Глава 11
Темно. Первое, что приходит на ум, когда смотришь на улицу. Солнце уже несколько часов как спряталось за макушками деревьев Запретного леса. Луна была затянута серыми тучами, лишь изредка показывая самый краешек и слегка освещая беспроглядную тьму, дразня, но не давая ничего большего. Ветер перемешивался с редкими снежинками, которые, несмотря на свою невесомость и мягкость, больно били по незащищенному лицу, демонстрируя тем самым, что они не так безобидны, как кажутся.
Парень стоял у самых перил, спрятав руки в карманы мантии. Белоснежные волосы нещадно трепал холодный ветер, не забывая покусывать нос и щеки, которые уже давно покраснели. Всего один шаг, и все закончится, больше не будет боли, слез и волнений, ему станет просто все равно, что и кто о нем думает, его жизнь уже и так кончилась, а ведь он так и не смог оставить после себя ничего. Ничего хорошего, если быть точнее. Хаос, боль, разруха, предательства — единственное, что осталось после него. Не отдавая отчета своим действиям, парень забрался на перила, обхватив при этом колонну руками. Смешно, конечно, но так все заканчивать не хотелось. Mama точно бы не простила ему подобного.
Да и страшно это было умирать, особенно в самом начале пути, когда закончилась война, когда казалось, что все только начинает налаживаться, но все же этому не суждено было сбыться. Послышался скрип открывающейся двери, Малфой не обернулся, прекрасно зная, кто именно нарушил его одиночество. И чтобы он там ни говорил, каким бы засранцем он ни был, но сейчас, именно в этот момент, он был счастлив, просто счастлив, без всякой на то причины. За спиной послышалось неуверенные шаги, но на половине пути парень остановился и замер, увидев, что слизеринец стоит на перилах и смотрит на Запретный лес. Воздуха катастрофически перестало хватать, ведь стоит сделать одно неверное движение, один шаг и... Гарри помотал головой отгоняя ненужные мысли и тихо позвал:
— Эм, Малфой, — но парень никак не отреагировал. Гриффиндорец сделал ещё один неуверенный шаг, и в этот момент Драко обернулся, но не было сейчас на его лице той холодной отстраненности, скорее адская усталость, хотя сложно было судить, учитывая, что стояла кромешная тьма. Неожиданно тучи рассеялись, являя миру луну, которая тут же осветила все холодным светом. Сложились ли так обстоятельства, или Малфой специально выбрал это место, но стоило лишь лунному свету осветить все, как Драко стал похож на ангела со своей светлой, почти прозрачной кожей. Полы мантии трепал холодный ветер, стараясь пробраться под тёплую одежду. Слизеринец спокойно рассматривал Поттера, тщательно изучая и запоминая каждую черточку на его лице. От столь пристального взгляда гриффиндорец невольно поежился, немного отводя взгляд в сторону. Малфой улыбнулся, хоть это больше и проходило на оскал. Молчание затягивалось, но слизеринец никак не помогал начать разговор, терпеливо ожидая, пока Поттер заговорит сам, это ему же срочно надо было поговорить. Прошло несколько минут, прежде чем Гарри решился. Он сжал кулак так, что костяшки пальцев мгновенно побелели, вторая рука была спрятана в кармане мантии, втянул в лёгкие побольше воздуха и открыто посмотрел на Малфоя.
— Я... — продолжить Поттер не успел, у слизеринца начался приступ, слишком часто они стали проявляться сегодня, что говорило только об одном — у него не осталось времени, эту ночь он уже точно пережить не сможет. Кашель был в разы сильнее, чем все до этого. Драко невольно отпустил колонну, за которую держался и схватился за ворот мантии, чтобы хоть немного ослабить горло и сделать такой нужный глоток воздуха, но это мало чем помогло. Покачнувшись, слизеринец не смог сдержать равновесие и начал падать вниз. Гарри среагировал мгновенно, не зря он был лучшим ловцом, в последние секунды он успел подхватить Драко, не давая тому упасть на каменный пол, к счастью это был лишь пол, а не острые шпили других крыш здания, которые виднелись с края Астрономической башни. Поттер больно ударился коленками, но все это чувствовалось через какую-то призму, именно в этот момент в голове билась настойчивая мысль: «Спасти! Спасти любым способом! Не дай ему умереть, ты же чёртов герой, спаситель Магического мира! Не дай ему умереть».
— Драко! — Гарри сам не заметил, как выкрикнул его имя, сквозь кашель слизеринец с удивлением посмотрел на него, но ответить был не в силах. Мантия уже пропиталась кровью, её было слишком много, лепестки красиво кружили в воздухе, смешиваясь со снегом, который именно сейчас начал падать огромными пушистыми хлопьями. На это действительно можно было бы любоваться вечно, если бы это было что-то другое, а не явный признак наступающей смерти. Постепенно кашель стихал, но и жизнь медленно угасала. Драко чувствовал, как магия постепенно затухает в нем, в глазах помутнело, но это не помешало ему улыбнуться счастливой улыбкой, именно улыбкой, а не оскалом, который был до этого, но она тут же пропала. Он умрёт в объятьях любимого, и плевать, что его чувства не взаимны и что это вообще произойдёт в присутствии кого-то ещё, хоть он бы предпочёл быть в этот момент один. На его лицо упали холодные капли, сначала Малфой подумал, что это снег тает на его щеках, но тут же понял, что это слезы Поттера. Из последних сил Драко протянул руку и осторожно вытер дорожку слез на красивом лице, слабая улыбка коснулась его губ. Спектакль окончен, актёры сняли свои маски.
Гарри прижал Драко к себе и тихо зашептал: — Не ненавидь меня ещё сильнее после этого, пожалуйста, — слизеринец никак не отреагировал на это, темнота медленно, но уверенно затягивала его в свои сети, пути назад нет, сил почти не осталось.
Поттер прижал парня ещё ближе к себе одной рукой, а второй достал серебряную коробочку, руки сильно тряслись, мысли путались, и делал он все больше на инстинктах, чем действительно задумывался о своих действиях.
Гарри открыл коробочку и достал кольцо, в свете луны на нем отразился темно-зелёный камень.
— Я, Гарри Джеймс Поттер, — голос его дрожал, но он не обращал на это ни малейшего внимания, — беру в мужья Драко Люциуса Малфоя. С этого момента я клянусь любить его и оберегать, пусть сама Магия благословит этот брак... — гриффиндорец запнулся, почувствовав как воздух вокруг них наэлектризовался, снежинки вместе с лепестками зависли в воздухе, но не это отвлекло его, Драко слабо ткнул его кулаком в ребра, хотя это больше было похоже на поглаживание, счёт шёл уже на секунды.
— Не смей... — Поттер сначала даже не расслышал, что тот прошептал. — Не смей этого делать, — в слегка приоткрытых глазах не было злобы или ненависти, это была скорее отстраненность и абсолютная пустота.
— Прости, но я должен, — голос Поттера был тих, но от этого в нем не убавилось уверенности.
— Перед лицом Магии я произношу эти слова, дабы она стала свидетелем и подтверждением моих чувств. Драко Люциус Малфой, я, Гарри Джеймс Поттер, люблю тебя, пусть магия подтвердит мои слова. — Вокруг них возникло небольшое зелёное свечение, которое подтверждало, что тот говорит правду.
— Поттер, не смей этого делать... — Одними лишь губами произнёс слизеринец, не замечая ничего вокруг, кроме лица парня.
— С этого момента и до конца наших дней, я клянусь любить тебя. — Голос Гарри уже не дрожал и был твёрд как никогда. — Драко Люциус Малфой, ты... — он лишь на мгновение замялся, не зная как это сказать лучше. — Станешь моим мужем?
Теперь все зависело лишь от Драко. В этом момент острые шипы пронзили сердце юноши и лишь губы прошептали что-то напоследок. Тьма окончательно поглотила его, в уголке рта бежала струйка крови, перемешиваясь с цветами. Свечение вокруг них замерцало красным светом и медленно погасло. С Астрономической башни раздался душераздирающий крик.
***
Гарри сидел в Большом зале и вяло ковырялся вилкой в тарелке. За последнюю неделю он сильно похудел, под глазами не проходили чёрные круги, да и сам он весь был больше похож на приведение, чем на живого человека. Гермиона осторожно положила руку ему на предплечье и слегка сжала, парень перестал ковырять тарелку и посмотрел на неё пустым взглядом. Девушка нервно сглотнула, опустила руку и начала теребить волосы.
— Гарри... — её голос был тих и едва различим в общем гаме.
— Не надо, Герм. Все хорошо, — парень отвернулся от неё и продолжил ковырять в тарелке кусочек мяса, вернее, его остатки. Гермиона уже хотела сказать что-то ещё, когда Рон положил руку ей на плечо и отрицательно покачал головой. Сейчас никто не мог ему помочь.
Ровно неделя прошла с того злополучного вечера, или это скорее была уже ночь? Гарри не помнил этого, сейчас он вообще мало обращал внимание на такую глупость, как время. Он все так же ходил на уроки, но стал явно больше проводить времени с собой наедине, предпочитая сидеть в совятне или в Выручай-комнате, избегая друзей, хоть и понимал, что те за него искренне переживают, но сейчас ему нужно было побыть одному. Неожиданно двери Большого зала распахнулись и вихрем влетел взволнованный Джордж. Не замечая ничего и никого вокруг он подбежал к Гарри и сбивчиво прошептал:
— Он очнулся.
Уже через несколько секунд двое парней неслись по коридорам Хогвартса, за ними бежали Рон с Гермионой. Поттер стоял перед дверью больничного крыла и никак не мог решиться открыть дверь. Джордж положил одну руку на ручку двери, открывая её, а другую между лопаток Гарри, мягко подталкивая того внутрь. Гриффиндорец лишь несколько секунд колебался, после чего осторожно шагнул в комнату, слыша, как за ним закрылась дверь.
Через пару недель должен был быть Новый год, и погода активно помогала на это настроиться. За окном было светло, но пасмурно, огромные хлопья снега неспешно падали, укутывая землю пушистым одеялом. Большая часть Хогвартса предпочитала быть на улице, наслаждаясь последними ясными деньками.
Малфой сидел на кровати, сложив руки замочком, и внимательно их рассматривая. Услышав звук открывающейся двери, тот незамедлительно повернул голову в её сторону, тщательно изучая вошедшего. Гарри замер возле двери и не знал куда себя деть, не смотря на стул, который стоял рядом с кроватью слизеринца и который тот самолично притащил еще в прошлый раз, когда тут был Малфой. Уловив нерешительность парня, Драко усмехнулся и кивнул в сторону стула, предлагая тому сесть. Поттер не решительно потоптался на месте и прошёл к слизеринцу, но сел не на стул, как тот предлагал, а на краешек кровати, осторожно кладя руку на его. Малфой в удивлении посмотрел на него, но ничего не сказал и руки не выдернул. Он уже снял перед ним маску, больше не было смысла скрываться.
— Ты же понимаешь, что это навсегда? — Драко очень тихо прошептал это, отворачивая голову в сторону и рассматривая стену.
— Да, я много читал про это, — голос гриффиндорца был так же тих, Малфой с удивлением посмотрел на него.
— Ты читал? — услышав удивление в голосе парня, Гарри тут же густо покраснел, запуская руку в волосы.
— Да, Джордж нам помогал понять, что за проклятье на вашем роде, подсовывал книжки, иногда подсказывал, но все основное я сам нашёл и прочитал. — Драко скептически поднял бровь, и Поттер покраснел ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда.
— Ну, точнее Гермиона нашла книги и заставила их прочитать, — не сдержавшись, слизеринец захихикал, но через несколько секунд его смех прекратился.
— Ты жалеешь о том, что сделал? — голос Малфоя был тих и наполнен болью. Гарри весь встрепенулся и твёрдо посмотрел на Малфоя.
— Нет, и никогда не буду, я принял это решение, так что терпеть тебе меня до конца наших дней, даже когда мы станем беспомощными старикашками. — Драко на это лишь криво улыбнулся.
Дверь в больничное крыло немного приоткрылась и стали слышны тихие споры. В проёме показались три головы, увидев всю картину, у Рона невольно приоткрылся рот в удивлении, но он ничего не сказал, он давно уже принял все, как есть, не смотря на то, что он бы предпочёл, чтобы Гарри был с его сестрой. Первым очнулся Джордж и начал всех вытаскивать за дверь, со словами, что такое им смотреть ещё рано, на удивление, никто возражать не стал, несмотря на то, что ребята уже давно не дети.
Гарри с наслаждением целовал губы Драко, словно пробовал того на вкус. Из-за облаков показалось солнышко, озаряя комнату теплым светом, в его лучах на безымянном пальце слизеринца блестел темно-зелёный камень.