12
В субботу утром я проснулась слегка взволнованной. Это была не нервозность, скорее то чувство, которое испытываешь перед долгожданным свиданием. Но это было не свидание, я шла на работу. В субботу.
Я сходила на пробежку, чтобы стряхнуть это предвкушение, приняла холодный душ, чтобы очистить голову. Я позволила воде струиться по плечам, закрыла глаза и тихонько мурлыкала песенку. Я всегда тихонько напевала, когда хотела успокоиться сама или успокоить брата, и тут я поняла, что напеваю песню Кайли Миноуг «Не могу выкинуть тебя из головы», и глаза мои распахнулись.
Разумеется, взгляд уперся в один из полудюжины продуктов «Чон Индастрис», которыми теперь была заставлена вся ванная. Я и правда не могла выкинуть из головы этого мужчину, он был везде: в моих мыслях, на работе, в душе. Маленькая фиолетовая баночка «Божественный скраб», выглядывавшая из-за шампуня, привлекла мое внимание. Я решила, что тут может быть более глубокий подтекст, скраб должен был помочь мне не только избавиться от омертвевшей кожи, но и от мыслей о Чонгуке.
Я втирала скраб почти пятнадцать минут, стараясь прогнать нежелательные воспоминания. Этот новый скраб для тела не только удалял ороговевшие частицы кожи, в его состав входили химические компоненты, способствующие регенерации кожи. Когда я закончила и вытерлась, то удивилась, что моя кожа кажется невероятно нежной.
Я накинула короткий шелковый халатик на голое тело, не завязывая пояс, и пошла в спальню, чтобы нанести лосьон на мягкую как у младенца кожу. Вибратор был спрятан в дальний угол тумбочки, где я хранила и любимое масло для тела. Засунув руку в тумбочку, я подумала, уж не заняться ли мне самоудовлетворением. А что, если это поможет избавиться от навязчивых мыслей о Чонгуке? Может, именно это мне и надо. У меня так давно не было мужчины. Уже около восьми месяцев.
Я так зациклилась на красивом парне просто из-за сексуальной неудовлетворенности. Да, наверное, в этом все дело.
Но почему я так отчаянно не хотела достигать оргазма, думая о Брайанте? Он симпатичный. И милый. Он хочет меня. И он мне не босс, черт побери. Я в распахнутом халатике извлекла моего партнера на батарейках из тумбочки, откинулась на кровати и закрыла глаза.
Брайант. Брайант. Думай о Брайанте.
Но в голове возник образ Чонгука в тот день, когда мы столкнулись в спортклубе. Господи, он прекрасен.
Нет. Что ты делаешь? Брайант. Думай о Брайанте. Брайант. Брайант. Брайант. Брайант купил мне на прошлой неделе просто так цветы, а не смешил меня. Он писал мне милые сообщения.
Стоп. Нет. Последнее сообщение было от Чонгука. Кто пишет такое девушке, пусть даже он и впрямь говорил о кошке? И почему, черт возьми, мне это нравится?!
Брайант.
Чонгук.
Брайант.
Чонгук.
Я расслабилась под тихое жужжание вибратора, закрыв глаза.
Брайант.
Брайант. Думай о Брайанте.
Струйки воды стекают по накачанной груди Чонгука.
Проколотый сосок.
Стоп. Брайант.
Чонгук.
Брайант.
Чонгук.
Чонгук.
Чонгук.
О‑о‑о‑о! Я застонала, и моя рука скользнула вниз.
Нужно перестать думать об этом мужчине, хватит грязных мыслей о боссе. Я перепробовала все способы, может, удастся выманить его оттуда лестью. По крайней мере, такой способ куда приятнее.
* * *
Чонгук жил в трехэтажном особняке. Я‑то думала, что он обитает в высотке, где двери открывает швейцар, может, даже в пентхаусе. Но когда я шла по красивой зеленой улице, то решила, что это окружение ему лучше подходит. Этот человек во всем нарушал мои ожидания.
Крутая лестница поднималась практически до второго этажа. Входная дверь была тяжелой, наверное, минимум четыре с половиной метра в высоту, оконное стекло в свинцовой оправе, вставленное в красное дерево. Друг над другом расположились три звонка, но только рядом с одним висела табличка «Чон». Я глубоко вздохнула, нажала на звонок и подождала.
Через пару минут я позвонила во второй раз. Никто не открыл дверь, и я взглянула на часы. Без трех минут одиннадцать. Я пришла раньше, но лишь на чуть-чуть. Чем больше я ждала, тем яснее понимала, что дома никого нет. Я сделала несколько шагов вниз по лестнице и удостоверилась, тот ли это номер дома. Триста двадцать девять. Я определенно там, где нужно.
Может, я жму не на ту кнопку? Я нажала на звонок справа от того, рядом с которым красовалась табличка, и подождала. Снова ничего. Я выудила телефон из сумочки, прокрутила электронные послания, чтобы найти письмо от секретарши Джоша, чтобы свериться с адресом, хотя не сомневалась, что запомнила правильно. Помню, я еще подумала, какое совпадение, что номер дома Чонгука совпадает с номером моей квартиры.
Открыв письмо, я удостоверилась, что пришла по нужному адресу и тут увидела, в чем проблема. В письме говорилось: «Одеться удобно, прийти голодными, захватить только свою креативность. Увидимся в 1!» Черт. Я слишком быстро пробежала глазами в первый раз и по ошибке приняла восклицательный знак за единицу. Итак, я на два часа раньше. Неудивительно, что никого нет.
Я уже успела миновать половину ступенек, как услышала лязг замка за моей спиной. Повернувшись на звук открывающейся двери, я оцепенела при виде Чонгука, на котором из одежды было лишь полотенце, намотанное вокруг бедер.
* * *
- Нет, правда, я могу пойти погулять. У меня масса дел, которые я вечно откладывала, и это моя ошибка. Я пришла на два часа раньше. Уверена, тебе есть чем заняться.
Чонгук настоял, чтобы я вошла. Он положил мне руки на плечи:
- Ты остаешься. Я поднимусь и оденусь, а потом приготовлю нам что-нибудь поесть. - Он мотнул головой в сторону большой гостиной слева. - Устраивайся поудобнее. Я вернусь через пару минут.
Я кивнула и постаралась не пялиться на него. Но он был в одном лишь полотенце, ради всего святого, а дисциплина не самая сильная сторона девушек. Как я ни старалась, но быстро скользнула взглядом по его груди, а когда заметила внушительный бугорок под полотенцем в том самом месте, то не смогла сразу отвести глаз, и Чонгук это заметил.
Он выгнул бровь:
- Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я и дальше ходил в таком виде.
Я смутилась, покачала головой и поспешила в гостиную, чтобы скрыть румянец. Мне показалось, я слышала, как Чонгук хихикает, поднимаясь по лестнице.
Когда он ушел, я воспользовалась случаем изучить гостиную. Здесь был большой камин, а над ним полка, на которой стояли фотографии в рамочках. Я брала каждую, чтобы посмотреть поближе. Вот Чонгук со своими родителями на выпускном, отец и мать с гордостью улыбаются, а Чонгук демонстрирует фирменную растрепанную шевелюру и кривую ухмылочку. Помимо этого снимка, на полке стояло еще несколько семейных фотографий и его совместное фото с мэром. Но мое сердце глубоко тронуло последнее фото. Это было УЗИ двухнедельной давности с именем пациентки «Анна Чон-Флинн». Чонгук жаловался мне на сестру тогда в баре, а сам поместил в рамочку фото еще не родившегося ребенка.
За диваном тянулась ниша с самыми высокими окнами, какие мне только доводилось видеть, примерно метра три в высоту, и расположены они были в метре над полом. Свет проникал через цветные витражи, окрашивая комнату в различные цвета, как в калейдоскопе. Под окнами расположились встроенные книжные полки. Я посмотрела на корешки. О человеке можно многое узнать по тому, что он читает. «Стив Джобс: Американский гений», Стивен Кинг, Дэвид Балдаччи, несколько классиков и «Наши ценности под угрозой: нравственный кризис Америки» Джима Картера.
Эээ?
Чонгук, уже полностью одетый, вошел в комнату и застонал, когда зазвонил мобильный. Он извинился, сказав, что нужно ответить на звонок из-за границы. Я и не возражала. Как-никак я вторглась на два часа раньше, а возможность хоть одним глазком посмотреть на его частную жизнь очаровывала. Чонгук рявкал на кого-то по телефону из другой комнаты, а я взяла старую потрепанную акустическую гитару «Гибсон», которая стояла прислоненной в углу.
Я легонько провела по струнам, и звук всколыхнул старые воспоминания. У нас с Оуэном была такая же гитара в детстве. Мои пальцы автоматически прижали струны, чтобы играть «Черного дрозда». Я не играла много лет, но аккорды вспомнились с легкостью.
Когда я закончила, то увидела, что Чонгук стоит в дверном проеме, наблюдая за мной. Его лицо, выражение которого обычно читалось с легкостью, было бесстрастным, почти суровым. Он просто стоял и смотрел на меня. Может, я перешла границу, взяв чужую вещь.
- Прости. Не стоило мне трогать. - Я аккуратно поставила инструмент на место.
- Все нормально. - Чонгук резко развернулся и вышел из комнаты.
Я открыла было рот, чтобы окликнуть его, но не нашлась, что сказать.
Когда он вернулся через пару минут, то улыбался, но все же отличался от привычного игривого Чонгука.
- Пойдем, я приготовлю нам какой-нибудь перекус.
Я направилась за ним на кухню. Историческая архитектура особняка была сохранена, но кухня была оснащена современным оборудованием и облицована плиткой. Старое и новое красиво сочетались.
- Ух ты, как здорово! - Я посмотрела на потолок и на плитку на стенах. Над длинным кухонным столом висели разные кастрюльки и сковородки. Чонгук взял сковородку и принялся рыться в холодильнике, доставая продукты.
Не глядя на меня, он спросил:
- Пол Маккартни или Дэйв Грол?
Он хотел знать, какую версию «Черного дрозда» я хотела исполнить.
- Пол Маккартни. Без вариантов.
- Фанатка «Битлз»?
- Вообще-то нет. Но мой брат фанат. Он знает все слова всех песен.
Наконец Чонгук повернулся. Его лицо смягчилось.
- Тот брат, что глухой?
- Единственный.
- Ты часто играешь?
- Много лет не играла. Я даже в шоке, что помню аккорды. Пальцы сами начали играть, наверное, потому что я играла мелодию десять тысяч раз в детстве. Я знаю всего четыре песни. Оуэн, до того, как потерял слух, больше всего любил именно «Черного дрозда». Я научилась играть ее после того, как он полностью лишился слуха. Он держал руку на гитаре, чувствовал вибрацию и подпевал.
- Круто!
- Ага. Как ни странно, музыка была важным связующим звеном между нами, пока мы росли. Мы играли в такую игру: я напевала тихонько песенки, а он дотрагивался до моего лица и пробовал по вибрации отгадать, что я пою. У него классно получалось. Правда, классно. Стоило пропеть несколько нот, а он уже отгадывал всю песню. Потом это стало нашим секретным языком, способом общаться, если я хотела что-то сказать, чтобы другие не знали. Например, иногда мы ездили к нашей тете Софи, а та тайком наливала в кофе джин. Она думала, что никто не знает. Но после третьей чашки «кофе» у нее начинал заплетаться язык. Когда она звонила нам домой, то я поднимала трубку, звала маму, а потом напевала тихонько брату «Приятное оцепенение» «Пинк Флойд», а Оуэн угадывал, кто звонит.
Чонгук рассмеялся:
- Здорово!
- Правда, я и сейчас иногда думаю и даже не замечаю. Порой думаю о чем-то и вдруг ловлю себя на том, что мурлыкаю под нос песенку.
- Ну, надеюсь, ты не будешь в скором времени напевать Джонни Пейчека?
- Джонни Пейчека?
- Да, он поет «Возьмись за работу, а потом пошли все подальше». Я бы предпочел услышать, как эти губы поют что-нибудь из Марвина Гэя.
- Дай угадаю. «Давай займемся этим»?
- О, ты тоже знаешь, что будешь петь?
- Нет. Просто ты зациклен на одном.
Он посмотрел на меня странным взглядом, кажется, ошеломленный собственным ответом.
- В последнее время, мне кажется, да. Только и думаю, что об одной «колючке». Такой же яркой, как ее волосы.
Я рассмеялась, словно бы он пошутил, но что-то подсказывало, что Чонгук говорил правду, и он действительно все время думал обо мне. А может, я принимала желаемое за действительное, поскольку сама зациклилась.
- А как твой брат потерял слух? Ты говорила, что это был несчастный случай. Спортивная травма?
Мне не нравилось рассказывать эту историю, но я подумала, что Чонгук поймет меня как никто другой, учитывая то, что я узнала про его девушку. Я много думала о том, что сказала мне тогда Линдси. Что, если наш с Чонгуком опыт является связующей нитью между нами?
- Мне было девять, а Оуэну десять, в нашем районе произошла серия квартирных краж, воры вламывались в дома, когда хозяев не было. Мы с Оуэном были самостоятельными детьми. Родители уходили на работу раньше, чем мы в школу, а приходили уже после. Кроме того, они часто ссорились, и папа порой сбегал куда-то на пару дней, так что дом большую часть времени пустовал. Однажды во вторник нас отпустили с половины занятий, поскольку в тот день у учителей было нечто наподобие повышения квалификации. Мы вернулись пораньше домой и застали в доме двух воров.
- Черт. Я понятия не имел, Лиса. Прости. Мне стоило подумать, прежде чем спрашивать.
- Ничего. Я особо никому не рассказываю. Но это мое прошлое и прошлое Оуэна. Хотя брату было всего десять, он вытолкнул меня обратно за дверь и начал громко звать на помощь. Один из преступников ударил Оуэна по голове игровой приставкой, как битой, сломал ему височную часть и повредил нерв. В итоге Оуэн провалялся с сотрясением несколько дней и потерял слух.
- Какой кошмар. Вы ведь были совсем детьми!
- Но могло бы быть и хуже. Оуэн всегда так говорил. Он всегда был жизнерадостным ребенком, даже после полной потери слуха.
- А ты? Ты не пострадала?
- Я ждала «Скорую», пытаясь привести в чувство Оуэна, порезала руку о кусок металла от сломанной приставки. - Я подняла правую руку и продемонстрировала еле заметный шрам в виде звезды между большим и указательным пальцами. - Даже стежки не пришлось накладывать, само все зажило. - Я засмеялась. - Забавно. Оуэн принял весь удар на себя, но с него как с гуся вода. Я же, с другой стороны, физически почти не пострадала, но теперь у меня дюжина замков на двери и навязчивая потребность проверять заднее сиденье машины и за занавеской в душе несколько раз на дню. Я даже тени собственной боюсь.
- Но ты ведь проверяешь заднее сиденье, а не бросила водить с концами.
Я не понимала, к чему он клонит.
- Ну да.
- Это не страх. Когда ты боишься, то позволяешь страху контролировать собственную жизнь, и перестаешь делать то, что хочешь. Когда ты напугана, но смотришь страхам в лицо, это мужество.
Снова это ощущение. Невидимая связь, которую я почувствовала с момента нашего знакомства. Я не понимала, что это, не могла объяснить или осязать, но это «что-то», определенно, было. Я просто знала, что он меня понимает, и мне тоже хотелось его понять в ответ. Он не мог бы придумать более идеального ответа.
- Спасибо за эти слова. Не знаю почему, но мне всегда кажется, что ты знаешь, что я хочу услышать. - Я усмехнулась. - Даже когда ты сказал мне в ресторане, что я веду себя как стерва.
Чонгук пристально смотрел на меня.
- Преступников поймали?
- Через несколько месяцев, но в итоге да. Мне кажется, после их ареста я проспала сутки напролет. После случившегося я перебралась в комнату брата и спала на полу, просыпаясь от каждого шороха.
- Мне жаль, что с тобой такое случилось.
- Спасибо. - Обычно мне всегда становится грустно, когда я рассказываю эту историю, но сегодня рассказ словно бы очистил мою душу, и я была готова поговорить о чем-то более веселом. - Так ты готовишь?
- Есть пара трюков в рукаве.
- Ну, посмотрим, что вы умеете, босс.
Чонгук включил плиту и бросил на сковороду несколько целых ломтиков белого хлеба, а потом вытащил странную комбинацию продуктов, включая ананас, мягкий сыр и упаковку орехов.
Он начал нарезать ананас, улыбнулся и протянул мне кусочек через кухонный стол.
- Ты разборчива в еде?
- Нет. Мне нравится экспериментировать.
- То есть ты позволишь накормить тебя тем, чем мне хочется?
Мои брови подпрыгнули вверх.
- Я говорил об ананасово‑сырно-ореховом сюрпризе, но ход твоих мыслей мне нравится.
Флиртующий шутник вернулся, и та неловкая ситуация, кажется, осталась в прошлом, хотя мне все-таки хотелось затронуть случившееся. Я посмотрела на него и мягко сказала:
- Прости, пожалуйста, за то, что я самовольно взяла гитару. Не стоило этого делать. Мне кажется, я тебя расстроила.
Чонгук на миг отвел глаза.
- Все нормально. Не волнуйся. Она собирала пыль годами. Кто-то должен был на ней сыграть.
- А ты не играешь?
- Нет.
Больше он ничего не сказал, и я решила не допытываться.
Странные сэндвичи оказались вкусными, мы сидели на кухне, ели и разговаривали.
- Дом очень красивый, - сказала я. - Должна признаться, до сегодняшнего дня я считала, что ты живешь в пентхаусе, а не в таком особняке. Но он тебе подходит.
- Да? Не уверен, что это значит. Это комплимент?
Я улыбнулась:
- Да.
- Скажи, а Брайс живет в особняке или в пентхаусе?
- Брайант. И он живет в обычном многоквартирном доме. Как я.
- То есть ты обычно западаешь на таких парней.
- Нет, обычно я западаю на лгунов, неудачников и паразитов. Мне не везло на личном фронте, последние лет десять или что-то около того.
- Всего-то? Это просто засуха. Уверен, скоро и в твоей жизни выйдет солнышко.
Я хихикнула:
- Не сомневаюсь.
- Расскажи мне про Барклая. Он лгун, неудачник или паразит?
Я покачала головой:
- Нет, ничего из выше перечисленного. - Я сунула последний кусок сэндвича в рот, решив, что теперь его очередь говорить. Но Чонгук молчал. Вместо этого он смотрел, как я жую, и ждал продолжения. - Он действительно хороший парень.
- Почему ты тогда с ним еще не спала?
- Мне кажется, у тебя болезненная одержимость моей сексуальной жизнью. Ты уже в третий раз спрашиваешь о моих взаимоотношениях с Брайантом.
Чонгук пожал плечами:
- Мне любопытно.
- Любопытно, что происходит в моей сексуальной жизни?
- Или чего не происходит. Да.
- Почему?
- Честно сказать, понятия не имею.
- Ну, а ты когда в последний раз занимался сексом?
Чонгук откинулся на стуле и сложил руки перед грудью.
- До нашего знакомства.
Я представления не имела, куда нас заведет этот разговор и что все это значит, но каждый нерв в моем теле напрягся.
- Засуха? - поддела я его.
- Можно и так сказать.
- Можно? А как еще?
Чонгук наклонился вперед:
- Можно сказать, что я жду, когда освободится девушка, с которой мне хочется переспать, чтобы я мог что-то предпринять.
Я сглотнула. Несколько минут мы сидели молча, просто глядя друг на друга. Часть меня хотела схватить телефон, порвать с Брайантом прямо здесь и сейчас. Но другая, более благоразумная часть, помнила, что прекрасное создание по ту сторону стола - мой босс.
- У тебя когда-нибудь были служебные романы? - Я наклонила голову.
Я увидела, как миллион вопросов пронесся в мозгу Чонгука. Он сомневался, как ответить. Но, к его чести, решил сказать правду.
- Были.
- Вот и у меня были. Но ничего хорошего не вышло.
Он посмотрел мне в глаза:
- Жаль. Но помнишь старую пословицу? Не получилось первый раз, попробуй второй раз, не получилось второй - попробуй третий. - Его взгляд скользнул от моих глаз ко рту, он облизнул губы, и я поняла, что пришло время сменить тему.
Я резко встала.
- Как насчет экскурсии по дому?
- Отличная идея. Я особенно хотел бы показать тебе одну комнату.