Angelic vengeance

2008.12.24. Время: 22:08

Магдебург. Родительский дом.

«Дорогой дневник, я снова мучаю себя, смотря очередное интервью о Tokio hotel, где они рассказывают о выпущенных в декабре дисках DVD Tokio hotel TV - Caught on Camera. Там они собрали все, включая прошлогодние, выпуски за пределами сцены. Мне уже удалось купить один выпуск, но я до сих пор его не открыла, потому он одиноко лежит на моём рабочем столе... - Я мимолётно посматриваю на Тома, он сидит рядом с Биллом и его смуглые руки крепко сжаты в замок, а карие глаза пристально наблюдают за интервьюером. Его взгляд сильно изменился и я замечаю это сквозь экран. Он не пылает жарким огнём, а потухает с каждым мгновением, когда я отвожу взгляд от экрана и продолжаю листать страницы дневника. В дневнике я прописала каждый день после побега. Начиная от рассказа, где мы с Вал в той же ночью спешно отправились в ближайший полицейский участок, чтобы заявить о себе и заканчивая удачными судом над бывшим преподавателем.

Запись №1

«В полицейском участке, что мы отыскали за первые полчаса, людей не было. Слегка уставшие от тяжёлого дня полицианты тихо располагались за компьютерами и усердно работали, мимолётно переговариваясь между собой. Наше внезапное появление в миг разбавило гнетущую, но уютную атмосферу, заставив мгновенно отойти от дел и взглянуть на нас. Я помню, что мужчина в форме и густыми усами провёл нас в маленький кабинет, где жёлтая лампа тускло освещала серые стены... - Я перечитывала ту запись, в которой описала всё, что происходило там. Я чётко помнила, как судорожно, едва контролируя язык и не ощущая кончиков пальцев от мороза, рассказывала о произошедшем. -...Я начала рассказ с того, что мы приехали на практику из Германии в Америку, но обратно вернуться мне не удалось, ведь компания Tokio hotel захотела взять меня в ассистентки. Одним из вариантов сделать меня ассистенткой было похищение и подписанный контракт с Tokio hotel поддельным почерком. Я тщательно пересказывала слова Тома, когда он объяснял каким образом организовалось похищение и оформление контракта, где была якобы моя подпись. Я сделала акцент на том, что в другой ситуации, по собственной воле и инициативе согласилась бы. Но тот факт, что меня даже не спросили и проделали такую грязную работу за моей спиной, закрепив это деньгами, что Витхер с жадным удовольствием принял, злило. Преподаватель, который должен был смотреть за ученицами во время поездки, поступил безрассудно и сразу же пристал на предложение с оплатой. Это возмутительно и он должен был быть наказан!...- Я продолжаю читать и вспоминать выпученные глаза мужчины, что внимательно, заострив уши, слушал мой рассказ. Я упомянула, что несмотря на способ получения должности, дальше всё шло относительно хорошо. То есть меня больше ни к чему не принуждали, дали прекрасные условия для работы, обеспечили жильём, кормили, купили новую одежду и еженедельно выдавали зарплату в крупных размерах. Полициант, накручивая на указательный палец угольные усы, уже было хотел оформить ситуацию одним похищением за деньги и подделку документов, но я вдруг остановила его.

- Простите? Исходя из вашего рассказа, я понял, что по началу вы были взбешены способом принятия должности, но условия оказались благоприятными, верно? - Спросил он, изогнув бровь.

- Верно, но на протяжении всех дней работ ассистенткой Тома Каулитца, я получала сообщения от преподавателя, что были наполнены угрозами в мой адрес. - Я достала свою раскладушку и телефон Хоуманда и протянула мужчине. - Он постоянно заставлял меня через шантаж докладывать на Tokio hotel и писать фейковые доносы, пытаясь испортить репутацию группы моими руками.

- Вы ведь не хотели этого делать или делали, чтобы отомстить? - Мужчина в возрасте принялся осматривать оба мобильника.

- Я делала, потому что у меня не было выбора...- Я нервно сглотнула и положила вспотевшую ладонь поверх тыльной стороны руки Вал. Она тихонько дрожала.

...Он обнаружил переписку на обеих телефонах, в которых был отчётливо виден шантаж, горы угроз и принуждение. Он быстро осознал сложность ситуации и на его лице я прочла переливы десятков красочных эмоций, когда он наконец-то перевёл взгляд на Валери и увидел синяк чуть ниже виска...Признаться до того момента я сама не замечала бурое пятно у виска, ведь она всяко прикрывала его соломенными прядками.»

Запись №2

«Спустя время мы сидели в том же кабинете и писали заявление на одного человека. Нам нужно было пересказать всё по новой в письменной форме и во всех подробностях описать все действия Хоуманда по отношению к нам. Мне было больно смотреть на Валери. Когда она писала заявление, то параллельно рассказывала о том, что ей удавалось незаметно оставлять записи в моём старом дневнике. В нём она чётко расписывала каждый день и выпускала на бумагу боль, что приносил Витхер регулярными побоями и угрозами. Поглядывая на её лист, я замечала строчки про домогание и сердце обливалось кровью...- Пока мы писали, добрая женщина полицейская приготовила для нас горячий какао с маршмеллоу. Я плохо помню, что происходило потом, когда мы предоставили свои заявления. Мужчина с забавными усами сказал несколько утешительных слов и осыпал нас обещаниями. Также мы связались с семьями и вкратце всё рассказали, уведомив их, что сейчас в безопасности и скоро вернёмся в Германию.

Запись №3

«После того как я отдала последний донос как пример того, чего хотел преподаватель, а Валери показала заметки в дневнике...С неё сняли побои для экспертизы и мы отправились в ближайшую больницу.»

Запись №4

«Я с Вал остановились в скромной гостинице. Она сложила голову на моём плече и пока я гладила её волосы, рассказывала о своём опыте в плену. Я тоже много чего ей поведала, но каждый раз, когда упоминала Тома, сердце сжималось, а внутренности хотели выйти наружу. Я понимала, что злюсь и ненавижу его, но одновременно с тем безумно скучаю и жалею, что бросила, не попрощавшись...» - Перечитывая эту записью, на миндальных глазницах накапливаются солёные слезы. Я резким взмахом смываю их тыльной стороной руки и перелистываю страницы.

Запись №5

«Витхер Хоуманд пойман. Состоялся суд на котором присутствии Tokio hotel. Я старалась не смотреть на Тома и держать себя в руках, но он буквально прожигал во мне дыру. Я думала, что он попытается оправдать себя, но он лишь смирно принял все обвинения и признался в остальном. Сам же Хоуманд яро всё опровергал и пытался вырваться из рук охраны, когда та схватила его за непокорность на суде...Заявления на Tokio hotel и уж точно на молодого Каулитца я не предоставила. Не знаю почему, может.... может...» Мои мокрые карие глаза дошли до этого момента и я разревелась. Прозрачные капли залили страницу и молниеносно размазали синюю пасту. Из-за этого мне не удалось понять, что я написала, но я и без этого помнила. Я помнила, осознавала всем телом и пылающим жаром внизу живота, но закрывала лицо трясущимися ладонями, когда осознание пыталось словесно вырваться наружу.

Запись №6

«Бывшего преподавателя посадили, благодаря нашим с Вал показаниям и всем доказательствам, что были предоставлены нами и компанией Tokio hotel. Сама же музыкальная рок-группа выплатила компенсацию и расторгла фейковый договор в зале суда. Том лично после слушания подошёл к моей маме и попросил прощения. Она прибыла на суд, чтобы потом забрать меня и Валери домой... Она ударила его по лицу...и не один раз, а он смирно и неподвижно стоял и принимал хлестания по щеках с обеих сторон. Я испугалась этой сцены и быстро отвела маму от него, я не хотела, чтобы она его била... Тогда я в последний раз видела его. Щеки у него покраснели и я уверена, что потом долго болели и зудели. На секунду мне хотелось подбежать к нему и ласково прикоснуться, сказать, что я его прощаю....но я не могла...я была слишком уставшей, обиженной и единственное, что мне удалось, так это с сожалением посмотреть на него, отводя маму дальше. Он смотрел. Неотрывно и беспристрастно. Тихо, глубоко дыша и пристально, бессовестно пялясь мне в след...»

Запись №7

«Я встретилась с этим мерзким человеком. Я хотела понять его мотивы, цель, почему он так поступил?...»

- Мой сын умер из-за них! - Его руки пытались были связаны, но он всё равно пытался дотянуться до меня в одинокой камере.

- Вы сами погубили своего сына, Хоуманд! Не Tokio hotel виновны в его зависимостях, а он сам и вы, потому что не остановили его! - В нужные моменты, когда острая злоба охватывала и поглощала мой разум, я умела давить на больное и сыпать тонну соли на открытую рану.

- Закрой рот! Если бы мой сын три года назад победил в том конкурсе, он бы стал известным певцом! Но слава перешла к тем мелким Эмо и Хип-хоперам, а мой сын принялся за наркотики! - У него со рта почти пошла пена.

- Вы единственный, кто виновен в смерти сына, не вздумайте перекидывать вину на группу. Не их вина в том, что парень оказался недостаточно талантливым и они затмили его. Уж поймите, что мир не будет прогибаться под кого-то, если не принудить его к этому! Ваш сын выбрал такой путь, а вы вместо того, чтобы понять и смириться наконец-то, решили мстить!

- Дрянная девчонка, я должен был раньше понять, что ты не простая. Мне стоило накачать тебя наркотиками и убить, а после подстроить всё так, чтобы те парни оказались виновными и дело сделано!

- Увы, но больше у вас не будет такой возможности. - Я резко встала с места, смотря в его суженные мутные глаза. - Желание мести затуманило вам разум, надеюсь клетка поможет убрать с них пелену.

...Через три дня он умер. Инсульт. Мы вернулись в Германию. Я забрала документы с университета и с Мюнхена мы с мамой переехали в старый дом в Магдебурге, где когда-то она и я жили вместе с отцом.»

Я закрыла дневник и положила под подушку на диване. Запрокинула голову на спинку дивана и тяжело прикрыла веки. Из-за сильной зимней стужи в телевизоре что-то зашуршало и программа оборвалась. Я одним нажатием на кнопку пульта выключила его и прониклась тишиной. Оставалось немного больше часа до Рождества. Даже сквозь плотно закрытые окна и нежно розовые шторы я слышала, как снежная метель вздымается и несётся по дымчатой трубе, проникая вглубь дома. Снег окутал весь город, падал снежными хлопьями на асфальт, засыпал машины, осыпал мерцающие фонари и застилал крыши домов, будто покрывало. Дороги мёрзли и покрывались тонким шаром льда, иней рисовал удивительные узоры на окнах, создавая искусные картины. Слоем льда покрыты озера, речки, водные каналы. Снег горками свисает с оголённых деревьев и периодически падает на прохожих. Я почти засыпаю под тихий звук с каким снежинки обволакивают землю, как вдруг раздаётся пронзительный звонок в дверь.

- Энджел, пожалуйста посмотри кто пришёл! А то я курицу с духовки достаю как раз! - Кричит мне мама с кухни и я улавливаю сладкий аромат приготовленного жаркого мяса. Я медленно поднимаюсь с места. Отряхиваю бэгги-джинсы, что до сих пор ношу и поправляю синюю кофту на молнии, нижняя часть которой коротковата и потому оголяет мой живот. Я неспешно направляюсь к двери в недоумении кого занесло в такую погоду и вечер.

Дверь осторожно со скрипом приоткрывается и на пороге я вижу его. Черная шапка покрылась крошечными снежинками, по такой же чёрной куртке стекает растаявший снег, пробираясь по жилкам на крепких руках. Кончики пальцев покраснели и едва заметно содрогаются от напора ветра. Я судорожно оглядываю его лицо. Сердце бьётся об груди так громко, что заглушает песнь стужи и остальные лишние в этот момент звуки. Он глубоко и прерывисто дышит, я вижу как пар выбирается со рта при вздохе. Длинные веки дрожат под напором белых снежинок, а кофейные глаза широко распахиваются при виде меня. Он озадаченно, но с приятным придыханием оглядывает меня полностью, задерживая взгляд на глазах. На моих глазах, что в ночной темени, в густой снежной, рассыпчатой буре светятся позолоченным янтарём.

- Я наконец-то тебя нашёл. - Его басистый голос бархатом обволакивает мой слух и дрожью пробегается по телу, заставляя покрыться мурашками. Ноги непроизвольно подкашиваются и я крепко хватаюсь за ручку открытой двери, чтобы не потерять равновесие.

- Том, это правда ты...? - Мой голос практически заглушает порыв резкого ветра, но по его движениям головы, я понимаю, что он услышал меня. У меня появляется желание громко закричать, оборвав голосовые связки, пока на глазах накапливаются слёзы. Он смотрит прямо на меня, я боюсь, что если сейчас закрою глаза и потеряю его из вида. Я боязно моргаю, дабы убрать проявленную на глазах жидкость, но он всё ещё стоит на месте. Внимательно рассматривая каждую частицу на моем теле.

- Я так соскучился, ангел...прости меня... - Я подымаю золотые покрасневшее глаза и меня ошарашивают его слова, вводя в ступор. Том Каулитц во всей красе возвышается надо мной живой статуей. Горячее дыхание омывает мою кожу и резко я чувствую соприкосновение губ. Его тонких губ со своими пухлыми. Теплота изнутри прожигает меня, ощущение разгоряченной лавы разливается в желудке. Он со всей нежностью и напором впивается в них, заглушая все мои мысли. Дыхание замирает и мир тоже. Одним лишь поцелуем. Он зажигает вспышки огня в миндалевидных глазах, заставляя их закрыться и полностью отдаться ощущениям. От неожиданности я теряю равновесие, но Том ловко удерживает меня, изящно прикасаясь к талии. Его пальцы настолько аккуратно закрепляются на тонкой талии, что я ощущаю себя хрупкой куклой в его массивных руках. Поцелуй до безумия приятно растягивает это короткое мгновение. Ладони лихорадочно ложатся на его румяные щёки и гладят, перебираясь к шее, а нижняя губа чувствует колкость метала. Пирсинг на губе дал о себе знать, холодным касанием примыкаясь к устам. Я не сосчитаю сколько длились эти мгновения, но моё тело глиной плавилось, а веки дрожали под напором его касаний. За мнимые секунды он позволил мне прочувствовать всякую смесь эмоций. Он разомкнул уста и обжёг мою вытянутую шею горячим, прерывистым дыханием, отчего я тяжело выдохнула. Том провёл смуглыми пальцами между моих шоколадных прядей, осторожно распутывая и выпрямляя их. Секунда и его руки снова замком закрепились на талии, он встал вплотную так, чтобы наши тела соприкоснулись. Молодой немец обнял меня и положил голову мне на плечо, слегка задев тонкую, чувственную кожу на шее. Мои руки сами потянулись к нему и закрепились узлом на шее, свисая с широких плеч. Я в ответ положила голову на его грудь, слыша сердцебиение, что в унисон билось с моим. Помада после поцелуя размазалась, но я не придала этому значения, потому что он был рядом. В моих желанных объятиях, о которых я мечтала с нашей первой встречи 4 месяца назад.

- Почему ты здесь? - На отдышке спросила я, приподняв голову и посмотрев в карие глаза, что судорожно блуждали по моему лицу осыпанном блёстками от хайлайтера.

- Если я позволю тебе отомстить себе за похищение, ты... - Он на миг отвёл взгляд, сжав блеклые розовые губы в тонкую нить. Его массивные руки поглаживали мне спину и я ощущала прилив тепла, несмотря на открытую настежь дверь на улицу.

- ...Я? Продолжай, я хочу услышать фразу полностью. - Подтолкнула его к подальшему разговору и более пристально всмотрелась в его мерцающие пылким огнем глаза и затаив дыхание.

-... Ты позволишь тогда быть твоим парнем?. - Глаза широко распахнулись, руки безудержно сползли с плеч, я разомкнула объятия, сделав короткий, неосторожный шаг назад. Застылый воздух пробрался в лёгкие, обуздав их грубым морозом, и на выдохе я тихо промолвила одним звуком только это слово...:

- Да.