Глава 18
ЛИСА.
Зажмурившись, я тяжело вздыхаю. Я вынуждена рассказать Снайперу правду, иначе он свернет мне шею. Ненавижу это. Поначалу мне никто никогда не верит. Затем мне задают пятьдесят вопросов, чтобы доказать, что я вру.
— Послушай, Снайпер, — начинаю я, — то, что я сейчас расскажу, звучит немного безумно, но мне просто нужно, чтобы ты выслушал меня, ладно?
Он скрещивает руки на груди и внимательно на меня смотрит, но не возражает. Мышца на его челюсти подергивается и мне приходиться подавить свою нервозность и страх, прежде чем я продолжаю:
— Сюда меня привел Айк. Можно сказать, что я… медиум.
Снайпер молчит. Он просто продолжает смотреть на меня, поэтому я продолжаю рассказывать, чтобы хоть как-то заполнить неловкую тишину. Моя вредная привычка.
— Мы с Айком встретились несколько дней назад, и он попросил меня приехать сюда и помочь Чонгуку. Понимаешь... Айк... он в состоянии неопределенности. Он не может перейти в иной мир, потому что у него здесь есть незавершенное дело, — Снайпер продолжает смотреть и мышцы на его челюсти подергиваются от злости.
— Он тебе не верит, — бормочет Айк, качая головой.
— К черту, Айк, — резко отвечаю я и перевожу взгляд на Айка.
Снайпер отступает на шаг и качает головой.
— Полагаешь, я поверю, что ты сейчас с ним разговариваешь?
— Да, — просто отвечаю я.
— Задай мне вопрос, ответ на который мог бы дать только Айк. Может, какая-нибудь известная только вам двоим шутка или секрет.
— Я не собираюсь делать этого, чокнутая сучка, — от его слов я морщусь. Раньше он никогда не позволял себе так со мной разговаривать. Внезапно Снайпер делает один большой шаг ко мне — все мышцы на его руках вздуты, руки сжаты в кулаки — и мне становится страшно, но я все равно не собираюсь отступать. Я не лгу и меня не запугать.
— Хоть я и не знаю, что за игры ты тут ведешь, но тебе лучше исчезнуть с моих глаз долой и из этого города, иначе тебе не поздоровится, — я с трудом сглатываю и отступаю назад.
— Лалиса, повторяй за мной, — командует Айк. Он говорит, а я кричу вслед Снайперу, который направляется обратно к моей машине, намереваясь вытащить из нее Чонгука.
— Под номером один в списке желаний было пописать во флягу сержанта МакФорбса и посмотреть, как он будет пить из нее, — прищурившись, я смотрю на Айка. — Это отвратительно, — сообщаю я ему.
— Мы ненавидели его, — пожимает плечами Айк и продолжает говорить то, что я должна повторить Снайперу, который застыл на месте.
— Желанием номер два было пойти вместе на матч Суперкубка если «Стилерзы» будут играть против «Сихоксов». А на твоей заднице набито тату — розовый единорог, какающий радугой! (Примеч. «Питтсбург Стилерз» — профессиональный футбольный клуб из американского города Питтсбург, штат Пенсильвания. «Сиэтл Сихокс» — профессиональный футбольный клуб из американского города Сиэтл, штат Вашингтон).
Я сразу же смотрю на Айка и взглядом спрашиваю: «Какого черта?» Айк смеется.
— Он проиграл пари и был безбожно пьян.
— Серьезно? — я поворачиваюсь к Снайперу, который медленно приближается ко мне. — У тебя на заднице есть розовый единорог, какающий радугой?
— Черт возьми, Айк, — рычит он. Когда его взгляд встречается с моим, в его глазах стоят слезы.
Так трогательно наблюдать за тем, как парень вроде Снайпера проявляет эмоции. Словно наблюдаешь, как новорожденный делает свой первый вдох. Понятно, что подобное случается крайней редко, и поэтому это очень трогательно. — Он, правда, здесь? Он меня слышит сейчас?
— Да, — отвечаю я и слабо улыбаюсь, бросая взгляд на Айка. Его глаза тоже заволокло слезами.
Снайпер снова скрещивает на груди свои мощные руки.
— Это какое-то чертово сумасшествие, — вздыхает он.
— Знаю, — честно отвечаю я.
— Айк, дружище, я... мне так жаль, — извиняется он.
Айк отвечает, и я повторяю его слова Снайперу. Разговор получается очень эмоциональным для обоих парней, и даже мне хочется плакать спустя какое-то время, но они оба говорят друг другу такие чудесные и милые слова, которые способны понять только братья, побывавшие на войне. Отправляясь вместе в «Ад», мужчины верят, что вернутся домой невредимыми, а когда этого не происходит и один брат возвращается домой, а второй нет, то на выжившего вина давит с такой силой, что он практически не в состоянии дышать.
Снайпер живет с этой болью, и с моей помощью Айк говорит ему:
— Просто твое время еще не пришло, брат. У Бога на тебя планы. Живи за нас обоих. И если ты можешь помочь нам, чтобы мы помогли Чонгуку, это будет очень много значить для меня, и я смогу упокоиться с миром.
Из глаз Снайпера начинают течь слезы, сильные эмоции, волнами исходящие от него, задевают и меня. Я чувствую груз вины и печали, которые он нес на себе со дня смерти Айка. Они обмениваются еще парой фраз: Айк обещает, что всегда будет приглядывать за Снайпером, а Снайпер обещает, что всегда будет заботиться о семье Чонов. И когда все слова уже сказаны, Снайпер протягивает ко мне свои большие руки и крепко обнимает меня.
— Мне так жаль, что я дал волю рукам, Лиса. Ты представить себе не можешь, что это значит для меня. Спасибо тебе, — шепчет он мне на ухо, прерывисто дыша.
Затем он отпускает меня, отступает назад на пару шагов и усердно трет лицо обеими руками. Общаясь с мертвыми, я миллионы раз слышала слова, с которыми они обращаются к любимым, но слова этих парней было приятно слушать. Я смотрю на Айка, который по-прежнему молчит, и вижу, что слезы все еще струятся по его щекам, и понимаю, что благодарность Снайпера значит для него больше, чем я могла предположить; помогая Снайперу, я помогаю и Айку. А Айку я хочу помочь больше всего на свете.
— Полагаю, раз Чонгук ведет себя по отношению к тебе как придурок, то он не в курсе, что ты видишь Айка и все такое.
— У него не самое подходящее настроение, чтобы принять правду, — поясняю я.
— Значит, это Айк велел тебе намекнуть Роджеру про Чонгука и Мисти?
— Эм... — я умолкаю и бросаю робкий взгляд на Айка. — Не совсем. Я, в некотором роде, проявила инициативу сама. Айк просто хочет, чтобы Чонгук и Мисти прекратили встречаться, потому что она поставляет ему наркотики.
— Эта шлюха еще и наркоту распространяет, да? — хрипит Снайпер.
— Я думала, что если ты будешь рядом, а я буду настороже, то мы не дадим избить Чонгука. Мне просто хотелось, чтобы Роджер... ну, я не знаю, припугнул его что ли.
— Что ж, думаю, хорошая взбучка поможет ему лучше всего. Отвези его домой, а завтра мы еще поговорим на эту тему. Я помогу ему, чем смогу, — Снайпер похлопывает меня по плечу и его взгляд блуждает вокруг нас, словно он пытается увидеть Айка. — Я люблю тебя, дружище, — говорит он, а затем уходит через черный вход.
— Ты в порядке? — спрашиваю я Айка, который вместе со мной наблюдает, как уходит Снайпер, но когда его взгляд встречается с моим, я вижу, что в нем плещется злость.
— Его могли убить по твоей вине, — рычит он.
— Ты говорил, что Роджер его не убьет, — возражаю я.
— Ты должна была посоветоваться со мной, чтобы я следил за всем и не допустил, чтобы мой брат пострадал.
— Послушай! — прерываю его я.
— Мне жаль, но что-то ужасное должно было случиться. Люди в городе видят, что Чонгук пропадает, и они пытаются поддержать его, потому что им жаль видеть, как он страдает по тебе. Если я собираюсь помочь ему, тем самым помогая и тебе, ему нужно избавиться от всего этого, что означает, что Чонгуку в голову нужно вбить немного здравого смысла.
— Не тебе это решать.
Я горько смеюсь в ответ.
— О, понимаю. Значит я для тебя просто марионетка? Ты отдаешь приказы, а я слепо повинуюсь, верно?
— Он мой брат!
— Мне, черт возьми, прекрасно известно кто он, Айк! — кричу я.
— Но кто тогда я?!
Он тупо смотрит на меня с минуту.
— Кто ты? — в недоумении переспрашивает он, словно не понимает, что я имею в виду.
— Я единственный человек, который способен и хочет помочь тебе, так что отвали! — громко топая, я направляюсь к машине, оставив Айка дымиться от злости в одиночестве.
АЙК.
Смыв с Чонгука кровь, Лалиса снимает с него окровавленную рубашку, укладывает его на диван и накрывает одеялом. Я чертовски зол на нее и решаю, что лучше мне повременить и не разговаривать с ней, иначе скажу что-то, о чем потом пожалею. Как она могла поступить так опрометчиво, если речь шла о жизни Чонгука? А если бы Роджер наставил на него пистолет?
Отдраив его квартиру «от и до» и игнорируя мое присутствие в процессе работы, около часа ночи она задремала в глубоком кресле возле дивана, а я просто смотрел на нее. Возможно, все это огромная ошибка. Может, я был неправ, попросив ее помочь мне. Мне нужно, чтобы она помогла мне спасти Чонгука, а не добилась того, чтобы его убили.
Где-то через час Чонгук начинает шевелиться. Медленно сев, он прикладывает ладонь к заплывшему глазу и морщится, когда касается его.
— Блядь, — стонет он.
Резко нагнувшись, он тянется к кофейному столику, шарит по нему рукой и замирает, когда понимает, что там ничего нет. Лалиса выбросила весь мусор и даже протерла поверхность с помощью «Виндекса». (Примеч. «Виндекс» — средство для чистки стеклянных поверхностей). Чонгук поворачивает голову, смотрит на кресло, в котором сидит Лалиса, резко вскакивает и стонет.
Очевидно, его покрытые синяками ребра причиняют ему мучительную боль. Само собой разумеется, что Лалиса не просыпается от его болезненного стона; ее и пушкой не разбудишь. Чонгук ковыляет на кухню и открывает дверцу шкафчика возле холодильника, пытаясь найти свою заначку, но там пусто. Лалиса проверила каждый шкафчик и ящик и уничтожила все, что ей удалось найти. Она проверила даже бачок унитаза.
— Лалиса, — громко произношу я ее имя, наблюдая, как Чонгука охватывает злость и паника. Ему очень нужны его наркотики, и он отлично знает, кого следует винить, что их у него больше нет. Но Лалиса даже не вздрагивает. Чонгук с грохотом задвигает ящик и распахивает дверцы шкафа над плитой, где он хранит спиртное. Но и там ничего нет. Все исчезло.
— Лалиса! — еще повысив голос, зову ее я, но она только едва приоткрывает глаза и ерзает в кресле. — Проснись, черт подери! Он в бешенстве!
Чонгук захлопывает шкаф и пулей летит прямо к ней. Лалиса подскакивает, как будто ее ударило током, и смотрит на Чонгука. Я ожидаю увидеть страх в ее глазах, если уж на то пошло, он выглядит так, словно собирается убить ее, но она наоборот, будто бы даже рада. Она рада его ярости.
— Ты что с ума сошла, черт тебя подери? — кричу я на нее, а она просто пытается подавить улыбку, изгибающую уголки ее губ.
— Ты что, черт тебя подери, наделала? — орет на Лалису Чонгук, остановившись прямо перед ней: не заплывший глаз сверкает от ярости, сжатые в кулаки руки прижаты к бокам.
— Что ты имеешь в виду, Чонгук? — спокойно спрашивает она, словно это не он изрыгает огонь ей в лицо.
— Где они, твою мать?
— Где что? — переспрашивает она, прикидываясь дурочкой.
Он отступает от нее и, запустив руку в волосы, дергает их, словно пытается не утратить контроль над собой.
— Мое виски, мои... — он умолкает на полуслове. Он знает, что она в курсе о наркотиках, но, тем не менее, даже не в состоянии произнести это вслух.
— Твой кокаин? — уточняет она.
Он вздергивает голову и с яростью смотрит на нее не пострадавшим глазом.
— Это мой дом. Ты не имеешь права тут находиться и трогать мои вещи!
Лалиса беспечно пожимает плечами.
— Я вытянула короткую соломинку и была вынуждена отвезти тебя домой после того, как тебя отметелил дружок Мисти.
— Это было недоразумение, — ворчит Чонгук.
— Разве? — саркастически спрашивает она. — Да весь город в курсе, что ты спишь с ней, хотя она встречается с местным наркодилером.
— Это не их ума дело, и уж чертовски точно не твое! Ты должна мне три сотни баксов!
— Я ни черта тебе не должна! — орет в ответ Лалиса. Теперь уже она сжимает кулаки по бокам от себя. — Я пытаюсь помочь тебе.
Качая головой, Чонгук отступает.
— Я не просил о помощи, — спокойно говорит он, холод из его голоса никуда не делся.
— Ты все равно ее получишь. Она тебе необходима.
— Кто ты? Чертова мученица? Ха, спасибо, Мать Тереза, я в порядке. Можешь идти.
Чонгук уходит в спальню, а Лалиса смотрит ему вслед.
— Может, тебе действительно лучше уйти, — настоятельно прошу я, не желая, чтобы она давила на него. Он прекратит общаться с ней, если она разозлит его еще сильнее. Что в таком случае делать мне?
— Нет, — ворчливо отвечает она и идет вслед за моим братом.
— Блин, — стону я и провожу рукой по лицу. Сейчас все станет еще хуже.
Я материализуюсь в комнате Чонгука. Лалиса уже стоит в дверях и наблюдает, как он копается в нижнем ящике комода, откуда вытаскивает маленький пузырек с таблетками.
— Да ты издеваешься что ли? — рычит Лалиса.