Глава 7.
После неожиданной встречи лицом к лицу с героиней своих детских снов Саша ожидал, что мысли не позволят ему уснуть если не до утра, то как минимум до полуночи. Но он выпил чашку приторного кофе из пакетика, сидя за обеденным столом в своей квартире, посмотрел пару видео в интернете чисто ради отвлечения и отрубился с телефоном в руках, стоило только перейти из сидячего положения в лежачее. Утром Джокер проснулся точно по звонку будильника, но не чувствовал в теле и капли бодрости, хотя подействовать должны были либо кофе, либо сон.
— Как будто вообще не спал...
Хмуро смотря на своё отражение в зеркале ванной, Джокер мысленно пообещал себе следующую ночь провести в объятиях снотворного, которое точно настроит организм на необходимый отдых и позволит действительно отдохнуть, а не полежать спящим с нулевым результатом в итоге.
Сегодня слишком много дел, поэтому, когда Саша проснулся, на часах было только пять утра. Он принял душ и позавтракал каким-то питательным и бодрящим коктейлем почти на автомате, не до конца осознавая, что вообще делает. Остальная утренняя рутина тоже в итоге прошла как на периферии и не отпечаталась в памяти. Когда Джокер вышел из дома в шесть часов и сел в машину, он помнил только, как отправил Шраму сообщение-напоминалку.
— Выглядишь как покойник.
Шрам хмыкнул и отъехал от дома Саши, сразу сворачивая на дорогу. В это раннее утро город уже активничал и был будто живее Джокера, хотя на трассе можно было спокойно и неторопливо развернуться, не боясь врезаться кому-нибудь в бок. Саша подумал о том, что, возможно, стоит доказать Витале, что он вполне в состоянии нормально функционировать, прописав подзатыльник. Но своя жизнь была важнее, чем желание объясниться другу, что «покойник» он только внешне.
— Пошёл нахрен, Шрам.
Улыбнувшись, тот тихо хохотнул, но ничего не ответил. Его успокаивало как минимум то, что Джокер, несмотря на вчерашнее предупреждение, сегодня пока что не казался злым. Уставшим, недовольным, раздражённым — да, но не злым. Посматривая в его сторону, Шрам не мог отделаться от мысли, что Саша ночью совсем не спал, а продолжал думать о той девушке из аэропорта, которая больше суток не давала ему покоя.
— А я говорил, что мы можем её через списки рейсов вычислить, — напомнил Виталя о своей идее с поиском таинственной блондинки.
Саша нахмурился, продолжая смотреть через лобовое стекло на бегущую под колёсами дорогу.
— Не надо её вычислять, она сама меня вычислила.
Услышав это, Шрам чуть не пропустил поворот, от неожиданности переключив всё своё внимание на Джокера, чьи слова прозвучали как что-то обыденное и не имеющее большого значения. Притормозив в последний момент, Виталик крутанул руль вправо, заворачивая на другую улицу и проезжая мимо круглосуточного магазина, небольшой кофейни и пары полуразвалившихся расселённых домов.
— Чего?!
Саша тяжело вздохнул, закатив глаза, словно его просят рассказать одну и ту же длинную историю по десятому кругу.
— Вчера встретились у моего дома и немного поболтали. Странная она.
Больше он ничего говорить не стал. Виталя и не настаивал на продолжении, но последние слова Джокера пробили его на тихое «ха-ха». Из уст человека, который из-за одной встречи вёл себя как не совсем вменяемый, слышать такое было довольно... необычно и удивительно. Но Шрам не стал это никак комментировать, потому что понимал, что даже уставший и невыспавшийся Джокер вполне способен прописать ему очень болезненного леща за не вовремя открытый рот.
Оставшийся путь до офиса Ворона прошёл в гробовой тишине, и Саша позволил себе на десять минут закрыть глаза и ни о чём не думать, лишь бы ненужные мысли заблокировались или вообще выветрились из головы. Но, если за этот короткий промежуток времени Джокеру всё же удалось отключить мозг и погрузиться в темноту, то с торможением автомобиля всё вернулось на круги своя.
— Да ты ж ебанись.
Вздохнув, Саша выбрался из машины. Свежий воздух и почти идеальная тишина обволакивали его несколько секунд, пока двери выкупленного Вороном пять лет назад здания не поглотили его. Поднявшись по полукруглой лестнице, Джокер без стука вошёл в кабинет Вениамина Сергеевича и едва подавил желание вылететь обратно в коридор.
— Матерь божья, — воскликнул он, зажав нос указательным и средним пальцами, стараясь дышать через рот.
Ворон и Стас ещё не приехали, что в данный момент очень радовало. Оставив дверь открытой, Саша быстро подошёл к окну и открыл его нараспашку, вдыхая свежий воздух. В паре метров от него за столом Ворона сидел «актив в мусорном бизнесе», он которого в последнее время толку было меньше, чем от козла молока.
— Телец, чёрт бы тебя побрал!
Виктор Андреевич, развалившись на столе, спокойно спал. Рядом стояла пустая бутылка из-под коньяка — Джокер печально вздохнул, когда узнал в сем экземпляре один из самых дорогих напитков в коллекции Ворона, — и бокал, где на донышке осталось пару миллиметров жидкости. От запаха, будто пропитавшего кабинет, у Саши появилась тошнота и немного закружилась голова. Мелькнула мысль, что если он сейчас щёлкнет зажигалкой, всё здание взлетит на воздух от плотности алкогольных паров и перегара Тельцова.
Но это отошло на второй план, когда Джокер начал задаваться вопросом: как участковый вообще сюда попал? Ворон закрывает офис и кабинет на ключ. Дополнительные ключи есть у Стаса, пары охранников и самого Джокера. Но кроме них со Шрамом в офисе пока никого нет...
— Паразит в погонах.
Джокер брезгливо поморщился и потянул Тельцова за шиворот, отрывая от стола Вениамина Сергеевича. Но манипуляции над спящим телом не дали никаких результатов: Виктор Андреевич поморщился, что-то пробурчал себе под нос, но не проснулся. Решив оставить его на попозже, Саша открыл ещё одно окно для усиления циркуляции воздуха и стал обследоваться кабинет и прилежащую к нему комнату отдыха на наличие дополнительных в драбадан пьяных лиц, которые могли накануне впустить Тельцова в кабинет. Второе лицо, коим оказался один из охранников Ворона, лежало на диванчике в комнате отдыха и мирно посапывало, обнимаясь с небольшой диванной подушкой.
— Ну я вам устрою.
Ситуация настолько взбодрила Джокера, что он забыл и про усталость, и про Яну, которая явилась перед ним прошлым вечером как гром среди ясного неба. Достав из-под дивана свою бейсбольную биту, Саша вышел в кабинет и подошёл к столу. Вид спящего Тельцова наводил на не самым гуманные мысли, но Джокер держался из последних сил. Поставив биту на стол, он сцепил руки в замок на рукоятке и поставил на них голову.
Вздохнул, прочистил горло.
— Капитан Тельцов!
Его голос прогремел на весь кабинет. Виктор Андреевич подскочил на кресле и резко встал, едва не рухнув на пол в тот же миг из-за собственной неустойчивости. Его расфокусированный взгляд прошёлся по Джокеру, и Тельцов нахмурил брови, пошатываясь.
— Чё ты разорался, придурок.... И чё ты забыл в моём кабинете в такую рань?
Саша едва не огрел его битой от негодования из-за наглости участкового, но в очередной раз сдержал свои сильные порывы.
— Это кабинет Ворона, Телец, — спокойно сказал он, продолжая опираться на бейсбольную биту. — А ты выжрал его любимый коньяк. Ты даже не представляешь, в какую копеечку тебе это влетит.
Джокер посмотрел на него с усмешкой, с большим удовольствием наблюдая, как выражение лица Виктора Андреевича меняется с приходом осознания. Он стал осматриваться, понимая, где на самом деле находится.
— Трезвей, Телец, трезвей.
Дышать стало легче, а из офиса было слышно под окнами здания остановился, паркуясь, автомобиль.
— Доброе утро, Вениамин Сергеевич, — раздался голос Шрама.
Саша посмотрел на участкового с ехидным злорадством и подбросил биту в воздух, ловя и шутливо замахиваясь на него. Тельцов охнул, прикрываясь руками, и случайно задел стоявшую почти на краю стола пустую бутылку из-под коньяка. Та по лёгкому движению руки проехала с десяток сантиметров по деревянной поверхности и со звонким сопровождением встретилась с полом, разбиваясь и разлетаясь на куски. Джокер в последний момент успел поставить биту в кресло, когда в кабинет твёрдой походкой вошёл Ворон.
— Что здесь происходит?
— Телец твои алкогольные запасы уничтожает, — заявил Джокер без каких-либо угрызений совести. — Прихожу, а тут такое амбре стоит, что вдохнёшь, и можно сразу в вытрезвитель.
Ворон подошёл ближе и поморщился, принюхиваясь.
— Я уже понял.
Он взглянул сначала на Тельцова, который по-прежнему сидел в его кресле, сжавшись в комок, потом на осколки бутылки под столом и открытые окна. Больше всего, конечно, его интересовали осколки. Присмотревшись к этикетке, Вениамин Сергеевич нахмурился ещё сильнее, но голос не повысил, сохраняя хоть какое-то спокойствие.
— Витя, эта бутылка полторы штуки баксов стоит. Тебе на неё пахать несколько месяцев даже не за «спасибо».
Джокер хмыкнул.
— А учитывая, что качество твоей работы оставляет желать лучшего...
— Придётся работать больше обычного, — подытожил Ворон, глядя на Тельцова свысока. — И как ты вообще тут оказался?
Кашлянув, Саша кивком головы указал на двери комнаты отдыха, которые так и оставил открытыми. Диванчик и его содержимое с места Ворона хорошо просматривались.
— Понятно.
В голосе Вениамина Сергеевича промелькнули недовольство и раздражение, но от дополнительных комментариев он воздержался.
— Саш, ты иди, проветрись. И вызови клининг, пусть они тут приберутся. А с... Виктором Андреевичем я один на один хочу побеседовать.
Джокер привычно поклонился и, захватив с собой биту из кресла, вышел из кабинета, не оборачиваясь. Не смотря на то, что ночь и утро у него не задались, начало рабочего дня знатно позабавило, пусть и пришлось перетерпеть приступ тошноты.
***
Яна уже очень много лет не просыпалась по утрам от зова из зеркала. Создания потустороннего мира пробуждались лишь по ночам, а это означало лишь одно — её ждут на другом конце земного шара. Это было для неё немного странно, потому что в тех местах существовал свой «дух», которого дети просили о помощи. Как бы там ни было, Яна быстро поднялась с постели и подошла к зеркалу. Длинные белые волосы спутались, под глазами остатки макияжа и следы недосыпа, да и в целом она сейчас выглядела скорее как угроза, чем спаситель. Привычно собрав копьё, она коснулась старинного стекла, погружаясь в зазеркалье.
Едва очутившись в доме «клиента», Яна почувствовала холод. Дверь на улицу была открыта, по комнатам гулял сквозняк. К темноте глаза Яны смогли достаточно быстро привыкнуть, так что спустя минуту удалось получше всё рассмотреть. Это была скорее комната взрослых, чем ребёнка или подростка. Большая кровать напротив окна, шкаф-купе с несколькими боковыми полочками, заставленными статуэтками и сувенирами из поездок, стол с ноутбуком и старый потёртый стул.
— Ну и где?
На первый взгляд никакие потусторонние силы не бросались в глаза, но Яна отчетливо ощущала присутствие какой-то мелкой пакости, наверняка забившейся в тёмный угол и оттуда пугающей ребёнка. Тихо хмыкнув, она опустилась на четвереньки и заглянула под кровать — самое очевидное. Очевидное же оказалось именно тем, чего и ждала от него Яна. С левой стороны ближе к шкафу притаилось нечто тёмное и волосатое. С одной стороны пугающее, с другой же практически безобидное. Конечно, в этой ситуации только для Кровавой Мэри. Она заползла под кровать с другой стороны и дернула существо за одну из восьми ног. То громко заверещало и забилось, пытаясь вырваться и укусить Яну, но ничего не могло ей сделать, просто потому что не могло увидеть. Что-то пискнуло в шкафу и задрожало, тихо плача.
— Вот и клиент.
Хмыкнув, Яна вытащила упирающееся нечто из-под кровати и, немного рассмотрев его, одним быстрым движением пригвоздила копьём к полу. Когда существо из обеих плоскостей соединилось в Зазеркалье и растворилось, Яна легонько постучала по дверце шкафа.
— Ребёнок, выходи, всё закончилось.
Её голос прозвучал почти ласково, вызывая доверие и успокаивая. Дверца немного отодвинулась и из шкафа высунулась мордашка девочки лет восьми, может немного больше.
— Я уже большая, — немного испуганно ответила девочка, а Яна улыбнулась, понимая причину, по которой девочка вызвала именно её.
— Ты по-русски говоришь.
Та кивнула, будто бы немного удивленная такому очевидному факту, но Яна больше ничего ей не сказала. Избавив ребёнка от проблемы, она закрыла входную дверь, подождала возвращения родителей девочки и вернулась к себе, ощущая привычное тепло своей квартиры и Питера. Взглянув на своё отражение, Яна зевнула и вернулась в кровать, собираясь проспать ещё несколько часов, прежде чем сделать себе чашку кофе и активировать состояние бодрости. Но к тому времени город уже окончательно проснулся, голося шумом дорог, воем сирен и криками всем недовольных людей.
— Чудесно... Ну ладно, тогда добавим в список дел ещё одно.
Хмыкнув, она мысленно приписала в воображаемый ежедневник дополнительный пункт: узнать имя своего бывшего «клиента».