим вечером больше.
— Тогда я ожидаю чего-то на уровень выше обычных работ.
Женщина в ответ фыркнула.
— Разумеется! Что-то обыденное можно и в простом музее посмотреть. А тут — закрытая выставка! И ты сам помнишь цены на билеты.
— Такое не забыть, — тихо вздохнул Генри в ответ. Но мать не придала значения его фразе.
Повернувшись к сыну и оглядевшись, она сказала:
— Вон твой отец уже пошёл смотреть, наверное, как всегда, не по порядку… Ну ничего, зато я тебе всё сама покажу!
Под восторженное щебетание матери, Генри попытался осмотреться и оценить интерьер. Холл закончился, и они вошли в просторный зал с множеством дополнительных стен, которые чем-то напоминали лабиринт. Внутри дизайн помещения был сдержанным, что-то люксовое добавлял только благородный белый цвет вокруг и холодное освещение — верный спутник и признак аристократии.
Глаза людей вокруг светились восхищением, хоть лица и были каменными. По проходам ходили официанты с подносами, на которых стояли вытянутые бокалы с игристым.
Взгляд Генри зацепился за одного из них, который нёс бокал другой формы с виски внутри и направлялся в сторону дамы в мехах.
— Мам, а ты случайно её не узнаешь? — спросил парень, наклонившись к маме и тихо добавив: — Знакомое лицо, но никак не вспомню.
Дама тем временем громко раздраженно вздохнула, чтоб было слышно за десяток метров от неё, и злобно посмотрела на растерянного официанта. А через миг начала громко говорить:
— Где лёд в моём виски? Я же заранее говорила, что без него никак, а даже этого нет! — возмущалась она, размахивая руками в кроваво-красных перчатках. — Я отказываюсь это пить. Мигом переделать.
Наигранно устало вздохнув, она добавила, уже обращаясь ко всем вокруг неё:
— Не хватало ещё, чтоб всё сорвалось…
Дама была окружена небольшой группой людей, которые тут же принялись её успокаивать.
— Сейчас всё переделают, вы только не волнуйтесь, — доносилось ото всех. — Это всего лишь мелочь…
— Тем более, я не позволю мелочи испортить всю выставку! — драматично всхлипнула она.
Миссис Перес посмотрела в сторону Дамы и ответила:
— Ах, да это же миссис Уайт. Бедняжка, столько работы на неё навалилось.
Генри на секунду посмотрел на мать в замешательстве. Имя точно ему было незнакомым.
— Оливия Уайт, — тут же пояснила миссис Перес. — Она организатор выставки.
— В смысле художник? — переспросил парень.
В ответ миссис Перес только пожала плечами. Но выяснять автора работ после этой сцены Генри не особо хотелось. Вместо этого они с матерью продолжили обходить помещение вдоль и поперек. На некоторых стенах были картины, на других — экспозиции с ценниками в немыслимую стоимость. Но парень не удивлялся, обычное дело ведь для таких мероприятий.
В какой-то момент они увидели, как отец семейства Перес с кучей знакомых, которых он уже успел найти среди посетителей, надвигался прямо к ним. Мать тут же расцвела в приветливой улыбке и с распростертыми объятьями пошла навстречу, а Генри постарался держаться в стороне. Но его с молниеносной скоростью втянули в беседу.
— Вы помните нашего сына Генри?
— Да-да! Ещё вот таким маленьким был…
Парень продолжал улыбаться и кивать в ответ, в голове придумывая план того, как бы покинуть эту компанию. Всё происходящее начинало ему всё меньше и меньше нравится.
Он взял бокал с ближайшего подноса, предполагая, что немного шампанского поможет ему пережить этот вечер. Пока знакомые и родители продолжали радостно общаться.
— А Генри у нас вот также искусством интересуется, знаете? — сказала вдруг миссис Перес.
— Ну и как вам? Красиво тут, правда?
По тишине, что повисла на секунду, Генри догадался, что вопрос, скорее всего, адресован ему.
— Понимаете, — спокойно начал он. — Я люблю картины и инсталляции. Но вот когда в дело искусства вмешиваются деньги, всё превращается в сплошной… — короткий визг в десяти метрах прервал его на полуслове. Люди начали толпиться и переживать, родители и знакомые бросились в сторону изданного шума, пока Генри усталым шепотом закончил: — Бардак.
Он мигом обернулся туда, куда сбегался народ. Отовсюду только и были слышны тихие удивленные вздохи. А посередине толпы он увидел панически визжащую миссис Уайт.
— Караул! Караул! — вопила женщина. — Украли произведение искусства!
Кто-то крикнул, чтоб закрыли здания и заблокировали выход. Другие активно обсуждали происходящее, но поднялся шум. Из каждого угла доносились обсуждения и негодование.
Только Генри не мог ничего понять. На месте, на которое все указывали пальцами, была пустая стена с еле заметной дырой посередине.
Он тихо шепнул своей маме:
— Украли картину?
— Инсталляцию, похоже. Подумать только… Наверное вандалы.
Парень на минуту замешкался.
— Гвоздь за три миллиона долларов! — продолжала панически орать Оливия Уайт, нервно шагая из стороны в сторону.
К парню мигом пришло осознание, от чего он тихо прыснул себе в кулак. Замаскировав смех под кашель, он опустил уголки губ и постарался выглядеть серьёзно, чтоб не привлечь всеобщего внимания.
Незаметно подойдя к стене, он присмотрелся к полу. На нём едва ли заметно блеснул гвоздь, который создал так много шума, а на деле спокойно лежал у плинтуса. Видимо, крепление было слабовато.
Генри потихоньку пробирал смех. В последний раз он обернулся на миссис Уайт.
Она сидела на диване, запустив руки в волосы в истерическом состоянии, пока все паниковали вокруг. И тихо-тихо шептала себе под нос:
— Миллионы, мои миллионы…