Глава 14
Меня разбудил звонок в дверь. Я с удивлением взглянул на часы. 13:25. Не поднимаясь с кровати, поискал свою одежду на полу. Штаны нашел, кое-как натянул, не переходя в вертикальное положение. Блузка тоже была найдена. Стоп... Блузка? От удивления я сел. Яна была в ней вчера. В чем же она ушла в университет? Вновь настойчиво кто-то нажал кнопку звонка и я, потеряв Янину блузку где-то по дороге, отправился открывать. Денис – и как я мог забыть, что он должен прийти? – удивленно уставился на меня, одетого наполовину и растрепанного.
- Я не вовремя?
- А, нет, заходи, - я пропустил его в квартиру. – Проходи на кухню.
- Бурная ночь? – понимающе поинтересовался парень.
Я чуть было не сказал опять байку про сестру. В теперешних условиях это выглядело бы крайне странно.
- Типа того, - решил не вдаваться я в подробности. – Подожди здесь.
Денис послушно сел на стул. Пока я одевался и приводил спальню в порядок, он заварил нам чаю и приготовил горячих бутербродов. Я благодарно ему улыбнулся. После завтрака, ну или обеда, мы долго работали. Я восхищался способностью Дениса быстро все понимать и запоминать. Даже немножко зависть взяла. Не знаю, нужно ли читателю описание моей обители, скажу только, что мебель была самая простая и удобная, но в моей однушке было как-то пустовато.
- Холостяцкое жилище, - подвел итог Денис. – Мне нравится.
- Я польщен, - усмехнулся я.
Яна вернулась вечером. Я улыбнулся. В первые ночи, когда Яна оставалась у меня, мне было невыносимо спать. Я задыхался от ее постоянного присутствия. Я и до сих пор задыхался, но без Яны было так пусто, что болело горло. Странно, не правда ли?
С собой девушка принесла небольшую карту Украины. Без объяснений Яна разложила ее на столе, усадила меня на стул.
- Сегодня урок географии? – с улыбкой поинтересовался я, но мне тут же завязали глаза.
- А теперь, - торжественно объявила Яна, - ткни пальцем в место на карте.
Я ткнул в ту точку, которая показалась мне ближайшей к потенциальному местонахождению Одессы.
- Ага, - Яна собрала карту, и только потом развязала глаза.
- И что это было?
- Хочу поехать с тобой куда-нибудь, - с загадочным видом ответила девушка.
- И куда же?
- Это будет сюрпризом.
Я хмыкнул, приобнимая Яну.
- Тогда я тоже устрою тебе сюрприз, - я выждал паузу, пока девушка заинтересуется. – Давай сегодня пойдем в клуб?
- В ночной клуб? – удивилась она.
- Ну да.
Как оказалось, в ночном клубе Яна никогда не была. Я же был в них так много раз, что успел возненавидеть однообразную музыку и полумрак тесного помещения, забитого людьми. Сначала мы с Яной долго сидели за барной стойкой. Мы даже не выпили ничего толком, девушка просто вертелась на высоком стуле с таким радостным выражением лица, словно ей щенка на День Рождения подарили. Я засмотрелся на Яну, удивляясь тому, как она изменилась. Девушка всегда была симпатичной, но теперь в ней появилось непонятное очарование. Притягательность что ли. Я стал замечать как смотрят на Яну другие мужчины, а ведь еще пол года назад ни один из них не обратил бы на нее внимание. Свободные жесты, пристальная близорукость взгляда, негромкий смех. Я даже почувствовал гордость за то, что смог открыть Яну для мира. И теперь хотелось скрыть ее от мира вновь, чтоб никто и не подозревал насколько притягательной может быть моя нимфа, чтоб я один видел Яну такой, как тогда, у яблони. «Правда я похожа на нимфу?»
- Антон, - Яна прикоснулась к моей руке, - ты чего задумался?
Зазвучала медленная песня, и неуклюжие парни стали приглашать девушек на танец.
- Пойдем, - потянул я Яну в толпу танцующих. – Пусть мне все завидуют.
- Что? – не услышала девушка. Я обнял ее за талию и мы, неловко переминаясь с ноги на ногу, стали двигаться вокруг своей оси.
- Я обожаю тебя, потому что с тобой мне хорошо, - сказал я Яне на ухо. – Тебе не кажется, что лучшие отношения те, в которых нет любви?
Девушка загадочно улыбнулась и уткнулась в мою рубашку. Такой близости мне не было достаточно, это как смотреть дешевый сериал с отвратительными актерами после мирового шедевра. Я нагнулся ниже, чтобы сообщить Яне, что в клубе скучно и я хочу домой, как вдруг мой взгляд встретился с другим – внимательным, настороженным, оценивающим.
- Что случилось? – отстранилась Яна, заглядывая мне в лицо.
- Пойдем, там знакомые лица.
Девушка в удивлении обернулась, но я уже потянул ее к заветному столику. Аня, отстраненная и все еще обиженная, осмотрела нас с Яной и чему-то усмехнулась. Здесь же был и Женя, который тут же уставился влюбленными глазами на Яну, и еще какой-то парень, незнакомый мне.
- Вот так встреча! – добродушно воскликнул Женя. – Присоединяйтесь.
- Действительно неожиданно, - усмехнулась Аня.
Оказалось, Женя и Аня – хорошие друзья, почти что с детства. Но в тот момент меня привлек незнакомый парень. Волосы его были с рыжеватым оттенком, темные глаза – почти черные – внимательно оглядели меня, а улыбка пугающая, словно он все обо мне знает. Одет парень был броско, настолько броско, что я не смог поначалу разглядеть его ауру.
- Это Яша, Ярослав, - представил незнакомца Женя. – Он – двоюродный брат Ани и мой лучший друг. А это Антон – старший брат моей одногруппницы Яны.
- Старший брат, - пробормотал Яша, все продолжая вглядываться в меня. Неожиданно он широко улыбнулся и протянул мне руку. – Терпеть не могу консерваторов вроде тебя. Больше фамильярности! Больше экспрессии! Больше чувств!
Я настолько оторопел, что руки не пожал. Почему-то никто помимо меня не удивился, вероятно, все уже привыкли к его заскокам.
- Актер что ли? – наконец подал я голос.
- Художник, который обожает футбол, - заявил Яша и по-шутовски раскланялся.
- Обкуренный? – не выдержал я и обратился к Жене. Он засмеялся.
- Он всегда такой.
- Я не консерватор, - решил сообщить я, когда Яна и Женя ушли танцевать. Яша хитро улыбнулся.
- И не старший брат, - заявил он, ни капли не сомневаясь в своей правоте. – Аня, пойдем танцевать.
За столом я остался один. Это было непривычное чувство. Конечно, две девушки за соседним столиком многозначительно на меня поглядывали, но сейчас они скорее раздражали. Упиваясь одиночеством в этом оглушающем клубе, я подумал было, что вся моя жизнь проходит так же. Маленькие ладошки опустились мне на плечи.
- Не скучай, - улыбнулась Яна, запыхавшаяся, порозовевшая, уже немножечко хмельная.
Я не помню что мы пили и как долго. Все время я был занят тем, что забирал у Яны алкоголь, который ей заботливо наливал Яша. Девушку развезло уже после второго стакана. И когда мы вышли на морозный ночной воздух, было решено идти с ночевкой к Жене, потому что его квартира была ближе остальных. Яну уложили с Аней в спальне, мы перебрались на кухню и выпили еще немного. Вскоре Женя заявил, что идет спать, и ушел в гостинную.
- Ты мало пил, - заявил Яша, поглядывая куда-то в стену. – Боишься потерять контроль?
Я зачем-то встал со стула и начал заваривать кофе.
- У тебя серебристая аура, такую нечасто встретишь, - пробормотал я. – Ты тоже видишь ауры?
- Почти, - Яша вновь улыбнулся своей хитрой, всезнающей ухмылкой. – Я – эмпат, пропускаю через себя чувства и эмоции людей вокруг.
- И что же я чувствую? – я разлил кофе по чашкам, сел напротив парня и вгляделся в него, как и он в меня.
- Никогда не встречал настолько поверхностных чувств.
- Не похоже на комплимент, - усмехнулся я.
- Ну что ты? – рассмеялся Яша. – Я просто хлопаю в ладоши твоей черствости.
Понадобилось все мое самообладание, чтобы промолчать. Я терпеть не мог такой тип людей: наглые всезнайки, считающие, что понимают человеческую природу. Еще хуже, если так оно и есть. Эгоистам сложно ужиться с эгоистами, грубые люди терпеть не могут себе подобных. Наверное, каждый человек подсознательно пытается быть подальше от людей с такими же отрицательными чертами характера, а замечать свои же изъяны в других – жалкая попытка оправдаться в собственных глазах. И сейчас, смотря на веснушчатого, курносого парня с его самодовольной ухмылкой, в ярко-освященной кухне я вспоминал другого парня, тоже рыжего. Он был довольно пухлым малым, немного заикался и ходил в очках с толстыми стеклами. Не помню, почему мы начали над ним издеваться – да и не нужна была определенная причина – но постепенно за ним закрепилось прозвище Жирняй. Оно настолько крепко привязалось, что даже наши одноклассники начали так его называть, а сейчас я и не вспомню имя этого парня. Был класс девятый, февраль, я тогда сильно мучился от кошмаров, поэтому особенно издевался над бедным парнем. Была очередная перемена, и я запрыгнул на его парту, поставив ноги по обеим сторонам его ног на стул, чем зажал парня в довольно двусмысленную позу. Кто-то уже похихикивал в ожидании интересного представления. Наверняка у меня тогда на губах была та самая сумасшедшая улыбка, которой боялись даже мои друзья.
- Эй, Жирняй, как дела? – хищно усмехнулся я. Он ничего не ответил, только ниже опустил голову. Тогда я сильным щелчком по носу заставил его поднять голову.
- Скажи, Жирняй, ты спал с мужиками? – с некоторых пор это было нашей новой шуткой. – И как, тебе понравилось? Ну скажи, Жирняй, мне же интересно. Я может тоже хочу, - мне не ответили. – Ну же, Жирняй. А, Жирняй? Ну давай, Жирняй. Жирняй.
Я противно растягивал слога, и это возымело свое действие: парень поднял на меня свои глаза. Я почему-то до того момента не замечал, какие они серо-зеленые, почти кукольные. Я слегка нахмурился.
- Эй, слышали, - крикнул я на весь класс, - Жирняю нравится кувыркаться с мужиками!
Послышался дружный смех одноклассников. Лучше бы учителя не выходили из классов на переменах. Тогда ничего подобного не произошло бы.
- Жирняй, скажи, - я наклонился чуть ближе к его лицу, но голоса не понизил, - а со мной бы ты хотел?
Он попытался сдвинуться с места, но я придавил его плечо ботинком левой ноги. Откуда-то сзади уже слышались овации. Сейчас я удивляюсь тому, как жестоки школы, тогда – это казалось мне нормой.
- Скажи честно, Жирняй, - усмехнулся я. – Я не буду бить. Ну же!
- А может и хотел бы! – выпалил он без запинки и так резко вскочил, что я, потеряв опору, соскользнул с парты на пол и сильно ударил локоть. Несколько секунд мы ошеломленно смотрели друг на друга, а потом он рванул из класса. Вдогонку ему понеслось соответствующее нелицеприятное слово из пяти букв, выражающее все мое возмущение относительно его поведения. Я тогда не обратил внимание на цвет его ауры, я тогда был еще глуп.
- Что это за чувства? – прервал мои воспоминания Яша. Я удивленно сморгнул, ведь уже и забыл, что он все еще здесь. – Такие горькие, но теплые. Такие...
- Я спать, - перебил я Яшу и встал со стула. Мой кофе так и остался нетронутым. Парень пошел следом. Нам предстояло спать на полу в гостиной, на одеяле. Я раздраженно прицокнул языком, стянул с себя свитер и сложил его в качестве подушки. Яша уже плюхнулся на свою половину одеяла и скомкал под себя, как кот, покрывало. Я потянул покрывало к себе за край и, после нескольких секунд молчаливого препирательства, отвоевал свою часть обратно.
- Ты не гей случаем? – решил уточнить я прежде чем лечь.
- Для тебя, сладенький, все что угодно, - протянул Яша.
- Значит, нет, - успокоился я.
Комната погрузилась в тишину, но я не мог уснуть. Я вспоминал. Вспоминал каждую мелочь, потому что не имел права забывать. Я вспомнил, как примчался на следующей перемене мой друг и закричал, что Жирняй на крыше у края. Мои чувства тогда сложно передать. Это как если бы я раз за разом пытался вдохнуть в вакууме.
Никогда еще я не бегал так быстро по лестнице вверх, перепрыгивая через три ступени. Где он достал ключ?
- Не надо, - прохрипел я. Он стоял от края в трех шагах и испуганно обернулся.
- Не подходи! – голос его сорвался, на глазах были слезы.
- Пожалуйста, не прыгай.
Если он умрет у меня на глазах, по моей вине... Если умрет еще один человек из-за меня, как мне с этим жить?
- Я ненавижу тебя, - тихо сказал парень.
- Я понимаю, только отойди от края, - незаметно я сделал шаг. – Я виноват. Я обещаю, что никогда более не буду издеваться над тобой. Я обещаю.
Я ладонями повернул руки к парню, доказывая свои честные намерения. Не знаю, какое у меня было выражения лица, но потенциальный убийца в удивлении нахмурился.
- Ты пытаешься меня отговорить? – наконец произнес он, и я лихорадочно стал думать что сказать, чтобы остановить его.
- Иди и унизь меня, как унижал тебя я, - прибег я к единственно верному, как мне казалось, средству. – Ты ведь этого хочешь? Отомсти от всей души за оскорбления и издевки. Ну давай же!
Он лишь хитро усмехнулся.
- Нет, я отсюда не сойду. Я и так тебе отомщу – своим прыжком с крыши. А ты будешь мучиться всю жизнь, в кошмарах видеть мою смерть. Ты будешь страдать, как страдал я.
Послышался глухой смех, от которого мне стало жутко. Если еще один человек... Не позволю! Нет! Я сделал шаг вперед, но парень, заметив это, сам сделал шаг к краю.
- Подумай о родителях! – взмолился я. – Подумай о своих мечтах, о будущем..!
Подул сильный ветер, и я задохнулся холодным воздухом. А ведь верно, был февраль, но холода я не чувствовал, потому что было страшно. Мысли путались.
- Ты что... боишься? – осознал самоубийца и чему-то обрадовался. – Кто бы мог подумать, что ты – величайший из всех трусов!.. Впрочем, трусам свойственно прятаться за грубыми и оскорбительными словами и поступками. Мне даже жаль тебя... Ну давай, вставай на колени и проси прощение. Ты ведь не хочешь, чтобы я прыгнул у тебя на глазах?.. Чего застыл? Давай!
- Я не встану, - ненавидяще воспротивился я. – Прыгай! Я не встану на колени!
- Я знаю, - неожиданно тихо, с полуулыбкой ответил парень. – Я ждал этого. Хочу, чтобы ты никогда не был счастлив. Чтоб и дальше боялся любых проявлений чувств. Оставайся таким же жалким и трусливым; твоей сломанной жизни будет вполне достаточно для мести. Презирай! И будь ненавидим, - он неожиданно умолк на минуту. – Знаешь, почему ты никогда не станешь счастливым, отбирая это счастье у других? Все очень просто. Счастье – это как талант рисовать. Ты можешь украсть у человека картину или переломать ему пальцы, но сам ты от этого рисовать не научишься. С рождения каждый из нас одарен определенным талантом. Тебя сполна одарили трусостью. Ты ведь всего боишься: весь мир, себя и собственных чувств, меня и моих слов. Скажи, каково это – бояться жить?
Я как завороженный продолжал слушать его речь, не смея даже дышать. И, когда он закончил, тишину разорвал звонок на урок. Это вывело нас обоих из оцепенения.
- Так мучайся же, - прошептал рыжеволосый и шагнул к самому краю. Я метнулся вперед, за ним. Не позволить. Допрыгнуть. Ухватить за пиджак. Тянуть назад. Не отпускать. Не отпускать. Ни за что...
Я очнулся лежа спиной на холодной поверхности крыши. Меня придавило тяжестью тела неудавшегося самоубийцы. Он неожиданно рассмеялся. Громко, надтреснуто, словно сумасшедший. Над нами в небе пролетала стая ворон, и их карканье смешивалось с безумным смехом. Потом были голоса учителей, спешащих на крышу. И я потерял сознание.
Когда я вернулся в школу, Жирняй уже перевелся. Но я никогда не забывал его. Мы встретились 5 лет назад. Он был похудевший и без очков, с семьей. Как-то криво усмехнулся, когда я опустил голову и принялся разглядывать асфальт. Он меня презирал. Думаю, было за что.