Глава 3. О том, как правильно наживать себе врагов.
Сердце махнуло на меня рукой и решило отправиться в пятки, ибо там намно-о-ого безопаснее. Взгляд ледяных глаз, казалось, прожигал в моей голове огромную дыру, стараясь уничтожить мою бестолковую головушку. Все равно она мне ни к чему. Ничего умного не может родиться в этой головушке.
— Отпустите меня, дяденька, — жалобно попросила я, прежде чем осознала, что сказала. Мои глаза расширились от ужаса, я поспешно прикрыла рот рукой. Дяденька? Я сказала куратору своего курса дяденька?!
«Ну, Дашенька, ты точно безголовая. Наверное, куратор тебе и правда прожег дыру в голове!» — Смялось надо мной подсознание.
Куратор ошарашенно посмотрел на меня, а я, воспользовавшись данной ситуацией, перебралась по стеночке в другую сторону, подальше от еще не пришедшего в себя куратора.
— Дарья, — процедил сквозь зубы «дяденька», — повтори-ка, что ты только что сказала?
— Ничего, — пискнула я и, заметив недобрый взгляд, побежала прочь.
Скучная жизнь была, Дашенька, да? Приключений тебе, бедняжка, не хватало! Вот, пожалуйста, получите, распишитесь. За что боролась, на то и, как говорится, напоролась.
Замечательно-то как! Бегу по коридору академии от разгневанного куратора нашего курса и по совместительству декана моего факультета. Прекра-а-асная картина, ничего не скажешь. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Зато теперь мне на всю жизнь этого адреналина хватит.
Я бежала куда глаза глядят, и винила себя за то, что надела туфли на каблуке. Далеко в таких не убежишь. Да я и не убежала далеко. Через несколько метров я запнулась о какую-то веревку и чудом удержала равновесие. Но это только полбеды. Дальше — больше. Из ниоткуда появилось ведро, болтающееся в воздухе, будто бы невидимые нити держат его. Прежде, чем я осознала, что происходит, ведро перевернулось, вываливая на меня содержимое. Я оказалась облита какой-то жидкостью. Через несколько секунд я в полной мере смогла ощутить запах этой «жидкости». Рыбий жир. Лучше бы сырая рыба упала мне на голову, честное слово! Как я отмою этот запах со своих волос?! Кто, черт возьми, постарался это сделать?!
Я убрала с лица прядь волос и гневно уставилась на стоящего рядом молодого парня, который просто умирал со смеху.
— Прости, это предназначалось для другого, — выдавил из себя этот блондин, не переставая смеяться заливистым смехом, — но ты так смешно отреагировала, да еще так громко взвизгнула, будто мышь увидела!
Я перевела взгляд на стоящего рядом куратора. Его лицо было перекошено, но непонятно отчего, то ли от злости, то ли от неожиданности. Скорее всего второе.
— Велор! Вновь хочешь получить наказание и вернуться туда? — прищурив презрительно глаза, вкрадчиво поинтересовался Мун-Лорк, — там тебя так ждут...
Парень заметно побледнел. Улыбка исчезла с его лица.
— Нет, мистер Мун-Лорк, — уставившись на носки своих ботинок, тихо произнес блондин.
— Иди на занятия! — махнул на него куратор, не сводя глаз с моей персоны, мрачно рассматривающей испорченное платье. Интересно, у них здесь есть какая-нибудь магическая стиральная машинка, отстирывающая даже те пятна, от которых невозможно избавиться?
— Идемте, Дарья, — тяжело вздохнул куратор, наверное, сто раз проклиная этот день и всех на света за то, что я свалилась на его голову.
— Куда? Здесь есть магическая машинка? — С надеждой в голосе спросила я.
— Нет, — разрушил все мои надежды тот, — я покажу тебе твою комнату.
Я вновь стряхнула с рук капли жира, проклиная того блондина за все хорошее, и направилась за куратором, стараясь, чтобы меня не вырвало прямо сейчас от ужасного запаха, тянущегося за мной по коридору, который, казалось, даже мертвого поднимет, ибо с каждым моим шагом аромат становился все хуже хуже. Я даже засомневалась, рыбий ли жир это. Нужно как-то спросить у куратора... Если он меня не убьет, когда приведет в мое новое место жительства...
Пройдя несколько коридоров, будто блуждая по незамысловатому лабиринту, куратор остановился на пересечении двух коридоров, один из которых ведёт налево, другой — направо.
— Коридор, находящийся справа, ведет к комнатам преподавателей, не советую там бродить, — бросил мне через плечо мистер «сама невозмутимость», поворачивая налево, в сторону, по всей видимости, ведущую к комнатам студентов.
— А что, если Вы заболеете? Нам же нужно будет Вам цветочки носить, гвоздички там... — поинтересовалась я, все еще смахивая с себя неприятную на ощупь жидкость, которая уже успела заползти во все интимные места. — Наш курс захочет же к Вам прийти...
— Дарья, — оборвал меня куратор, раздраженно пробормотав — на мои похороны цветочки будете носить!
«Ага, скорее все мы умрем, чем он», — подумала я.
Куратор остановился возле какой-то хиленькой, на мой взгляд, двери, которую одним ударом кулака можно сорвать с петель. Хм... Интересно... А что, если ее с ноги...
— А они скоро состоятся? Ваши похороны, — невинно поинтересовалась я, в который раз доказывая себе мысль, что нужно думать, прежде чем что-то сказать. Мозги? У меня? Нет, их уже нет на месте. Видимо, при телепортации в кабинет директора затерялись где-то в пространстве.
Куратор на мгновение замер, видимо, обдумывая, сейчас меня закопать или потом, да с удовольствием, смакуя каждый миг.
Через несколько секунд он толкнул дверь, сделанную из темного дерева, расписанную золотыми лианами, и я удивилась тому, как эта несчастная деревяшка не распалась от такого удара на щепки.
— Твоя комната, — мрачно сказал Эрнест Мун-Лорк, пропуская меня в помещение.
Я огляделась. Конечно, комната — не хоромы царя, но жить можно. Но я и не надеялась на большее. Хотя ожидала увидеть что-то волшебное, но взору предстало лишь кое-что обыденное.
В левом углу комнаты располагалась темная двуспальная деревянная кровать. Рядом красовалась тумбочка и письменный стол. В правой части комнаты находилось большое напольное зеркало, шкаф из темного дерева и небольшой кожаный диван, опять-таки темный.
Напротив кровати увидела большое окно, завешанное шторами цвета молочного шоколада.
Я облизнула губы, представляя, как ем такую вкусную, тающую во рту, словно мороженое, шоколадку... Очень даже зря я так поступила.
Скривив лицо, я сто тысяч раз прокляла того, кто вылил на меня эту гадость, которую я так неосознанно попробовала.
— Фу, — пискнула я, вытирая тыльной стороной руки губы, — что это за мерзость?
— Слюна гоблина, смешанная с... — начал весело мне рассказывать о составляющих компонентах пахучей жидкости, явно оживившись от моих попыток стереть с себя все это, забавляясь моими действиями.
— Фу! — пискнула я, прерывая повествование куратора, — не надо! Не говорите ничего!
— Дашенька, как же ты будешь на факультете целителей учиться, если не выносишь все эти запахи? — в открытую смеялся надо мной куратор. Гадство.
Меня его насмешка, широкая улыбка и смех, который он всеми силами пытался сдержать, честно говоря, взбесили.
— Ах вот Вы как, мистер Мун-Лорк, обожаете новеньких учеников? — прошипела я, сверля мужчину взглядом.
— Дарья, я не виноват в том, что ты побежала как сумасшедшая от кабинета ректора, наткнувшись на безобидный розыгрыш, — качал головой куратор, еще больше забавляясь моим покрасневшим от злости лицом.
— Знаете что, мистер Мун-Лорк? — задала риторический вопрос я, медленно надвигаясь на куратора, — это, — я взяла край платья у декольте и потрясла им, — не безобидная шутка. Знаете, сколько я копила на это платье? Нет?! Так вот, дорогой куратор, вам этого не понять, пока не очутитесь в моей шкуре!
Я подошла вплотную к куратору и размазала всю эту жуткую массу по его, верно, очень дорогой рубашке, затем со спокойным сердцем и чувством выполненного долга отошла от мужчины.
Куратор тихо рассмеялся. Да что же с ним не так?! Любой бы меня давно бы прямо здесь, в этой комнате, подвел к окошку, да легонечко бы так толкнул, выкидывая совсем обнаглевшую девушку.
Я резко повернулась, недоуменно уставившись на куратора.
— Ванная в той стороне, — кивнул брюнет в левую сторону, где располагалась еще одна дверь, и ушел из комнаты, оставляя меня, совершенно растерянную от такого поведения девушку.
Что я такого смешного сделала? Ну, подумаешь, вытерла руки о его рубашку... Руки...
Я со всей силы стукнула себя по лбу, тихо застонав, проклиная свою «умненькую» головушку. Да чтоб тебя! Как я могла так... И даже не заметила этого...
Моя головушка наконец-таки осознала, что, подойдя вплотную к куратору, я вытерла о его рубашку не только руки, но и всем телом потерлась о его грудь. Бестолочь! Позорище какое... Как я теперь в глаза буду... Стоп! Чего это меня волнует его мнение? Я сделала свое дело, тем более он сам довел меня до такого состояния.
Постояв еще так несколько секунд, размышляя о том, что опять натворила, не получив за это пинок, я встряхнула головой и направилась в ванную комнату, дабы смыть с себя очень противную жидкость, которая прескверно пахнет. Надеюсь, это отмыть получится.
Я достала из чемоданов, которые так любезно сюда доставили какие-то гномы, полотенце да средства личной гигиены и решительно открыла дверь в ванную комнату, которая, впрочем, не слишком отличалась изысканностью от спальни, чего я и не жду.