Слухи

Томиока сидел у пруда. 

Опять. 

Карпы плавали кругами. 

Опять. 

Он смотрел на воду, но видел не рыб, а лицо Санеми, искажённое чем-то, что было подозрительно похоже на ревность. 

"Потому что я так сказал."

Гию моргнул. 

Потом медленно поднял руку и прикрыл рот ладонью. 

Потом... засмеялся. 

Тихий, едва слышный звук, больше похожий на выдох, но для него — почти истерика. 

"Потому что я так сказал."

Боже, это же... это же уровень аргументации пятилетнего ребёнка. "Почему небо синее?" — "Потому что я так сказал!"

Гию представил, как Санеми, взрослый мужчина, Столп, один из сильнейших истребителей, топает ногой и требует, чтобы Гию "шёл сюда", просто потому что он так сказал. 

И... это было настолько глупо, что смешно. 

Карпы, испуганные непривычным звуком, шарахнулись в сторону. 

Гию тут же замолчал, огляделся — никто не видел? Хорошо. 

Он снова уставился на воду, но теперь с лёгкой ухмылкой. 

"Ревнует. К Обанаю. Серьёзно?"

Это же... 

...Пиздец. 

Во-первых, Обанай. 

Во-вторых, ОБАНАЙ. 

Человек, который смотрит на всех, как на назойливых насекомых (кроме Мицури, но это не в счёт). 

Человек, который скорее придушит тебя своей змеёй, чем скажет что-то приятное. 

Человек, который буквально час назад назвал их с Санеми "двумя самыми идиотскими людьми", которых он знает. 

И Санеми... ревнует. 

К нему. 

Гию снова фыркнул. 

"Надо же. Я думал, он только орать и драться умеет."

Но тут же его улыбка потухла. 

Потому что если Санеми действительно ревнует... 

...значит, для него это что-то значит. 

А если это что-то значит... 

Гию нахмурился. 

"Нет. Это просто глупость. Он наверно пьян был. Или просто злится, что я с кем-то разговариваю без его надзора."

Но даже самому себе это звучало слабо. 

Он вздохнул и швырнул в воду камень. 

Карпы в панике разбежались. 

"Ладно. Допустим, он... что-то чувствует. Или думает, что чувствует. Что тогда?"

Гию представил: 

— Санеми приходит к нему, хватает за воротник (как обычно), но вместо криков говорит что-то вроде "Ты... ты мне нравишься, чёрт возьми!"

Гию фыркнул. 

— Санеми пытается обнять его. 

Гию скривился. 

— Санеми... целует его. 

Гию замер. 

Потом резко встряхнул головой, как будто мог стряхнуть саму мысль. 

"Нет. Не будет этого. Это же Санеми. Он скорее умрёт, чем признается в чём-то таком."

И... это было... 

...Немного обидно? 

Гию тут же нахмурился. 

"Стоп. Обидно? Мне? Из-за Шиназугавы?"

Он уставился на своё отражение в воде. 

"Ты серьёзно?"

Отражение не ответило. 

Гию вздохнул. 

"Ладно. Допустим, я... что-то чувствую. ДОПУСТИМ. Что дальше?"

Дальше — ничего. 

Потому что даже если он предположит, что возможно, гипотетически, у него есть какие-то... намётки чувств... 

...Он не сделает ничего. 

Потому что это Санеми. 

Который орёт. 

Дерется. 

Бросается в драку из-за любого взгляда. 

Который, даже если он сам не понимает, что чувствует, всё равно будет отрицать это до последнего. 

Гию представил, как подходит к нему и говорит: "Я, кажется, влюблён в тебя."

Санеми сначала покраснеет. Потом побледнеет. Потом взорвётся. Потом начнёт кричать что-то вроде "ТЫ ЧТО, С ДЕМОНАМИ ДРУЖИШЬ?!", а потом... 

...А потом либо сбежит, либо попытается ударить его. 

Гию скривился. 

"Нет уж. Спасибо."

Но... 

Если не он, то кто? 

Санеми? 

"ХА."

Да он скорее язык откусит, чем скажет что-то подобное. 

Гию вздохнул и швырнул в воду ещё один камень. 

Карпы уже привыкли и даже не шелохнулись. 

"Значит, так и будем ходить кругами? Как эти рыбы?"

Он посмотрел на карпов. 

Те смотрели на него. 

"Вы что, смеётесь?"

Один карп лениво хлопнул хвостом. 

Гию скосил глаза. 

"Ладно. Может, Обанай прав. Может, надо... что-то сделать."

Но что? 

Признаться? 

Санеми убьёт его. 

Сделать вид, что ничего нет? 

Слухи уже достали. 

Подождать, пока Санеми сам что-то поймёт? 

"Он и за сто лет не догадается."

Гию вздохнул. 

Потом вдруг усмехнулся. 

"А что, если..."

Он медленно поднялся, стряхнул с хаори несуществующую пыль и направился к выходу. 

Карпы переглянулись. 

Старший карп булькнул: 

"Наконец-то. А то я уже думал, они оба совсем тупые."

Младший карп робко спросил: 

"А что он задумал?"

Старший карп мудро хлопнул плавником: 

"Что-то глупое. Но, надеюсь, не настолько, как обычно."

Гию, уже выходя за ворота, вдруг обернулся и бросил в воду последний камень. 

Карпы в панике разбежались. 

— Заткнитесь, – сказал его взгляд. 

Карпы обиженно замолчали.

Через пару минут он уже стоял перед дверью комнаты Игуро, подняв руку для стука, но так и не постучав. 

"Это глупо."

Он опустил руку. 

"Это не сработает."

Он повернулся, чтобы уйти. 

"Но что, если..."

Он снова развернулся к двери. 

В этот момент она сама распахнулась, и перед ним возник Обанай, скрестивший руки на груди. Его змея Кабурамару высунула язык, будто издеваясь. 

— Ты что, собрался стоять тут весь день? – холодно спросил Обанай. 

Гию молчал. 

— Заходи, – Обанай развернулся и ушёл внутрь, даже не проверив, идёт ли Гию за ним. 

Тот, после секундного колебания, последовал. 

Комната Обаная была такой же строгой, как и он сам: никаких лишних вещей, только необходимое. На низком столике лежали карты с маршрутами патрулирования, а в углу висела клетка с парой белых мышей — видимо, корм для Кабурамару. 

Обанай сел, жестом указав Гию на противоположную подушку. 

— Ну? – он поднял бровь. – Ты пришёл за советом или просто хочешь ещё раз послушать, какой ты идиот? 

Гию сел, скрестив ноги. 

— И то, и другое, – честно сказал он. 

Обанай фыркнул. 

— Хотя бы не врёшь. Так о чём речь? 

Гию сжал кулаки на коленях. 

— Я думал о твоих словах. О том, что... нужно либо отрицать, либо признать. 

— И? 

— Я не хочу ни того, ни другого. 

Обанай вздохнул так, будто Гию только что признался, что земля плоская. 

— Поздравляю, ты официально самый тупой человек в этом штабе. Даже Муичиро с его туманом в голове иногда соображает быстрее. 

Гию нахмурился. 

— Я не закончил. 

— Тогда заканчивай. 

— Я хочу... чтобы он признался первым. 

Тишина. 

Обанай уставился на него, будто Гию только что предложил сражаться с демонами голыми руками. 

— Ты... – он медленно протёр лицо ладонью. – Ты понимаешь, что говоришь? Это же Шиназугава. Он скорее съест свой собственный меч, чем скажет что-то подобное. 

— Знаю. 

— Тогда на что ты надеешься?! 

Гию опустил глаза. 

— На его ревность. 

Обанай замер. Глаза выдали что он улыбается.

— А... вот оно что. 

Кабурамару зашипела, будто смеясь. 

— Ты хочешь его спровоцировать. 

— Да. 

— И для этого тебе нужно... 

— Чтобы ты помог. 

Обанай склонил голову набок, изучая Гию с новым интересом. 

— Хм. Может, ты не такой идиот, как я думал. 

Гию ничего не ответил. 

— Ладно, – Обанай развёл руками. – Я в деле. Но если он меня убьёт - я вернусь с того света и придушу тебя лично. 

Гию кивнул. 

— Справедливо.