#НенавистьЛюбовь

Губы горели от поцелуя так нестерпимо, что мне то и дело хотелось дотронуться до них костяшками пальцев. Но я сдерживала себя, цепляясь за пальцы Дани: и тогда, когда мы прошли в соседний зал, чтобы по традиции выпить шампанское, и тогда, когда Матвеева вынудили взять меня на руки, и тогда, когда мы выходили из загса, а в лицо полетели рис и лепестки роз. И даже тогда, когда по милости Леонида Тимофеевича, который радовался свадьбе явно больше, чем мы, нам с Матвеевым пришлось взять в руки голубей и выпустить их в небо. Чей голубь взлетит выше, тот и будет главным в семье. По крайней мере, так утверждал их хозяин. Я же могла утверждать только то, что если обман раскроется, нам с Клоуном будет плохо.

Это единственное, в чем я была уверена.

– Чтобы ей этот голубь в волосы нагадил! – долетело до меня хихиканье Яны. Ее посыл я отлично поняла, но проигнорировала. И выпустила из рук своего голубя, который тотчас стрелой помчался в нежно-аквамариновое небо. Он обогнал голубя Матвеева и взлетел гораздо выше, что лично меня порадовало.

– Сгазу видно, кто в семье гвавный, – заявил Леонид Тимофеевич. Бокал шампанского очевидно взбодрил его. Меня, впрочем, тоже.

– Мужчина должен быть главным, – тут же влез отец Русланы. – А подкаблучников я не люблю.

– Знаете, какой Макс деспот, – с легкой улыбочкой, за которой скрывалась начинавшаяся истерика, заметила я. – Настоящий домашний тиран.

Заметив укоризненный взгляд Стаса, я добавила:

– То есть я хочу сказать, Макс – настоящий мужчина. Решает все вопросы. Берет на себя ответственность за все. И со всем справляется. Как и его брат.

– Не учил его плохому, – подмигнул мне Чернов, который, кажется, сам находился на грани. – Что ж, сделаем еще пару фото, и молодожены отправятся на свадебную фотосессию. А вечером мы соберемся в ресторане.

Мы снова позировали для фотографа, – уже в парке рядом с загсом. И я чувствовала себя настоящим дубом, когда Даня обнимал меня, целовал в щеку и кружил в воздухе, заставляя крепко вцепиться в свои плечи. Как я при этом не заорала, ума не приложу. А вот Матвеев только смеялся, и от уголков его глаз разбегались тонкие лучики – до боли знакомые.

– Надо бы, чтобы невеста со своей родней сфотографировалась, а жених – со своей, – не вовремя влез Люциферов, который явно привык все держать на контроле. Я лишь кисло улыбнулась, когда с двух сторон меня обняли «папа» и «мама». Перед своими родителями стало вдруг ужасно стыдно – знали бы они, что сейчас делает их глупая дочь. Слышали бы, кого я называю «мамой» и «папой»! Слава богу, они ничего не узнают – они все еще на отдыхе, наслаждаются теплым морем и соленым воздухом.

– Малышка, – всхлипывала кудрявая женщина, имени которой я даже не знала, – какая ты стала взрослая! Какая красивая!

Ее словно заело на этом, а мужчина в очках то и дело это подхватывал:

– Наша Дашенька пошла в тебя, дорогая! Поэтому и стала такой красавицей! Вся в тебя, просто вылитая копия, Наташенька!

– Наташенька? – удивился Люциферов, оказавшийся очень дотошным дядькой. – А я думал, вас Анной зовут.

– У меня двойное имя, – натужно захихикала кудрявая женщина, поймала мрачный взгляд Стаса и заулыбалась так широко, что я испугалась – не дай бог лицо треснет.

– Почему двойное? – неожиданно заинтересовался Петр Иванович.

«Мама» и «папа» переглянулись, не зная, что ответить, но я пришла им на помощь:

– Когда моя мама родилась, бабушка и дедушка поругались из-за имени, потому что бабушка хотела назвать ее Натальей, а дедушка – Анной. И в результате дали мамочке двойное имя.

– Глупость какая, – изумился Люциферов. – Так вы, получается, Анна-Наталья по паспорту?

– Получается, так, – ухмыльнулась «мама». – Я Дашеньке тоже хотела двойное имя дать, но отец наш не разрешил.

– Ваш отец? – удивился Петр Иванович. – Вам же он двойное имя дал. А внучке, что ли, не позволил?

– Ее отец, – погладила меня по плечу кудрявая женщина. – Муж мой. Как Дашенька родилась, я его отцом и зову. Надеюсь, скоро и дедом звать стану, – мечтательно посмотрела на меня «мама». – Когда Дашенька родит нам маленького Максимку.

Она почему-то посмотрела на мой живот. И на него тотчас уставились остальные. Мне стало крайне неуютно.

– О, так вы в положении? – спросила жена одного из братьев Русланы.

– Тогда вам лучше шампанское не пить! – подхватила вторая.

– Брак по залету, – хищно втянув широкими ноздрями воздух, выдал Люциферов. Судя по всему, к подобному он относился крайне отрицательно.

– Нет, что вы! – замахала я руками. – Ничего такого!

– Ребенок у нас будет только после официального бракосочетания, – пришел мне на помощь Даня и снова обнял меня, словно закрывая от всех этих взглядов. – Думаете, я бы позволил своей женщине пить алкоголь, если бы она была в положении?

Его голос звучал так уверенно, а в моих глазах было столько неподдельного возмущения, что Люциферов успокоился.

– Нужно и мне с братишкой сфотографироваться, – перевел тему Стас. – Как-никак, единственный мой родной человек. Почти как сын. Воспитал как следует, дал отличное образование, женил на хорошей девушке, теперь можно и о себе подумать, – выразительно взглянул он на Петра Ивановича, явно намекая на свадьбу с Русланой. Тот лишь неопределенно хмыкнул.

Чернов положил Дане руку на плечо и ослепительно улыбнулся, позируя перед фотографом. Потом позвал в кадр меня и Руслану, явно давая понять, что она тоже скоро породнится с его братом и невесткой. А затем в нашу тесную компанию влез бравый дедушка, которому, кажется, хватило шампанского.

– А теперь все вместе! – объявил фотограф. – Родственники жениха и родственники невесты! Прошу сюда!

Пришлось вставать на листья между Стасом и «папой». «Мама» же в это время так крепко обнимала Даню, что тот с трудом сдерживался, дабы не сбросить ее с себя.

– Потерпите еще немного, – одними губами шепнул Чернов и снова растянул их в улыбке.

– С вас – отпуск, Станислав Константинович, – едва слышно вымолвил мужчина в очках и тоже стал улыбаться. Встряли не только мы с Даней.

Стас не солгал – фотосессия закончилась спустя несколько минут.

– А можно я с женихом сфотаюсь? – попросила напоследок Яна, жуя жвачку. Естественно, ей не отказали. И я с кислым лицом наблюдала за тем, как она виснет на моем женихе, а потом еще и селфи с ним делает. Заметив мой взгляд, Яна только язык мне показала. Коза мелкая!

Хотела бы я, чтобы со мной решил сфотаться кто-то из видных братьев Русланы, но вместо них это потребовал Леонид Тимофеевич, которому становилось все веселее и веселее.

– Чудесная девочка, – объявил он после нашей совместной фотки. – Был бы на вет на пятьдесят мовоже, пгиудагил бы!

– Как бы вас самого что-нибудь не приударило, – хмыкнул отец Русланы. – Хватит уже к шампанскому-то прикладываться. Чай, не мальчик.

– Ты всю жизнь скучным быв, – отмахнулся дедушка. – Калькулятог ходячий.

И они стали по-семейному препираться.

– Хороший у меня конкурент, – шепнул мне Даня, обнимая меня – мы шли по тропинке, а оператор снимал нас сзади. – Сколько ему? Лет семьдесят?

– А сколько лет моей конкурентке? – огрызнулась я, видя, как таращится на Даню Яна. – Двенадцать? Ты в зоне риска, Матвеев.

– Замерзла? – спросил вдруг Даня и накинул на меня свой пиджак. Не скажу, что стало теплее, однако я почувствовала себя чуть более защищённой. И фотограф с оператором обрадовались – сказали, что эта импровизация отлично вписалась в кадр.

Однако для меня этот жест был чем-то большим, чем просто импровизация. Хотелось надеяться, что для Дани – тоже.

Мы распили еще одну бутылку вкусного, но холодного шампанского, хотя, честно говоря, я успела продрогнуть до костей. Нас снова тепло поздравили, пожелали счастливой совместной жизни, а после Стас объявил:

– Ну а теперь мы отправляемся отдыхать, а молодожены продолжают фотосессию! Прошу к стоянке, дорогие гости.

– Какая-то у твоего брата тачка непрезентабельная, – внимательно поглядел на Чернова Люциферов, узрев автомобиль Матвеева. – Неужто брату не мог машину приличную купить? Скряга ты, Станислав. Так и отдавай за тебя дочь. И платья красивого ей не купишь.

Чернов на мгновение прикрыл глаза.

– Папа! – укоризненно сказала Руслана. – Ну что ты говоришь?

– Правду говорю, дочь. Ты же знаешь – человек я прямой.

– Пгямой – что вижу, то и говогю, – вставил нетрезвый Леонид Тимофеевич, которого с двух сторон поддерживали внуки. – А это пгегаготива попугаев и дугаков. И что-то я не вижу у Петга пегьев.

– Папа! – ровно с такими же интонациями, как и дочь десять секунд назад, воскликнула Евгений Леонидовна.

– Я не принимаю от брата таких дорогих подарков, – заявил Даня. – Хочу всего добиться сам. Как Стас. Знаете, какой он?

– И какой же?

– Упорный. Достиг всего своим упорством, трудом и умом. Хочу быть, как он.

Петр Иванович задумчиво покачал головой и по-новому взглянул на Даню.

– А ты, Максим, правильно мыслишь. Учитесь, парни, – повернулся он к собственным сыновьям. – Мальчишка совсем сопляк зеленый, а рассуждает верно. Я и сам всего добивался собственным трудом– с нуля. И папы богатого у меня не было.

Его сыновья утомленно взглянули на Люциферова – кажется, он порядком успел утомить их своими нравоучениями.

– Молодец, парень! Так держать!

– Это все воспитание, – тонко улыбнулся Даня, открыл передо мной дверь своего черного автомобиля, и я села на переднее сидение, осторожно подобрав платье.

– Спасибо, – тихо-тихо сказала Руслана, отдавая мне свадебный букет. Остальные цветы она положила на заднее сидение. Стас вручил Дане свидетельство о браке, после чего рассадил Люциферовых по машинам, прыгнул в свое авто вместе с Русланой и ее отцом и спешно уехал прочь от загса. Даня тоже стал отъезжать. А следом за нами – машина с оператором и фотографом.

Оставшись вдвоем, мы с Матвеевым облегченно вздохнули.

– Что за дичь, – произнес он, крепко сжимая руль обеими руками.

– Это я у тебя спросить хочу! Я чуть коньки не отбросила! Я на такое не подписывалась! Боже, сумасшедший дом, не иначе… А что это там такое уезжает? – громко спросила я и приставила ко лбу ладонь, всматриваясь вперед.

– Где? – удивился Даня и даже прищурился, пытаясь понять, что я увидела. – Ты о чем?

– О цирке, Матвеев, – отозвалась я. – Он уезжает, а мы остаемся. Черт, надо же! – прижала я ледяные пальцы к лицу, забыв про мейк и пытаясь согреть их дыханием. Матвеев тотчас включил печку, о которой сначала благополучно забыл. Мне вдруг стало смешно. – Никто же и не поверит, если расскажем! Непонятно, что происходит! То ли цирк с конями, то ли драма.

– С клоунами, – услужливо подсказал Даня.

Я рассмеялась – нервно и громко. И Матвеев тоже стал смеяться.

Видимо, со смехом уходило нервное напряжение.

– Если я когда-нибудь решусь выходить замуж, то обойдусь простой росписью в загсе, – сказала я. – Всего лишь одна поездочка в загс, а я уже так устала, будто вагоны разгружала.

Я хотела сказать что-то еще, однако зазвонил телефон Матвеева, и я была вынуждена замолчать, а он – ответить на звонок.

– Это Стас? – поинтересовалась я. С Черновым хотелось поговорить – и поговорить обстоятельно, чтобы понять, что вообще происходит. Даня лишь головой мотнул. Несколько односложных фраз, и он отключился. Зато почти сразу пришло сообщение от Стаса, и Матвееву пришлось перестраиваться, чтобы повернуть налево и помчаться по адресу, который указал Чернов.

Даня включил радио, а я смотрела в окно на проносящиеся мимо октябрьские улицы, залитые нежным бронзовым светом. В голове никак не укладывалось, что мы – муж и жена. Хоть и фиктивные, но супруги.

– Ты в порядке? – зачем-то спросил Матвеев.

– А ты как думаешь? – внимательно взглянула на него я.

В порядке ли я после того, как нам пришлось делать вид, что выхожу замуж за него? В порядке ли я после этого головокружительного поцелуя?

– Судя по тому, как ты хохотала, нет, – весело отозвался он, тормозя на светофоре.

– Зачем ты меня поцеловал? – вдруг спросила я невпопад. И губы снова вспыхнули.

– В смысле? Это же была свадьба. Я не мог этого не сделать. Это бы вызвало подозрения.

– Ты бы мог делать это не так, – ответила я.

– Не так? – растерянно переспросил он и глянул на меня больными глазами.

– Ты целовал меня, как раньше, – сказала я и отвернулась к окну. – И на мгновение я даже подумала, что…

– Что ты подумала?

– Что ты все еще чувствуешь ко мне что-то.

– Так и есть, – коротко ответил Даня и затормозил – мы приехали по нужному адресу, к какому-то ресторану, который, судя по всему, принадлежал Стасу.

Чернов уже ждал нас на улице – нервный и злой. Поэтому нам пришлось прервать разговор и вылезать из машины.

– За мной, – коротко велел он. – Решим, что будем делать дальше.

Следом за ним мы пошли в ресторан и поднялись на второй этаж – в кабинет управляющего. Там нас уже ждала Руслана, нервно кусающая губы.

– Что произошло? – хмуро спросил Даня.

– Это полный *запрещено цензурой*, – заявил Стас. Он подошел к бару, взял четыре стакана и стал плескать в них какой-то дорогой виски.

– Жду объяснений, Стас, – сказал Даня, сев в кресло. А я встала у окна, глядя на улицу.

– Папа хотел, чтобы мы приехали на юбилей двоюродной бабушки, – начала Руслана. – Но мы со Стасом хотели побыть вместе – у меня не часто получается к нему вырваться. И Стас сказал папе, что мы не можем присутствовать на юбилее, потому что он готовится к свадьбе младшего брата. Папа выведал обо всем. И решил сделать сюрприз – приехать вместе со всеми на вашу свадьбу, – вдохнула девушка. – Появился уже в загсе, Стас даже предупредить вас не успел. Боже, ну и суматоха, – потерла она виски. – И что теперь делать? Любимый, может быть, лучше рассказать папе правду?

– Какую правду? – зло усмехнулся Стас и со стуком поставил свой бокал на барную стойку. – Что я решил развести его? Что мой брат – чертов нарк? Что у меня гены плохие? Что не знаю, что такое семья? Что такой, как я, не достоин тебя? Что…

Договорить он не успел – Руслана стремительно подошла к нему и обняла.

– Любимый, перестань, не говори так, – зашептала она.

Смотреть на них стало как-то неловко – слишком личным был этот момент. Я отвернулась к окну и вскрикнула от неожиданности. Потому что увидела у кофейни через дорогу двух людей, которых отлично знала.

Каролину и Влада.

Они целовались.

Я видела их несколько секунд, не больше – загорелся «красный», машины остановились, и грузовик скрыл их от моего взгляда.

– Что такое? – удивился Даня.

– Смотри, смотри! Это они! – воскликнула я. – Это они!

Я была так поражена, что с моих губ сорвалось крепкое слово.

– Да что там? – нахмурился Матвеев и подошел ко мне. – Неужели опять цирк с конями?

– Серебрякова и Савицкий, – зашептала я потрясенно. – Они целовались! Я видела их!

– Где? – прилип Матвеев к окну.

– На той стороне, у кофейни! Их не видно сейчас из-за грузовика, – ответила я, места себя не находя от изумления. Мне казалось, что происходит что-то странное, что-то, чего я не понимаю, упускаю из виду или просто не беру в расчет. Но что? Блин, что?

Однако когда грузовик отъехал, ни Влада, ни Каролины мы не увидели.

– Может быть, ты ошиблась? – осторожно спросил Матвеев.

– Я видела их, – упрямо мотнула я головой. – Видела, понимаешь? Видела!

– Успокойся, Даш.

– Ты не веришь мне? – сощурилась я. И тут до меня дошло: Серебрякова же – девушка Клоуна. А я рассказываю ему, что она на моих глазах целовалась с другим. Поверил ли он мне? Естественно, нет. Решил, что я прикалываюсь. Или ревную, поэтому пытаюсь дискредитировать образ его подружки.

Даня молчал.

– Они были там. Он и она. И мне не показалось. У меня отличное зрение. Можешь не верить мне, Матвеев. Но твоя подружка целовалась с Савицким.

– Верю, – сказал он, наконец. – Верю.

И он не выглядел расстроенным.

– Веришь? – переспросила я изумленно. И почему-то почувствовала облегчение.

Матвеев только кивнул и на мгновение прикрыл глаза. Мне вдруг захотелось схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть. Но я стояла, опустив руки, и просто смотрела в его лицо. Я даже не слышала, что говорили друг другу Стас и Руслана, которая его успокаивала. Все потонуло в шуме мыслей.

– Не понимаю, что происходит, – беспомощно посмотрела я на него. – Каролина и Влад целовались – понимаю, что тебе неприятно об этом слушать, но они целовались взасос. Когда они успели так хорошо начать общаться? Ты понимаешь, что происходит, Даня? Боже, – вдруг озарило меня. Просто инсайт номер два. – А что, если Влад тебе мстит? Что, если он решил увести твою девушку, потому что обозлился на тебя из-за того… из-за той ночи, когда ты приехал ко мне?

Из-за того что я выбрала тебя, а не его.

Матвеев ничего не ответил. Но глаза его стали злыми. Он пытался не выдать своих чувств, но меня было не обмануть.

– Только… – продолжила я, кусая губы. – Я не люблю Серябрякову, и ты это знаешь. Но мне страшно за нее. Вдруг Влад попытается сделать с ней что-нибудь? Каролина просто идиотка, если променяла тебя на него, – пробормотала я. И снова перед глазами пронеслась сцена, в которой они целовались. Я думала, в их паре неверным может оказаться Матвеев. Но нет, неверной оказалась Каролина. А ведь так любила его. Ждала с восьмого класса. Пошла на все, чтобы сделать своим. Влад молодец, не растерялся. Нашел способ, как отомстить Дане.

– Я не понимаю, что происходит, – повторила я. – Мне кажется, я что-то упускаю. Какую-то важную информацию. И у меня нет полной картины.

– Мне нужно выйти, – вдруг сказал Матвеев и быстрым шагом направился к двери. Я не стала его останавливать – если хочет, то пусть уходит. Пусть проваливает хоть к Каролине, хоть чертовой тетушке.

– Ты куда? – окрикнул его Стас, который, кажется, пришел в себя.

Даня ничего ему не ответил и скрылся за дверью.

– Куда он направился? – обалдело спросил меня Чернов. Я лишь пожала плечами. – Он с ума сошел?! Эй, братишка, мать твою!

И он даже хотел броситься следом.

– Сейчас вернется, – остановила его Руслана. – Давай лучше обсудим, что нам сейчас сделать, дорогой, раз ты не хочешь говорить правду моему отцу.

– Да, что будем делать? – поддержала ее я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал.

Стас опустился за шикарный письменный стол и положил на него ладони.

– Устроим банкет. Здесь. Я уже отдал все распоряжения. Когда родственники Русланы приедут, будет все готово. А приедут они не сразу, надеюсь. Их задержат.

– А гости? – спросила я, поражаясь тому, что Чернов не растерялся даже в столь экстренной ситуации. – На банкете же должны гости быть.

– С гостями вопрос решается, – ответил Стас и почему-то хмыкнул. – Этим занимается мой помощник. Они там с юристами договоры о неразглашении для одного актерского агентства готовят. На вашей свадьбе будут отличные гости, Дашенька. Ничего, я и не из такого выплывал, все будет хорошо, – добавил он и усадил к себе на колени стоящую рядом Руслану. Ее руки тут же обвили его шею. Все-таки они явно были неравнодушны друг к другу.

– Конечно, будет, – улыбнулась Руслана.