Вырезанные фрагменты
Часть вторая:
Сцена 1:
По дороге домой они зашли в кафе. Официант их оглядел и предложил отдать заказ на улице.
— Извините? — недоумевала Ася. — На улице? В такой ливень?
— Девушка, я вам еще раз объясняю: вы мокрые. Подставь ведро — в секунду оно будет полным. А убирать за вами наша уборщица будет.
— Это ее работа.
Ася была готова умолять справедливость, чтобы та встала на ее сторону. До дома было добрых два километра и, если они не подкрепятся, хотя бы кофе, сейчас, то до дома они доползут по грязи.
Колокольчик на двери зазвенел. На пороге был Сережа. Он жил в другом районе и, обычно, сюда не заходил. Уж Жене это было известно. Сережа всегда уходил на север в свою хмурую хрущевку, а Женя на юг, в свою модную, как ему казалось, панельку. До этого кафе Сережа не доходил, более того, он брезговал и говорил, что вся эта "ванильно-милая атмосфэра" очень плохо сказывается на его друге, что, Женя становится мягкотелым болваном. А такого в летчики не возьмут. Там нужна твердая мужская рука и характер, коем сам Сережа, увы, тоже, не обладал.
И все-таки он увязался за ними. Зашел в это кафе. Поежившись от "атмосфэры", Сережа подошел к одноклассникам.
— Чего голубки, у вас тут проблема, да? Дядя Сережа все порешает, — он похлопал по плечу Женю и подмигнул Асе. — Рассказывайте, что за беда?
— Дело в том, что мы не можем принять этих молодых людей, и вас вместе с ними, — официант пытался не выводит посетителей на конфликт. — Мы просто не сможем потом убрать за вами. Вон, под девушкой уже лужа воды.
— А вы знаете, что вас могут уволить? — Сережа немного повернул голову вправо. — Вы знаете, что клиента нужно обслуживать? Хотите, я сам уберу? Давайте. Только дайте им кофе. Они промокли до нитки.
— Зато ты у нас сухой, как гусь, — презренно посмотрела на него Ася.
— Это оскорбление или комплимент?
— Это оскорбительный комплимент, — криво улыбнулась она.
Официант указала им на самый крайний столик у входа. Да, рядом была батарея, но та едва помогала согреться. Кофе ждали долго. Странно, что Женя, частый посетитель, этого не замечал. Он всегда считал, что кофе тут готовится быстро, в отличии от центральных кофеен.
Сейчас они сидели и смотрели друг на друга. Молча. Не выражая ни одной эмоции. Ася резко схватила Сережу за голову и ударила его о стол. Тот сразу же схватился за нос и завопил: "Кровь!"
Как человек, никогда не видевшего собственной крови из носа, Сережа не понимал, что делать. Как это остановить? Заткнуть нос, и она перестанет идти? Нет, польется в горло, а не чувствовать вкус железа хотелось еще больше, чем остановить кровь.
— Теперь, когда ты заляпал достаточно, мы можем быть уверенными, что ты все уберешь, — Ася поставила локти на стол, чему бы сильно разозлилась мама, и пальцы ее сложились в треугольник. На лице была довольная ухмылка.
— Идиотка, — прокричал Сережа. — Лучше помоги остановить это.
Он смотрел, как все вокруг становится красным и его начинало мутить. Благо утром он ничего не ел, а значит тошнить было нечем. В руках появилось что-то белое. Сквозь красные пятна, Сережа пытался понять, что держит в руках.
— Так и будешь сидеть истуканом? Голову чуть запрокинь и приложи уже салфетку, черт возьми, — Ася за него выполнила все действия.
Затем, отряхнув руки, посмотрела на Женю. Он, словно тень, сидел и не понимал, как два, казалось бы, заклятых врага, могут сидеть рядом, в паре сантиметрах друг от друга. Как могут перебрасываться колкостями? Вообще, как они дышат одним воздухом и не отравляют друг друга?
Ася словно все поняла, прочла мысли Жени. Она хотела показать свое превосходство над Сережей, насколько тот был жалок сейчас. Насколько высоко она поднялась над своим прошлым, что готова терпеть присутствие "врага"
— И да, это за все то, что ты сделал сегодня. При Пифагоре этом не стала тебя трогать. Уж больно не хочется слушать нотации от левого человека. Понимаешь меня?
— Понимаешь, — ответил Сережа. — Не обязательно было мне нос разбивать.
— А это так, чтобы ты не думал, что жизнь у тебя хорошая.
Принеси кофе. От него исходил, на самом деле, так себе аромат.
Они зашли в заброшенное, или как говорила мэрия "строящееся" здание и сели подальше от входа. Обоим не хотелось идти домой. Хотелось остаться вдвоем во всем мире.
***
Сцена 2:
— Это ты Аська?
К новенькой подошел опоздавший мальчик. Он внимательно разглядывал ее лицо, смотрел на веснушки (на каждую из них), на смешной завиток над ухом. А она смотрела на шрамы на подбородке, на щеке и на лбу, между бровями; смотрела, как он искренне улыбается и клыки у него, значительно больше остальных зубов.
— Айседора, — отчеканила она.
— Ну, тогда, Евгений, — он сделал неуклюжий реверанс, и Ася засмеялась. — Смешно тебе? А ты сама попробуй.
— И попробую.
— И попробуй.
Ася встала из-за парты. Отставила одну ногу назад так, чтобы на нее легко можно было опереться. Взяв подол юбки, она присела так глубоко, что была ниже Жениного пояса. Это ее движение было настолько легким, настолько элегантным, что Женя чувствовал себя деревом, которое, если сядет, то вряд ли уже встанет. Ася вернулась в исходное положение, откинула косу за спину и гордо подняв голову смотрела на него немого (а может и много) с высока. Женя смутился.
— И попробовала, и смогла.
— Ты уделала меня, хорошо. А вот скажи: у тебя есть мечта?
— Да, — Ася посмотрела на портреты писателей над школьной доской. — Хочу быть как они.
— Популярной?
— Дурак, признанной. Чтобы меня так же читали, как и их. Понимаешь?
— Теперь, да.
— А у тебя какая мечта?
— Стать актером и дарить людям радость.
— Да брось, — тут вмешался Сережа. — Оставь всю эту шелуху девчонкам. Мы же с тобой летчики будущие.
"Потому, потому что мы – пилоты,
Небо - наш, небо - наш родимый дом."
Ведь так, Женя? Нет. Не так. Никакой он не летчик. Дорога в неба для него закрыта. Его место тут, на земле, в гримерке театра и на сцене, во время репетиций или спектакля — не так важно, главное, что тут.
Но с Сережей пришлось согласиться, чтобы тот не обиделся и не устроил сцену со слезами, как делал обычно.
***
Сцена 3:
Он шел и думал, что же могло случиться. Перебирая все варианты, Женя даже не понял, как его мысли запутались. Теперь они один огромный клубок, который никто не может распутать. Клубок становился все толще, нити затягивались все туже и у Жени начинала болеть голова.
"Надо отвлечься."
"На что?"
"Да хотя бы на уток в том пруду."
Женя сел на берегу реки. Трава, едва пожелтевшая после лета, сохраняла его тепло. В памяти всплыли картинки, как они с отцом пускали тут воздушного змея, как мама и сестра устраивали пикник. Как широко улыбались и визжали, когда прохладная вода попадала на разгоряченную кожу.
Он достал из кармана брюк тыквенные семечки, которые брал вместо конфет, и стал кидать их в воду. Утки подплывали, били крыльями по воде и ели их. Женя улыбнулся.
Наверное, хорошо быть птицей или котом. Тебе не надо ни о чем думать. Думают за тебя. Знают за тебя. Ты просто спокойно плывешь по течению и ждешь, когда прибьет к берегу. Ждешь, когда твой корабль окончит путь. Так было не только с пушистыми и пернатыми, но и детьми. Теми, кто был, как Женина сестра — маленькие и глупенькие. А такие, как Женя должны были сами выбирать течение и по нему плыть, по нему или против; сильное или нет — неважно. Нужно плыть. Нужно думать и знать. Самому.
Вот бы всегда оставаться ребенком,
Улыбка пропала.
"Думать. Надо думать."