Остатки прошлого

На следующее утро я проснулась от боли в затылке. Я сонно заморгала, но едва могла открыть глаза. Поэтому я решила повернуться на бок и снова заснуть.

Раздался глубокий смех.

Я громко застонала, схватила одну из моих подушек и вслепую швырнула ее в ту сторону, откуда доносился смех.

– Пошел вон!

– Я пришел с миром и принес кофе.

Я тут же села. Несколько раз я потерла лицо, надеясь хоть немного проснуться. Затем, взяв с подоконника очки, надела их. У меня не очень плохое зрение, но в некоторых ситуациях они были мне нужны, чтобы видеть достаточно хорошо. Например, когда я за рулем. Или утром, когда какой-то псих слишком рано меня будит.

Кружка появилась прямо перед моим носом. Я посмотрела мимо нее в глаза на удивление бодрого Чонгука.

– Чем я заслужила кофе в постель, мистер Чон? – поддразнила я его и обеими руками обхватила теплую кружку.

Когда я отпила кофе, мне в нос ударил знакомый запах. Я поразилась.

– Ты даже добавил туда сливки!

Чонгук пожал плечами и рухнул в мое кресло.

– Думаю, я должен тебе это после вчерашнего.

– Какие глупости, – искренне возразила я.

Ведь я просто оказала ему дружескую услугу. Не мог же он спать в коридоре.

– Я серьезно. Спасибо.

– Ты что, теперь станешь добряком? – нахмурившись, спросила я. – Или тут есть подвох?

– Ты опять закипаешь, – покачал головой Чонгук. Он выглядел серьезным, но блеск в его глазах говорил мне о том, что наш разговор нравится ему.

Я сделала огромный глоток свежего кофе и удовлетворенно вздохнула.

– Разве у тебя не должно быть ужасного похмелья?

– Голова слегка побаливает, но, думаю, аспирин свое дело сделал, – он быстро потер лоб. – Но у меня есть и другое лекарство от похмелья.

– Какое? – спросила я.

Он криво усмехнулся:

– Свежий воздух.

Я заметила блеск в его глазах и тут же покачала головой.

– О нет. В прошлый раз я натерла огромные мозоли, не думаю, что переживу это во второй раз. То есть было очень весело, если исключить все те травмы, что я получила…

– Ой, похмелье возвращается, когда ты говоришь сразу так много и так быстро, – застонал он, прижимая ладони к ушам.

Я закатила глаза.

– Я хотела сказать, сначала мне нужно позаботиться о подходящей обуви, прежде чем снова подниматься с тобой на гору.

Чонгук указал на комод.

– Я уже позаботился об этом.

Я проследила за движением его руки и замерла. Быстро убедившись, что на мне приличные штаны, я выбралась из-под одеяла и поднялась с кровати. Я подошла к комоду, чтобы взглянуть на стоящие там ботинки.

Походные ботинки.

Коричневые, со шнуровкой и толстой, прочной подошвой.

Ошеломленная, я повернулась к нему.

– Неужели ты купил мне обувь?

Заметив выражение моего лица, он тихо рассмеялся и покачал головой.

– Розэ ботинки больше не нужны. Чимин иногда заставлял ее ходить с ним, но теперь они почти не бывают на улице. Я подумал, что, может, тебе подойдут…

– Это очень мило с твоей стороны. – Я была искренне удивлена этим жестом внимания.

– «Мило» – отвратительное слово, – ощетинился он.

Я не смогла удержаться от смеха.

– В кои-то веки ты ко мне добр, а когда я этому радуюсь, ты запрещаешь, – сказала я, прежде чем снова отхлебнуть свой кофе.

Чонгук поморщился.

– Я не добрый. Эти очки уродливые.

Я закатила глаза.

– Ну, спасибо.

– Честно, ты похожа на сговорчивую библиотекаршу или типа того. А теперь давай, вставай с кровати. – Он бросил мне тот же свитер, что и в прошлый раз.

Я вздохнула, когда он вышел из комнаты. В то же время я не смогла сдержать улыбку.

* * *

На этот раз было гораздо холоднее, чем в нашем первом походе. Осень уже вовсю приближалась, и я замерзла, пока мы шли вверх по склону.

– Чуть помедленнее, – выдохнула я, на мгновение уперев руки в бедра.

– Если мы притормозим еще немного, то не доберемся даже до захода солнца, а это плохо, – невозмутимо крикнул мне через плечо Чонгук.

На этот раз он повел меня по другому маршруту. Казалось невероятным, как хорошо он ориентировался – и хотя у нас с собой не было GPS-навигатора, Чонгук находил путь без каких-либо проблем.

– Ну давай! – Чонгук остановился и нетерпеливо затопал ногой.

– Скажи, что ты изучаешь? – спросила я между прерывистыми вздохами, когда мы наконец снова забрались на вершину.

– Основной предмет – журналистика. Дополнительный – графический дизайн.

– Звучит увлекательно. А чем именно хочешь заниматься?

К счастью, ботинки Розэ были мне как раз. Поход с ними давался немного проще.

– Не знаю, – ответил он задумчиво. – Лучше бы что-то в области кино, но я догадываюсь, как трудно закрепиться в медиаиндустрии. Особенно в тот момент, когда печатная отрасль опускается в канализацию. Поэтому я и изучаю разные предметы, вместо того чтобы сосредоточиться на чем-то одном.

Я была совершенно ошеломлена. Он никогда не говорил так много.

– Что насчет тебя? – спросил он, бросив на меня взгляд через плечо.

– Я хочу стать учительницей, – просто ответила я.

– Каких классов?

– Старшая школа.

Я почувствовала на себе взгляд Чонгука, но упорно продолжала идти.

– Довольно подробный для тебя ответ, Пузырик, – насмешливо сказал он.

Я пожала плечами.

– Ты была одной из тех девочек, над которыми издевались в школе, поэтому теперь хочешь изменить жизнь других?

Я резко остановилась. Мое сердце бешено колотилось.

– Нет.

– Тогда ты была звездой старшей школы и капитаном команды болельщиц и все еще зависишь от своих успехов, – продолжал гадать он.

Мне стало тошно, так сильно забился мой пульс. Я не хотела вспоминать о школьных годах, о том, кем я была.

Я ничего не ответила.

– Или, может, ты была одной из тех девушек, которые делали все возможное, чтобы привлечь внимание? Алкоголь, вечеринки, мужчины и так далее?

– Заткнись! – прошипела я, сжав пальцы в кулаки так сильно, что стало больно.

Яростно, я уставилась на Чонгука.

Он попал в точку. И удивленное выражение на его лице подсказало мне, что он только что это понял.

– Дженни…

– Нет.

Он сделал шаг ко мне, но я скрестила дрожащие руки на груди.

– Прости, если я зашел слишком далеко.

Я фыркнула.

Он вдруг стал очень серьезным и пристально посмотрел на меня.

– Мне на самом деле интересно, почему ты хочешь учить.

Я с трудом сглотнула и отвела от него взгляд.

– Хорошо, тогда начну я, – внезапно сказал он. – Если бы это зависело от моего отца, я бы изучал экономику и бизнес, чтобы позже присоединиться к его компании, как мой старший брат Джонхён. – он покачал головой. – Отца не волнует, чем я хочу заниматься, как раз наоборот. Моей страстью всегда были кино и дизайн. Мама привела меня в журналистику.

Я ничего не сказала, но плотно сжала губы.

– Что на это сказал твой отец? – некоторое время спустя спросила я.

Чонгук сунул руки в карманы.

– Он был не особенно взволнован. Сказал, что мне лучше изучать предмет, который в будущем что-то принесет. Когда я переехал сюда, он отказал мне в какой-либо поддержке.

– Что? – громко воскликнула я.

Парень лишь пожал плечами.

– Только потому что твои мечты не совпадают с его, не значит, что он может просто оставить тебя в беде. Я о том, что ты же его сын!

– Я могу обойтись без поддержки. – Чонгук избегал моего взгляда.

– Что за мудак, – сердито произнесла я. Тут же заметив свою ошибку, я испуганно уставилась на него. – О, я не это имела в виду. Я просто хотела…

– Все в порядке, – ухмыльнулся он. Его темные цвета глаза сверкали на солнце. – Мне нравится, как ты свободно выражаешься.

Мои щеки порозовели, когда он посмотрел на меня.

– Я… я хочу изменить жизнь молодых людей. – слова пришли как бы сами собой. – Совершенно наивно, я знаю. Но учеба для многих – самое трудное время жизни. Помимо того, что я, конечно, хочу учить студентов, еще я хочу стать для них кем-то, к кому они могут прийти, если их что-то тревожит. Хочу научить их тому, что действительно важно. Хочу… – я остановилась.

– Чего ты хочешь? – спросил Чонгук у меня за спиной. Его голос не был ни осуждающим, ни скучающим, как бывало у моих родителей, когда я пыталась раскрыть им свою душу.

– Я не хочу просто учить их тому, что есть в школьной программе. Есть столько вещей, которые ею не учитываются и теряются в процессе взросления. У множества подростков нет опекуна, никто не заботится о них. Я хочу быть тем человеком, к которому они могут прийти, когда им понадобится наставник. Дело не в том, что я была как-то особенно хороша в школе… это не главное. Я просто хочу привнести что-то хорошее в жизни этих детей. Дать им то, что они не могут получить от своей семьи, и направить их на правильный путь, если они свернули не туда.

Чонгук снова шел рядом со мной. Он посмотрел на меня, и я почувствовала, что краснею.

– Мне нравятся твои намерения, – чуть позже произнес он. – Редко можно найти учителей, которые вкладывают всю свою душу в работу. Которые на самом деле беспокоятся о учениках. – он бросил на меня еще один взгляд. – Думаю, из тебя выйдет потрясающая учительница.

– Ты серьезно? – вырвалось у меня.

Чонгук пожал плечами и усмехнулся.

– Ты болтаешь, не затыкаясь. Я считаю, что это хороший знак. Большинство учителей очень любят слушать, как говорят они сами.

Я состроила гримасу и споткнулась о корень дерева. Чонгук схватил меня за руку и поддержал. Когда я снова твердо стояла на ногах, он ее отпустил.

– Кроме того, тогда ты сможешь стать частью моих влажных фантазий, – он недвусмысленно поднял брови. – Я до сих пор точно помню сон с моей тогдашней классной руководительницей. Мисс Ли была очень горячей.

Я с отвращением скривилась.

– Фе.

– Нет, серьезно. На ней всегда были блузки, пуговицы которых так сильно натягивались на груди, что мы заключали пари, расстегнется ли…

– Чонгук! – воскликнула я.

– С твоими-то ногами не пройдет много времени прежде, чем препубертатные засранцы будут пускать слюни на первом ряду.

– Похоже, у тебя богатый опыт. – я больше не могла сдерживать смех.

– Увы, в старшей школе я был безобиден.

Его голос приобрел странный оттенок, а взгляд затуманился, словно какое-то воспоминание внезапно его поглотило. Он нахмурился.

– Но теперь ты уже не такой, – осторожно заметила я. Чонгук поймал мой вопросительный взгляд.

– Нет, сейчас нет, – сказал он и снова усмехнулся. – Быть безобидным – скучно. Не хватает всего этого веселья.

Я покачала головой.

– Тогда все, что о тебе говорят, – правда.

– Что же такое обо мне говорят? – спросил он и внезапно свернул направо.

– Что ты разбиваешь сердца, – выдохнула я.

– Поверь мне, женщины знают, на что идут, я никого не обманываю. Но в конце концов плохими остаются парни, – сказал он.

Я закатила глаза.

– Не удивлюсь, если однажды ты потерпишь поражение. Невинное желание переспать без обязательств может провали… – Я закричала, когда поскользнулась и потеряла опору под ногами.

Твердая хватка на моем плече не дала мне упасть. Чонгук притянул меня к себе, потом снова отпустил мою руку и критически оглядел.

– Ты не должен так смотреть на меня. Девочки начинают влюбляться и беспокоиться о тебе. Я поступаю так же в отношении людей, которые мне нравятся.

Парень наклонил голову и медленно опустил взгляд на мое лицо. Я понятия не имела, о чем он думал, когда тот наконец произнес:

– Вот почему ты вчера уложила меня в постель.

– Я уложила тебя в постель, – отозвалась я, – потому что ты не мог спать в коридоре. Кроме того, ты мешал мне своим грохотом, – я старалась избегать его пристального взгляда, но он не позволил.

Вместо этого он подошел так близко, что его лоб почти коснулся моего, и прошептал:

– Ты уложила меня в постель, потому что я тебе нравлюсь.

– Это неправда, – мой голос на самом деле должен был звучать холодно и безэмоционально.

– Конечно же, правда. Это в твоей природе – заботиться о вещах, ты это сама сказала.

Я почувствовала его дыхание на своем лбу и с трудом сглотнула.

– Ты на что сейчас намекаешь? Что ты сломан?

Он не ответил на вопрос и вместо этого, не говоря ни слова, осмотрел мое лицо. Его взгляд на короткое мгновение задержался на моих губах, прежде чем вернуться к глазам.

– Поверь мне, Пузырик. Ты не хочешь этого выяснять, – наконец произнес он.

– Ты не сломан, Чонгук. Просто немного согнулся. Это не то, что ты не можешь исправить, – тихо сказала я.

Шум воды уже был таким громким, что я сомневалась, расслышал ли он меня вообще. Некоторое время мы просто стояли напротив и смотрели друг на друга, пока наконец Чонгук не покачал головой и не отвернулся.

Он провел рукой по волосам. Затем сделал шаг в сторону, открывая мне вид на то, что было впереди.

Мой рот открылся.

Я наконец смогла увидеть, откуда доносился шум.

Чонгук привел меня к огромному водопаду.

– Боже мой… – недоверчиво вырвалось у меня.

– Пойдем, – сказал Чонгук и указал подбородком в сторону озера.

Я последовала за ним по узкой тропинке, которая вела мимо покрытых мхом камней прямо к шумному водопаду.

В какой-то момент мы подошли к берегу озера. Мне пришлось запрокинуть голову и прикрыть рукой глаза, чтобы увидеть водопад.

Движение справа заставило меня остановиться. Секунду спустя я пялилась на голую спину Чонгука.

– Что ты делаешь? – запнулась я, когда он снял ботинки и начал возиться с ремнем.

– На что это похоже, Пузырик? – невозмутимо отозвался он, устремив взгляд на воду. На мгновение обернулся и подмигнул мне, прежде чем прыгнуть в воду.

Я задержала дыхание, пока он не появился, стряхнул мокрые волосы со лба и радостно закричал.

– Не слишком ли холодно? – воскликнула я, сложив руки рупором у рта.

– Проверь сама, – отозвался он.

Я едва могла разобрать его слова. Шум водопада был невероятно громким.

Чонгук можно отдать должное в одном: ему было плевать, что о нем думают другие. Чего от него ожидало общество, ему было совершено неважно – если он хотел полуголый плавать в озере осенью, он делал это без колебаний. Он источал свободу. Он освободился от всего и просто был собой. Я хотела идти по жизни так же, как и он.

Поэтому я больше не медлила, а стянула через голову свитер и спустила с ног брюки.

Мимолетно осмотрев себя, я с радостью обнаружила, что на мне нормальное белье. Комплект был розового цвета и с кружевами. Трусики были не слишком маленькие. Кроме того, Чонгке не обращал на меня никакого внимания, а бодро плыл к середине озера.

Осторожно прикоснувшись пальцами к воде, я пискнула. Было чертовски холодно.

– Не будь тряпкой, – призывно крикнул он, и я решила пересмотреть свое восхищение им.

Я зажмурилась и сжала пальцы в кулаки. И потом побежала.

С громким криком я бросилась в воду и нырнула. Холод окутал меня, шум исчез. Под водой я сделала пару энергичных движений. Когда я вынырнула снова, то оказалась намного ближе к месту падения водопада.

– Попалась.

Будто из ниоткуда, позади меня появился Чонгук и крепко обнял меня за талию. Я задохнулась, когда по всему телу побежали мурашки, и тяжело сглотнула…

Затем он поднял меня в воздух и бросил метра на три от себя.

Я плюхнулась в воду и сразу же вынырнула. Весь воздух вышел из моих легких, в основном из-за испуга. Я яростно забарахталась на поверхности воды.

– Ты чертов… – крикнула я, задыхаясь.

– Что? – Чонгук лежал на воде, его руки были расслаблены.

Если он думал, что я спущу ему это с рук, то на самом деле плохо меня знал.

Я набросилась на него и обеими руками толкнула под воду. Он явно не ожидал такой атаки. Только когда он уже оказался под водой, то стряхнул меня. Он крепко схватил меня за бедро, поднял и перебросил через плечо.

– Отпусти меня прямо сейчас! – завопила я, пинаясь, как сумасшедшая.

Чонгук фыркнул.

– Мечтай дальше.

Я барабанила кулаками по его спине, но это оставило его равнодушным. Вместо этого он плыл, обхватив меня одной рукой. Брызги воды становились все плотнее и все сильнее обрушивались на меня.

Я продолжала кричать на Чонгука, хотя знала, что при таком оглушительном шуме он не сможет меня услышать. Мы добрались до водопада. Я попыталась поднять голову, но вода с такой силой обрушилась на нас, что снова потопила меня.

Только благодаря сильной хватке Чонгука я оказалась на другой стороне водопада. Теперь он держал меня нежнее, и когда позволил мне соскользнуть с плеча и снова встать на ноги, я ощутила все его тело своим. Я едва заметила, как мои ноги коснулись твердой земли .

Чонгук посмотрел на меня темными глазами. С его губ, с его кожи стекала вода. Я не знала как, но мои руки нашли путь к его груди, как и его к моим бедрам.

Я бы не выдержала этой близости ни секунды дольше. Желание и сомнения были слишком сильны. Я боялась, что в любую минуту могу сделать что-то, о чем позже пожалею.

Я сглотнула и опустила руки.

– Третье правило, – хрипло сказала я, слегка отстраняясь.

Чонгук несколько раз моргнул, прежде чем его взгляд снова прояснился.

Внезапно все это показалось мне слишком реальным, чтобы стоять перед ним в одном нижнем белье. Я погрузилась всем телом под воду, так что на поверхности осталась только моя голова.

Я огляделась.

– Здесь красиво, – подчеркнуто небрежно произнесла я. Я настойчиво искала невинную тему, которая сняла бы напряжение между нами.

– Да, летом почти ежедневно. Нашел его в прошлом году. – От хриплого голоса Чонгука пульс снова ускорился.

– Как получилось, что ты так хорошо ориентируешься? Можно подумать, что ты занимаешься этим профессионально. – Я проплыла дальше в бухту. Чем больше расстояние между мной и Чонгуком, тем лучше. – Возможно, ты бы мог показывать водопад студентам. Они бы платили тебе за то, чтобы ты шел перед ними с флагом в руке и вел их на гору. В этой нише ты мог бы неплохо заработать. Как ты вообще сюда попал? Ну то есть как найти пещеры, скрывающиеся за водопадами? – Как всегда, слова просто вылетели из меня, чему я, в данной ситуации, была только рада. В конце концов, болтовня сняла мое напряжение.

Я была почти уверена, что услышу со стороны Чонгука разочарованный вздох, и уже рассчитывала, что он проигнорирует мои вопросы. Но потом он начал рассказывать.

Судя по всему, он часто бывал здесь с Тэхёном и Чимином. Сначала они придерживались маршрутов, отмеченных на картах у деревянного дома, но постоянно натыкались на слишком большое количество туристов. В какой-то момент они начали искать новые пути и устраивали охоту на мусорщиков по всей долине.

Я не смотрела на него, а полностью сосредоточилась на его голосе, напряженно прислушиваясь к каждому слову.

Так мы провели следующий час – я расспрашивала Чонгука о Ансане и его семье, а он отвечал на мои вопросы.

Я узнала, что его мать жила в Соннаме, а значит, всего в нескольких часах езды отсюда. Его родители были разведены, и у него имелся старший брат, который больше походил на отца и с которым у него не очень хорошие отношения.

Мне нравилось его слушать и я даже не заметила, что в какой-то момент мне стало так холодно, что у меня застучали зубы.

Мы решили плыть обратно к берегу.

Когда я снова оделась, на свитере Чонгука и брюках мокрое белье оставило пятна. Он, конечно, не мог удержаться от глупых замечаний. Потом он, не раздумывая, снял свои трусы – и я тут же испуганно отвернулась и выудила сотовый телефон из кармана свитера. Моя потребность в наготе на сегодня была удовлетворена. Я определенно не хотела пялиться на Чонгука-младшего.

Задумавшись, я разблокировала экран и застыла.

На нем было имя моей матери.

Она два раза пыталась мне дозвониться.

Поспешно стерев оповещение, я сунула руку с мобильником в карман свитера. Я сжимала его корпус так крепко, что он стал горячим в моих согнутых пальцах.

Я сделаю все, чтобы она не попыталась снова связаться со мной. Я вообще не хотела знать, чего она от меня хочет.

Чонгук бросил на меня непонимающий взгляд, но ничего не сказал. Мы отправились в обратный путь.

Все это время я крепко сжимала губы, топала по земле тверже, чем нужно, и сильнее била по веткам, преграждавшим нам путь.

– Никогда бы не подумал, что я это скажу, но мне не нравится, когда ты так молчишь. Тебе это не подходит. Будто пицца без сыра.

Мои руки дрожали в карманах свитера.

– Я думала, что именно этого ты хочешь.

Он остановился.

– Что случилось?

Я непоколебимо шла вперед.

– Ничего.

– Если ты сейчас же не скажешь мне, что происходит, Дженнифер, то можешь идти домой пешком.

Я повернулась и недоверчиво уставилась на него.

– Не смотри так. Я оставлю тебя здесь, а потом мы посмотрим, как ты доберешься до квартиры. – Его глаза сверкнули. – Это потому что мы вместе купались голыми? Да ладно, ты должна была знать, что я ничего не сделаю с тобой, даже если…

– Перестань! – воскликнула я, чувствуя, как мои щеки становятся пунцовыми. – Боже мой, ты так уверен в себе, что мне даже дурно от этого. Во-первых, мы не купались голыми – если ты не заметил, на мне было нижнее белье.

– О, я заметил. Поверь мне. – уголки рта Чонгука подрагивали.

Я закатила глаза и снова повернулась к дороге.

– А что во-вторых? – спросил он и догнал меня двумя большими шагами, так что оказался рядом со мной.

– Нет никаких во-вторых.

– Хорошо. – Чонгук пронесся мимо меня и устремился к своей машине с такой скоростью, что мне оставалось только недоуменно моргнуть. Он сел и завел двигатель.

Он пытался подловить меня?

Чонгук выехал на дорогу и остановился рядом со мной. Окно приоткрылось.

– Либо ты говоришь мне, почему выглядишь так, будто твоя любимая группа сегодня объявила о распаде, либо я уезжаю. Решение за тобой.

Я разозлилась и почувствовала жгучее желание изо всех сил ударить по его проклятой машине.

– Что тебя интересует? – огрызнулась я. – Это ты сказал, что я должна держать свое женское нытье при себе. Я просто выполняю твои пожелания!

– Как хочешь, – пробубнил Чонгук и нажал на газ. Мотор заревел.

Он на самом деле собирался уехать и оставить меня здесь.

Я сжала пальцы в кулак так крепко, что хрустнули костяшки.

– Мне позвонила моя чертова мать! – закричала я.

Джип резко остановился, подняв облако пыли. Потом он проехал немного назад.

– Видишь? Это было не так уж трудно. – Я ожидала, что Чонгук продолжит и потребует объяснений. Но он только подмигнул мне один раз, прежде чем перегнуться через центральную консоль и распахнуть пассажирскую дверцу. – Садись.

Мне потребовалось мгновение, чтобы успокоиться. Я шагнула в открытую дверь и села на сиденье. В какой-то момент я расслабилась и опустила плечи.

Я не позволю отнять у себя свободу.