Away

Сбрасываю очередной вызов папы и поворачиваюсь к Гарри, чтобы посмотреть не разбудила ли его я. Гарри мило спит. Его волосы спадают ему на глаза, а губы припухли после сна. Он поджал под себя одеяло и выглядит совсем маленьким. Не знаю почему, но меня одолевает счастливая улыбка, которая расплывается на все лицо, и я улыбаюсь, глядя на спящего парня. Новый уровень паранойи?

Улыбка почти сразу же исчезает, когда я вспоминаю про свою болезнь. Не хочется спешить с выводами, но по ощущениям она так далека от меня сейчас.

— Ты смотришь на меня вечность, — говорит Гарри. Его сонный голос радует меня больше всего на свете, и я снова растягиваю губы.

Не знаю, что и сказать и просто мычу в ответ.

— Не можешь говорить от такой красоты? — шутит он и переворачивается на спину. Кладет руку себе на грудь и зевает.

— Ты провидец, — отвечаю я. Поднимаюсь на локте, рассматриваю его грудь и плечи, следую за каждой линией рисунка и прикусываю губу.

— Не могу понять твой взгляд: ты осуждаешь меня? — его глаза широко распахнуты и он ясно смотрит на мое лицо.

— Мне нравится, — трогаю пальцем одну из тату, следую прямо за листочком. — Интересно, что тебя подвигло на это?

— Просыпаюсь с утра и думаю, хочу набить русалку, — говорит он, продолжая смотреть на меня. Тянется рукой к рисунку русалки и тычет в нее пальцем. — Встаю с кровати и еду в салон в другой город. Рисую эскизы вместе с мастером, и он приступает. Вот, что движет мной — обычное утро.

— Неужели ты не хочешь обдумать каждую из них? — удивленно спрашиваю я.

— Если я начну думать, то вскоре передумаю, — хмыкает он. Его логика сейчас мне непонятна, но возможно старая Арья, ни капли бы не удивилась.

— Ладно, я могу спуститься и попить воды? — спрашиваю я. Гарри смеется и снова поворачивает голову ко мне.

— Не спрашивай, ты можешь идти куда хочешь, но не дальше этого дома, — говорит он.

Усмехаюсь ему и встаю с кровати. Выхожу из комнаты и в проходе кидаю взгляд на Гарри, который все также продолжает смотреть на меня. Спускаюсь вниз и смотрю на фотки в рамках. В основном там маленький Гарри, что очень смешит меня, потому что он такой лопоухий, и очевидно, его сестра, про которую он рассказывал. Вижу пару фоток его мамы и скорее всего его отчима, потому что здесь фотка с их венчания, и Гарри с сестрой уже взрослые. Ни одной фотки родного папы Гарри. Сначала думаю, что это странно, но люди же расходятся по разным причинам. Пожимаю плечами сама себе и заворачиваю на кухню.

Ноги моментально подкашиваются, потому что за столом сидит мама Гарри. Это явно его мама, если верить фото. Проскальзывает мысль сбежать, но я не могу сделать и шага, от неожиданности меня всю сковало. Она читает что-то в электронной книге и пьет с кружки. Думаю, что она меня не заметила, и это реальный шанс уйти, но вдруг она поднимает голову и смотрит на меня.

— Доброе утро, — такое ощущение, что я совсем не застала ее врасплох, и она даже рада меня видеть. Мнусь в проходе, когда до меня доходит, что я в одной футболке Гарри. Провал!

— Доброе? — выходит вопросительно и я откашливаюсь.

— Я только что испекла блины на завтрак, позавтракаешь с нами? — спрашивает она. Встает со стула и подходит к плите, у которой стоит тарелка со стопкой блинов. Почему я раньше ничего не услышала и не уловила запахов?

Ничего не выходит сказать, но она громко зовет Гарри.

— Думаю, мне нужно одеться, — говорю я. Она только по-свойски машет мне рукой и качает головой.

— Ты одета, — уверяет она меня. — Садись на стул напротив.

Принимаю ее предложение и сажусь на стул, она подает чистые тарелки и ставит на стол варенье и шоколадную пасту, про которую говорит, что это любимая паста Гарри. Достает апельсиновый сок из холодильника и спрашивает, буду ли я чай. Как раз вовремя, в проходе появляется Гарри, который сонно чешет голову и как ни в чем ни бывало, садится за стол рядом со мной.

Мама Гарри садится напротив нас и с улыбкой смотрит на Гарри, а потом переносит взгляд на меня.

— Так, как тебя зовут? — спрашивает она.

— Арья.

— Такое необычное имя, — говорит она.

— Да, мои родители явно не думали, — пытаюсь отшучиваться я.

Она извиняется и выходит из кухни, чтобы ответить на телефон. Я облегченно выдыхаю и смотрю на Гарри, который ест блины и облизывает ложку в шоколадной пасте. Он замечает мой взгляд и хмурится.

— Что? — спрашивает он. Открываю рот, неужели ему все равно?

— Ты сказал, что твоих родителей не будет, — шепчу я. — Я предстала перед твоей мамой в таком виде.

— Я думал они приезжают завтра, прости, перепутал даты, — отвечает он.

— Перепутал? — я так раздраженна, но когда мама Гарри входит обратно, быстро меняю мимику и пытаюсь слабо улыбаться.

— Гарри не говорил про тебя, — произносит она и бросает взгляд на Гарри. Я убираю волосы с лица и также смотрю на него. — Он мало со мной говорит.

— Неужели? — киваю я. Гарри только продолжает хмуриться и зачерпывает целую ложку пасты. — А я не знала, что он такой сладкоежка.

— О, милая, он есть столько сладкого, иногда я даже переживаю, — признается она.

— Вообще-то, я здесь, — громко говорит Гарри и расставляет руки. Я бы ударила его, если не его мама, сидящая напротив.

Я совсем не хочу есть, но мама Гарри, которая попросила называть ее Энн, заставляет меня съесть пару блинов и запить все это двумя чашками чая. Благодарю ее и извиняюсь, за то, что так рано ухожу. Гарри чмокает ее в щеку и идет за мной по лестнице вверх. Он неприлично подсвистывает мне, когда я поднимаюсь вверх и ему открывается вид.

— Господи, — я почти шиплю на него от злости и когда мы закрываемся в комнате, я зло смотрю на него. — Почему ты так спокоен?

— А зачем мне беситься? — непонимающе говорит он и поправляет свою постель, пока я натягиваю джинсы.

— Было так неловко, — застегиваю пуговицу.

— Моя мама классная, она бы не стала возмущаться, — он закидывает подушки обратно.

Только вздыхаю, потому что Гарри не понимает каково девушке предстать в таком виде перед мамой парня. Если бы Гарри вышел в одних трусах перед моим отцом, я даже не представляю, что было бы.

— Ладно, — говорю я. Захожу в ванную, чтобы переодеть свитер и выхожу к Гарри обратно. — Мне пора ехать в Ил-Марш.

Складываю футболку Гарри и кладу ее на край кровати. Прячу телефон в задний карман.

— Эй, — он берет меня за руку и притягивает к себе. — Ты думаешь, я так просто тебя отпущу?

— Мой папа, наверняка, с ума сходит, — качаю головой. Гарри только улыбается.

— Ты должна рассказать мне все, я не забыл, ты мне пообещала, — напоминает он. Я недовольно отпихиваю его.

— Я помню, но давай вечером. Мы можем встретиться, и тогда я расскажу тебе о своей жизни в Нью-Йорке, — прошу я.

— Вечером? — возмущается он. — Ты скажешь, что ничего не обещала и вообще пошлешь меня.

— Может и так, я же шизофреник, — пожимаю плечами.

— Как же тяжело, — он снова притягивает меня к себе и крепко обнимает.

— Мне пора ехать, хватит меня зажимать, — ворчу я, хотя сама опускаю голову на грудь Гарри и обхватываю его талию руками.

Гарри провожает меня до крыльца, на который выходит босиком и говорит, что ему холодно. Правда, Гарри? Он нежно целует меня, что просто выворачивает меня наизнанку и отпускает. Кричит мне с крыльца, обнимая самого себя, ждет, пока я сяду в машину и уеду.

Когда я еду по городку собирается дождь. Становится вмиг темно и так паршиво. Безлюдные улицы, заполненные кафе прячущимися, и всего пару машин на моем пути. Веду осторожно, потому что видимость крайне ужасна. Снова звонит папа, но я не беру трубку, потому что увижу его через десять минут и он явно будет не в расположении духа.

Паркую машину и скорее бегу в дом, чтобы не сильно промокнуть. Это мне удается плохо, и я ворчу, пока снимаю с себя пальто и шапку. Смотрю в окно на этот хаос, творящийся за ним. Все такое серое. Собирается ли снег выпасть, чтоб хоть каплю порадовать нас на Рождество? Я так надеюсь. Не замечаю, как папа входит в холл и внимательно смотрит на меня.

— Ты зачастила с ночевками, — говорит он. Вешаю пальто на вешалку и убираю ботинки.

— Я уже не должна отчитываться перед тобой, ты не думаешь? — спрашиваю я. Хочется поскорее снять с себя мокрые джинсы, а не разговаривать с ним.

— Ты бы не отчитывалась, если бы все было в порядке, — намекает на мою болезнь. Кусаю губу и складываю руки на груди.

— Но сейчас все в порядке, — киваю я. Неужели он думает, что я прямо сейчас превращусь в другого человека?

— Ладно, договоримся? — просит он. Снова киваю. — Ты просто пишешь мне смс, что не будешь ночевать дома и что все хорошо? Так сойдет?

— Да, думаю, сойдет, — с одной стороны я понимаю его. В моем возрасте никто не говорит родителям, что задержится или не придет, но в моем случае, думаю, это будет правильнее.

— Хорошо, — он тянет руку, и мы обмениваемся рукопожатиями. — Ты должна знать, что я желаю тебе только лучшего и не хочу, чтобы Нью-Йорк повторился.

— Нью-Йорк не повторится, — резко говорю я. Остается только топнуть, но я сдерживаюсь. — Я больше не та Арья, да, соглашусь, привычки остались, но я другой человек.

— Хорошо, — снова соглашается он. — Завтракать будешь?

— Я уже позавтракала, — иду к лестнице, чтобы подняться в комнату. Вижу рабочих наверху, которые таскают инструменты.

— Позавтракала?

— Да, вместе с Гарри, — все-таки решаюсь сказать, и папа склоняет голову набок.

— Гарри, типо твой парень? — я откидываю голову назад и вскидываю брови.

— Нет, пап! — почти кричу я, не знаю чем, но я смешу его. Наконец-то могу подняться.

Читаю смс от Саманты, пока чищу зубы. Отвечаю ей в той же манере. Только сейчас осознаю, что у меня будто от сердца отлегло. Папа не злится, или делает вид, что не злится. Он хотя бы пытался шутить со мной, а это уже какое-то движение вперед.

Когда работники находят какой-то чемоданчик с ключами, который отдают папе, я тут же этим интересуюсь. Сажусь у него в кабинете перед этим чемоданчиком и тяну руки, чтобы открыть его. Папа тут же шикает на меня.

— Там всего лишь ключи от старых замков, — говорит он. Я продолжаю перебирать их.

— Ну, вдруг, там будет ключ от башни, — предполагаю я. Он качает головой и явно раздражен тем, что я затронула эту тему. Ненавижу, когда он так делает, сразу чувствую себя надоедливым ребенком.

— Это вряд ли, — только говорит он.

— А садовый домик? — спрашиваю я. Он поворачивается ко мне.

— От него ключ я нашел, — он роется в ящике стола и достает оттуда ключ с брелком.

— Надеюсь, туда я могу сходить без разрешения? — спрашиваю я.

— Там только старый хлам, — я встаю с ключом в руке, радуясь хотя бы этому.

— Я хочу посмотреть на старый хлам.

Обую на ноги резиновые сапоги и наверх плащ, чтобы не промокнуть. Крепко сжимаю в руке ключ и выхожу в эту непогоду. Наверное, я соглашусь с тем, что привыкла жить постоянно в лесу, и было бы круче, если бы этот лес был дружелюбным, а не смотрел на меня с неприязнью.

Снова злюсь на статуи, когда прохожу мимо и мечтаю о том, чтобы поскорее наступила весна, чтобы начать работать в саду.

Подхожу к домику и тут же открываю дверь, которая поддается с ужасным скрипом. Внутри темно, из-за грязных окон свет совсем не проникает. Чувствую запах пыли и старости. Инстинктивно ощупываю стену, чтобы найти переключатель, к моему удивлению я натыкаюсь на него рукой, и в небольшом помещении появляется свет. Как и говорил папа, я натыкаюсь на старую садовую мебель, множество всяких горшков, старые упаковки с семенами и садовые приборы. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть, в чем увешаны стены у двери, как раз тогда, когда мимо двери пробегает какой-то зверь. Я быстро выхожу из домика и успеваю заметить собаку, которая бежит к концу забора.

Мне становится любопытно, как она выйдет, если калитка сзади закрыта, и я легким бегом двигаюсь через сад. Когда огибаю деревья, вижу открытую калитку. Удивленно смотрю вперед, замедляю шаг и смотрю внутрь леса. Застываю прямо перед выходом и вглядываюсь в поисках собаки.

Ничего не случится, если я сделаю пару шагов за территорию и пройду немного вперед. Так и делаю. Выхожу за пределы Ил-Марш в лес, что никогда не делала. Делаю больше, чем просто пару шагов и с уверенностью замечаю, что в лесу нет ничего такого, особенного днем, когда тумана еще нет, и когда ветер не завывает в верхушках. Отлично, по коже идут мурашки, и я делаю вздох.

— Эй, — зову я. Даже не знаю, как позвать ее, чтобы она откликнулась. Как она вообще оказалась у нас на территории?

Прячу руки в карманы и ступаю по мягкому мху. Здесь даже дорожки нет — никто не ходит. Оборачиваюсь назад и отсюда вижу только калитку. Не знаю, что мной движет, но я делаю еще шаг вперед и еще. Мне кажется, что что-то мелькает в кустах недалеко, и я сворачиваю туда. Снова зову собаку и обхожу кустарник, наступаю на что-то. Опускаю голову и замираю от удивления. Я наступила на кроссовок, кроссовок в лесу. Веду взглядом дальше и делаю огромный вздох, чтобы не закричать. Закрываю рот рукой и делаю шаг назад.

Прямо в кустах, лежит тело. Лицо молодой девушки устремлено вверх, а безжизненные глаза изучают верхушки деревьев.