Не удержаться

"I don't have a single regret, I just want more"

Manic Kazzy — "Whos a Good Girl"

Когда Ян просит меня отвернуться, прежде чем выйти из ванной, я сначала смеюсь. Но он смотрит серьезно и я закашливаюсь, давя смех, и выполняю его просьбу. Вытираюсь полотенцем, отжимаю насколько возможно волосы, прежде чем начать одеваться. Холод впивается в разгоряченную кожу острыми иголками, вызывая волну неприятных мурашек по ногам и вдоль позвоночника.

Плеск воды и тихие шаги за спиной.

— Но почему? Ты ведь сам не отворачивался и не отводил взгляд от меня. — Я с трудом сдерживаясь, чтобы не взглянуть на него.

Я хочу его видеть. Вода, пена и полумрак скрывали от меня его тело, я видела только плечи и ладони. Его лицо всего пять минут назад было между моих ног, откуда вдруг стеснение? Я слышу его тяжелый вздох, Ян медлит пару минут, а потом тихо произносит:

— Ты права, это глупо... можешь смотреть.

Я поворачиваюсь. Он уже успел натянуть штаны и стоит босыми ногами на плитках. Мой взгляд скользит снизу вверх. От ступней, по длинным стройным ногам, по кубикам пресса, по коже блестящей от влаги, по четко очерченным грудным мышцам. Ян просушивает полотенцем волосы. Его руки... без бинтов.

Я подхожу ближе и поднимаю руку, но замираю в сантиметре от его кожи. Он опускает полотенце, давая рассмотреть его, отводит взгляд.

— Можно?

Он снова вздыхает, но кивает. Я касаюсь его плеча и осторожно провожу кончиками пальцев по переплетению белых шрамов. Они бугрятся по коже как вены, пересекаются резкими линиями, плечо и предплечье покрыто ими полностью. На второй руке их меньше, но такие же заметные. Как же ему было больно, когда они появились... Пострадала не только кожа, кажется что когти отродий вспороли кожу до самых костей.

— Болят?

Ян мотает головой:

— Раздражают. Напоминают о... слабости и страхе. Уродство...

Он отводит плечи назад, убирая руки за спину, но я кладу ладони на его плечи и провожу по ним, останавливая его.

Ян высокий, кажется даже немного выше Каина. Хотя я никогда не видела их стоящими рядом, поэтому точно сказать сложно. Но мне приходится запрокидывать голову, чтобы посмотреть в его глаза, темные, полный старой боли, страха быть отвергнутым. Я приподнимаясь на носочках и целую его в губы. Горячие и мягкие.

— Слабые не выживают, их удел смерть и забытье. А ты жив и прекрасен.

Я провожу ладоням по его рукам вниз и снова вверх, обнимаю его за шею и прижимаюсь всем телом к нему, продолжая целовать. Ян гладит мою спину, сжимает талию. Отвечает на поцелуй, то лаская мою нижнюю губу языком, то захватывая в плен верхнюю.

Капли ледяной воды срываются с моих волос и падают на оголенную поясницу, я вздрагиваю от неожиданности и передергиваю плечами.

— Ну и дубак, — я отстраняюсь от Яна, чтобы натянуть кофту и еще раз отжимаю волосы полотенцем. Может стоит их вовсе стричь? Слишком много возни в условиях отсутствия постоянного доступа к горячей воде. - Как же я скучаю по нормальному отоплению и фену.

— И круглосуточным ресторанам, — подхватывает Ян и мой живот урчит от одной мысли о еде.

— Ох да, я проголодалась. Как думаешь, сколько это будет по шкале от одного до предателей отряда, если мы проберемся на кухню и возьмем пару пачек лапши или печенья? Я знаю, что Донован запрещает это, но...

— Ты не любишь правила, да, Лэйн? — Ян ухмыляется и растягивая слова добавляет: - Какая пло-хая де-воч-ка.

Я не могу не улыбнуться в ответ.

— Можешь наказать меня, когда окажемся в комнате, но сначала еда.

Взгляд, который он на меня кидает, заставлять меня облизнуть губы в напряжении. Никто в целом мире не умеет так говорить глазами как Ян. В них кажется отражаются все его желания, все его планы на эту ночь. И у меня сводит живот от предвкушения...

Он отпускает меня и тянется к упаковке эластичных бинтов на раковине.

— Позволишь мне?

Я беру из его рук бинт и медленно разворачиваю, понятия не имею откуда у меня эта уверенность, что я все сделаю правильно. Может я занималась чем-то подобным в те три года, что исчезли из моей памяти?

Я осторожно наматываю белые полосы на руки, изредка кидая на него взгляд, чтобы понять не слишком ли сильно затягиваю. Но Ян кажется абсолютно расслабленным, наблюдая за мной из-под опущенных век.

— Тебе обязательно носить их? Шрамы выглядят зажившими.

— Так проще.

Я не спорю, хотя уверена, что бинты как бы аккуратно их не намотать все равно причиняют дискомфорт. Могут натирать, давить и в них попросту жарко. Хотя не в это время года, пожалуй. Но очевидно дело не в физическом комфорте. Хотелось бы мне найти подходящие слова, чтобы успокоить его душевное волнение. Ведь его шрамы не вызывают во мне ни страха ни омерзения. Они часть него, и все.

Я принимаюсь за вторую руку, погружаясь в собственные мысли. Еще пара капель срывается с потолка и звучно разбивается об пол. Несколько других попадают на одну из свечей и та с шипением гаснет. В тишине эти звуки кажется оглушающими.

— У тебя хорошо получается, — вдруг произносит Ян. — Где научилась?

Я сглатываю прежде чем ответить. Не помню, не помню.... Как же раздражает этот туман в голове. Три года слишком долгий срок. За это время могло произойти, что угодно. И произошло. Я уверена в этом на сто процентов, как и в том, что это "что угодно" связано с Каином.

— Не помню, — наконец, отвечаю я и на моем лице должно быть отражаются все эмоции, потому что Ян притягивает меня к себе и касается губами лба.

— Некоторые воспоминания не стоят того, чтобы их хранить.

Я дрожу, кофта кажется совсем не спасает от холода. Ян берет свою толстовку и помогает мне надеть ее. Она больше на несколько размеров и закрывает мои ягодицы.

— А как же ты? — спрашиваю я, когда он закатывает на пару оборотов сначала один рукав, потом другой. На нем самом лишь тонкая водолазка.

— Переживу.

Его улыбка, как всегда чуть кривая из-за скоб на щеке, согревает меня лучше любой одежды. Ян поднимает с пола наши грязные вещи, задувает свечи и кивает головой в сторону двери.

— Я и сама могу понести.

— Знаю.

Мы выходим в коридор и я быстро оглядываюсь. Никого. Я делаю это на автомате, даже не задумываясь кого или что, я боюсь обнаружить в темном углу. Страх перед отродьями и культистам кажется проник на подкорку. Но дело ведь не только в этом...

— Опасаешься встретить генерала или ангела? — Ян перехватывает белье поудобнее и осторожно закрывает дверь, чтобы она не хлопнула. Конечно, же от него не укрылось как я осматривала коридор.

— С чего ты взял? — Фыркаю я.

— Да так...

Мелькает мысль, что Ян мог видеть нас с Каином на корабле. Но при чем здесь генерал? От него я вообще слышу только упреки и снисходительное словно вымученное одобрение, когда удается хоть немного продвинуться в расшифровке книги.

— Я опасаюсь только того, что покроюсь инеем раньше, чем мы доберемся до комнаты. Неужели ничего нельзя сделать с окнами? Здесь не теплее, чем на улице.

Мы перекидываемся общими фразами о погоде и Окфорде всю дорогу, сначала до прачечной, а потом и до кухни. Это так обыденно и в тоже время непривычно. Ведь чаще всего разговоры не о чем раздражают меня, но с Яном все ощущается иначе.

На кухне тоже пусто. Лунный свет, льющийся в окна, отражается от кастрюль и ножей. Большая часть припасов видно хранится на складе под замком, но нам удается найти небольшую банку консервированных ананасов. В ожидании пока Ян откроет ее, я запрыгиваю на столешницу, а он на это издает тихий смешок.

— Что?

— Представил как Дмитрий начал сейчас бы ворчать насчет количества стульев в комнате.

— Давно вы с ним знакомы?

— Ты же видела...

Вилка в руках замирает. Перед глазами мелькает видение - толстые корни, вспарывающие рыхлую землю, ветви уходящие ввысь, теряющиеся в кроваво-красном небе. Все вокруг в этом пугающем алом мареве. И шепот со всех сторон, проникающий под кожу. Я передергиваю плечами и на них тут же в успокаивающем жесте опускаются ладони Яна.

— Прости, не стоило заводить этот разговор. Как тебе консервы?

Я накалываю на вилку еще один из солнечно-желтых кусочков и ухмыляюсь внезапно пришедшей в голову мысли.

— Что?

— Ничего, — я жую фрукт и отвожу взгляд от Яна.

Он кладет ладони на мои колени, наклоняется ближе и заглядывает в глаза.

— Говори.

— Ты сочтешь меня извращенкой.

— Поздновато об этом думать.

Я шлепаю его по плечу, но все-таки признаюсь.

— Просто вспомнила одну статью, в которой говорилось, что ананасы улучшают вкус...

— Вкус... — по веселому блеску его глаз, я понимаю, что он знает эту байку, и заканчивать предложение не обязательно, но все же делаю это.

— Спермы.

— Тогда мне это пригодится больше, — Ян протягивает руку к банке, но я отдергиваю ее в сторону.

— Нет уж! Ты сам сказал, что не голоден.

— Голоден, но не до еды, — медленно произносит он изменившимся тоном.

Я отставляю еду в сторону и обнимаю его за шею.

— Тогда нам стоит поторопиться, пока ты не умер от голода.

Ян целует меня и вкус его губ смешивается со сладким ананасовым соком на моих. Я чуть развожу колени и он тут же оказывается между ними, окутывая меня теплом и запахом своего тела. Я запускаю пальцы в его волосы, перебираю мягкие еще чуть влажные пряди. Он пахнет кедровым лесом. Теплый пряный запах, так не похожий на запах Каина — морозное утро на берегу соленого моря.

В столовой стоит такая же звенящая тишина и полумрак, как и в ванной, из-за чего кажется, что мы во всем Оксфорде, во всем мире одни. Я улыбаюсь ему в губы, потому что такой расклад меня вполне устраивает. Ян помогает мне спуститься, а потом берет меня за руку, переплетая наши пальцы.

Я не вырываю руку и не пытаюсь отстраниться, хотя несмотря на глубокую ночь в коридорах мы все равно можем встретить кого-нибудь. Мне все равно если о нас узнают, и мне нравится, что Яну тоже плевать.

Каин никогда не.... Черт, опять он! То и дело всплывает в голове, я не могу перестать сравнивать ситуации, перестать вспоминать его. У нас была всего одна ночь и тот момент в душевой.... Но это ничего не значит. Так ведь?

Коридор пуст и безлюден, мы никого не встречаем и это даже странно. Разве не должен кто-то патрулировать их? Я не выдерживаю и выглядываю во двор в одно из окон. Там движутся две тени. Человеческие. Два мужчины с винтовками на плечах. Ну хотя бы во дворе караул, от этого становится чуть спокойнее.

Ян ободряюще сжимает мои пальцы.

— Если что-то случится мы сразу узнаем об этом. Здесь отличная система оповещения, - он кивает на громкоговоритель под потолком. — Они здесь повсюду, невозможно пропустить сигнал тревоги.

Я не говорю ему, что услышать сигнал это лишь часть задачи, малая ее часть. Куда сложнее найти выход, если ситуация накалится, куда бежать? Безопасных мест на земле все меньше.

Мысли снова начинают кружить в голове, сталкиваясь друг с другом. Я думаю об отродьях, о Каине, о Яне, о книге и о черном провале в собственной памяти. И мысли эти все вспыхивают одновременно. Хочется кричать, чтобы они заткнулись, отчаянно хочется отвлечься. Как на корабле, как недавно в ванной, как совсем недавно на кухне...

Мы едва успеваем войти в комнату, как я практически набрасываюсь на Яна. Он не удивляется и не протестует, подхватывает меня под бедра и несет к кровати, я обвиваю его поясницу лодыжками.

Он мягко опускает меня на кровать, продолжая целовать. Наши языки движутся так быстро и яростно, словно мы не целуемся, а сражаемся, кажется вот-вот кончится кислород, но я лишь притягиваю Яна еще ближе, наслаждаясь ощущением тяжести его тела на своем.

Я запускаю руки под его водолазку и он отстраняется, но только для того, чтобы ее стянуть. Я чуть приподнимаюсь и выскальзываю из его толстовки и футболки. Вещи летят на стул у кровати.

Губы Яна прижимаются к моей шее и скользят ниже по ключице, по груди, обхватывают сосок и я прогибаюсь в пояснице от того какие они горячие. Он сжимает руками мою талию. Я приподнимаю бедра и начинаю стягивать штаны.

Ян опускается поцелуями ниже, обводит языком пупок. Жадные губы бродят по животу. Я шепчу его имя, отчаянно желая, чтобы он не останавливалися. Он снова отстраняется, но только для того, чтобы избавить нас от остатков одежды.

Тьму в комнате разбавляет только свет, льющийся в окна. Но луна сегодня яркая и полная, а облаков почти нет, поэтому я могу рассмотреть его тело, тонкую талию, пресс, словно высеченный из камня, твердый толстый член, на головке которого влажно блестит капля смазки. От такой явной демонстрации, как сильно он хочет меня, перехватывает дыхание.

Я сажусь на колени и тянусь к нему, стоящему у кровати. Мне хочется изучить его тело руками, языком, губами.

— Лэйн...

Шепчет он, когда я оглаживаю ладонями его грудь и бедра, а языком провожу по прессу. Когда я сжимаю его член в руке, он со стоном выдыхает. Я слизываю каплю с головки и провожу пару раз вверх и вниз рукой, наслаждаясь его твердостью. Беру его член в рот и начинаю сосать.

Ян стонет и запускает пальцы в мои волосы, чуть сжимая их. Мне нравится, что он не сдерживается, как большинство парней, стоически сохраняющих молчание во время секса. Терпеть такое не могу. Я хочу слышать насколько ему нравится то, что я делаю.

Тихие стоны удовольствия и то с каким благоговением и невысказанной просьбой он произносит мое имя распаляют меня еще сильнее. Я закрываю глаза, отдаваясь моменту, сосу и облизываю, одной рукой продолжая водить по его уже мокрому от моей слюны члену, а второй сжимая его упругую ягодицу.

Спасибо Апокалипсису, вынуждающего парней тренироваться, как помешанных. Их тела теперь произведения искусства. Сплошные мышцы. Твердые и мощные, обтянутые мягкой нежной кожей.

— Лэйн...Остановись.... — хрипло выдыхает Ян. — Или я...

Я сжимаю член сильнее и беру его в рот еще глубже. Мои ногти впиваются в его задницу, он вздрагивает и снова стонет. И этот звук такой волнующее пошлый, что мой клитор сокращается, а в животе скручивается тугой узел возбуждения.

Я беру его член так глубоко в рот как могу, почти давясь. Но он все равно слишком большой. Я вынимаю его изо рта, дразняще медленно облизываю головку, а потом снова беру в рот и начинаю сосать еще быстрее и интенсивнее.

Ян вздрагивает и кончает мне в рот, теплая сперма бьет прямо в горло и я глотаю ее, замедляясь, но не прекращая двигать рукой. Он дергается еще несколько раз и я останавливаюсь, облизываю головку и отстраняюсь.

Ян тут же наклоняется ко мне и целует в губы, его рука опускается между моих ног. Я такая мокрая, что смазка размазалась по бедрам, два его пальца без труда скользят внутрь и стону прямо в его губы.

И в этот момент раздается стук в дверь. Я распахиваю глаза от удивления, замирая под руками Яна. Он вопросительно выгибает бровь, но я понятия не имею кто это может быть. На часах почти четыре утра.

Стук повторяется и Ян отпускает меня из объятий. Я накидываю на себя его толстовку и иду к двери, сердце все еще стучит слишком быстро, а горячая влага между ног быстро охлаждается холодным воздухом комнаты, заставляя поежиться.

Прежде, чем я успеваю взяться за ручку, дверь открывается сама.

— Каин? — Вырывается у меня.

Его глаза вспыхивают красным, когда взгляд скользит по мне с головы до едва прикрытых бедер, а потом переходит за мою спину, где расслабленно откинувшись на спинку кровати сидит обнаженный Ян. Он успел зажечь свечу, стоящую на прикроватной тумбочке. Ее теплый свет окружает его золотисто-желтым орелом.

Я нервно переступаю с ноги на ноги и оборачиваюсь на Яна, тот не выглядит ни удивленным, ни раздраженным в отличии от Каина, который кажется сейчас вспыхнет холодным пламенем.

— Какого хрена ты врываешься ко мне? — спрашиваю я на удивление спокойным голосом, хотя внутри все скрутило от волнения.

— Я заходил к тебе раньше, но тебя не было в комнате.

Он заходил? Сегодня? Почему именно сегодня?!

— Но очевидно ты в полном порядке. Не буду мешать, — цедит он сквозь зубы и начинает поворачиваться, чтобы уйти.

— Зачем? — Я хватаю его за запястье, останавливая, но он так презрительно смотрит на мою руку, что я тут же отпускаю его.

— Хотел проверить как у тебя дела. Было нападение.

У меня замирает сердце. Он возвращает взгляд к моему лицу и поджимает губы, но потом закатывает глаза и все-таки поясняет:

— Отряд в порядке. Погибло несколько гражданских.

— Ясно, — я облизываю пересохшие вдруг губы. — А теперь скажи правду.

— М? — Он складывает руки на груди.

— Нападение было не в стенах Оксфорда, иначе бы сработало оповещение. А я никуда не выходила, так зачем проверять? Зачем ты пришел?

Каин чуть расправляет и снова складывает крылья за спиной, и только это выдает в нем волнение. Он как кот, подергивающий хвостом.

— Это уже не имеет значения.

— Ты или присоединяйся или уходи, но дверь закрой, не устраивай скзвозняк, — раздается вдруг голос Яна за моей спиной.

— Присоединяйся? — переспрашивает Каин и склоняет голову на бок, заглядывая мне в глаза. — Ты этого хочешь, Лэйн?

Я киваю прежде чем успеваю подумать, вызывая у него новую усмешку. Кривую и злую, но удивительным образом нисколько не портящую его идеальное лицо. Этот чертов ангел вызывающе красив. От острых скул и полных губ, до обрамленных густыми темными ресницами алых глаз, сверкающих в полумраке комнаты как капли крови.

Каин берет меня за подбородок двумя пальцами и заставляет запрокинуть голову, чтобы я смотрела на него. Он сжимает чуть крепче, чем нужно и я хмурюсь.

— Я предупреждал, что не люблю делиться.

— Тогда проваливай, — говорю я, хотя все что я хочу это, чтобы он остался.

Я зла на Яна за его слова, он сам пригласил Каина к нам! Я зла на ангела, что он так долго тянул прежде, чем прийти ко мне. И я зла на себя, что хочу их обоих. Так сильно желаю, что готова просить об этом. Умолять, чтобы они оба остались и трахнули меня.

Каин склоняется ко мне и на секунду мне кажется, что он сейчас бросит в меня очередную колкую фразу, развернется и уйдет прочь, но вместо этого он притягивает меня к себе за талию второй рукой и целует, до боли кусая нижнюю губу.

У меня вырывается полукрик-полустон, когда его язык проходит по месту укуса и проникает в мой рот. Шорох его перьев сливается со звуком шагов за моей спиной. По бедрам, задирая толстовку, скользят ладони Яна, он прижимается к тонкой коже за моим ухом и шепчет:

— Скажи, что ты этого действительно хочешь, Лэйн.

— Да, — вырывается у меня на выдохе.

— Что да, Лэйн? — уточняет холодный голос Каина.

— Хочу... вас... обоих.

"Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья"* — всплывает в моей голове, когда мы движемся кровати. Я целую то одного, то другого. Вкус их губ мешается в один невыносимо пьянящий коктейль, от которого голова идет кругом, а глаза закрываются сами собой. Я путаюсь где чьи руки и губы. Кажется, Ян стягивает с меня толстовку и обхватывает мою грудь руками, проводя большими пальцами вокруг сосков. Каин ненадолго отстраняется, чтобы раздеться.

Ян опускается на кровать спиной и притягивает меня за бедра к своему лицу. Я опускаюсь на его губы и его язык тут же скользит по моему клитору, а ладони сжимают ягодицы. От неожиданно острого ощущения я едва не теряю равновесие но передо мной возникает обнаженный Каин и я упираюсь о его бедра руками.

Его напряженный член чуть дергается прямо перед моим лицом. Я поднимаю глаза и встречаюсь с его острым взглядом. Язык Яна танцует на моем клиторе и проникает внутрь, я обхватываю член Каина и беру в рот, заглушая собственный стон. Его руки опускаются на мои плечи, а потом переходят к затылку, чуть надавливая, задавая темп и глубину.

Каин всегда все хочет контролировать, тогда как Ян наоборот позволяет мне вести. Не уверена, что нравится мне больше. Кажется, что именно так и должно быть. Они двое такие разные и оба мои.

Все мысли из головы исчезают, оставляя только наслаждение. Мои ногти впиваются в бок Каина, и я начинаю сама активнее двигать бедрами, насаживаясь на язык Яна. Мне хочется выдохнуть оторваться от члена Каина хоть ненадолго, но он держит крепко и от этого контроля напряжение внутри достигает пика. Я кончаю. И мой стон заглушается членом во рту.

Каин отпускает меня и я отрываюсь от него судорожно глотая воздух, содрогаясь всем телом на губах Яна, пока он нежно гладит мои бедра. Когда последняя волна оргазма отступает, я слезаю с его лица, и он чуть меняет положение ложась не поперек а по длине кровати. Рвется упаковка презерватива, Ян натягивает его на свой член и я сразу же седлаю его.

Мои ноги все еще подрагивают после недавнего оргазма, но я такая мокрая и горячая, что без труда принимаю в себя весь его член, опускаясь до самого конца, он придерживает меня за талию. От ощущения наполненности внутри меня снова разгорается пожар. Я запрокидываю голову и закрываю глаза, в ушах шумит кровь, а сердце бьется в груди, как пойманная в клетку птица.

Кровать за моей спиной прогибается, когда Каин присоединяется к нам. Он гладит мою грудь, сжимает ее в ладонях, щиплет соски, вызывая волну дрожи по телу, целует шею. Жадно, грубо и я знаю, что как и в прошлый на коже на пару дней останутся отметины, но я не отталкиваю его и не прошу быть нежнее. Мне нравится его страсть и напор, я не хочу, чтобы он сдерживался.

Я чуть поворачиваю голову и он целует меня. Его язык танцующий у меня во рту и член Яна, без остановки двигающийся внутри меня, лишает последних остатков разума. А когда пальцы Каина касаются моего клитора у меня вырывается громкий стон. Он продолжает гладить меня, пока я не начинаю дрожать и не кончаю, сжимаясь на члене Яна. Ладонь Каина закрывает меня рот и я кусаю его пальцы.

— Тише, Лэйн, весь отряд перебудишь, — шепчет Каин, но я слышу в его голосе улыбку и как только он убирает руку, произношу:

— Плевать мне на них.

Его ладонь слегка надавливает на мою поясницу, заставляя опуститься ниже на грудь Яна. Тот проводит рукой по моим волосам и мягко целует, продолжая двигать бедрами подо мной в медленном тянущем темпе.

Щелкает колпачок и я кидаю взгляд за спину. В руках у Каина тюбик смазки. Откуда он знал, что он лежит в моей тумбочке и когда успел взять? Я нашла его в аптеке, когда мы двигались по Нью-Йорку в поисках нужного здания. Спрятала в куртку, пока никто не увидел, как и пару пачек презервативов. Хотя тогда любовников у меня даже в планах не было.

Холодная липкая смазка течет у меня между ягодиц. Каин размазывает ее по кольцу сжатых мышцы и я напрягаюсь. Но в этот момент Ян снова меня целует, практически прекратив двигать бедрами и я расслабляюсь. Его твердый член все еще внутри меня, а палец Каина проникает в задницу.

Я шиплю, но Ян заглушает меня поцелуем. Я чуть расслабляюсь и они оба начинаются двигаться, а спустя секунд пять Каин добавляет второй палец. Я едва удерживаюсь, чтобы снова не дернуться.

— Вот так, Лэйн, будь хорошей девочкой. Ты же хотела нас обоих... — голос Каина за моей спиной звучит мурлыкающе.

Я вижу тень от его крыльев на стене перед собой. Это так возбуждает, что я сама поддаюсь бедрами ему навстречу и он тут же добавляет третий палец. Я прячу лицо на плече Яна от остроты ощущений.

— Умница, — произносит ангел.

— Ты в порядке, Лэйн? — Cпрашивает Ян и я бормочу что-то отдаленно похожее на "да" и целую его.

Каин убирает пальцы и тут же к моему анусу прижимается головка его члена.

— Дыши Лэйн, — приказывает он и толкается вперед.

У меня темнеет перед глазами и я впиваюсь руками в плечи Яна, удерживая себя и на нем и в сознании. Каин движется осторожно и когда первое сопротивление пройдено, скользит внутрь глубже, а потом замирает, давая мне время привыкнуть.

Они оба замирают, и начинают двигаться, только когда я выдыхаю. Даже не заметила как задержала дыхание. Два члена внутри меня движутся почти синхронно. Я возвращаюсь к губам Яна и целую его.

Тяжелое дыхание и стоны, влажные умопомрачительно пошлые шлепки сливаются в единую симфонию экстаза. Я теряюсь в ощущении максимальной наполненности от их членов, от того как они растягивают меня, какой влажной, горячей и податливой я становлюсь в их руках.

Каин двигается все быстрее и резче, и я чувствую себя на самом краю. Но я никак не могу.... не могу... Каин вдруг сжимает мою шею притягивая к себе, впивается зубами в плечо и я кончаю, спазмы сводят мышцы на ногах, кончики пальцев немеют. Он точно знает мое тело и как сделать так, чтобы я сорвалась, разбилась, рассыпалась на части в его руках.

Его пальцы впиваются в мои бедра и резко толкается в меня еще пару раз прежде, чем я ощущаю как он содрогается внутри, а потом выходит и почти сразу отстраняется. Ян тут же подхватывает меня и переворачивает на спину, делает несколько резких быстрых движений, вбиваясь в меня по самые яйца и кончает с громким стоном, сжимая меня в объятиях. От тяжести его тела на мне трудно дышать.

Я все еще дрожу от оргазма, но обнимаю его и касаюсь губами щеки. Наша кожа горячая и покрыта потом. Ян довольно вздыхает и перекатывается на бок, притягивая меня к себе, укладывая мою голову на свое плечо.

Каин смотрит на нас пару мгновений, словно решаясь на вопрос.

— И кого ты выбираешь, Лэйн?

— А нам обязательно сейчас это обсуждать? — бормочу я.

В голове туман, а мышцы расслаблены в приятной истоме. Хочется закрыть глаза и позволить сну утянуть себя. Но ангел продолжает буравить меня взглядом и я раздраженно вздыхаю.

— А ты... — поворачиваю я голову к Яну. — Тоже ждешь, кого я выберу?

— Нет, — он проводит пальцами по моему лбу, убирая прядь волос. — Ты уже сказала, что хочешь обоих.

— И тебя это не беспокоит? — уточняю я.

— Хмм... — он медлит, рассматривая меня, так словно хочет запомнить каждую черточку, оглаживает пальцами щеку и подбородок. — Я совру, если скажу, что мне все равно, что я не хочу, чтобы ты принадлежала только мне. Но если тебе в нашей постели нужен этот пернатый... хорошо.

Каин раздраженно цокает, но Ян в его сторону даже не смотрит.

— Я хочу видеть тебя довольной. Но ты так редко улыбаешься.... Если это — он кивает в сторону Каина, — цена за твою улыбку, то она не высока.

Я улыбаюсь ему, прижимаясь чуть ближе и обнимая за талию, а потом снова смотрю на ангела.

— Здесь хватит места и для тебя.

— Воздержусь, — закатывает глаза Каин и начинает одеваться.

Мне хочется попросить его остаться, но я прикусываю язык. Молча смотрю как он собирается, но когда он надев ботинки, начинает вставать с кровати, не выдерживаю:

— Ты бы еще дольше думал прежде чем прийти.

Он оборачивается на меня и хмурится:

— Ты права, я сам виноват. Не стоило ждать от человека чего-то большего, чем потакание сиюминутным желаниям плоти.

— Кто бы говорил, — усмехается Ян.

Каин едва удостаивает его взглядом и идет к двери. Я закрываю глаза, утыкаясь носом в грудь Яна. Не помню, когда последний раз засыпала рядом с кем-то. Я чуть сжимаю пальцы на его талии, опасаясь, что он тоже решит уйти, но вместо этого он спрашивает, хочу ли я, чтобы он остался до утра.

— Да.

Рука Каина замирает на дверной ручке. Его крылья чуть приподнимаются и опускаются, как будто он тяжело вздохнул. Он возвращается в постель. Скинув по пути одежду на тот же стул, где уже валяется наша с Яном, и ложится рядом со мной.

Его рука скользит по моему животу, а губы касаются плеча.

— Ненавижу тебя за то, что ты делаешь со мной.

— Я тоже люблю тебя, Каин, — шепчу я.

Свеча шипит и гаснет, я закрываю глаза и впервые за несколько месяцев мне совсем не холодно.