Заметка 4
«Как в Аду»
Конечно после прогулки на свежем, морозном воздухе теплый воздух с примесью угольной пыли, которой пропитан вагон поезда — покажется чем-то удушливым и жарким.
Он обдает щеки и руки таким дивным теплом. Даже кажется, что уютнее вагона и нет ничего вокруг.
Но так кажется только первое время.
А вот после...
После всё зависит от проводника.
Ну может и не всё... Но очень многое.
Помню я как-то ехала в поезде, ещё осенью, и ночью, признаться честно, продрогла.
Если бы не добрый сосед, принесший мне тогда из другого конца поезда теплый плед — ночь моя была бы ещё более трудной.
Но этот случай совершенно не такой.
В этот раз проводник был человеком очень ответственным и растопил печку так... Что вагон стал больше похож на самую настоящую баню.
А что такое баня я знаю, бывала в ней и раз.
Если баню растопить хорошо... Что чаще всего и делал мой дедушка, то высидеть в ней долго представлялось делом совершенно невозможным.
Воздух был таким горячим, что едва ли не обжигал кожу.
А ещё он сушил горло, нос и глаза.
Но совершенно одно дело, когда ты сталкиваешься с таким в бане.
В бане это в порядке вещей.
Та и в баню люди приходят с простой, конкретной целью: попариться так, чтобы из тебя вышел весь пот, со всем тем лишним, что в тебе есть.
И совсем другое дело, когда та же баня появляется в поезде.
Нет, вы конечно можете сказать: Хоть не холодно.
И это действительно имеет свой весь.
Но, если тебе холодно ты можешь выпить чаю. Завернуться в одеяло.
Одеться теплее, в конце концов.
А вот если тебе жарко... Ты ощущаешь себя словно в подводной лодке из которой тебе не сбежать.
А в случае с поездом всё становится ещё хуже.
Весь вагон и так разделся настолько, насколько позволяли правила приличия, но что ещё сделать... Никто не знал.
На дворе была уже поздняя ночь, когда самые бойкие так же легли на свои места, застеленные выданным им постельным бельем.
Легла и я.
И хоть от духоты и позднего времени глаза мои закрывались — уснуть я не могла.
Та и как тут уснёшь?
Воздух вокруг обдавал жаром. Всё участки кожи, что каким-либо образом соприкасалось с чем-то другим: одеждой, постельным бельем либо просто стенами, пылали пламенем и, кажется, даже начинали плавиться.
Уснуть, разумеется, не представлялось возможным.
Все те теплые одеяла, которые пассажиры достали себе на случай холода были либо отнесены обратно, либо, что происходило чаще... Были затолканы ногами куда-то в сторону.
Даже от простыней исходил невероятный жар.
Я бы ничуть не удивилась, если бы черти, выглянувшие на миг из ада, просто перекрестились бы и полезли обратно: плацкартный вагон набитый битком люди ещё и при такой температуре... Даже для них это явно было бы... Слишком.