Мистер и миссис Малфой

Музыкальные рекомендации: I Wanna be yours – Arctic Monkeys

Don't Stop Believin' – Journey

СЕКРЕТ №3: Мне хотелось, чтобы это был ты.

***

Кто мы? Где мы находимся? Куда нас отвезёт следующий поезд? Эти вопросы мы задаём себе время от времени, обычно перед принятием важного решения, которое может изменить ход нашей жизни. Поездом до Ушуайи не то же самое, что до Токио. Знать друг друга — не может быть тем же, что и знать, кем мы являемся на самом деле. Найти себя — не то же самое, что потерять себя. И вот мы стоим парализованные перед ресторанной вывеской. Перед входом в детский сад. Перед школой и колледжем. Перед ребёнком. Перед домашним животным. Перед сексом. Перед любовью. Перед родным человеком. Перед взлётом. Перед жизнью.

Мы сталкиваемся друг с другом, потому что пощёчина больнее, реальность возвращает нас к самим себе. То, что мы ненавидим, может процветать, как и любовь — увядать. Что должно произойти в отношениях, чтобы они прервались? Есть ли какое-то странное мифологическое существо, которое перерезает нить между людьми? Может быть, это травма, оставленная нам, когда мы были детьми? Откуда взялась инерция, утомительная рутина и равнодушное легкомыслие?

Что с нами случилось?

— Запись третья, Д.М. Ноябрь 2008 года. Лондон.

***

Казалось, что воздух вылетает изо рта, как из сломанного вентилятора. Её ноги двигались сами по себе, капля пота стекала по шее, она почти потеряла половину вещей по пути. Она снова опаздывала, поэтому приходилось бежать. С ней всегда происходило одно и то же, она могла быть идеальной во всём, но следовать расписанию было её личной катастрофой. Вероятно, это передалось ей от матери. Да, скорее всего, так и есть. Ещё до поступления в Хогвартс, когда она ходила в школу, мать систематически забывала забрать её после занятий, давным-давно Гермиона поклялась, что будет более внимательным родителем. Если ещё и оставалась горстка надежды на существование какого-то лекарства, чтобы женщина не была похожа на Джейн в этом вопросе, то она исчезла с лица земли. Была поглощена всеми видами и магическими существами на планете Земля. Похоронена со всеми пуристскими идеалами, отправлена в яму на краю вселенной. И, вероятно, была затянута в черную дыру. Гермиона была идентична матери или даже хуже неё.

Подруги убьют её и похоронят вместе со всеми супер важными делами, но она должна была закончить свой последний отчёт о новом проекте. Закон, который разрушит её величайшую и самую последнюю цель. Разводы. Не то чтобы она хотела этого, хотя, если быть искренней с собой, обдумывала этот момент неоднократно. Гермиона была сосредоточена только на необходимости изменить стабильность пуристских обязательств и планирование браков ещё до рождения будущей пары. Она не могла поверить в такую враждебность и желание манипулировать со стороны этих людей, они, казалось, с каждым днём всё больше убеждались в том, что их дети — марионетки.

Драко был помолвлен с Асторией. Только в его случае он сделал то, что хотел. Таким уж был его характер. Ещё тогда Гермиона подумала, что ей нравится эта черта Малфоя. Это было частью того, что заставило женщину узнать его ближе: решительность и настойчивость. Конечно, благодаря своей популярности, связям и деньгам Драко мог сделать всё в мгновение ока, но она знала, что он заплатил намного больше. Противостоять своим идеалам, семье, традициям и воспитанию; какой ещё чистокровный аристократ сделает что-то подобное для кого-то другого? Она всегда знала, что ответить на этот вопрос. Это был особый случай. Исключение из правил, и ей нравилось, что именно она сделала его особенным. Что всё было для неё. Это заставляло её почувствовать себя могущественной и властной, а какой гриффиндорец не хотел чувствовать себя львом?

Она завернула за угол и остановилась, чтобы открыть большую стеклянную дверь. Гермиона вошла в холл лондонского отеля, где проводила время со своими друзьями каждое девятнадцатое ноября. За несколько часов до грандиозного празднования дня рождения Пэнси, на этот раз в её пляжном домике. Казалось невероятным, что она решила провести свой осенний день рождения на весеннем бразильском побережье. Всегда удивляло то, что волшебники могли позволить себе такую роскошь.

После свадьбы они с Гарри купили этот домик, чтобы приезжать на выходные по первому желанию Пэнси. Гермиона не удивилась, когда увидела, что Гарри позволил командовать собой; он был влюблён в эту женщину и во все её прихоти. Когда бывшая Паркинсон говорила с ним, он смотрел на неё, как щенок, пытающийся достать немного еды. А она была знаменитой женой «мальчика, который выжил». Личность Пэнси отлично соответствовала её знаку зодиака: хвост Скорпиона был ответственным за все мрачные планы этой женщины. Гермиона восхищалась ею. Она, наверное, была её самой сильной и сексуальной подругой, у неё была завидная уверенность в себе. Пэнси знала о всех своих сильных сторонах и всегда использовала их в своих интересах. Как истинная слизеринка.

Гермиона показала зелёную карточку администратору, и та кивнула, дав ей бесплатный пропуск. Она поднялась на лифте в пентхаус, который её подруга резервировала каждый год: роскошный изумруд и платина украшали комнату. «Некоторые вещи никогда не меняются», — подумала Гермиона, а затем вышла из лифта и направилась в главный зал. Там стояли два черных кресла в форме полумесяца, обращённые друг к другу, а её подруги сидели в разных позах и смеялись. В центре стоял стеклянный журнальный столик с напитками и игральными картами.

— Гермиона! — закричала именинница, раскинув руки и, пошатываясь, подошла к ней. На ней было короткое чёрное платье, облегающее стройную фигуру. Туфли были сняты, а в руке, которая сверкала элегантным обручальным кольцом, она держала бокал с мартини. Пэнси обняла её, наполовину поддерживая на ней весь свой вес, затем отстранилась, глядя на Гермиону с улыбкой, но как только их глаза встретились, улыбка исчезла. На её месте появилась хмурость. — Почему ты так поздно? И не говори мне, что это потому, что ты только что с работы! — Она положила свободную руку на бедро. — У тебя случится сердечный приступ, если ты продолжишь так себя истощать! — отругала её подруга.

— Прости. — Гермиона была уверена, что ей не выиграть в споре с Пэнси, тем более в такой день. — Я принесла тебе подарок... — сказала она, пытаясь исправить положение.

Подруга фыркнула, но Гермиона не упустила проблеск любопытства, который мелькнул в глазах женщины, когда она поставила на стол к другим подаркам большую сумку. Пэнси взяла её за руку и повела к остальным девочкам. Миссис Малфой поприветствовала Луну, которая расположилась справа в синем расклёшенном платье из ниток с вышитыми на спине цветными бабочками. Гермиона с волнением обняла её, затем поздоровалась с Джинни, которая сегодня была в белой блузке и серой юбке, и села рядом с ней лицом к Пэнси.

— Итак... Чего же ты ждёшь? Мне хочется услышать твоё оправдание. Почему ты опоздала? — спросила именинница, потягивая немного своего напитка и предлагая Гермионе наполнить стакан всем, что ей нравится.

— Длинная история... Не думаю, что вы действительно хотите об этом слушать. Вы ведь не любительницы законов и постановлений, не так ли? — ответила она с веселой улыбкой.

— Ты права. Я пасс, — сказала Джинни, сделав глоток клубничного смузи (из-за беременности). — Перед тем, как ты приехала, мы играли в эти карты...

— Как будто мы так сильно хотели в них играть. Совсем непонятно, что с ними делать, — сказала Пэнси.

— Да, их подарили Пэнси, — хихикнула Джинни, — как ты можешь догадаться, они оказались маггловскими.

— Может, ты объяснишь нам... — начала Луна, передавая ей колоду карт. Гермиона засмеялась, как только получила их.

— Это испанские карты. Ими можно играть в разные игры, но я думаю, например в «Уловку», — сказала она в своём стиле всезнайки и продолжила объяснять принцип игры.

Сначала все были взволнованы и какое-то время весело играли. К тому времени, как солнце почти село и появилась луна, они успели выпить бутылку виски, рома и джина. Пьяные и уже веселые девушки начали танцевать под Бритни Спирс и Спайс Гёрлз. Они перестали следить за временем и не заметили прибытия Гарри; он остановился возле лифта, двери которого не закрывались благодаря тому, что вместе с ним пришёл Тео. Тот также удивлённо замер рядом с Поттером.

Отойдя от шока, Нотт рассмеялся и подошёл к Луне. Обнял её сзади за талию и нежно поцеловал в шею. Пэнси взглянула на Гарри и подошла ближе, заметив его присутствие. Гермиона и Джинни засмеялись из-за выражения лица Поттера. Именинница потянула его за собой, предлагая протанцевать с ней до конца песни. Гарри покачал головой, оправившись от паралича тела, и смущённо потёр затылок. Затем взял руку Пэнси и пару раз покрутил жену, притянул к себе за талию и укусил за ухо, прошептав: — С днём рождения. — Она вздрогнула от прикосновения его дыхания к уху. На мгновение закрыла глаза и прикусила губу, глубоко вдохнув духи супруга. — Не могу дождаться, чтобы вручить тебе подарок, когда мы останемся одни... — Пэнси покраснела — это происходило только в те моменты, когда она была рядом с ним.

Муж, казалось, обладал способностью превращать её ноги в желе. И только она давала ему уверенность осмелиться сказать что-то подобное. Гарри чувствовал, что она была его человеком в этом мире. Его домом. Когда он обнимал её вот так, как сейчас, то заставлял почувствовать себя маленькой перед необъятностью вселенной и самой счастливой женщиной из всех. Он нежно поцеловал её в губы, обнял за шею, качаясь вместе, не понимая, что музыка давно закончилась, а они продолжали смотреть друг другу в глаза.

— Я никогда не пойму, какие чувства вызывает в ней Гарри, — сказала Джинни Гермионе, которая продолжала смеяться. Наполовину из-за ситуации перед ними, наполовину из-за опьяняющего состояния.

— Эй, вы! Карамелизированные подростки! — крикнул им Нотт. — Нам пора идти!

Пэнси и Гарри остановились и повернулись к остальным, держась за руки. Тео закатил глаза, и именинница ударила его по плечу. Он скривился с притворной болью, а затем игриво встряхнул её волосы, и из-за этого она чуть не убила его. Тео испортил её причёску, но Луна сразу же вывела супруга из опасной зоны. Гарри же сумел прижать Пэнси к себе, молча поблагодарив Луну глазами. В мгновение ока они исчезли, направляясь на вечеринку. Гермиона и Джинни последовали за ними, и, прежде чем другая пара сделала то же самое, Тео вытащил листок бумаги из пиджака и протянул его жене. Луна в изумлении приняла его, прикрыв рот, не в силах сдержаться. Маленькие слезинки скопились на её ресницах. Она продолжала смотреть на листок, взяв мужа за руку и положив голову ему на плечо.

— У меня очень большая голова по сравнению с телом, тебе так не кажется?

На белом листе был ряд людей, нарисованных непропорционально и с палками вместо тела. Над головами находилось солнце и несколько облаков, что свидетельствовало о том, что происходящее было днём. Луна гордо улыбнулась, когда увидела, как изображена её семья. Ниже были подписи близнецов.

— Это прекрасно, — сказала она шёпотом, сдерживая слезы. — Спасибо.

Он поцеловал её в голову, ещё несколько секунд они оценивали работу своих детей, затем улыбнулись и исчезли в вихре аппарации.

***

СЕКРЕТ №4: Я до сих пор не справилась с потерей ребёнка.

***

Большая толпа чистокровных и не очень волшебников и ведьм собралась под полной луной в среду, девятнадцатого ноября, чтобы отпраздновать день рождения Пэнси в огромном белом доме напротив бразильского пляжа Ларанжерайс с белым песком и тёплой водой.

Драко увидел, как аппарировала его жена с улыбающейся Джинни. Последняя поддерживала брюнетку, пока она снимала туфли на шпильке, чтобы зарыться пальцами в песок. Он смотрел на них несколько мгновений, пока кто-то не появился перед ним, загораживая собой весь обзор. Малфой сосредоточился на существе, которое побеспокоило его своим присутствием, и понял, что это не кто иной, как бывшая невеста. На ней было длинное платье персикового цвета, и её поддерживал за руку другой мужчина со скучающим видом и аристократической осанкой.

— Малфой, — она протянула руку для приветствия, и Драко посмотрел на неё с отвращением, но пожал в ответ.

Он не собирался целовать её руку. Она расширила глаза от удивления и поджала губы, но быстро скрыла все эмоции под маской превосходства, которая так характеризовала слизеринцев.

— Астория, — сказал он, выплёвывая каждую букву её имени.

— Это Алер Уркарт, мой муж, — только тогда мужчина взглянул на Драко и кивнул. Затем снова перевёл взгляд на море. Эта фамилия была одной из наименее известных среди чистокровных, она почти исчезла. Похоже, Тори смогла найти кого-то, чтобы удовлетворить свои прихоти, хотя и не испытывала к этому мужчине пылких чувств. Драко ответил на жест приветствия, и уже собрался было повернуться, чтобы уйти, но Астория остановила его. — А где твоя...?

— Жена? — спросила Гермиона, взяв Драко за руку. Он удивился её внезапной близости и усилиям, которые она прилагала, чтобы удержаться на ногах. Улыбнулся. Она всегда ревновала его к Астории и была счастлива, имея возможность пометить свою территорию. — Привет, Гринграсс, — сказала она шелковистым голосом и полуулыбкой, достойной Малфоя.

Его бывшая невеста с отвращением посмотрела на руку Гермионы, но взгляд Драко заставил придержать рот на замке. Алер внезапно посмотрел на Гермиону и взял её руку, чтобы поцеловать. И с улыбкой представился: — Алер. — Она кивнула и отдёрнула руку, чтобы посмотреть на мужа, ища соучастия.

— Любимый, я искала тебя, чтобы ты помог мне с... Ну, ты знаешь. — Она фальшиво улыбнулась.

— Да, конечно. Я почти забыл об этом, — ответил Драко и, воспользовавшись внезапной близостью жены, сократил расстояние, чтобы нежно поцеловать её в губы.

Гермиона напряглась и украдкой посмотрела на него, но он уже отвернулся и повёл её за собой в дом, оставляя прошлое за спиной вместе с этой парой. Она решила не поднимать этот вопрос, но скорее не из-за дискомфорта, который ощутила, а из-за того, что у неё слегка кружилась голова от алкоголя и было проблематичным сосредоточиться на чём-то конкретном, поэтому предпочла, чтобы муж руководил ею.

— Почему партнёр Астории выглядит так, будто он только что нагадил в штаны? — спросила она прямолинейно. Он засмеялся, чуть не выплюнув глоток вина, который только что сделал.

— Я и забыл, как у тебя развязывается язык, когда ты пьяна, — ответил Малфой, нежно глядя на неё. Она внезапно покраснела.

Они вошли через раздвижные двери, обрамляющие фасад дома; внутри обнаружилась толпа людей. Одни разговаривали, другие танцевали, кто-то напивался, а стаканы волшебным образом снова и снова наполнялись. К ним подошли Джинни и Блейз.

— Ты видела, что напялила на себя аристократка вон там? — спросила Джинни подругу, указывая на девушку их возраста возле торта. — Как ты думаешь, сколько перьев пришлось использовать, чтобы она стала похожа на павлина? — Гермиона смогла сдержать смех, когда увидела, о ком идёт речь. Вместо этого она игриво ударила свою подругу.

— Джиневра! — Рыжая поморщилась с отвращением, услышав своё полное имя.

— Агр. Ненавижу, когда ты меня так называешь, это напоминает мне мою тетю Мюриэль. — Гермиона на мгновение перестала смеяться, и её глаза расширились.

— Ой, извини, — фыркнул она, — хотя я думаю, ты и так отомстила мне, заставив воссоздать её образ в моём сознании, а это ещё хуже. — Джинни засмеялась в ответ.

— Что ты сделала с моей женой, маленький демон? — спросил Драко младшую из Уизли. Она невинно посмотрела на него.

— Я? Я ничего не делала. Твоя жена уже достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения. Кому как не тебе знать об этом, — сказала она с видом превосходства, убирая прядь волос назад.

Драко собирался ответить, но его прервал Невилл и неожиданные крепкие объятия, направленные на Джинни.

— Привет, Ариэль! — сказал рыжеволосой Лонгботтом. Он, кажется, посмотрел все детские маггловские фильмы и выбрал для подруги новое прозвище. Русалочка с огненно-рыжими волосами. Драко всё ещё помнил тот момент, когда впервые услышал об этом...

***

— Ариэль? Я думал, это мужское имя, — удивлённо сказал он. Конечно, Гермиона засмеялась ему в лицо, хоть и дала объяснение странному прозвищу.

— О нет, любовь моя, это унисекс.

Это всё объясняло. Или нет.

И что такое «унисекс»?

***

— Красавица! — так Невилл обычно приветствовал Гермиону.

Кажется, он достал это прозвище из фильма о принцессе, которая полюбила чудовище. Драко не смог сдержаться и не провести метафору их отношений с персонажами из фильма. Было более чем ясно, кто есть кто, не так ли? После эмоциональных объятий и приветствий Невилл познакомил их со своим новым партнёром. По-видимому, бывший равенкловец, на несколько лет моложе его, по имени Аластор.

— Его ты держал от нас в секрете, не так ли? — полушёпотом спросила Гермиона, но Драко услышал её и не смог удержаться от смеха. Невилл весело посмотрел на них и ушёл в нападение.

— А вы? Что вы делаете, держась за руки?

Драко перестал смеяться и посмотрел на неё. Гермиона застыла, глядя на их сплетённые руки, и подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом. Они сглотнули и разжали ладони. Оказалось, оба не осознавали, что держались всё это время за руки. Разорвав контакт, пара отчётливо почувствовала, что электричество между ними внезапно исчезло из-за отсутствия близости.

Оба почувствовали сожаление от того, что их руки уже не были вместе, и это было очень плохо. Но гордость и стыд Малфоев заставили их отказаться от признания того, что им хорошо вместе. Что буквально на несколько мгновений они вернулись, были самими собой.

***

СЕКРЕТ № 5: Я не хочу больше секретов между нами.

***

Мы снова в ловушке, в спину давят несколько прутьев клетки. Те самые прутья, которых я так и не смог почувствовать в Азкабане, но получил в отношениях с тобой. Я это заслужил — прекрасно осознаю. Думаю, именно из-за этого наказания я борюсь дальше. Меня не волнует, что мне придётся сделать, чтобы вернуть то, что у нас было. Если всё снова не станет на свои места, как раньше, это не будет проблемой, это будет опытом. И кажется, что я больше не такой, как раньше, ты изменила меня, хоть и странным образом. Ты продолжаешь ненавидеть меня за то, кто я есть, я по-прежнему плохой парень в истории твоей жизни. Я противостою всему, чему только можно. Кажется, что мы настоящие враги, и это только подчеркивает то, что наши отношения всегда были и будут вызовом. И я хочу, чтобы так было до конца наших дней. Даже если это будет стоить мне моего прежнего «я». — Запись четвертая, Д.М. Ноябрь 2008 года. Лондон.

***

Он взял ещё один стакан, наполненный виски, и поднёс его ко рту, безуспешно желая утолить жжение от предыдущего глотка. Так продолжалось всю ночь, и он не мог остановиться, потому что боялся того, что мысли о ней вернутся с новой силой. И казалось, что вся его жизнь вращалась вокруг неё. У него не было передышки, он, казалось, участвовал в марафоне по завоеванию мира, дикого и безжалостного, полного ловушек и приключений. Он никогда не любил приключения. Ему более присуще оставаться дома и проводить время со своей семьёй.

Несколько лет назад всё шло хорошо и его жена разговаривала с ним, по крайней мере, более двух предложений. Держаться за руки не было неудобно, говорить о любви и заниматься ею было привычкой, а не старой историей. По воскресеньям, когда Гермиона не работала и оставалась дома, она читала книгу с чашкой чая в руке, время от времени делая глоток, словно желая облизнуть губы и смочить горло, чтобы продолжить чтение, как если бы это было вслух, выпить жидкости, чтобы остановить засуху во рту. Ни звука не вырывалось из её рта, кроме воздуха, который вращали лёгкие. Она концентрировалась на каждой строчке, как если бы отрывала по одному лепестку розы. Каждый лепесток — слово. Он смотрел на неё, притворяясь, что читает газету и гладит этого ужасного кота, которого она любила, который по какой-то странной причине любил лежать у него на коленях и засыпать там же. Неизвестно, замечала ли она когда-нибудь, но мужу было крайне сложно утихомирить свою похоть при виде неё. Его самые смешные, горячие и необычные фантазии возникали в голове при виде жены. Её интеллект и чувственная поза, когда ноги лежали на диване, а пальцы скользили по жёлтым страницам очередной книги, заставляли его страстно желать эту женщину. Иногда он сдерживал свои желания, но порой срывался, позволяя себе приставать к ней. От прикосновений к её шее до вздоха, который позже превратит эту сцену в приятное пробуждение их переплетённых тел.

Драко любил эти моменты и мог жить с воспоминаниями об этих чудесных днях. Будучи единственным ребенком, рождённым в богатой семье, он был скромен в своих желаниях, но, очевидно, на деревенском жаргоне он был трусом. Он был слизеринцем. Она нет. Гермиона была авантюристкой, львицей. Она наслаждалась их жизненным приключением и вызовом, который преподносила сама судьба. Вот почему он готов был путешествовать по миру, по тысяче галактик и покорять континенты, если бы это было синонимом их взаимной любви. Но, видимо, с ним что-то случилось. Что-то существенное, что-то между строк. И он по глупости упустил это из виду. Может, пренебрёг этим.

— Что так беспокоит моего лучшего друга? — спросила грациозно Пэнси. Она так хорошо контролировала своё тело, что алкоголь и адреналин от пребывания в центре внимания были едва заметны. Она посмотрела туда, куда смотрел друг, и увидела, как Гермиона смеётся, танцуя с Аластором и Невиллом под «Walking on sunshine». Она танцевала босиком, и красное шёлковое платье, которое было на ней, раскачивалось при каждом повороте и движении, которое она делала, придав ей невинности. — Понятно... Что ты будешь делать?

— О чём ты говоришь? — спросил Малфой, не глядя на неё. Он не хотел сводить глаз с Гермионы.

— Я спрашиваю, что ты будешь делать? Ты, как идиот, не отводишь от неё взгляда и напиваешься, — устало вздохнула она.

— А что ты предлагаешь? Я не могу просто подойти и увести её, она больше не моя. Знаешь ли, она не вещь.

— Думаю, твоё лицо говорит об обратном. Часть тебя хочет не выпускать её рук... — сказала Пэнси, приподняв бровь и похлопав друга по плечу.

— Я не думаю, что это хоро... — Драко так и не смог закончить то, что собирался сказать.

Пэнси толкнула его в сторону танцевальной площадки невербальным заклинанием, чтобы он оказался рядом с Гермионой, но по пути Драко столкнулся с мужчиной. Это был какой-то гость, который держал в руках свою выпивку и после столкновения пролил всё содержимое на Драко. Взмахнув палочкой, Малфой высушил рубашку, а затем подозрительно посмотрел на Пэнси. Подруга в свою очередь, пожала плечами и сделала жест рукой намекая, что во всём виноват алкоголь в крови, как будто это могло оправдать её плохую меткость.

— Ты в порядке? — спросила дрожащим голосом его жена, будучи свидетельницей инцидента.

Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, и понял, что для него нет ничего важнее, чем смотреть в её глаза. Даже Невилл, который задыхался со смеху рядом, не мог привлечь его внимание. Драко кивнул в ответ на вопрос и подошёл к ней немного ближе. Одной рукой обнял её за талию и почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновений, но тихий голос внутри него посоветовал продолжать. Свободной рукой он взял её ладонь, чтобы погрузиться в медленный танец, который ознаменовала следующая песня. Гермиона подошла к нему и положила голову на плечо мужа.

Пара нервничала, но при этом чувствовала себя комфортно, находясь так близко друг к другу. Это было странным, но при этом таким знакомым. Драко вдохнул запах её духов, и полчища воспоминаний вторглись в его разум. Запах, попавший в лёгкие, наполнял кожу желанием. Гермиона, в свою очередь, могла позволить себе роскошь закрыть глаза, чтобы почувствовать их единение. Его руки вокруг неё придавали ещё больше ощущения полноты, казалось, что всё наконец-то на своих местах. Она забыла, каково это — находиться рядом с ним. Слышать биение его сердца. Такой родной звук.

Некоторое время они просто танцевали, пока музыка не сменилась и послышались первые звуки знакомой песни. Гермиона отстранилась и посмотрела ему в глаза, он ответил на её взгляд и продолжил раскачивать их тела в такт песне. Сразу же стало понятно, что их разум захлестнули одни и те же воспоминания.

***

Перед глазами появился зал с серебряными и бронзовыми занавесками, старинными украшениями и искусственным снегом, падающим с потолка Хогвартса. Толпа молодых пар, танцующих под песню «Don't Stop Believin'». Последний медленный танец их выпуска. Они пришли на бал порознь. Драко пришёл со своей невестой — Асторией, Гермиона пришла с Невиллом и Пэнси. Ни один из них не хотел быть с кем-то в паре, но этот танец в последний вечер в Хогвартсе застал их врасплох. Этой ночью наружу вылезли все их настоящие чувства и переживания. Было сложно не заметить горящее пламя желания в их глазах, потребность слиться в поцелуе, нарушить обещания и не проигнорировать инстинкты. В ту секунду им было всё равно даже на то, что их союз рассматривался бы как что-то запретное или социально-негативное. Пока длилась эта песня, пара не обращала внимания на окружающую их обстановку и людей. Эти четыре минуты они провели друг с другом, мысленно признаваясь друг другу в чувствах. Ни одна другая пара в зале не подавляла свои чувства так, как это делали они. С того памятного дня, когда произошла их интимная близость, когда два девственных тела разделись друг перед другом, когда безупречный белый снег покрыл их тела, прямо как сейчас в этом зале. Но лёд не превратился в иней, и тепло не растопило ледники. С последними звуками песни Драко и Гермиона попрощались друг с другом и со своими чувствами. Каждый вернулся тем летом домой с закрытым сердцем и завязанной на узел совестью.

***

Драко криво улыбнулся жене, возвращая её в настоящее. Она грустно улыбнулась.

— Почему ты тогда не рассказал мне, что помолвлен с Асторией? — спросила его Гермиона. Он посмотрел на неё, удивлённый произнесёнными словами. — Перед балом... — Она повернула голову в сторону, чтобы уклониться от пристального взгляда мужа. Её глаза начали опасливо слезиться.

— Я сказал тебе, — ответил он, стирая большим пальцем слезу с её щеки. — Да, я был трусом, знаю. Я должен был сказать тебе раньше и лично. До сих пор не могу себе этого простить.

Драко вспомнил, как за неделю до выпуска отправил ей письмо, в котором сообщил, что не пойдёт с ней на выпускной. Он даже не приглашал её, но их недавний роман подразумевал такую возможность. Даже если у них и были тайные отношения, долго продлиться это не могло. У неё было право узнать лично от него, что в скором времени всему магическому миру стал бы известен факт его помолвки с другой женщиной.

Драко рассказал ей обо всём в самой мерзкой и отвратительной манере, которая могла только быть. Она больше не разговаривала с ним. Не сказала «прощай» и не смотрела на него. Драко смотрел на неё каждый день с тех пор, как влюбился, он никогда не мог выбросить её из головы, хотя и пытался. В день свадьбы Ноттов, как и сегодня, первый шаг сделал не он, а его подруга Пэнси, толкнув Драко на танцевальную площадку. Отправила его в игру, но без брони. Вот так Гермиона вернулась в его объятия, но всего лишь на один танец, Драко почувствовал, что она ослабила хватку и приняла попытку закрыться от него.

— Я хочу домой, — умоляюще произнесла она.

Драко притянул её ближе к своему телу, и они аппарировали вместе, не удосужившись сообщить кому-то о своём уходе. Они глубоко погрузились в свои мысли и каждую допущенную ошибку. Сил на что-то другое совсем не осталось.

Малфои появились в холле особняка и несколько мгновений стояли в том же положении, в котором находились, когда танцевали. Гермиона первой прервала контакт и отстранилась от объятий мужа, шмыгнула носом и пошла налить чего-нибудь выпить. Едва перемещаясь по комнате, она осознала, что перебрала с алкоголем, у неё кружилась голова после аппарации. Женщина оперлась на мини-бар и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить своё дыхание. Заметив, что она дрожит, Драко заклинанием разжёг камин — ночь оказалась холодной. Особенно сильно холод ощущался после того, как они переместились из тёплых пляжей Бразилии.

— Я всё думаю и... — сказала Гермиона, спиной к нему, — не понимаю, почему мы до сих пор вместе. Мы стремимся восстановить то, что давно разрушено.

В последнее время у неё часто возникала потребность высказать своё мнение. Выпустить свою злость. Она собиралась это сделать прямо сейчас. Драко почувствовал, как что-то крошечное, как последняя капля, из-за которой, что-то сломалось внутри: его терпение лопнуло.

— Как ты можешь проявлять столько враждебности? — спросил он, чувствуя себя немного уставшим под действием алкоголя. — Скажи, когда ты успела перейти на тёмную сторону? Это я должен быть плохим парнем, а не ты. — В другом контексте это можно было бы посчитать шуткой, сейчас же как призыв к войне.

— Что? — сказала она, наконец обернувшись и глядя на него. Оба выглядели рассерженными.

— Смотри мне в глаза, — сказал он твёрдым и наполовину жутким голосом. — Покажи мне, что ты гриффиндорка! И скажи мне в лицо, что ты чувствуешь. — В голове возникла мысль, что он скучал по их ссорам.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?! — огрызнулась она. — Что не могу к тебе даже прикоснуться? Что я прячусь, чтобы больше не видеть тебя? — Она вздохнула и подошла к нему. — Что мы каждую неделю ходим на терапию, чтобы решить наши проблемы... — Гермиона указала пальцем на них обоих, подчёркивая их отношения, — даже не понимая, кто мы друг другу теперь?! Жалкая попытка брака, — обиженно произнесла она, чувствуя изжогу в груди.

— Это то, что ты думаешь о нашем браке? — спросил Драко, подойдя к ней ближе и подражая её предыдущему жесту. — Это само по себе не создавалось. Мы оба создали этот союз! — гневно заметил он. Раздувающиеся ноздри выдавали его истинные чувства. — И да, я сожалею! Это то, что ты хочешь услышать, Гермиона? — произнёс Малфой, приближаясь к жене, она скрестила руки на груди и бесстрастно посмотрела на него. — Хочешь услышать, что я сожалею, что взял тебя в жены? Отлично, я сожалею об этом! Но не потому, что не люблю тебя, а потому что уверен, что мы не были готовы к браку. Мы были очень молоды, ещё не знали, что нас ждёт впереди, — сказал он, немного успокоившись.

Она посмотрела на него несколько обиженно, завидуя его внезапному самообладанию. Что-то пробуждало её обнять его и никогда больше не отпускать, но гордость была сильнее и не позволила осуществить задуманное. Ей всё ещё нужно было выпустить свои эмоции.

— Я ждала тебя... Драко, я ждала тебя очень долго. Почему ты говоришь об этом только сейчас? Уже поздно.

Драко обидел её отказ замечать очевидное. Он знал, что она имела в виду то время, когда его не было рядом. Когда они отдалились друг от друга, но не было ни дня, чтобы он не думал о ней. Правда оказалась болезненной, но заставляла их говорить дальше. Они наконец-то общались друг с другом.

— Я знаю, что ты сделала, — подтвердил он, — и я ждал тебя.

Она поняла, что Драко не винит её, скорее, напоминает, что страдал не меньше неё. После потери ребенка Гермиона ушла в себя, без дальнейших церемоний выгнала его из своей жизни, оставив за бортом, но он был такой же частью этого, как и она.

— Я... — Ей трудно давались слова и было сложно смотреть ему в глаза, сдерживая слезы. — Я думала, у нас есть что-то, что-то особенное, — сказала она дрожащим голосом.

Драко пристально посмотрел на неё, настолько проницательно, что она вздрогнула. От ледяной ртути его глаз у неё горело в горле, а по коже побежали мурашки. Это напугало её. Не из-за негативной коннотации «страха», а из-за силы, которая возникает, когда всего лишь взгляд может передать тысячи чувств. У неё перехватило дыхание, и она облизнула сухие от алкоголя губы. Глаза Малфоя блеснули опасным огнём.

— Оно у нас до сих пор есть, — сказал он, сокращая небольшое расстояние, разделявшее их, и с силой хватая её за талию.

Прижав её к себе, он поцеловал Гермиону. Поцелуй оказался жадным, Драко так долго ждал, чтобы прикоснуться к ней, провести по её губам языком, прикусить нежную кожу, пока она не распухнет. Он чувствовал, что горит, и ему хотелось остаться с ней как можно дольше. Он тысячу раз мечтал о том, как она снова окажется в его руках. Стон сам по себе вырвался из её губ, он смаковал эти совместные мгновения, поглаживая любимую женщину по волосам. Больше всего Драко боялся, что это иллюзия, что, как только откроет глаза, всё исчезнет. Если всё окажется ненастоящим, он умрёт в ту же секунду, вспоминая вкус губ Гермионы.