lie time
-Спокойнее, я не имею ничего против тебя, - блондин расслабился и направился к выходу. Оставшись вдвоем с Колуном, я бросила на него виноватый взгляд и вышла вслед за парнем. Оторопевший юноша остался в здании. На улице уже потемнело, но светлые ночи надвигались день за днем, и в столь поздний час было все хорошо видно. Точно! Время! Я совсем про это забыла! КАК ЖЕ МНЕ ВЛЕТИТ. И мои ногти скользнули по коже руки, боль заглушала мысли и отрезвляла. В таком виде я точно не могла появиться дома. Домашний арест продлится до конца жизни, чувствую. Еще я обещала Барбаре забрать вещи. Я же ее подвела! Нужно позвонить ей. Так. Осталось найти телефон. Его не было в черных джинсах. Его не могло быть и в моей футболке. Но я все равно, как поехавшая хлопала по белой ткани, пытаясь нащупать что-то металлическое. Я же не могла его потерять, так? Так? Нет, ты мне скажи, так? Фербс, не молчи! Как я себя ненавижу! В такие моменты мне хочется совершить покушение на собственную жизнь. Мигом очутившись в, как оказалось, душной комнате, я стала капаться в одеялах и искать заветное мобильное устройство. Руки дрожали и путались в толще ткани, но ничего.
-Что потеряла? – промурлыкал парень за спиной
-Телефон! Телефон, мать твою! – Не трезвая голова и уставшие руки отказывались что-либо искать. А слезы покатились по горячим щекам, обжигая своей холодностью. Резко подняв одно из одеял, что мешало обзору, в воздух, я рухнула на колени. Крепкой рукой одеяло было схвачено.
-Не расстраивайся, куколка. Смотри что у меня для тебя есть. – одна его рука шмыгнула под джинсовку, а другая убрала волосы с моего лица за ушко. Я подняла голову, но слезящиеся глаза отказывались что-либо видеть. И мои руки стали блуждать по груди Клоуна, чтобы все-таки узнать, что он мне приготовил. Слезы лились и мгновенно засыхали, оставляя неприятные сухие борозды. Его холодные пальцы перехватили мои дрожащие и навели на заветный предмет. Наконец, подушечками я почувствовала приятную ткань, кажется, бархат. Глаза сами закрылись, и началась очередная игра. Чуть выше располагались аккуратно сложенные нитки, нащупывались пуговички и бусинки. Моей фантазии не хватало, чтобы представить себе, что находилось в руках. Эмоции брали верх. «Спокойнее, Вирджиния!» - кричал мозг, «Истерика.» - констатировало сердце. Не выдержав напора, я покатилась на бок, держа в руках этот непонятный объект. Я даже не знала, может ли этот подарок меня покалечить. Мне было все равно. Рука сама прижала его к себе, а ручей слез уже токсичным водопадом скапливался на подбородке. «Нельзя, нельзя было показывать ему свою слабость» - все крутилось в мыслях. Левую руку все еще держали пальцы спокойного юноши. Прикосновение. Прикосновение влажное, шершавое, липкое и теплое. Это язык. Определенно. Он скользил по моей кисти, пройдясь по каждой свежей царапине. Это поражало. Ногти впились под кожу, но боли не было. Не было облегчения. Они находились не под моей кожей. Там все чуждо. Не став углубляться, я оставила четыре маленьких следа на руке молодого человека. Рука освободилась от пыток и рухнула веревкой, тогда же тело оставило всякие попытки держаться ровно и свалилось на бок. Когда поток слез остановился, начался новый приступ, не давая надежду передохнуть. Ком подступил к горлу, и я закашлялась. Живот скрутило от отчаянных попыток выкашлять из себя все это. И я тихо заскулила, свернувшись комочком. Ничего не существовало в тот момент ни боли, ни страха, ни радости, ни-че-го. Местоположение было не опознано. Да, я не понимала где я, кто я, почему я, для чего я. Так и погрузившись в царствие морфия, Джина осталась лежать на ворохе одеял.
-Истеричка,- вынес вердикт Клоун и вышел на улицу с идиотской улыбкой. Ему она нравилась, безусловно, может, он даже ревновал ее к этому мальчугану. Но вряд ли его сознание способно принять столь сумбурную новость, остается только отрицать существование симпатии. Ноги брели в неизвестном направлении, а пачка сигарет маняще стучала в кармане. Я достал одну, все равно придется докуривать. Курение- гиблое дело, но все ради этой крошки. Парень ухмыльнулся своим мыслям и поплелся дальше, подкуривая. Неужели она впала в припадок из-за телефона? Что там может быть такого важного? Сомневаюсь, что она станет истерить, потому что ее безделушка пропала. Накипело? И как долго она терпела, чтобы взахлеб рыдать? Когда мы виделись в последний раз, она была вполне вменяемой. Н-да. И куда ее теперь сплавить? Оставить спать у себя? Не ручаюсь за Маршалла. Судя по его взгляду, он долго не продержится. Отправить куда подальше? Куда? Ее одну и за порог не пустишь. Порог. Как сказано. Будто пучок травы перед досками можно назвать порогом. Грустные глаза тупо пялились вдаль, а уголки губ были безумно подняты. Сомневаюсь, что кто-то захотел видеть бы его в настоль поздний час. Отвезти ее самому? На чем? Куда? Что сказать родителям? Она же ведь с ними живет? Глупые варианты отметались сами собой, а неглупых не было. Тупик. Лабиринт мыслей завел юношу в лабиринт кварталов. Он шел на звук, сам не осознавая этого. На звук бьющегося стекла и мата. Маршалл.
-Дружище, с ума сошел? – легко пролепетал Клоун, разводя руки. В ответ на это в него полетела пустая бутылка, но пронеслась рядом
-Ты не такой меткий, когда пьешь, - продолжал задирать его парень.
- Вирджиния Мезерс, звучит неплохо. Какое у нее там второе имя? Дели?
-Почти угадал, придурок! Бессон! – Со всей яростью кричал Маршалл
-Не горишь, случайно, желанием ее успокоить? Эта истеричка там заливается, - я знал, что мне влетит за такие грубые слова в ее адрес. Да, как и за все в ее адрес. Нам было это нужно. Я давно не получал, а он давно не выпускал пар. Первый удар пришелся по лицу, разбив правую скулу. Чего и следовало ожидать. Чертов левша. Пострадавший инстинктивно отшатнулся, поэтому удар не был силен и зубы не были задеты. Мы были одного роста, поэтому ему не пришлось сильно напрягаться с этим. Я не стал отвечать, ожидая следующей вспышки. И вот она. Прямо в живот. Пришлось хорошенько прокашляться, чтобы привести внутренности в порядок. Гримаса боли перекосило лицо юноши. Неожиданно быстро последовал и третий удар, но внутренняя животная сила заставила меня отойти в сторону, чтобы не подставляться под хук. Его кулак приземлился на асфальт, после чего незамедлительно последовал рык боли. И атаковавший парень притих. Не зная, что от него ожидать, я отошел подальше.
-Что ты с ней сделал? – послышался шепот за белобрысым затылком, повернутым ко мне. Волосы явно были окрашены, но хрен пойми чем.
-Ничего. Это ты не уследил за ее телефоном, - после моих слов Маршалл ошарашенно подскочил и жалобно глянул на меня.
-Ты идиот?!
-Да! – выкрикнул тот и понесся сквозь подворотни.
-Стой! Спит она! – сомневаюсь, что его это остановит. Придется мне. Вспомнив времена, когда легкая атлетика, была моим домом, я рванул за ним. Мне слышался лишь топот. Парня в полумраке было плохо видно. Хоть бы один фонарь оставили целым, вандалы. Я догонял его. Это было нетрудно. Алкоголь брал верх над ним. Он упал от моего резкого толчка.
-Идиот, она спит! Не смей будить
-Да это я уже не сплю! Съебывайте отсюда, наркоманы! – послышался прокуренный голос старухи.
-Уходим, бабуль! – пришлось крикнуть мне в никуда. Я протянул руку Мезерсу и тот поднялся с земли. Мы молча направились к моему, кстати, жилищу. Надолго он у меня пропишется? Сейчас об этом спрашивать не хотелось. Томные вздохи сменились спокойным дыханием, и мы приблизились к зданию. Одернув его за рукав, давая понять, что не стоит идти первым, я пролез вперед. Не знаю, что его могло там ждать, но без контроля ситуацию оставлять нельзя. Этот ребенок лишь спал все там же, посапывая. На моей спине оказались кулаки, что пихнули меня внутрь. Следом вошел нетерпеливый Маршалл. Он кинулся к Джине, что мило дремала. Сев возле, парень убрал волосы с ее лица. Ах, ее девственный и умиротворенный лик мог видеть я. Почему я должен делиться? Наверное, потому что она и не моя вовсе. Пока он ухаживал за ней к моему горлу подступило нечто отвратительное, не придав этому особого значения, я вышел покурить. Они же дети. Хотя сам-то недалеко ушел. В этом возрасте выпилились Ромео и Джульетта? Спасибо, что Джине не 14. В холодную синюю ночь грел только уголек сигареты. Н-да. В голову ничего не шло.
-Что делать будем? – спросил Маршалл, внезапно подойдя ко мне
-Будешь
-Ага, - кивнул тот
-Забирай себе, поспите. Только прошу, не трогай ее, - «никогда» пронеслось в голове, - до утра, - добавил я, поморщившись от этой неприятной мысли. Тот лишь сверкнул глазами и ушел. И что? Ему нужно было мое разрешение? Хотел совета? Обойдется. Мне бы кто дал. Сигарета догорала, но идти внутрь не было желания. Пришлось переступить себя и эту зеленую травку, чтобы попасть в помещение. Тут было немного теплее, но застудить что-либо было проще простого. Он придурок, раз решил оставить ее здесь. И именно этот придурок лежит сейчас с ней в обнимку, якобы оберегая от всех невзгод. Чушь. А на нее гляньте! Прижалась к нему и сопит. Детский сад. Отвратительно, Курт! Не думай о этих недотепах. На стуле стояла недопитая бутылка. То, что нужно. Глоток. Джинсовая куртка с грохотом полетела на пол, и я остался в толстовке, джинсах и кедах. Глоток. Они не проснулись. Конечно, набухались. Плевать на них! Глотки были большими, поэтому бутылка скоро опустела и полетела вслед за курткой. Чистота? В пекло! Тело опустилось на матрас, а мысли поднялись на облака. Как вдруг приступ дикой, пронзающей изнутри боли, будто все крысы мира решили прогрызть дыру в животе бедного парня. И хоть бы одна их них остановилась, стало бы гораздо легче. Но на то они и крысы. Скрутившись в клубочек и прикусив край одеяла, юноша тихо выл, уткнувшись носом в подушку. Выпитый алкоголь не глушил боль, он лишь путал разум. Сегодня ночью ему не уснуть. Он это знал.