2 Серия | Грех знаний
Азарию снилось, что он идёт по бескрайнему залу, и стены там были исписаны кругами и знаками.
Каждый шаг отзывался эхом, словно он шёл не по камню, а по живому телу.
А в конце зала его ждала Алина — живая, улыбающаяся, протягивающая руки.
Он бросался к ней, но всякий раз круги вспыхивали огнём, и она исчезала.
Азарию снились эти сны каждую ночь после того, как он вылечил её.
Днём он жил как обычный ученик. Работал с монахами в огороде, носил воду, ухаживал за стариками.
Его хвалили: «Азарию можно доверять, он честен, он прилежен».
Он улыбался, но в сердце его была тайна.
Каждый вечер он возвращался в библиотеку и открывал тот же пергамент.
Он нашёл новые слова. Они описывали знаки силы:
— один мог находить воду в пустыне,
— другой — разгонять болезни,
— третий — менять погоду.
Но рядом всегда стояло предупреждение: «Круг без жертвы пуст. Каждое дыхание требует дыхания. Каждый шаг требует падения».
Азарию это казалось метафорой. «Может быть, речь идёт о моей крови. Я и плачу. Это не страшно».
Он начал пробовать знаки тайно.
В один из вечеров он начертил символ на камне у колодца. На следующий день вода в нём стала чище, чем когда-либо.
Старики радовались: «Господь услышал молитвы!»
А Азарий сжал кулаки и молчал.
В другой раз он попробовал знак на раненой собаке. Животное поднялось на ноги, завиляло хвостом, словно и не было раны.
«Это работает, — думал он. — Это сила, что дана мне, чтобы помогать».
Но после каждого ритуала он чувствовал слабость. Его глаза краснели, кровь шла из носа. Иногда он терял сознание.
Он не говорил никому. Даже Алине.
Она замечала, что он стал тише.
— Ты что-то скрываешь, — говорила она. — Я вижу по тебе.
— Всё хорошо, — отвечал он, гладя её волосы. — Я просто много учусь.
Но в глубине души он боялся: если она узнает правду, отвернётся.
В одну ночь он наткнулся на страницу, которая была спрятана глубже остальных.
Слова были написаны так, будто их писали в спешке, тёмными чернилами.
«Кто познает знаки, тот познает вечность. Но вечность требует сердца. Нет бессмертия без жертвы. Нет победы без крови».
Рядом был нарисован большой круг, в центре которого три точки.
Азарию стало холодно. Он провёл пальцами по чернилам — и те будто дрогнули.
В этот момент он впервые услышал шёпот.
«Возьми меня. Ты ищешь свет, а я дам тебе его. Ты хочешь спасти — и я дам тебе силу».
Он отдёрнул руку. Пот выступил на лбу.
— Я... я не хочу власти. Я хочу лишь помочь.
«И помощь тоже требует силы. Без меня ты никто. Смотри: твоя кровь мала. Но я могу дать тебе больше».
Шёпот стих.
Азарию трясло. Но страх быстро сменился жаждой.
«Если это правда... если я смогу спасти больше людей... разве я не обязан попробовать?»
На следующий день в деревне снова началась лихорадка. Дети падали один за другим. Монахи разводили руками: молитвы и отвары не помогали.
Азарию подошёл к одной женщине. Её ребёнок умирал, дыхание было хриплым.
Он достал нож, порезал ладонь и начертил круг прямо на груди мальчика.
Женщина закричала:
— Что ты творишь?!
Но через секунду ребёнок задышал свободно. Цвет вернулся к его лицу. Он открыл глаза и заулыбался.
Женщина замерла, потом упала на колени:
— Господь послал тебя!
Все вокруг начали благодарить Азария.
Он стоял, дрожа, и смотрел на свою окровавленную руку.
«Я сделал это. Я спас его».
Но ночью его трясло в жару. Он не мог встать. На коже проступали тёмные пятна, похожие на символы. Они исчезли лишь к утру.
Алина пришла к нему.
— Ты совсем не похож на себя. Что происходит?
Он хотел рассказать. Хотел признаться, что слышит шёпот, что кровь уходит, что символы оставляют следы.
Но посмотрел в её глаза — и промолчал.
— Всё в порядке, любимая, — сказал он. — Просто устал.
Она не поверила. Но ничего не сказала.
Через неделю он снова вернулся к пергаменту.
Теперь шёпот ждал его.
«Ты уже открыл первую дверь. Хочешь ли ты открыть вторую?»
— Что будет за ней? — прошептал он.
«Ты сможешь больше. Не только исцелять. Но управлять. Болезнь, огонь, сама смерть будут слушаться тебя».
— Но какой ценой?
«Ты уже знаешь. Цена всегда одна — жертва. Но разве ты не готов заплатить? Разве один может умереть ради десяти? Разве десять — ради сотни?»
Азарию закрывал уши, но голос звучал внутри.
И он знал: скоро он согласится.
Той ночью он не мог заснуть. Луна светила в окно, и её свет ложился на лицо Алины. Она спала спокойно, её дыхание было ровным.
Он думал: «Если придёт день, когда я смогу спасти её, даже ценой чужих жизней... я сделаю это».
Он боялся своих мыслей. Но ещё больше боялся потерять её.
И в сердце его впервые поселилась тень.
Конец Серии 2.