Глава 10. Тарна
Знаете, какое бывает солнце на рассвете, озаряя розовым светом голубое теплое небо? Каким бывает ранний свежий ветерок, играющий листьями на деревьях?
Сулитерия проснулась отнюдь не для того, чтобы испытать светлые чувства любителя просыпаться в самую рань. Хруст веток не дал ей спокойно доспать эту часть утра. Колдунья открыла глаза, протерла их кулачками, зевнула и присела на своем спальнике.
Тут кто-то коснулся её спины тяжелой рукой и Сулитерия, громко вскрикнув, обернулась и увидела Карсилину, которая явно не ожидала такой реакции от подруги.
— Ты чего меня пугаешь? – недовольно пробурчала невинная жертва ранней побудки.
— Я хотела кое-что сказать. – Голос Карсилины был твёрдым, в нём не присутствовало ни одной тёплой нотки, она вряд ли собиралась извиняться.
— Что? Нашла какое-нибудь красивое растение и захотела поделиться радостью с остальными? – съязвила Сулитерия. – Иди Саймона буди, ему ведь необходимо романтическое настроение, которого у него, между прочим, уже больше года по твоей милости не было.
Трегторф захотелось выговориться, вывалить на подругу всю волну копившегося возмущения, которое должно было рвануть в ней, как динамит, да всё случая подходящего не находилось.
Однако Карси не стала её выслушивать, стремительно перебив:
— Это как раз-таки касается Саймона!
— Что, ревность проснулась, и ты решила выяснить со мной отношения? – отрезала Сулитерия, картинно зевая, прикрывшись ладонью. – Считаешь его изменником? Хотя, любой другой на его месте уже бы давно нашел себе пассию.... Но он же у нас особенный!
— Ты, правда, дура, Сулитерия, или прикидываешься? – Карси возмутилась, не понимая, что за муха укусила подругу. Или уже бывшую подругу?
— Я могу сказать о тебе то же самое. – Фыркнула колдунья, желая заползти в спальник с головой и не видеть её «воскреснувшей» рожи.
Карси не понимала, что такого могло случиться за время её отсутствия, чтобы подруга начала к ней так пренебрежительно относиться, и это огорчало принцессу, наряду с более значимыми факторами (такими, как исчезновение Саймона). Все-таки время очень меняет людей, и далеко не всех в лучшую сторону.
— Саймон в опасности! – Карси уже с трудом делала вид, что абсолютно спокойна. Она не хотела разбираться с Сулитерией в отношениях, не до того было. – Его унёс снежный вихрь, и я не знаю, куда...
— Что! – тут Сулитерия вскочила со спальника, как ошпаренная, так громко задав этот вопрос, что разбудила Тюбенция. – Ты это серьёзно?
— Такими вещами не шутят, поэтому да, я это серьезно. – Кивнула Карси. Она не хотела, чтобы другие видели её волнения, ей казалось непозволительным испытывать такие не чуждые любому человеку чувства как страх, беспокойство и ряд других в этом наборе. Она боялась за Саймона и не хотела, чтобы всё кончилось печально, например, его скорой смертью.
— Что за шум у вас тут? – спросил Тюбенций, приглаживая ладонью свои пшеничные волосы, которые от этого не стали менее кучерявыми.
— Помнишь, ты говорил, что тебе хочется подвигов? – воодушевленно спросила Карси. – Мы должны отыскать Саймона.
— А когда он успел пропасть? – не понимал Тюбенций.
— Да, Карси, объясни нам, непонятливым, как это ты за ним не уследила! – ядовитость тона Сулитерии зашкаливала, она заранее начала считать, что Карсилина виновна в том, что произошло с ним.
И Карси рассказала им об этой глупой ночной прогулке на встречу с гостеприимными утопленницами из озера и о своём чудесном спасении, завершила всё красочным описанием вихря, который унёс Саймона с глаз долой.
— Что ты говоришь, он сказал тебе напоследок? – решила уточнить Сулитерия, она, в отличие от Карси, не старалась придавать себе спокойствия, её трясло от беспокойства, и девушка не могла с этим ничего поделать. Ей даже хотелось обозвать подругу чем-нибудь нецензурным, ведь это именно из-за неё Саймона унёс вихрь, но сдерживалась. А лицо Сулитерии покрывалось нездоровыми пятнами.
— Он заключил сделку с Хозяином Снежных Псов, который может его заморозить. – Пересказала Карси те слова, что от него услышала.
Сулитерия нервно хихикнула, затем взяла себя в руки, стукнула ладонью по лбу и воскликнула:
— Ну, конечно, если это связано со снегом, то наверняка проделки Декабрины! Вот ведь, тварь неблагодарная! Я думала, она нам помогает, а она....
— Кто эта Декабрина? – поинтересовалась Карси, Сулитерии лишь оставалось поражаться фальшивому спокойствию её тона.
— Зимний месяц, Декабрь, как она сама сказала. Мерзкая такая девчонка, хитрая! С поля нас бесконечного вывела, потом мы с ней разминулись. – Неохотно поведала Трегторф, считая эту безобидную девочку главной виновницей бед человеческих.
— Так, значит, надо её найти! – решила Карси.
— А тебя не пугает, что она месяц? – вмешался Тюбенций. – Месяцы не любят контактировать с людьми, они скрытны и редко показываются на глаза.
— Главное узнать, где обитает этот зимний месяц, и наведаться к ней. – Карси пропустила его слова мимо ушей. – Люди слагают множество легенд, и среди них должна быть правда. Нам нужно задать направление.
— Всё-то у тебя легко, тебе не кажется, что это безнадёжно? – фыркнула Сулитерия.
— Отчаиваться не время, пока еще есть надежда, так что мы будем ей следовать! – ответила Карсилина, магией заставляя спальники исчезнуть, что-то было в её движениях нервозное. – Увы, но я чувствую, что у нас мало времени.
Сулитерия молчала, не зная, что ей ответить, а Карси, повернувшись куда-то в сторону, прошептала: «Я спасу тебя, дурачок».
Надежные планы, как правило, зарождаются медленно и постепенно, давая шанс обдумать, а действительно ли эта стратегия та самая, что сейчас требуется. Однако, ни у Карси, ни у Сулитерии, ни у Тюбенция, не было времени, чтобы позволить то самое «постепенно» в обдумывании своих действий.
Тюбенций, пока они пробирались через лес в непонятную сторону, в которую, как считала Карсилина и унёс Саймона шальной вихрь, вспоминал легенду про то, где обитают месяцы. Девушки слушали его молча и старались не перебивать.
— ...Говорят, что Декабрь обитает возле Белоснежных скал, правда, особенно верить некому, это только болтовня наделенных фантазией мамочек, которые любят рассказывать сказки детям. – Завершил Тюбенций, когда деревья расступились, и показалась дорога, пыльная, но вполне пригодная, чтобы пройти по ней и не сбиться с курса. – На самом деле, у месяцев нет определенного места жительства, они же не люди, и такой комфорт им не нужен.
— Доберемся до этих скал, там посмотрим. – Решила Карси, голос у неё был серьезный. – В любом случае, это лучше, чем ничего.
— А если это неправильный курс? Что тогда? – Сулитерия была близка к панике, но держалась.
Карси пожала плечами, не желая думать об этом, она верила, что им повезет, и выбранное направление окажется верным. А разве может быть иначе?
Долго они шли по этой дороге, можно сказать, что целые сутки, делали привалы и продолжали странствие, но, наконец, в подбиравшихся сумерках, когда компания уже отчаялась дойти хоть до какого-нибудь захолустного населенного пункта, им улыбнулась удача.
Несколько натыканных возле дороги и чуть дальше деревянных крестьянских домишек с соломенными крышами, весьма тесных, если смотреть на них со стороны, с обилием грядок возле каждого, представляли собой поселение «Тарна», если верить покосившемуся от времени указателю. Что это слово означает и на каком слоге делается ударение, было неизвестно.
Жители поселения занимались своими обычными делами, а именно, копались на любимых грядках, что-то поливали, пропалывали, выкапывали, собирали, с таким упоением, словно кроме этого занятия, ничего больше не может приносить удовольствия.... Даже тот факт, что в иных мирах, может быть, рабочий день уже закончился, не сильно тревожил этих крестьян. В общем, глазам путников предстала, типичная скучная сельская обыденность людей, в жизни которых ровным счетом ничего не происходит и не меняется. Одежда у жителей посёлка была блеклых тонов, волосы на головах спутанные, словно эти люди никогда за свои годы не причесывались.
— Неужели им нравится этим заниматься? – брезгливо спросила Сулитерия, хотя вопрос, может быть, был риторический.
— Они привыкли к этому с самого рождения и представить не могут, что можно заниматься чем-то другим. Оседлые крестьяне некоторых окрестностей очень несведущие люди. Они выращивают овощи, фрукты для городов. Раз в несколько недель к ним приезжает сборщик урожая и увозит результат их труда ко двору и на рынки. – Пояснил Тюбенций, не видя в таком положении ничего зазорного. – Они не могут покидать своё поселение, да и не хотят. Ни у кого из них ни разу не возникало и не возникнет желания отправиться на поиски места под солнцем, что уж говорить о простой поездке в близлежащий город.
— И никто им не говорит, что можно жить чуточку лучше? – Сулитерии стало немного жалко этих поселенцев. – Что может быть хуже принуждения!
— А с чего ты взяла, что они живут плохо? – поинтересовалась Карсилина, указывая в сторону упитанной барышни, которая ловко орудовала тяпкой. – Посмотри на эти довольные лица, да они в жизни бы не променяли своё положение на что-то другое!
— Но их же угнетают! – не сдавалась колдунья.
— Никто их не тиранит, — не согласился Тюбенций, пытаясь сдержать смех. – Они сами желают пахать во благо королевства, можно сказать, что стремление к трудоемкой работе на огороде у них в крови. Им дай волю, они бы и ночью возились со своими грядками, если бы вдруг поняли, что не нужно спать.
— Никогда не думала, что такое может быть добровольно, да еще и нравиться людям...
— Ты просто их не знаешь. Уверяю тебя, они вполне счастливы, потому что чувствуют себя нужными. А понятие «лучшая жизнь» у каждого своё.
С этим утверждением Сулитерии пришлось согласиться.
Желая поинтересоваться, где можно остановиться на ночлег, путники решили спросить у кого-нибудь из поселенцев, есть ли в этом местечке хоть какой-нибудь трактир, Тюбенций утверждал, что в таких местах собираются путешественники, многое повидавшие на своём пути, да и спальные места имеются. Большого желания спать в лесу на открытом воздухе ни у кого не имелось, слишком свежи были воспоминания о минувшей ночи.
На роль опрашиваемого очень хорошо подошла та самая дама с тяпкой, которая, пока эти трое не подошли вплотную к её скрипучей калитке, не обращала на посторонние факторы никакого внимания. Так самозабвенно можно отдаваться только любимому делу, на лице этой дамы не было и капли усталости.
— Простите, что мы вас отвлекаем, но здравствуйте. – Карси не имела ни малейшего понятия, как следует к ней обращаться: «мисс», «миссис», «леди» или еще как-нибудь.
Дама, согнувшаяся над синими кустами каких-то черных съедобных ягод, соизволила распрямиться и посмотрела на тех, кто мешал ей, с некоторым любопытством. Интересно, а она вообще этот язык понимает, или у них тут в «Тарне» своя атмосфера?
Дама хлопала глазами так, словно увидела тигра, да еще и альбиноса, но не знала, что это хищник, потому что доселе таких зверей наблюдать ей не приходилось, и не представляла, что можно было от него ожидать. Хотя, такое выражение её лица вполне понятно: ребята выглядели разношерстно. Тюбенций, вполне традиционный обитатель этого мира, кудрявый блондин в серой рубашке и серых льняных брюках и в обуви из кожи свиньи, вываренной, выпаренной (и еще черти через что прошедшей), не вызывал у этой крестьянки никаких приступов изумления или заинтересованности. А вот девушки: потрепанная Карсилина в золотистом платье знатной особы, подол которого был немного порван и запылен в дороге, и Сулитерия в своём депрессивном образе фанатки слезливого коллектива исполнителей альтернативной рок музыки с волосами, ближе по цвету к фиолетовым, косой челкой и пирсингом на бровях, ноздре и губе, явили на лицо невольной собеседницы полное недоумение.
— Скажите, пожалуйста, здесь есть какое-нибудь место, где могут остановиться путешественники? – вежливо поинтересовалась принцесса.
— Такие у нас редко бывают... – Голос у дамы оказался на удивление высоким и певучим, можно сказать, эта была несостоявшаяся оперная дива.
— И где они едят, спят? – бесцеремонно перебила Сулитерия, думая, что, разговаривая с этой теткой вежливо, донести до неё что-нибудь будет весьма проблематично.
Женщина задумалась, прежде никто об этом не спрашивал.
— Ну, возле дороги, рядом с большой елью есть хижина, в эту хижину и приходят. – Наконец выдала она. – Невыгодное дело, содержать трактир, наше поселение редко кто навещает, разве что сборщики урожая, а на одних них долго не продержишься. Местные, слишком заняты, чтобы заниматься подобной ерундой, коей промышляют эти приезжие, решившие кормить путников. Я им не раз говорила, пусть себе грядку сделают и станут выращивать овощи, как это делаем все мы, но они и слушать не хотят!..
Она бы и дальше продолжала свой словесный поток в адрес несчастных людей, открывших трактир в такой глуши, да только Карси решила его прервать, решив, что информации достаточно:
— Большое вам спасибо.
Женщина не ответила и, вздохнув с облегчением, словно сбросила с плеч тяжелый, едва переносимый груз, сгорбилась над своими кустами.
Так называемый «трактир» найти оказалось не сложно. Судя по описанию дамы, большая ель, пушистая, с огромными шишками, посреди поселка, да еще и возле дороги, была одна-одинёшенька, рядом даже никаких деревьев больше не наблюдалось. И под этой елью едва заметен был покосившийся двухэтажный домик с деревянной крышей. Он оказался единственным в этом местечке, у которого крыша была не соломенная, а под окнами не располагались грядки со всяческими съедобными культурами, которым требовалось повышенное внимание. Впрочем, опознавательной вывески над крыльцом не болталось, да и названия у заведения не имелось. Единственное, что заметили Карси, Сулитерия и Тюбенций, поднявшись по скрипучим ступеням к двери — надпись на стене: «Мы вам рады». Наверное, кто-то вырезал её кухонным ножиком и не особо старался, сделать заметной.
Переступив порог «трактира», троица друзей оказалась в довольно тесном помещении, освещенном длинными белыми свечами, висевшими по стенам в резных канделябрах. Пламя беспокойно колыхнулось от слабого сквозняка, но выровнялось, как настроение ученика, написавшего контрольную на твердую пять. Камина не было и в помине, наверное, хозяева считали его лишним в этом и без того тесном пространстве.
Пространство оказалось заставлено пятью квадратными столиками, возле которых имелось штук пять самодельных неровных табуреток, их ножки были разного размера, и из-за этого на них невозможно было не качаться. Стойка располагалась в углу возле двери, ведущей непонятно куда, то ли в кухню, то ли в спальню неудачливых обладателей столь малого «бизнеса».
А еще в этой комнате никого не было, хозяева не привыкли к частым гостям, поэтому не утруждали себя постоянно присутствовать в помещении. Надеждой на то, что кто-нибудь все же придет и попросит ночлег или еду, служила входная дверь, которая, как уже выяснилось, не запиралась.
Не успели друзья подивиться отсутствию людей, как тут же, с легкостью певчей птицы, из-за двери за стойкой вынырнула пышногрудая женщина в ярко-красном переднике. Она не могла поверить своему счастью:
— Неужели путешественники! – не часто ей приходилось созерцать незнакомые физиономии.
— Ага! – кивнул Тюбенций, подмигнув ей так, как будто являлся героем легенд, пафосным рыцарем, истребляющим несправедливость, разбойников и драконов на радость местному монарху.
— Здравствуйте, нам бы немного воды и еды, если можно. А еще мы ищем место, чтобы переночевать. – Обратилась к ней Карси.
— Этого добра у нас хватает! – женщина была действительно рада. – И комната у нас есть, там большая кровать, думаю, вы на ней втроем поместитесь.
— Всего одна?! – кажется, Сулитерия была в ужасе, спать, зажатой между Карсилиной и Тюбенцием ей совершенно не хотелось, а с краю спать тем более не хотелось, да и быть придавленной к стене не велика честь!
— Да, а куда больше-то? – хозяйка трактира искренне не понимала её возмущения.
Она провела гостей в угловую дверь своей стойки, которая вела в тесный квадратный коридор между тремя комнатами, одна из которых, судя по запаху, являлась кухней.
Предлагаемая спальня своими размерами уступала главному помещению «трактира» раза в три, если не в четыре. Там была прижата к стене действительно огромная, застеленная шкурой неизвестного зверя, кровать, на которой, если каждому лечь «солдатиком», вполне можно даже поместиться. Еще у стены стоял маленький шкаф и канделябр со свечами на одной из стен. Ничего другого комната дать не могла.
Оставив гостей осматриваться в спальне, женщина удалилась, восклицая, что ужин сейчас будет готов.
— В конце концов, я могу и на полу спать. – Решил Тюбенций, чтобы не смущать девушек своим присутствием с ними в одной кровати. – Тогда никто не свалится.
— Если ты готов на такие жертвы, то, пожалуйста. – Согласилась Карси.
Закончив осмотр комнаты, друзья вернулись в главное помещение трактира. Было решено разместиться за столик ближе к стойке, чтобы не упускать возможность задать хозяйке этого места несколько вопросов, да и сделать вид, что ребятам тут нравится, тоже не помешает. Даже Сулитерия притянула к себе за уши намёк на хорошее настроение, притворяться она умела, надо отдать должное.
Пока дамочка в красном переднике суетилась, расставляя тарелки, Карсилине лишь оставалось удивляться, почему эта женщина не интересуется, откуда они прибыли, ведь, судя по виду Сулитерии, кто-то точно выбивался из этого мира. Подождав, пока хозяйка заведения принесет и поставит в центр их небольшого столика глубокую глиняную посудину, внутри которой было что-то типа тушеной картошки с мясом, и встанет за свою стойку, довольная жизнью, Тюбенций принялся втираться к ней в доверие:
— У вас тут очень уютно. – Лучше начать издалека, а потом уже переходить к насущным проблемам.
— Вы, правда, так считаете? – Дама явно не ожидала таких слов. Ей, верно, казалось, что «трактир» не самое лучшее место на земле.
— Конечно, я готов провести здесь длительное время, да только дела не позволяют. – Тюбенций вел себя очень тактично, нужно было, чтобы женщина сама заинтересовалась в том, что привело их сюда.
Хозяйка заведения с неуверенностью спросила, не желая досаждать своим единственным за неделю посетителям назойливым вниманием:
— И что же заставило вас отправиться в дальний путь? – она принялась протирать тряпочкой и без того чистый стакан.
— К несчастью, нашего друга унёс в неизвестном направлении большой снежный вихрь...
— Это ведь, проделки Декабря, да? – Сулитерия не выдержала, с силой сжимая вилку, кусок в горло не лез.
— Декабря? – вид у женщины был такой, словно она не понимала, о чём говорит Сулитерия, да и слово такого не слышала.
Карси и Сулитерия между тем разочарованно переглянулись, мол, плохой же им попался информатор, несведущий.
— Неужели вы ничего не слышали о том, где обитают месяцы? – Карси решилась спросить напрямую.
— Слышала, слышала! – Поспешила улыбнуться дама, теперь уже орудуя тряпкой по стойке. – Не знаю, правда, стоит ли верить в россказни. Вас конкретно декабрь интересует?
— Хотелось бы услышать, что вы можете сказать про этот месяц. – Подтвердила Карси и улыбнулась ей в ответ, а то того и гляди, женщина будет чувствовать себя так, словно на допросе оказалась. Где же бродит так нужная непринужденная обстановка?
— А ничего внятного не скажу, только слухи. Говорят, некоторые счастливчики встречали в пути зимой, если вдруг заблудились, одинокую девочку, лет двенадцати. Волосы белоснежные, да и кожа тоже, словно инеем покрыта.... А одета так легко! Они спрашивали, где её родители, на что та отвечала, что беспокоиться за её здоровье не стоит, и что родители прекрасно знают её местоположение....
— Она представлялась Декабриной, да? – Сулитерия от нетерпения заерзала на своей хромой табуретке.
— Да, говорила, что она месяц. Самое удивительное, девочка никого не замораживала и не убивала, как бывает, если встретить кого-то из её братьев. Напротив, малютка помогала людям выбраться, понять, где они, и вернуться домой, а потом всегда пропадала.
— Знаете, — решила Карсилина, покончив со своей порцией, — я не думаю, что это проделки Декабрины.
— Ты права, не может такая добрая девочка... — Согласился Тюбенций.
— Это она! – Сулитерия стукнула кулаком по столу, словно этот жест был единственным аргументом.
— Постой, — Спохватилась Карсилина, — Саймон же тогда кричал мне что-то про Хозяина Снежных Псов, боялся, что этот тип меня заморозит!
— Псы — это плохо. – Помрачнел Тюбенций, отложив вилку. – Я до сих пор удивляюсь, как ты тогда пережила встречу с ними!
— Не знаю. – Принцесса пожала плечами.
— Так, стоп, где это вы их видели?
— Такие питомцы только у Января, — Сообщила хозяйка заведения, – он с их помощью людей замораживает. Говорят, после таких встреч никто не выживал, остаются только неподвижные статуи изо льда. Он заставляет людей, чьи имена знает, цепенеть, прекращать бороться за жизнь и идти на смерть. Говорят, если его позвать, он тут же придет за тобой и заморозит! Глупцы, которые храбрятся, встречают, таким образом, весьма неприятную смерть. Но это лишь байки путешественников!
Сулитерия, услышав об этом, нервно сглотнула, затеребив ткань своей футболки. Карси же претворялась, что спокойна:
— Саймон жив! Он был нужен для чего-то Январю, раз тот не заморозил его на месте этим вихрем.
— Жив-то, жив. Но как мы будем его спасать? – Тюбенций даже растерялся. – Никто не возвращался из этих владений.
— Если мы позовём Январь, захотим, чтобы он пришел... — Предложила Карсилина.
— Нет! Январис нас заморозит, даже пикнуть не сможешь! – Тюбенций был напуган. – Не собираюсь так глупо умирать.
— Смею напомнить, шанс глупо умереть тебе уже предоставлялся.
— Я уже понял, что переоценил себя тогда на поединке Драконов. А сейчас мы должны обезопаситься от воздействия Январиса, прежде чем звать, вот что я имею в виду!
— И как мы переживём эту встречу? – не поняла Сулитерия.
— Согреемся с помощью волшебства, дадим отпор! Не станем поддаваться... — Предложила принцесса, с жаром представляя, как бьется с ним один на один.
— А если не сработает?
— Попытаемся договориться.
— Дипломатия тут не прокатит!
— Откуда ты знаешь, Сулитерия?
— Я всё же надеюсь на ваше благоразумие. – Напомнила о себе хозяйка трактира, она уже положила тряпку и наблюдала за препирательством друзей. – Вы, гости дорогие, думаю, не станете звать Январь прямо сюда? Кто знает, может эти сказки, что люди говорят, правдивы. А у меня не такая красивая фигура, чтобы становиться ледяным изваянием!
И она похлопала себя по бокам.
— Мы не станем подвергать риску других. – Заверила её Карсилина. – Когда выйдем далеко за пределы вашего поселения, тогда и проверим ценность этих легенд...
— Ну а пока вы ничего не разнесли, предлагаю отведать моего фирменного отвара из трав! – У женщины было на удивление хорошее настроение.
— Мы не против. – Согласился Тюбенций.
После ужина ничего не оставалось, кроме как пойти спать. Тюбенций, как и обещал, улегся на пол, на жесткий серый коврик возле окна, накинув на себя одну из шкур с кровати. Карси пришлось лечь у стенки, уступая Сулитерии место с краю.
— Завтра будет новый день, который нужно каким-то образом пережить. – Сказала колдунья, глядя в потолок.
Она не сомневалась, что у них получится призвать Январиса. Ну, призовут они его, а что дальше? Как будут выкручиваться?