XII. Под венецианским солнцем
ㅤ ㅤ
ㅤ ㅤ В роскошном офисе с видом на сверкающий горизонт Дубая Сергей Валерьевич Воронцов мерил шагами пространство за своим массивным столом из красного дерева. Его лицо было словно высечено из камня, но глаза горели сдерживаемой яростью. Новость о побеге Миши и Кати обрушилась на него, как удар: его сын и эта горничная исчезли, растворившись в лабиринте Европы. Его тщательно выстроенные планы — послушание сына, расширение семейной империи — рушились на глазах.
ㅤ ㅤ Он с силой ударил кулаком по столу и вызвал Мирославу. Девушка вошла, её обычная уверенность дрогнула под его тяжёлым взглядом. Светлые волосы были убраны в строгий пучок, но в глазах мелькала тревога.
ㅤ ㅤ — У тебя была одна задача, Мира, — прорычал Сергей, его голос был низким и ядовитым. — Держать Мишку под контролем. Заставить его забыть эту горничную. И что теперь? Они сбежали. Вместе. Объяснись.
ㅤ ㅤ Стравинская открыла рот, её руки нервно теребили край юбки. — Сергей Валерьевич, я старалась. Я всегда была рядом, всегда внимательно смотрела за ними. Но Миша... он ведь любит Катю и никогда не переставал её любить... — Любовь? Да что ты знаешь о любви? — фыркнул Сергей, наклоняясь ближе к девушке. — Ты должна была стать его будущим, а не какой-то сентиментальной тенью! Ты подвела меня, Мира. А за провалы платят.
ㅤ ㅤ Глаза светловолосой вспыхнули, её голос предательски дрожал.
ㅤ ㅤ — Сергей Валерьевич, Вы же знаете, я бы отдала Вашему сыну всё — своё время, свою преданность. Но Катя... она в его крови. Я не могла её вытеснить.
ㅤ ㅤ Прежде чем Сергей успел ответить, раздался резкий стук в дверь. В кабинет вошёл Даня, его челюсть была сжата, а глаза горели решимостью. Его присутствие заполнило комнату, а небрежная уверенность резко контрастировала с холодной властностью Сергея. Взгляд парня скользнул по Мире, задержавшись чуть дольше, чем нужно, в нём мелькнула искра любопытства.
ㅤ ㅤ — Сергей Валерьевич, — отрывисто прокричал Даня. — Я слышал, что Вы в Дубае. И знаю, что Катя пропала. С Вашим сыном. Может, объясните, почему Вы снова решили влезть в её жизнь? У нас только всё наладилось.
ㅤ ㅤ Сергей прищурился, но отмахнулся. Только этого не хватало — его будет учить жизни какой-то сопляк. Ещё и голос на него повышать!
ㅤ ㅤ — Это тебя не касается, мальчишка. Катя сделала свой выбор, а Миша ответит за все последствия.
ㅤ ㅤ Даня шагнул ближе, не отступая.
ㅤ ㅤ — Катя — моя забота. Всегда ею была. И если Вы решите стать её кукловодом, дёргающим за ниточки, я их обрежу.
ㅤ ㅤ Воздух в комнате искрил от напряжения. Мира наблюдала за происходящим с удивлением, её дыхание резко участилось, когда Даня бросил вызов Сергею. В его дерзости было что-то, что зажгло в ней искру — восхищение, смешанное с чем-то новым. Сергей, уловив перемену в атмосфере, махнул рукой.
ㅤ ㅤ — Вон. Оба. Я сам разберусь.
ㅤ ㅤ Как только парень с девушкой оказались в коридоре, Даня прислонился к стене, его взгляд снова нашёл Миру, которая, казалось бы, была очень напугана.
ㅤ ㅤ — Тяжёлый день, да? — сказал он с лёгкой полуулыбкой.
ㅤ ㅤ Мира помедлила, но затем её лицо, полное страза и недоверия, немного смягчилось.
ㅤ ㅤ — Можно и так сказать. Ты... Даниил, верно? Друг Кати?
ㅤ ㅤ — Что-то вроде того, — ответил он, его голос был тёплым, с лёгкой насмешкой. — А ты Мира. Та, что попала в паутину интриг Воронцовых.
ㅤ ㅤ Девушка коротко рассмеялась, искренне, и этот звук был словно глоток свежего воздуха.
ㅤ ㅤ — Можно и так сказать.
ㅤ ㅤ Вместе они направились к лифту, их беседа текла легко — о палящей жаре Дубая, о нелепости вспышек Сергея, о мимолётной красоте закатов в пустыне. Даня шутил, его лёгкое обаяние притягивало, а остроумие Миры заставляло его улыбаться шире. Когда они прощались у выхода, их взгляды встретились, и в этом мгновении вспыхнула искра — хрупкая, но осязаемая. Впервые за долгое время Мира почувствовала, как в её груди шевельнулось что-то новое, а Даня, глядя ей вслед, понял, что эта случайная встреча точно не будет последней. ㅤ
ㅤ ㅤ
***
ㅤ ㅤ Утреннее итальянское солнце пробивалось сквозь деревянные ставни крошечной венецианской квартиры, отбрасывая мягкие тени на потёртые стены. Комнату наполнял густой аромат свежесваренного кофе, смешиваясь с тёплым, сливочным запахом круассанов, которые Михаил принёс из пекарни, расположенной недалеко от канала. Катя, в свободной льняной рубашке, стояла у небольшого деревянного стола, поправляя яркие пионы в старой керамической вазе с мелкими трещинами. Её пальцы нежно касались лепестков, а губы напевали мелодию, которую она и сама не замечала.
ㅤ ㅤ — Осторожно, Катюша, цветы утонут в твоей любви, — поддразнил возлюбленную Воронцов, ставя поднос с завтраком на маленький кованый столик на террасе. Его глаза искрились озорством, пока он облокотился на перила, любуясь ею.
ㅤ ㅤ Катя закатила глаза, но уголки её губ невольно дрогнули в улыбке.
ㅤ ㅤ — Это говорит человек, который каждый день сжигает тосты? Мои «кулинарные таланты» хотя бы держат нас в живых.
ㅤ ㅤ Миша рассмеялся, притянув Катерину в шутливые объятия. Они устроились за столиком на террасе с видом на канал, сверкающий под утренним солнцем, отражая разноцветные фасады домов. Тихомирова потянулась за чашкой кофе, но её рукав зацепил край, и тёмная струйка эспрессо брызнула на белоснежную рубашку Миши.
ㅤ ㅤ — Ой, нет! — ахнула она, прикрыв рот ладонью. Но её извинения тут же утонули в смехе, когда Михаил с притворным возмущением начал промокать пятно салфеткой.
ㅤ ㅤ — Это война, Тихомирова! — заявил он, щёлкнув по её носу крошкой круассана. Их звонкий смех разнёсся над террасой, смешиваясь с далёкими голосами гондольеров и тихим плеском воды о каменные стены канала. Катя шутливо шлёпнула его по руке, а Миша поймал её запястье, мягко притянув к себе. На мгновение их взгляды встретились — его глаза были тёплыми, полными нежности, а её — искрящимися от смеха и лёгкого смущения. Он чмокнул её в лоб, и Катя, всё ещё хихикая, уткнулась в его плечо, вдыхая знакомый запах его одеколона — древесный, с лёгкой ноткой моря.
ㅤ ㅤ К полудню они отправились на оживлённый рынок у моста Риальто. Катя, в лёгком платье и соломенной шляпе, оживилась, увидев прилавки, ломившиеся от спелых персиков, чьи золотистые бока сияли на солнце. Она перебирала фрукты, осторожно сжимая их, чтобы проверить спелость, и бросала Мише лукавые взгляды, когда тот пытался торговаться с пожилым продавцом на своём ломаном итальянском. Старик добродушно посмеивался, а кудрявый, притворно возмущённый, повернулся к Кате:
ㅤ ㅤ — Он меня обманывает, я же вижу! Эти персики стоят не больше трёх евро.
ㅤ ㅤ Катя фыркнула, протягивая продавцу монеты.
ㅤ ㅤ — Вы просто не умеете торговаться, Михаил Сергеевич. Смотрите и учитесь.
ㅤ ㅤ Она с улыбкой перекинулась парой фраз с продавцом, и тот, явно очарованный её энергией и простотой, добавил к их покупкам пару лишних персиков. Миша покачал головой, но его губы растянулись в улыбке, когда он взял её за руку, переплетая их пальцы. Они выбрали блестящего морского окуня для ужина, и каждый раз, передавая корзину друг другу, их руки касались — лёгкие, почти случайные прикосновения, но каждое из них было как маленький электрический разряд, напоминая о близости, которую они так долго искали.
ㅤ ㅤ Вечер окутал Венецию бархатным сиянием. Миша зажёг свечи, расставленные на подоконниках и старом комоде, их тёплый свет отражался на грубых кирпичных стенах. Парень включил старенькое радио, и небольшая, но уютная, комната наполнилась мягкой джазовой мелодией — саксофон лился, словно тёплый мёд. Воронцов протянул руку Кате, его взгляд был одновременно нежным и настойчивым.
ㅤ ㅤ — Потанцуем? — спросил он, в его голосе звучала лёгкая хрипотца.
ㅤ ㅤ Катя, слегка покраснев, вложила свою ладонь в его. Он притянул её к себе, их тела слились в медленном, почти гипнотическом движении. Руки девушки обвили шею Миши, а его ладони мягко легли на её талию, чуть сжимая ткань её платья. Они едва двигались, покачиваясь в такт музыке, но каждый шаг, каждый поворот был пропитан страстью. Катя чувствовала тепло его дыхания на своём виске, а Миша, наклонив голову, касался губами её волос, вдыхая их цветочный аромат. Взгляды влюбленных встречались — её глаза сияли, как тёмный мёд в свете свечей, а его были полны такой глубокой любви, что Катерина чувствовала, как её сердце замирает от переизбытка чувств.
ㅤ ㅤ — Ты знаешь, что я ужасно танцую, — прошептала она, пытаясь скрыть смущение за шуткой.
ㅤ ㅤ — Ты идеально танцуешь, — возразил Михаил, его голос был низким, переходящим на шёпот. — Особенно со мной.
ㅤ ㅤ Он мягко развернул её, и Катя рассмеялась, её смех звенел, как колокольчик, растворяясь в мелодии. Они танцевали, пока музыка не стихла, а затем вышли на террасу, где звёзды отражались в тёмной воде канала. Миша обнял свою сбывшуюся мечту сзади, его подбородок лёг на её макушку. Катя повернулась в его объятиях, её пальцы скользнули по его щеке, а затем их губы встретились в медленном, глубоком поцелуе. Он был нежным, но полным огня, словно они пытались вложить в этот миг всё, что чувствовали. Вдалеке гондольер напевал что-то меланхоличное, а их силуэты в окне, освещённые мягким светом свечей, казались частью венецианской сказки — двух влюблённых, наконец-то нашедших друг друга.
ㅤ ㅤ