13
В машине тупое молчание, и я снова не понимаю, как осмелилась попросить его об этом. Если Дэйв узнает, он явно подумает, что я типичная девушка, одна из тех, которая вешается на Гарри.
Гарри сидит рядом и смотрит вперед на дорогу. Он трогает свой подбородок, а вторую руку держит на коленке. Видимо, его что-то тревожит. Господи, и чем же я думаю? Парень явно не может мне отказать из-за моей болезни, иначе он бы точно не сидел напротив.
- О чем думаешь? - я даже вздрагиваю от неожиданности. Его голос тихо отдается в салоне машины, и он теперь смотрит на меня.
- О всяком, - отвечаю я. Если бы не Гарри, то дорога до дома далась бы мне тяжело, особенно когда я выехала за город. - Не понимаю, почему так сильно переживаю из-за слов Ника.
- Тебя они тревожат?
- Ну, разумеется, да, - фыркаю я. - Если бы не тревожили, то я вряд ли попросила бы тебя ехать со мной. Прости, Гарри, не знаю, о чем думаю.
- Все нормально, людям свойственно бояться, - Гарри снова поворачивает голову вперед. - Но, почему не позвала Дэйва?
Сложный вопрос, может, потому что я не готова к тому, чего хочет Дэйв? А Гарри, просто Гарри, который знает обо мне чуточку больше и относится ко мне не понять как. Зато, мне не стоит бояться оставаться с ним наедине.
- Скажи мне, для тебя странно то, что я прошу тебя об этом? - спрашиваю я. Ну вот опять, вопрос на вопрос. Становится традицией.
- Ты особенная, и поэтому, наверное, не странно, - задумываясь, говорит он. Мне нравится, что о моей болезни он говорит как об особенности. - Так, почему не Дэйв едет сейчас с тобой в машине?
- Потому что я знаю, как относится ко мне Дэйв, а я не хочу переходить на этот этап, - говорю правду. Гарри мычит и облизывает губы.
- То есть, для тебя является загадкой то, как я отношусь к тебе, - я киваю. - Отлично.
- Да, и плюс, ты не издеваешься надо мной.
- В каком плане? - он вопросительно смотрит на меня, мне приходится приложить все силы, чтобы смотреть на дорогу.
- В плане моего отношения к тебе, то, что ты мне симпатичен, - только говорю я. - Ну и в плане моей болезни.
- Я веду себя профессионально - вот и все, - говорит он. - Ну и, я стараюсь быть хорошим другом.
- Хорошо, - не знаю почему, но я могу спокойно говорить с ним об этом, не стесняясь того, что это будет как-то искажено. - Ты что-то говорил Дэйву?
- Нет, а должен?
- Нет, просто, я совсем не знаю, как мне поступить.
- Разве в том, что я еду к тебе есть что-то?
- Нет, но ты соврал ему в прошлый раз, - не понимаю, разозлился ли он.
- Ты же не разобралась.
- Просто мне не хочется обманывать его, не знаю, что думаю, по поводу него и не хочу давать ложную надежду.
- Просто подумай, - предлагает он.
- Хорошо, - снова соглашаюсь с ним.
О чем он думал, когда целовал меня, кроме того как быстрее заткнуть? Было ли что-то еще. Вот дура, все-таки купилась, как и все остальные, а водится он со мной только из-за чертовой карточки, которую прочитал. Вмиг, мое настроение меняется, и я сильно злюсь.
Костяшки пальцев белеют от того, что я сильно сжимаю руль. Хорошо, что Гарри ничего не заметил, или просто сделал вид, что не заметил. Совершенно его не понимаю и не могу раскусить. Из-за болезни не могу сосредоточиться. Гарри просто остается загадкой для меня. Такой спокойной, размеренной загадкой.
Все же стараюсь взять себя в руки, и мы спокойно доезжаем до Ил-Марш. На этот раз окна враждебно смотрят на меня, и мне кажется это смешным. Родной дом моей семьи ненавидит меня. От этого я даже тихонько посмеиваюсь, но это Гарри замечает и легко косится на меня, ничего не говорит.
Внутри дома скидываю пальто на пуфик и шарф на крючок в шкафу. Разуваюсь и спешу включить свет везде.
- Это необходимо? - удивленно спрашивает Гарри, наблюдая за мной.
- Мне так проще, - Гарри соглашается. - Хочешь чего-нибудь?
- Чай? - спрашивает он. И все-таки истинные британцы обожают чай, это точно. Хотя я тоже могу говорить о себе, как о коренной британке, но чай я не люблю так сильно.
- Хорошо, какой чай? - Гарри идет за мной на кухню и обтягивает байку вниз. Садится за стол и складывает руки.
- Какой сделаешь.
Ставлю чайник и кидаю листки чая в заварник. Оборачиваюсь и облокачиваюсь о столешницу, наблюдая за Гарри. Тот, в свою очередь, разглядывает потолки, а затем опускает взгляд на меня.
- Ты ходишь во сне, да? - спрашивает Гарри, вспоминая то, что я ему сказала.
- Раньше такого не замечала, а сегодня проснулась вообще в другом месте, - говорю я, вспоминаю еще один случай. - Ну и то мое непонятное состояние, когда ты поймал меня почти у леса.
- Ты была будто в трансе, - делает вывод Гарри.
- Ты видел такое раньше?
- Слышал, - значит, в его практике такого не было.
Завариваю чай и наливаю в красивую фарфоровую чашку из набора еще моей прабабушки, которая оставила его в этом доме. Подаю Гарри и радуюсь тому, что мои руки совсем не трясутся. Я не знаю, почему так нервничаю. Скорее всего, из-за Гарри. Господи, какая же я дура, что позвала его.
- Устраивайся, я схожу в душ, - ставлю чайник обратно на плиту.
Поднимаюсь наверх, с опаской оглядывая коридор, в своей комнате достаю пижаму и быстро принимаю душ. Расчесываю волосы и чищу зубы. Уже собираюсь выйти в свою комнату, как слышу голос Гарри, который говорит по телефону.
- Я должен оправдываться тебе? - усмехается он. Знаю, подслушивать плохо. - Какая тебе разница, где я и с кем я?
Он очень раздражен и, кажется зол.
- Доброй ночи, - огрызается он.
Жду пару секунд, прежде чем выйти. Он стоит спиной к двери, разглядывая фотки с палароида из Нью-Йорка.
- Тебе лучше с этим цветом волос, - Гарри услышал, что я вышла. Спешу к нему и пытаюсь собрать все фотографии, которые раскидала на столе.
- Лучше, но тебе не стоило их смотреть, - говорю я. Не знаю, зачем их достала, так и еще смотрела. Не знаю, эти фото вызывают только негативные воспоминания. Замечаю, что Гарри вертит в руке последнюю фотку.
На ней я. Но я тогдашняя. У меня черные крашеные волосы, которые доходят прямой стеной до пояса. На мне короткая кожаная юбка, черные колготки и какой-то топ. Высокие ботинки, просто на огромной платформе и каблуке. Темные губы и вызывающие стрелки. В глаза сразу бросается пафос, потому что я стою в такой позе, выставив одну ногу в бок, а рука с сигаретой тянется ко рту.
- Вау, - вздыхает Гарри. - Ты здесь другая.
Мне приходится рассмеяться. Здесь я на пару килограмм меньше.
- А еще здесь я под кайфом, - складываю руки на груди и по-прежнему улыбаюсь. Гарри оборачивается с ухмылкой на лице.
- Вот как, - он передает мою фотку мне, и я складываю их в файл, а затем кладу в коробку.
- Я же говорила, что в Нью-Йорке все было очень плохо, - закидываю коробку под стол.
- Ну, многие родители увозят своих детей подальше от городов-громил, но ничего не выходит, потому что в маленьких городках бывает только хуже, - улыбается он. - Пару лет назад, компания пьяных подростков колола себе что-то. В итоге, четыре человека лежат под землей, а пятый инвалид. Слава Богу, что у меня никогда не было к этому особого интереса.
- Правда?
- Да, я очень придирчив к компании в целом и ко всяким вида развлечениям, поэтому люди меня не очень и любят. Они думают, что я тусуюсь с теми, кто достоит меня, - кивает он. - Но это не так. Просто не вижу смысла общаться с теми, кто мне неинтересен или напрягает меня.
- Самый настоящий социопат, - шучу я.
- Ладно, - смеется он. - Дашь мне полотенце?
Черт, я даже не предложила ему ничего.
- Конечно, - быстро говорю я. Достаю большое черное полотенце из шкафа. - Есть новая щетка, она под раковиной в коробке. Можешь взять мою расческу, если тебе нужна она.
- Спасибо, - он идет в душ и закрывает за собой дверь. Проходит пару минут, и слышится, как стекает вода в водосток.
Вздыхаю, и теперь паника находит еще сильнее. Если в прошлый раз все получилось само собой, и я особо не парилась, как все это будет выглядеть, то сейчас я не знаю, что ему предложить. Я действительно уже хочу спать, сильные эмоциональные переживания дают сбой в моем организме и меня клонит в сон, но эти же сильные эмоциональные переживания не дают мне расслабиться и просто дать всему плыть по течению.
Сижу на кровати, когда вода выключается. Это меня нервирует, но я не хочу оставаться одна в Ил-Марш. Листаю новости в телефоне, когда Гарри выходит с ванной комнаты, он встряхивает рукой волосы, пытаясь высушить их быстрее.
- Что? - хмурится он, когда я внимательно смотрю на него.
- Ничего, - отмахиваюсь я.
Гарри плюхается ко мне на кровать. Хорошо, что он не задает всяких вопросов и не вгоняет меня в краску. Смотрю на время, на часах почти час ночи. Не знаю, во сколько обычно ложится Гарри.
- Я могу выключить свет? - спрашиваю я.
- Конечно, мы же спать приехали, - говорит он.
Щелкаю выключателем и иду к кровати, стараюсь вести себя непринужденно.
- Я бы могла предложить тебе спортивные штаны, у папы наверняка есть, - вспоминаю, что Гарри до сих пор в узких черных джинсах.
- Мне хорошо, ложись, - командует он. Явно чувствует мое смущение. Когда я успела стать такой, какая я есть с ним?
Гарри встает, и ждет пока я накроюсь.
- Лягу сверху на одеяло, - говорит он.
- Ладно, возьми плед в кресле.
- Мне не холодно, - в темноте я вижу только его очертания.
Когда я укладываюсь, то вижу, как Гарри склоняется над кроватью и ложится рядом. Он сгибает руку в локте и кладет голову на нее. Поворачивается лицом ко мне.
- Все хорошо? - спрашивает он. Глаза привыкают к темноте, и я могу наблюдать черты его лица так близко.
- Да, я просто немного устала, за сегодня. Иногда мне тяжело испытывать все это напряжение, - поясняю я. Я вижу, как Гарри кивает, и он по-прежнему смотрит на меня.
- Тогда спи. Сон - это лучшее лечение, - шепчет он.
- Я могу? - в темноте мне не так неловко.
Гарри ложится на спину и поднимает руку, якобы приглашая меня. Я пододвигаюсь ближе и кладу голову ему на грудь. Поднявшейся рукой, он обнимает меня за плечи и притягивает ближе.
Я просыпаюсь рань. Сквозь закрытые веки не пробивается свет. Переворачиваюсь на бок и пытаюсь заснуть снова, но резко слышу звук, где-то в отдалении дома. Что-то похожее на грохот. Как будто кто-то уронил кипу книг. А затем громкие, быстрые шаги, которые затихают в отдалении. От этого я привстаю на локтях и долго всматриваюсь в дверь, стараюсь прислушаться, но уже тихо.
- Что случилось? - от другого голоса я вздрагиваю и поворачиваю голову к окну. Гарри стоит у огромных окон, повернув голову ко мне.
- Ты слышал? - спрашиваю я, снова поворачивая голову к двери. - Кто-то что-то уронил.
Гарри хмурится, насколько я могу видеть в темноте утра. Он подходит ближе к кровати и присаживается на край.
- Что ты слышала? - спрашивает он снова. Смотрит на меня, и только сейчас до меня доходит, что галлюцинации играют со мной игры. Радует то, что я еще могу соглашаться с тем, что это неправда, что мой мозг еще думает. Я, правда, надеюсь, что мой врач был прав, сказав, что это лишь слабые отголоски болезни, которая реагирует на переезд.
- Уже неважно, - киваю я. Смотрю на часы, на которых почти шесть утра.
- Нет, важно, - говорит он.
- Книги падали, а затем топот, - прячу лицо, а ладони и качаю головой. - До этого я слышала детский смех и тот же топот. Если я бы я не было больной, подумала, что в этом доме что-то не так.
- Некоторые не больные продолжают думать, что в этом доме что-то не то, - легко улыбается Гарри. Легкая ямочка с правой стороны выдает в нем что-то мальчишеское. - Будешь спать еще?
- Нет, - Гарри встает с моей кровати.
- Тогда мы могли бы позавтракать. Я знаю клевое место, так что, если хочешь, мы могли бы съездить, - говорит он.
- В шесть утра? - недоверчиво спрашиваю я. Он кивает.
- Ладно, я умоюсь.
Выхожу из ванной, когда Гарри в моей комнате нет. Причесываю волосы и заплетаю их в косичку. Они стали такими непослушными и стали виться, когда я обрезала их и перестала красить в черный. Выбираю все те же черные джинсы и широкую футболку. Внизу, не замечаю верхней одежды Гарри, и мне уже становится страшно, что он передумал или мне все показалось. Надеваю шапку и шнурую ботинки, а затем достаю пальто. Закрываю дом, не ставя сигнализацию, потому что позже придут рабочие, которые разваливают ванные и перекладывают полы.
На улице холодно, за забором в лесу вьется туман, а небо такое же затянутое. Потихоньку начинает светлеть, и я надеюсь, что смогу хоть еще раз увидеть солнце и ясное небо. Гарри уже сидит в машине рядом с водительским сидением и переключает радио.
- Здесь когда-нибудь бывает солнце? - спрашиваю, недовольно заводя машину и нажимая на кнопку в ключах, чтобы ворота открылись.
- Не так часто, но бывает, - усмехается он моему недовольному выражению лица.
- Куда ехать? - спрашиваю я.
Мы выезжаем на дорогу, которая ведет еще дальше от города. За окном все тот же лес, а на дороге редко попадаются машины. Я могу наблюдать за одними и теми же деревьями и серым лесом. Все же в этой туманной местности есть свое очарование.
Едем минут двадцать прямо по дороге, и все это время Гарри чертыхается, пытаясь включить что-то нормальное по радио, но оно либо шипит, либо не работает. Он говорит, что здесь, нужно ездить со своей музыкой, иначе никак.
Я чуть не проезжаю наш поворот, но во вовремя выкручиваю руль, и мы попадаем в небольшой дорожный мотель.
- Здесь? - удивленно спрашиваю я.
- Да, хозяйка делает крутые завтраки, пошли.
Я паркую машину, и мы выходим на улицу. Кажется, воздух стал еще холоднее. Мы обходим дом стороной и немного углубляемся в лес по вымощенной камнем дорожке. Среди деревьев виднеется еще один дом, поменьше, обнесенный деревом и уже украшенный золотистыми огоньками. Мы входим внутри, где пахнет свежим кофе и выпечкой. В углу потрескивает огонь и в зале за столиками уже сидят пару человек. Гарри уверенно идет к столику у большого окна, вид которого такой же, как и из моих окон. Лес, лес, и еще раз лес.
- Лес везде, - задумчиво говорю я. Гарри остается только кивнуть.
К нам почти моментально подходят и Гарри заказывает две порции стандартного завтрака, себе просит кофе, а у меня молча спрашивает глазами.
- Тоже кофе, - говорю я. Милая девушка кивает с улыбкой и уходит. - Частый посетитель?
- Иногда приезжаю сюда. Только по утрам, позже здесь многолюдно и шумно, - отвечает Гарри.
- Почему так рано встал? - сколько времени он смотрел в окно, прежде чем встала я?
- Не спалось.
- Тебя не пугает этот бесконечный лес? - спрашиваю я, глядя в окно на сосны и множественный папоротник.
- С чего это он должен меня пугать?
- Ну не знаю. Когда я в Ил-Марш, или просто гуляю сзади дома, и дохожу до задней калитки, постоянно всматриваюсь в глубину. Лес спокойный, но такой пугающий. Будто за мной наблюдают прямо оттуда.
- Ты ведь принимаешь таблетки? - спрашивает Гарри.
- Да, но, мне все это кажется не из-за болезни. Просто как-то странно. Будто там кто-то есть.
Гарри замолкает. Нам приносят наше кофе, и он держит чашку в руке, просто пялясь в лес. Не хочу нарушать молчание, поэтому пишу папе смс, пишу, что соскучилась. Я на самом деле соскучилась и хочу, чтобы он скорее приехал в Ил-Марш... домой. Я хочу спросить его о многом, и мне кажется неправильным, звать Гарри с собой, когда все так непонятно. Мне пишет Саманта, желает доброй ночи, а мне приходится пожелать ей доброго утра. Она присылает мне смеющийся смайлик и выходит из сети. Забавно. Хорошо, что она не говорит больше о Джеймсе.
Когда кладу телефон на стол, официантка приносит нам традиционный английский завтрак. Это смешит меня, но когда пробую, мне действительно нравится. Гарри все также задумчиво переводит взгляд с тарелки в лес и на меня. Он продолжает молчать, и я следую его примеру. Не знаю, что могу сказать, и что мне хочется вообще.
- Тебе нравится? - спрашивает он, чем удивляет меня.
- Да, очень вкусно, - киваю. Гарри улыбается, и я впервые так отчетливо разглядываю его улыбку и ямочку. Он так красив.
- Я знаю толк, - хвалит он себя.
Мне приходится согласиться. А затем мне приходиться согласиться, когда Гарри платит за обоих. Чувствую себя более чем неловко. Мы покидаем кафе, когда на улице уже светло, но туман по-прежнему стоит.
- Куда тебя подвести? - спрашиваю я, вспоминая, что это я на машине.
- У меня занятия, так что, если можешь, то к кампусу, - я киваю.
В машине тихо. Как будто Гарри подменили. Он, молча, смотрит в окно и водит пальцем по своей коленке. Мне начинает казаться, что я ляпнула что-то не то. Но тут, меня будто кто-то услышал.
- Зря тебя отправил сюда, - неожиданно говорит он. Я хмурюсь и успеваю глянуть на него, прежде чем снова смотреть на дорогу.
- Зря? - переспрашиваю я.
- Я не думаю, что что-то особенное скрывается в этом городе. А также, не думаю, что твоя болезнь вызвана болезненными воспоминаниями о прошлом, - начинает он. - Твой врач дурак, раз думает так. Плюс, тебе точно стало здесь хуже. Даже твое прибывание в больнице, после которого тебе стало намного лучше, не в силах тебе помочь здесь. А таблетки? Те, что он тебе дал, какой в них толк?
Такой длинной тирады я не ожидаю. Открываю рот, чтобы сказать что-нибудь, но все мысли вмиг растерялись, а на место спокойствию приходит гнев.
- Ты ставишь под сомнения все то, что мне говорит мой врач? - пытаюсь унять гнев в голосе, но кажется, ничего не выходит. В последнее время я тоже много думала о сомнениях по поводу переезда и своей болезни, но то, каким тоном сказал это Гарри, ставит меня в тупик.
- Не знаю, мне кажется, он сказочник, - говорит он и складывает руки на груди.
- Ой, точно, ты же можешь осуждать людей с большей практикой чем ты, - язвлю я. - Ты сам иногда кажешься мне больным, с твоим настроением явно что-то не то.
Меня подмывает высадить его на въезде в город, но я, сквозь стиснутые челюсти довожу его до кампуса. Не смотрю на то, как он высаживается, и тут же жму на газ, когда он хлопает дверцей.
- Вот как! - вырывается из меня.
Я бью рукой по рулю, а в следующий миг начинаю смеяться. Мое бурное прошлое все также кипит во мне. О Господи, я жалею, что начала с ним общаться. Жалею, что он узнал меня с этой стороны. Конечно, теперь он видит во мне только пациент, к тому же пациента которому он нравится.
Отъезжая от кампуса я не выбирая еду по дороге через кладбище. До сих пор поверить не могу, что все было настолько хорошо. Я никогда не считала себя особенно наивной, но сейчас мне кажется, что я вполне себе наивная девушка. Пытаюсь начать правильно дышать, но ничего не выходит. Я не плачу, просто внутри меня все клокочет и мне явно нужно прокричаться или избить кого-нибудь.
Почти проезжаю вывеску кладбища, и сама не зная зачем, заворачиваю на парковку. Выхожу на холодный воздух, и когда он поступает в легкие, помогает мне успокоить возбуждение. Закрываю глаза на несколько секунд, облокотившись о машину. Все же, мне тяжело испытывать такое. Тяжелее в раза два, три, чем обычному человеку.
Ладно, открыв глаза, все же смотрю в сторону памятников и статуй. Двигаюсь к входу и прячу руки в карманы пальто. В этом месте приходит непривычное успокоение. Я по рядам, вчитываясь в надписи на памятниках и испытывая чувство умиротворения. На ум приходит мысль найти погибшую пациентку Гарри, но я ничего о ней не знаю. Странно то, что Рокси даже не упомянула ее имя в разговоре, но зато все говорят об Ил-Марш, как об ужасном месте. Это вызывает у меня смех, и я даже позволяю рассмеяться себе здесь, стоя среди могил.
***
Я не общаюсь с Гарри несколько дней. За это время приезжает папа, который говорит, что просто потерял ключ от той двери, ведущей в башню. Он привозит мне новые лекарства, и мой доктор говорит, как мне их принимать. Я снова встречаюсь с Рокси, на этот раз мы идем в кино, а затем она водит меня по центральным улицам городка. Мне даже нравится. Но она ни слова не говорит о том, что мне нужно знать. Дэйв, кажется, не понял, что Гарри был со мной. Он, как ни в чем не бывало, берет меня с собой в ветлечебницу, где я помогаю ему и заполняю какие-то бумаги. Вспоминаю тот подслушанный разговор Гарри и кошусь на Дэйва. Мог ли это быть он?
Выходя с занятий по рисованию, я вижу Гарри, который идет по направлению к тому месту, которое он сам мне показал. Не иду за ним, а просто смотрю вслед, сжимаю в руках папку с рисунками. Кстати о рисунках, преподавателя они смущают, и я думаю, что это было плохой идеей идти сюда. Обычно при моем заболевании зрение людей искажается и они рисуют довольно странные вещи сами того не видя.
Только когда Гарри скрывается за деревьями, я иду к своей машине.
И все же, этот лес наводит на меня своеобразную панику порой. Так же, как и Ил-Марш.